Flowers in your hair

- И почему я ни разу не подумала, что это ты? – удивленная собственной недальновидностью, Мила качнула головой. Они мчались по трассе, освободившейся от утренних пробок. Все как в прошлый раз – Лорен вполоборота, не осознавая того, заполняет собой и своим запахом все пространство автомобиля и тела Милы. Ехидно улыбается, накручивая шнурок от куртки на палец и не сводит глаз с брюнетки. Камила – поглядывает через плечо, отчаянно стараясь выглядеть менее очарованной, но тотально проваливает миссию, как только взгляд вязнет в ярко-зеленых глазах. - Хотя сейчас это кажется самым очевидным вариантом, - Мила хмыкнула, снова вспомнив нелепую эпопею с Маргарет. – Кто вообще это придумал? – она развела руками, на секунду отпуская руль. - Видимо, я, - Лорен самодовольно ухмыльнулась. Она продолжала считать шутку неимоверно забавной. – Мани не врала, когда сказала, что я прожужжала ей все уши о поездке сюда, - певица смущенно опустила взгляд. - Мани знает о…, - о ком? О нас? Нет никаких «нас». Камила замешкалась. – О том, что мы знакомы, - неуверенно закончила она. - Ага, - отчеканила Лорен. – Она знала, что я хочу тебя навестить, но ты была так занята, и я не хотела свалиться снегом на голову и заставлять менять все планы из-за меня. - Но фактически ты так и сделала, - шутливо укорила ее Камила. Она широко улыбнулась, увидев, как растерялась Лорен, открыв рот для ответа, но не производя ни звука, но позволила ей немного повариться в своем смущении. - Это не я, а Маргарет! – наконец, выдавила певица, деловито отвернувшись к окну и стиснув губы, сдерживая смех. - Точно, - Мила не могла перестать улыбаться. На самом деле она была спокойна, ведь успела отменить все свои дела и взять выходные. Она бы и так это сделала ради Лорен. Но Хурэги как раз этого и не хотела. Она не хотела, чтобы Мила делала это ради нее. И Мила понимала это без слов. - Значит я разговаривала по телефону с Нормани? - Ага, - Лорен вновь повернулась лицом к Камиле, засияв. – Все остальное сумасшествие – ее рук дело, - сдала с потрохами певица. – Я пыталась ее контролировать, но Мани унесло. Прости. Я удивлена, что ты вообще ей поверила! - Да уж, чего стоил ее акцент, - вспоминая разговор, Камила и сама была удивлена, что поверила. - Только ей не говори! – спохватилась Хурэги. – Мани серьезно относится к своему умению подражать английскому акценту. - Договорились, - девушки, обменявшись улыбками, на время замолчали, всматриваясь в пейзажи за окном – Камила, следя за дорогой, Лорен, наблюдая за пролетающими мимо картинками. Было так странно приятно вновь находится в ее компании. Только оказавшись рядом, Мила поняла, насколько соскучилась. Она нет-нет и украдкой посматривала на певицу, мечтательно улыбаясь сама себе. В ее реакции не было ничего, что бы понравилось разумной и рассудительной, трезвой, а не опьяненной близостью Хурэги, Камиле. Ничего. И это ее все еще беспокоило где-то глубоко внутри. - Почему у меня ощущение, что если я выйду на улицу, то замерзну насмерть? – проворчала Лорен, ежась. Она повернулась, поймав Камилу на любовании собой. - Ты определенно замерзнешь, - Камила быстро перевела взгляд на одежду девушки. Казалось, Лорен вышла в магазин за хлебом. Однако, ей нравилось, что она выглядит так по-домашнему просто. - Тогда хорошо, что ты будешь рядом, - ответила Лорен, вновь отворачиваясь и продолжая наблюдать за отцветающими полями. В голове Милы будто взорвался фейерверк, только вместо петард – слова. Одно громче другого они вместе создали прекрасную какофонию звуков, заставив ее на секунду выпасть из реальности. «Хорошо, что ты будешь рядом». Какого черта это вообще значит?! - Так что…, - Камила заговорила, только лишь бы прервать это кажущееся ей неловким молчание. – Значит три дня… Целых три дня… У тебя выходные… Отпуск… Что это? Тебе нигде не нужно быть? - Нет, - Лорен продолжала смотреть по сторонам. – Прошлую неделю я не вылазила из студии и дала столько интервью, что хватит на половину следующего года. Так что теперь мои законные выходные. Я даже телефон выключила, - она похлопала себя по карману, где, очевидно, находился девайс. - Ты хотя бы написала родителям, что долетела и с тобой все в порядке? – нахмурилась Мила. Лорен одарила ее странным взглядом, будто разбираясь, в шутку ли задан вопрос или всерьез. - Нет, но они знают, что я прилечу домой в лучшем случае перед Рождеством. - Ок, - Мила не поняла ответа, но не стала переспрашивать. Возможно, ее родители не следят за бесчисленными перелетами дочери. Что странно, но не ей судить отношения в чужой семье. – И ты не переживаешь, что тебя тут увидят? Мы можем появляться вместе