Этот город мне больше не дом

Я шел по грязной узкой улице, которая и в нормальную погоду была малопривлекательной, а в такой ливень выглядела просто отвратительно. Старый, потрескавшийся, а участками вообще отсутствующий асфальт, мрачные, покосившиеся от времени каменные дома, плотно закрытые на всех окнах ставни создавали впечатление военного времени. Глядя на эти жалкие строения мне невольно вспоминались дни, проведенные в той крохотной комнатке Западного района, та грязь и тоска, которые царили среди тамошних обитателей с суровыми нравами и непобедимым желанием выжить. Что я здесь забыл? После пережитых мной событий, после стольких лишений я, наконец, смог вернутся в №6, зажить с матерью в теплом и уютном доме, не опасаясь за свою шкуру. Так почему я опять блуждаю по грязному, полному крыс кварталу? Всё потому, что в новом городе мне нет места. Я много раз пытался это отрицать, но всё сводилось к одному: №6 больше не может быть моим домом. Конечно, сейчас там воцарился мир, люди заново начали строить свою жизнь, обустраивать быт. Но всё это казалось мне чуждым: и эта жизнь, и эти люди, и этот город. Мать часто смотрела на меня с каплей грусти в нежном взгляде: она чувствовала, что мне плохо. Хорошо, что она слишком занята воспитанием свалившихся на неё малышей: той выжившей девочки и принесенного мной младенца, которым она заменила родителей. Ей тяжело, но она не сдаётся. Она сильная, моя мама. В нашем доме теперь полно народу: удивительно, но мама смогла подружиться с Инукаси, которая её поначалу пугала своей «дикостью». Со своим же давним знакомым Рикигой она поддерживала теплые дружеские отношения, поэтому, оставив дом, я не волновался за мать. Я просто не смог быть там, в этом городе. Возможно, потому что за короткое время отвык от спокойной жизни, а возможно, потому что… там не было тебя. Я поправил шарф, взял зонт в другую руку и ускорил шаг. Каждый мой шаг разлетался брызгами дождевой воды, которая уже давно забрызгала мне брюки чуть выше щиколотки. Я не обращал на это никакого внимания. Подойдя к одному из двухэтажных серых строений, я с силой дернул ветхую деревянную дверь и вошел в помещение. Мои глаза не сразу привыкли к такому ужасному освещению: длинный коридор был освещен лишь парой грязных, мигающих лампочек. Где-то в дальнем углу послышалось отчетливое шуршание. Крысы. Наверное, любой нормальный человек содрогнулся бы от одной только мысли о крысах, но для меня каждая из них была маленьким проводником в прошлое, в те события, что так круто изменили жизнь в №6, да и во всем мире. При виде череды дверей, идущих по обе стороны коридора, я даже слегка улыбнулся. Воспоминания. Коленки… дрожат. С чего бы это? Может, развернутся и уйти отсюда? Прошло всего полгода, а с момента нашего расставания столько воды утекло. Я не уверен, что ты хочешь меня видеть. Больше всего я боюсь увидеть в твоих глазах отчужденность. Чтобы найти твоё убежище в пригороде №5 мне понадобилось много времени и сил, а теперь я стою тут и переминаюсь с ноги на ногу. После того, как мои руки оказались в наручниках, а сам я был обречен, моя жизнь больше не могла быть прежней, ведь в ней появился ты. Ты, ставший для меня самым близким человеком. Ты, протянувший мне руку. Пусть ты и говорил мне, что всего лишь «вернул долг», я знаю, что тебе было не плевать. Мне пришлось повзрослеть в шестнадцать. В шестнадцать я видел горы трупов. В шестнадцать я убил человека. Мне не давало это спать по ночам, я мучился как при сильном жаре каждую чертову ночь, вспоминая лицо того мужчины перед смертью. Каждую ночь мать успокаивала меня, положив мою голову себе на колени и проводя тонкими пальцами по мокрым от слез щекам. Я ничего не рассказывал ей. Я подошел к нужной двери и тихо постучал. Внизу моего живота от волнения будто бы зашевелился клубок змей, губы задрожали. Я услышал шаги и тихие проклятья в стиле «кого это там принесло…» и замер. Дверь распахнулась, и наши взгляды встретились. Сказать, что