в общественных места? - Естественно! – Лорен возмутилась вопросу. - Тебе стоит заранее подготовиться к возможной реакции, однако... А скорее к тому, что ты потом прочитаешь в интернете. Могу предположить, что ты станешь моим новым любовным интересом, - певица игриво подмигнула, цокнув языком. - Почту за честь, - Мила настолько была выбита из колеи флиртующим жестом и предположением, что не сразу поняла, что только что сболтнула. А когда поняла, засмущалась еще больше. - А ты – ты свободна на эти три дня? – Лорен ловко увела диалог в безопасное русло. - Более чем, - Мила улыбнулась, все еще продолжая краснеть и внутренне кричать. – На Хэллоуин мы в театре организуем бал, я не планировала приглашать Маргарет, но буду рада, если пойдешь ты. - Я принимаю твое приглашение, Камила, - Хурэги, как могла, сидя, изобразила реверанс, пряча за серьезной гримасой довольную улыбку. - Ты уже знаешь, кем ты будешь? - Понятия не имею, - Камила покачала головой, тяжело вздохнув. - У меня не было ни секунды, чтобы над этим подумать, - возмутилась она. - Аналогично, - заключила певица. - Значит у нас есть два дня. Какие планы на сегодня? - Эм…, - Мила задумалась. У нее был план, но теперь его придется перекраивать полностью. Она вдруг поняла, насколько ее квартира не готова к приезду гостя – у кровати образовалась целая колония недопитых кружек, в ванной полная корзина нестиранного белья, холодильник пуст, но хуже всего – разбросанная повсюду одежда и листки с набросками песен. Однако, иного варианта, кроме как остановить Лорен у себя, Мила даже не рассматривала. – Думаю, стоит заехать домой. Переодеть тебя теплее. Да и ты может хочешь отдохнуть… - Нет, я готова ко всему, - вставила она тут же свое слово, отсалютовав. - Только сразу предупреждаю, что там катастрофа, - Мила продолжила мысль. - Тебе стоило все же предупредить о приезде, - ей было ужасно неловко. - Не переживай насчет этого! - Ну а дальше все зависит от тебя…Чего ты хочешь? - Я читала программу, которую ты скинула. Мне показалось, или ты просто перечислила все самые главные достопримечательности города, а не как тебя просила моя помощница – свои любимые места? – Лорен прищурила глаза, прожигая подозрительным взглядом Камилу и смеша ее. - Нуууу…, - Мила замешкалась. - Некоторые из этих мест действительно мои любимые, но большая часть собрана просто из списка топ-10, да, - она призналась, ухмыляясь. - Было бы странно показывать незнакомой женщине места, с которыми ты эмоционально связан. - Надеюсь, будет не странно показать мне, - с надеждой проговорила певица. На самом деле, Лорен будет еще страннее, призналась себе внутренне Камила. Она понимала, как только приведет туда ее, эти места будут далее безвозвратно ассоциироваться с певицей. Она знала, что та имеет магическую особенность – наполнять пространство собой, завоевывать его. Чего только стоил тот запах духов Лорен, что не выветривался из машины несколько дней и каждое утро кружил ей голову. Нет, некоторые места Мила была просто не готова кому-то открывать. - Я внесу правки в наш маршрут, - она ответила уклончиво. - Куда мы поедем сегодня? – Лорен возбужденно зашевелилась на сидении, переводя весь фокус внимания на брюнетку и потирая ладошки. - Узнаешь! – только и ответила та. Лорен в ответ скорчила гримасу, и расслабилась, сдувшись, как шарик. Она откинулась на сидении, уставившись в потолок, а после медленно заскользила взглядом по автомобилю, осматривая его. В такт внутренней музыке она покачивала ногой, согнутой в колене на сидение и подложенной под другую ногу. Через пару секунд она начала раскачиваться всем корпусом, еще через пару еле слышно напевать себе под нос. Hey, little girl, is your daddy home? /Эй, малышка, твой папочка дома?/ Did he go and leave you all alone? /Он что, ушёл и оставил тебя одну?/ I got a bad desire, /Во мне рождается порочное желание/ Oh-oh-oh, I'm on fire! /О-о-о, я горю!/ Ее глаза невидяще уставились в окно, и казалось, что в этот момент она не здесь. Лицо скривилось, выпуская зевоту, на секунду слова стали совсем неразборчивы, и после она продолжила петь чуть более лениво. Tell me now, baby, is he good to you? /Скажи мне, детка, он хорошо с тобой обращается?/ Can he do to you the things I don't do? /Он умеет делать для тебя то, чего не делаю я?/ I can take you higher, /Со мной ты взлетишь ещё выше,/ Oh-oh-oh, I'm on fire! /О-о-о, я горю!/ Мила узнала эту песню сразу же, она уже слышала ее в исполнении Лорен. Однако, вживую голос брюнетки звучал для нее впервые. Она прислушивалась. Полные губы певицы накрыла ехидная улыбка, придавшая особый шарм произношению. - У тебя красивый голос, - отметила она, как только Лорен замолчала. Он звучал иначе, чем по радио, чище, эмоциональнее. - Спасибо, - Лорен тепло улыбнулась, пересекаясь взглядом с брюнеткой. - Хотя ты, наверное, слышишь это ежедневно и глупо с моей стороны повторяться… - Вовсе нет, - она мотнула головой, став серьезнее. - Мне кажется, твой комплимент осознаннее многих… Понимаешь? Ты вообще слышала хоть одну мою песню? – снова улыбаясь, спросила Лорен. Она обиженно ткнула Камилу пальцем в бок, заставив ту подскочить на месте. - Конечно! – вырвалось звонко и рвано у нее из горла. Палец Лорен попал прямо между ребер, вызвав мурашки. - Парочку… По радио, - тут она, конечно, слукавила. Почему-то было неловко признавать, что Мила фанатично просматривает все выступления Лорен онлайн. - Но, честно сказать, до аэропорта все, что я о тебе знала – это то, что ты популярная певица среди девочек-подростков, - это уже была правда. - Ауч, - вскрикнув, Лорен наигранно прислонила ладошку к груди, сведя свои густые брови воедино. – Моя гордость, - прохрипела она. - Прости…, - Мила натянуто улыбнулась. - Мне нравится твоя музыка... Хотя я все еще хочу послушать что-то написанное тобой самой. Лорен замолчала, и Мила снова отметила про себя, что должно быть эта тема неудобна. - Любишь Брюса Спрингстина? – она сменила ее на более легкую. - Очень! Эта его песня мне всегда нравилась больше остальных. Наверное, мне просто слишком знакомо чувство жгучего желания чего-либо или кого-либо… Мила кивнула. Чувство было знакомым и ей. - Когда я была маленькой, лет 7-8, Спрингстин звучал в нашей квартире чаще всех, - Мила улыбнулась воспоминаниям, которые ей вдруг захотелось озвучить. – Отец очень любил рок и фолк 80-90-ых. И этот альбом «Born in the U.S.A» он включал каждое утро, когда был выходной. Он будил меня часов в 7 утра, и мы часами торчали на кухне. Он учил меня готовить кубинские блюда. И всегда очень переживал, что я начну забывать родную культуру. А еще рассказывал мне сотни интересных историй об океане, он был морским биологом. - Прости, - Мила ощутила прикосновение на бедре. - Нет-нет, это приятные воспоминания. В каком-то странном смысле, мне кажется, что в том, кем я стала сейчас, велико его влияние. Именно он привил мне вкус к хорошей музыке, книгам, и он всегда старался поддерживать во мне живой неугасающий интерес к жизни, природе, знаниям. Он сам был очень жаден до всего нового и меня учил тому же. Интересно… Когда я получила работу в музее океана, по прошествии лет 13 с его ухода, мне вдруг захотелось ему позвонить. Просто чтобы он знал, что я каким-то невероятным способом тоже вдруг оказалась связанной с океаном. Мне кажется, это иронично… - Ты говорила, вы не общаетесь? - Не общаемся. Я не могла его простить, когда он ушел. Слишком была мала. Потом лет в 18-20 непонимание переросло в презрение, знаешь, подростковый максимализм брал свое. Я игнорировала его звонки, не приезжала на каникулы, в общем, вела себя отвратно. А сейчас…, - Мила хмыкнула, подернув плечами. – Сейчас… я понимаю, почему они с мамой приняли такое решение. Но вместе с пониманием пришло и… Не знаю… Тяжело объяснить… Разочарование что ли. Я пытаюсь взглянуть на ситуацию глазами взрослого человека и думаю, что возможно, решение уйти от нас было верным. Но его дальнейшее поведение…., - Мила осеклась, и в машине воцарилось молчание. Рука Лорен все еще мягко поглаживала ее бедро чуть выше колена. - 11 утра! – вздохнула она неверяще. – А я уже завела разговоры, достойные минимум третьего бокала вина. Повернув голову, она столкнулась с теплым взглядом и грустной улыбкой Лорен, и улыбнулась шире, пытаясь разрядить обстановку. - Просто теперь Спрингстин у меня неразрывно вызывает такие эмоции, прости! Все же поразительно, как въедлива музыка. Своего рода машина времени, хм… - О, да, - Лорен уже свободнее улыбнулась метафоре. – На мой взгляд, музыка – вторая после любви сила, перед которой ты невластен. Вплоть до приезда домой девушки продолжали обсуждать музыку. Лорен была в своей стихии. Она не могла усидеть на месте, подскакивая и ерзая в ожидании своей очереди говорить. И как только Камила заканчивала, она начала, захлебываясь, перечислять все треки, что слушает сейчас и слушала со времен, как себя помнила. Она заставила Камилу выдать ей свои «порочные удовольствия» - музыку, которую брюнетка слушала втайне ото всех, наслаждаясь и стыдясь одновременно. Гримасничая и противясь, Мила все же призналась, что большую часть детства провела, слушая Бритни Спирс, а вовсе не Брюса Спрингстина. И словно в подтверждение слов, ее проигрыватель в машине пару раз включил идеальных представителей порочного удовольствия – современные