ты был удивлён – ничего не сказать… -Ш… Шион? Ты? -Нэдзуми... Буквально несколько секунд мы просто смотрели друг другу в глаза, не зная, что делать дальше. Моё напряжение достигло своего пика. Я сглотнул. Первым очнулся от оцепенения ты. -Ты это… проходи. Я зашёл в комнату. Время идёт, а ты не меняешься: на кровати лежит бессмертное творение Шекспира, в комнате уютно и полутемно. -Чай будешь? – выдернул ты меня из оцепенения. -Буду. Знаешь, а ты не изменился. Если бы я увидел эту комнату полгода назад, я бы не смог отличить её от той, в которой мы жили. Ты едва заметно улыбаешься. Почему в твоей улыбке столько грусти? Уже почти допив чай в полном молчании, ты встал со стула и задал вопрос, которого я боялся больше всего. Боялся, потому что не знал ответа. -И зачем ко мне нагрянули гости дорогие? Посмотреть на моё скромное жилище? -Я... просто… хотел увидеть тебя, Крыс. Ты снова улыбаешься. Я не удивлён, ведь сейчас ты опять кинешь какое-то язвительное замечание. Я почти не ошибся: -Знаешь, мне тоже не хватало твоих надоедливых вопросов и чудаковатых замашек. И как она, жизнь в №6? -Всё идёт своим чередом: люди возвращаются, занимают пустые дома…Крыс, почему ты ушел из №6, тамошнего правительства ведь больше не стало? -Тихая и спокойная жизнь не по мне. Крысе привычнее на помойке, – усмехнулся ты. Ты врёшь. Несмотря на то, что ты превосходный актёр, у тебя на лбу написано, что врёшь. Твоё утверждение про «тихую и спокойную жизнь» лишь одна из причин. На самом деле ты так и не смог простить №6. -Раз там всё так безоблачно и прекрасно, зачем ты ко мне заявился? – перебил мои размышления ты. Ты поставил меня в тупик. Неужели, ты не понимаешь, зачем?! -Я, кажется, уже объяснил, хотя… Нэдзуми, ты же сам понимаешь «зачем», просто хочешь поиздеваться надо мной! На твоём лице играет ухмылка. -Я уже говорил тебе, что мы - никто друг для друга, а если ты соскучился, - ты усмехнулся, - то это полностью твои проблемы. И что я ожидал услышать, придя к тебе?! На мои глаза невольно навернулись слёзы. Никто? После всего этого мы – никто?! В моей памяти всплыл тот момент, когда ты закрыл меня от пули. Это не могло быть простым чувством долга! Я не верю! Слёзы уже дорожками бежали по моим щекам. Я быстрым шагом направился к двери и коснулся ручки… Твоя рука легла на моё плечо. Ты подошёл ко мне сзади почти вплотную и, обжигая горячим дыханием, заговорил: -Ты сказал, что эта комната похожа на ту, в которой мы жили. Я… я специально сделал её такой, чтобы это напоминало о том времени. О времени, в котором был ты, Шион. Слабый вздох удивления прервал потоки слёз. Всё ещё не поднимая головы, я повернулся к тебе. Ты всё таким же спокойным голосом продолжал: -Я не остался в №6 потому, что не хотел и дальше ломать твою жизнь. Ты слишком многое пережил, и я хотел, чтобы ты стал нормальным человеком, не озлобленным на весь мир… Тут я не выдержал, и поток слёз возобновился: -Как? Как я мог не озлобиться на мир, в котором нет тебя?! Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя, Нэдзуми?! Я замолчал, пытаясь отойти от того, что только что выкрикнул. Ты тоже молчал. Я перешёл с рыданий на жалкие всхлипывания. Хотелось хорошенько тебе врезать. Вдруг ты наклонился к самому моему уху и прошептал: -Ну и чудик же ты, Шион. Я тоже… тебя люблю. Я замер, пытаясь понять и осознать услышанное. В повисшей тишине я чувствовал, как сильно и часто бьётся твоё сердце, почти в такт с моим. Ты притягиваешь меня к себе и поднимаешь рукой мой подбородок, заглядывая прямо в мои глаза. Сердце отбивает бешеный ритм, клубок змей внизу живота устроил дикую пляску. Ты наклоняешься и едва ощутимо касаешься моих губ своими. Этот невесомый, почти неосязаемый поцелуй отдаётся в каждой клеточке моего тела теплом. Ты слегка отстраняешься и вновь притягиваешь к себе, попутно зарываясь рукой в волосы. Мой стон пропадает в твоём плече и я перестаю всхлипывать. Теперь мы оба понимаем, что никто из нас больше никогда не уйдет.