поп-треки, состоящие полностью из слов «задница», «киска» и «трава» в их различных видах и комбинациях. Камила знала все слова. Зайдя в квартиру и молниеносно сгребая в охапку все, что не должно было попасть на глаза певице, Камила быстро отправила ту в душ, всунув ей по дороге полотенца и свою футболку. То, что генералить бесполезно, разум Милы с трудом принял минут через 10. Увалившись на кровать прямо в одежде, Мила уткнулась лицом в подушку, закрывая глаза. Присутствие второго человека в ее квартире было таким… непривычным… но притом обыденным – брошенный посреди комнаты рюкзак, шумящий душ, приглушенное напевание. Мила чувствовала себя странно, но в хорошем смысле слова. Казалось, Лорен просто вернулась домой после долгой поездки. Вдруг ее голова резко, словно от удара, подскочила с подушки. Глаза распахнулись. Только сейчас до нее дошло, что они проведут с Хурэги вместе не только три дня, но и три ночи. В этой самой кровати. Единственной в общем-то кровати в квартире. Вдвоем. Быстрым взглядом Мила окинула ложе, прикидывая размеры. И после с еле слышным подвыванием плюхнулась обратно лицом в подушку. Стоит начинать мысленно смиряться уже прямо сейчас с тем, что заснуть ей в эти три ночи не удастся. Только не в такой близости от Лорен. Уводя свои мысли от этой темы, Мила открыла твиттер. «Лормани» - тег в мировых. И сотни тысяч постов с одним и тем же видео. Глубоко и недовольно вздыхая, Мила все же открыла его, предварительно уменьшив звук. На видео была Мани, пойманная фанатами судя по всему где-то в коридорах. - Лормани реальны? – звучал взбудораженный девчачий голос на заднем фоне. Мани очаровательно и загадочно улыбнулась, продолжая переминаться с ноги на ногу. - О, детка, слишком реальны! – не задумываясь, ответила она. Ну а дальше – бешеный шипперский крик. Конец. «А что ей следовало ответить еще? Она просто пошутила, подыгрывая фанатам и распаляя их воображение», - разочарованные чувства Милы пытались оправдаться перед разумом. Но тот отчаянно вопил, умоляя перестать, наконец, додумывать то, чего нет. Лорен появилась, как по команде. В трениках и футболке Милы, босая, она прошлепала до кровати и завалилась, нависая над животом лежащей на спине Камилы. Аккуратно она опустила голову, прислоняясь к животу и улыбаясь слышимым звукам. - Все в порядке? – тихо спросила она, разглядывая снизу напряженное лицо брюнетки. И если бы Мила не была так безосновательно расстроена, она бы сейчас завела руку в ее чуть влажные по краям кудри. Рука уже поднялась с кровати, чтобы сделать это, но безжизненно плюхнулась обратно. Мила кивнула, растянув уголки губ в ненастоящей улыбке. Ей вдруг расхотелось все. Куда-то ехать, что-то делать, что-то говорить. Ей хотелось просто лежать. И еще совсем немножко хотелось спросить у самой Лорен, что же все-таки между ней и Нормани. Мила была практически уверена, что тот их танец в клубе был непросто дружеским. Однако, для подобных вопросов у нее не было никаких оснований, кроме этого глупого и пустого чувства, роящегося где-то внутри – не ревности, но грусти. Разбитой надежды. Лорен перекинула руку через ее тело, подгребая под бедро и притягивая Милу ближе к себе, как подушку. Она потерлась щекой о ее мягкий свитер, понюхала его и снова улеглась. Ее голова медленно поднималась и опускалась вместе с дыханием Милы, и это ее веселило. Она рассредоточено улыбалась, медленно моргая и наблюдая за брюнеткой. Like the beauty of the sun you light my life so I can see. /Как солнце ты освещаешь мою жизнь, и теперь я могу видеть./ Она запела тихо, не переставая хихикать из-за вибраций, перемещающихся между ее головой и животом Милы. You make me laugh and show me how, just how good this life can be. /Ты смешишь меня и позволяешь увидеть какой замечательной может быть жизнь./ Ладошкой Лорен выстукивала мелодию на бедре, а ее босая нога, свисающая с кровати, подергивалась с ней в ритм. Она не сводила глаз с Камилы, ожидая, когда же та, наконец, улыбнется. And in our moments filled with joy, is where I live, where I am free. /И каждая минута полна радости и свободы./ Камила закусила губу и собрала пальцы в слабый кулак, пытаясь противостоять очарованию. Теперь уже она понимала, что ей не стоит лишний раз приближаться к Лорен, привыкая. Все равно через три дня придется отпускать. Lay in my arms, I'll hold you tight, just like you like, continually. /Останься в моих объятиях, я обниму тебя крепко-крепко, как ты любишь, и не отпущу./ Лорен, закрыв глаза, крепко прижалась к теплой Камиле, сжимая объятие вокруг ее бедер. And I am, overwhelmed, by you, /И я переполнен тобой,/ Она не открывала глаза, и вовсе уткнулась лицом в свитер, слова выходили скомканные и непонятные. Am, over come with joy. /Я охвачен счастьем./ Она выглядела настолько обаятельно, что Мила, сдавшись, проскользила пальцами по обнаженной коже предплечья, тут же увидев, как встали на дыбы волоски, завела ладонь в волосы, касаясь шеи. Лорен вся съежилась от мурашек, втянула шею и прекратила петь, широко улыбаясь. Мила несколько раз провела рукой поверх волос, поглаживая их, потягивая кудряшки, пытаясь их распрямить, но ухмыляясь тому, как они тут же отпрыгивают обратно в свою привычную форму. Она расчесала пальцами спутанные влажные кончики. И когда завела ладонь в волосы полностью, коснулась кожи головы с нажимом, разминая ее, сгребая волосы в кулак, потягивая их, она самодовольно отметила, что Лорен подняла брови, вытянувшись по струнке и пытаясь приблизиться к ласкающей руке сильнее, и довольно простонала. - Если ты продолжишь, то я не выпущу тебя из постели весь день, - пробубнила она, почесывая нос и прикрывая лицо ладошкой. Мила хмыкнула ее формулировке. Она позволила себе еще полминуты насладиться ощущением густых волос между пальцами, и медленно выпутала их из кудрей. Похлопав примлевшую певицу по плечу, Мила начала подниматься. - Поехали… Лорен вцепилась в ее бедра, не желая подниматься. - Мммм, - она протестовала. Нарушив еще одну границу, Камила, сгорбившись, поцеловала Лорен в макушку, на секунду задохнувшись волшебным запахом. - Поднимайся, - поторопила она. Изображая недовольство, Лорен все же выполнила просьбу. Она продолжила по-детски капризничать, когда Камила заставила ее надеть свою кофту под растянутый свитер, в котором она приехала. Кроме него, куртки, треников и нижнего белья Лорен ничего больше не взяла из одежды с собой. Весь ее большой рюкзак был набит техникой, там же был скетчбук и книга. - Это ты тоже наденешь, - командным тоном проговорила Камила, протягивая Лорен свою черную шапку-бини. - Ты собираешься везти меня на Северный полюс? – саркастично спросила Лорен, крутясь около зеркала. - Ты забыла, что ты в Колумбусе, а не в Майами. Веди себя соответствующе! – нарочно Камила натянула только было надетую по нраву Лорен шапку ей на лицо. - Хэй! – брюнетка ее тут же сдернула, взъерошив кудри. - Тебе 25, а не 20, веди себя соответствующе! – она высунула язык, вновь принявшись надевать и поправлять шапку. - Ты голодна? – как только девушки вышли, резкий порыв ветра тут же сорвал остаток фразы с губ Камилы, заодно выдавив из нее весь воздух. Девушка закрылась рукой, глубоко вдыхая и кашляя. Ее волосы взметнулись к небу, хаотично колосясь на ветру. - Чтооо? – прокричала Лорен сзади. – Почему так холодно? – заныла она. Обернувшись, Камила увидела, как Лорен, торопясь, застегивала куртку и надевала капюшон поверх шапки. - Бегом в машину, - поторопила ее брюнетка, и Лорен тут же, бросив свое занятие на середине, трусцой засеменила в сторону автомобиля. - Какого черта так холодно? – жалобно сведя брови, она продолжала жаловаться, потирая ладошки друг о друга и пристегиваясь. - Это просто ветер, - ласково ответила Камила, включая печку. На самом деле осень была одним из ее любимых сезонов, и в Колумбусе она была очень мягкой. Только в этом году не прекращали дуть сильные ветра, обжигая неприкрытые части тела. - Так ты голодна? - Да, и я голосую за пиццу! – прошумела Лорен сквозь высоко натянутый воротник куртки. Он закрывал все лицо вплоть до носа, а сверху была глубоко надвинута шапка, оставляя ярко блистать, словно драгоценные камни, зеленые глаза. Девушки решили пообедать и взять что-то с собой, прежде чем ехать дальше. Место, которое хотела посетить Камила, не было включено в их первоначальную программу. И даже в самом Колумбусе о нем мало кто знал. А из тех, кто знал, не все отваживались гулять там в одиночку. Камила, однако, находила его чарующим. Особенно сейчас, когда осень все окрасила в разноцветье, оно должно выглядеть еще более волшебно. Отец часто водил ее туда в походы, и Мила знала историю местности как свои пять пяльцев. Она пару раз и сама приводила туда туристов, но только тех, в ком видела дух приключенчества. - Ты ведь любишь природу? – спросила она, внимательно оглядывая Лорен и прикидывая, насколько девушка, скорее всего привыкшая к комфорту и изяществу оценит поход посреди леса. - Еще бы! – зеленые глаза сверкнули из-под шапки. – Я обожаю океан, естественно, я выросла на его берегу. Но может быть и поэтому тоже я так восхищаюсь другими ландшафтами. Мы едем куда-то за город? - Куда-то за город, - эхом отозвалась Мила. – Но сначала пицца. - Ураа! Смеясь над довольной реакцией любителя пиццы, Камила ответила на звонок. В музее ее сегодня подменял стажер, и она как чувствовала, что придется висеть с ним на телефоне и отвечать на массу элементарных вопросов. Так и вышло. Он звонил узнать, где у Камилы лежит микрофон. Пока они доехали до бара, он позвонил еще три раза. Намечалась его первая экскурсия, и он безумно переживал. Продолжая разговаривать и успокаивать взведенные нервы новичка, Мила открыла дверь для Лорен, пропустив ее в бар первой. Она махнула пальцем на один из свободных столиков у окна, и девушки уселись за него. Тут же подлетела официантка, протянула меню и так и застыла, увидев перед собой Лорен. Слушая одним ухом стажера, Мила наблюдала за этой сценой. Похоже, только сейчас она поняла, что значит находиться рядом с певицей на публике. Она замечала, как все вокруг начинают оглядываться и перешептываться, исподтишка незнакомцы их фотографируют, а две девушки с дальнего угла бара уже подскочили и неловко трутся на своем месте, не решаясь подойти. Они чуть ли не пальцем тыкали в Лорен, не переставая нервно смеяться и поправлять свой внешний вид. - Камила? – взмолившийся голос на том конце трубки привел ее в чувства. - Грег, все будет в порядке. Я уже проверяла твои знания, и они 100-процентные, - недовольно протянула Камила. Лорен очаровательно улыбалась официантке, пожимая ее руку. Та вцепилась крепко, не отпуская, и продолжая рассыпаться в комплиментах и призывах к господу. Мила, не сдержавшись, закатила глаза. Тут же, собравшись с силами, подоспела та самая парочка из угла бара, и Лорен встала. В ее внешности не было ни капли раздражения или неловкости. Было ощущение, что она встретила своих старых знакомых. Она их обняла минимум раза по два. Блондинка не отпускала ее руки, и с абсолютно диким взглядом тараторила о своей любви. - Камила! – уже раздражённее окликнул Грег. - Мне некогда, все будет отлично! Ни пуха, Грег! – Камила скинула, и отвела взгляд от сцены перед собой. Подняв меню, она с преувеличенным вниманием начала его изучать. Мила разве что пальцем не водила и вслух не читала, настолько пыталась создать атмосферу непринужденности и игнорирования того, как блондинка продолжает обхаживать певицу. Официантка была вынуждена удалиться, получив автограф в своем блокноте. Кроме этих девчонок больше подойти никто не решался. Все, однако, продолжали таращиться и снимать на видео. - Простите, ребят, но мне пора, я не одна…, - услышала Камила, подняла взгляд над меню и криво улыбнулась девушкам, которым на нее было плевать. Они снова обняли Лорен и, спотыкаясь, идя спиной вперед, наконец, оставили их наедине. - Прости, - Лорен вернулась на свое место, снимая куртку и стягивая вязаный серый свитер. Камила снова криво ухмыльнулась. Она чувствовала себя ужасно неловко на краю этого шоу, и хотела бы и вовсе оказаться невидимой. Мила будто вновь вернулась в свои школьные годы, только став еще более непопулярной. Каким образом произошло так, что сейчас она сидит за одним столом с Лорен Хурэги, непонятно. Пару минут девушки, то и дело комментируя, изучали меню. Они сошлись в выборе и не успели поднять голов, как перед ними выросла официантка, чуть ли не подскакивая на месте от возбуждения. Она пожирала глазами Лорен, улыбаясь так, что Миле искренне казалось, она имеет родственные связи с Джокером. Лорен лишь одарила ее очередной лучезарной улыбкой и указала рукой на Милу, давая понять, что говорить будет она. Официантка, однако, не повернула головы. Не сводя глаз с певицы, она накарябала заказ в блокноте и звучно хихикнув, удалилась. - И так каждый раз, как ты выходишь куда-то? – Мила обвела пальцем круг в воздухе. - Практически. Хотя, пожалуй, обычно хуже, - Лорен своим фирменным жестом перекинула копну волос с одной стороны на другую. Еле заметно она оглядела бар, поняв, что все продолжают смотреть. Она выпрямила спину, приняв неестественно деловую позу, натянуто улыбнулась и неуверенно взглянула Миле в глаза. - Ок, еще один вопрос… Как сильно надо любить обниматься, чтобы делать это ежедневно с сотней незнакомцев? – Мила наклонилась к столу и заговорщически шепталась, рассмешив певицу. Серьезно, ее этот вопрос интересовал каждый раз, как она смотрела интервью и фан-видео. Лорен с такой простой и удовольствием открывала свои объятия каждому. Не то, чтобы Мила была ханжой, но неужели это не надоедало. Неужели она искренне и радостно обнимала каждого, не кривя душой? - Я люблю обниматься, - продолжала хихикать Лорен. – Это ведь своего рода общение. Только без слов. И потому порой более звучное и наполненное смыслом, чем просто разговор. Тем более все, кто ко мне подходит, излучают такой позитив, что их объятия меня искренне радуют и заряжают любовью. Знаешь, говорят, чтобы выжить, в день необходимо 4 объятия. Сегодня у меня уже было три, - Лорен повела бровью. Камила ответила ей улыбкой, размышляя. Лорен все еще оставалась в ее представлении ребенком, но порой она говорила что-то, до чего Камила не додумывалась сама, удивляя ее. - Но разве это… не знаю… не снижает значимость объятий других людей, твоих близких и любимых. Разве этот жест не теряет своей интимности…, - раздумывала она. Лорен лишь вскинула плечами. - А почему должен… Для любимых у меня особенные объятия, не как для всех. Мила кивнула, вспоминая, как тесно их тела сплетались в гамаке. Те объятия действительно были особенными. Хотелось верить, не только для Камилы. - Надеюсь, ты тоже любишь обниматься, потому что именно этим я планирую заниматься с тобой сегодня всю ночь, - Миле плохо удалось скрыть собственное потрясение этой фразой, что было отчетливо заметно на лице Лорен, которая сначала пыталась удерживать его соблазнительным, после стискивала смех, сжав губы, но в итоге расхохоталась, хрипя и кашляя. - Ты очаровательна, Кэмз, когда смущаешься, - добавила она. - Рада, что это доставляет тебе удовольствие, - попыталась отбиться сарказмом Камила. Мысль о ночи в обнимку с Лорен моментально согрела ее изнутри, наполнив приятным волнением и предвкушением. «Черт, Камила, возьми себя в руки! – отругала она себя. – Помни о том, что это ничего не значит. Лорен с Нормани или с кем бы то ни было еще, неважно. Важно то, что между вами ничего быть не может». Принесли пиццу, и Лорен завертелась на кресле. Ойкая и айкая, шикая и облизывая обожженные кончики пальцев она сантиметр за сантиметром перетащила самый большой кусок себе на тарелку. - Выглядит как лучший момент моей жизни, - пропела она, не отводя взгляд от пиццы и звучно облизываясь. Мила засмеялась. Страсть Хурэги к еде была практически поэтичной. - Аааай, - приговаривала Лорен, поднимая кусок над тарелкой и на полпути встречая его, откусывая, отбрасывая и после начав махать руками перед открытым буквой О ртом, пытаясь охладиться. – Я кажеща обожга яжык… Камила улыбнулась шире, качая головой над этим дитем. Закатав рукава кофты Камилы (кстати говоря, темно-синий цвет ей невероятно шел), Лорен продолжила атаковать пиццу. Она остановилась, только когда осилила половину, и молча, щенячьими глазками уставилась на Камилу, прося ту поделиться. Девушки в итоге заказали еще и десерт, полтора съела Лорен и только половина вошла в Камилу. Брюнетке казалось, ее сейчас стошнит от количества съеденного, но когда они сели в машину, Лорен как ни в чем не бывало достала из рюкзака пачку орешков. - Серьезно? – Мила не верила своим глазам. – Как ты можешь столько есть и сохранять идеальную фигуру?? Лорен игриво повела бровью, с хрустом разжевывая орех. - Спасибо за комплимент, - флиртующе ответила она. Говорить было лень, и девушки нашли комфорт в тихих звуках музыки из проигрывателя и вторящем им шуму колес. Не потребовалось много времени, чтобы Лорен снова начала напевать себе под нос. Казалось, это для нее столь же естественное состояние, как дыхание. Как только между девушками возникала пауза, Лорен всегда заполняла ее. Чаще всего она начинала пританцовывать тоже. Забавно было то, что Лорен не делала это ради обратной реакции. Она даже не смотрела на Камилу, любуясь тем, как за окном медленно заканчиваются владения человека и города и начинается царство природы. Камила же не могла отвести глаз. Она не понимала, как до сих пор они съехали с трассы. Give a little time to me or burn this out, /Дай мне немного времени или сожги всё это,/ We'll play hide and seek to turn this around, /Мы сыграем в прятки, чтобы исправить всё,/ All I want is the taste that your lips allow, /Я хочу одного – ощутить вкус твоих губ./ My, my, my, my, oh give me love. /Дорогая, дорогая, о, подари мне любовь./ Мила любила Эда Ширана так сильно, что готова была подпеть, но в последний момент отступила. Ее голова вертелась, словно на теннисном корте при наблюдении за туда-сюда летающем мячом. Только здесь она разрывалась между ответственностью управлять автомобилем и абсолютно неконтролируемым желанием таращиться на Лорен. Не просто смотреть, а именно таращиться, ловя малейшие изменения в выражении лица. «Чудила», - обозвала себя брюнетка. - Не то, чтобы я против, - заговорила Лорен, поворачиваясь и ловя внимательный взгляд, - но боюсь, мы не уедем далеко, если ты не перестанешь смотреть на меня ТАК, - она указала пальцем на Камилу, ловя ее с поличным. – Если хочешь, мы можем поменяться местами и тогда ты сможешь любоваться, пока я тебе не надоем. «Если бы только ты могла надоесть…», - с сожалением отметила Мила. Она попыталась защититься, но ничего не нашла в свое оправдание, в итоге пробубнив нечто нечленораздельное. Смутившись от этого еще сильнее, Мила стиснула руль и устремила взгляд вперед. Еще через полчаса они съехали на гравийку и начали углубляться в лес, плотно обступавший дорогу последние километры. Лорен бросила вопросительный взгляд на Милу, усевшись прямее и начав внимательнее разглядывать обстановку вокруг себя. - Если так подумать…Я знаю тебя совсем немного… И ты везешь меня в середину леса… Мой телефон выключен, и разве что Нормани знает, где я. И-то я уверена, она уже забыла название твоего города… Камила зловеще поиграла бровями, ничего не ответив. Она остановила машину, как только ехать дальше стало невозможным. - Тупик, - огласила очевидное Лорен. - Не совсем… Одевайся. Девушки хлопнули дверями машины, с облегчением ощущая, что в лесу не было такого пронизывающего ветра. Было прохладно, но терпимо. Лорен все же закуталась, как ниндзя. Камилу умилил контраст между ее укутанным верхом и легкими трениками и кроссовками на ногах. - Давай возьму твой рюкзак? – туда они упаковали все нужное для похода, включая массу еды, на которой, конечно же, настояла Лорен, и Миле было неловко поручать брюнетке тащить его. - Ну нет! – Лорен отодвинулась, не давая коснуться своей ноши. – Веди. Крутясь, как юла, и задрав голову вверх, певица оглядывалась, глубоко вдыхая свежий лесной воздух. На ее губах играла улыбка. - Тут красиво! Мила улыбнулась в ответ и сошла с дороги в чащу леса. - Ты знаешь, куда мы идем? - Лорен медленно пробиралась за ней. - Будем надеяться, что здесь ничего не изменилось за последние полгода, - Мила повысила голос, и он эхом разлетелся по округе. - А дикие животные тут есть? – раздался еще один вопрос сзади. - Эм…Мне не встречались ни разу. - А что делать, если встретятся? - Бежать? – усмехнулась Мила и услышала позади недовольное цоканье. - Я из-за этого шарфа еле дальше своего носа вижу, - буркнула Лорен. - Так сними его, здесь не так холодно… - Для тебя! Мила оглянулась, проверяя состояние своего неопытного туриста. Лорен выглядела так, что хотелось задушить ее в объятиях. И может быть поцеловать. Раздвигая ветки и поворачиваясь всем корпусом, чтобы оглядывать окружение, она шагала, высоко поднимая ноги, переступая через поваленные деревья. Сразу видно – человек океана, не леса. Хотя глаза ее были самые что ни на есть лесные. Миле казалось, при такой атмосфере они стали еще насыщеннее, живее. Словно лес находил свое продолжение в ее глазах. Через 15 минут ходьбы они вышли на хорошо сохранившиеся остатки железнодорожного пути, которые вырастали словно из-под земли. Приглядевшись, однако, можно было увидеть, что они терялись глубоко в лесу и полностью заросли. И только в этом месте отчетливо выходили на поверхность. - Нам налево, - сориентировала Мила, заметив, как Лорен сделала жест рукой, определяя, где же здесь лево. Нет, ее очарование определенно заслуживает поцелуя. «Заткнись, Мила». Девушки двинулись вдоль путей. Лорен старалась идти по рельсам, расставив руки в разные стороны и высунув язык. - Откуда здесь они? – спросила певица, не отрывая сосредоточенного взгляда от ржавой полоски металла, наполовину втоптанной в землю. - Раньше, лет 60 назад эта дорога соединяла город с промышленным предприятием и рудником неподалеку. - А почему не соединяет сейчас? - Соединяет, но уже не используется, да и завод давно закрыт. Это узколинейная дорога, видишь, какая узкая колея. Сейчас такие дороги - редкость. Мила принялась объяснять премудрости железнодорожных перевозок и вспоминать все истории, связанные с этой конкретной дорогой. Она протянула руку качающейся из стороны в сторону Лорен, и так они и продолжили идти. Мила, предвосхищая реакцию, ждала, когда они выйдут к озерам. И довольно улыбнулась, как только Лорен протянула палец вперед, указывая куда-то вправо, крича «смотри!» Они подошли ближе, и Лорен начала восхищенно вздыхать. Озера подступали к дороге очень близко, и были не совсем обычными. Это были искусственные водоемы – бывшие раскопанные гигантские ямы, откуда добывали песок и минералы для нужд завода. Их после затопили и сейчас зрелище было апокалиптично, и даже немного мистично. С противоположного берега озеро подтапливо лес, и деревья стояли стеной прямо в воде. - Здесь кто-нибудь живет? – Лорен сбежала с рельсов, подходя ближе к озеру. - Ты о ком? - Чудовища, - всерьез сказала она, заставив Милу прыснуть от смеха. - Если и живет, то в полном одиночестве и безызвестности, - ей не хотелось умалять причуды детского воображения. Лорен достала телефон, включив его и сделав несколько снимков. Облокотившись о дерево, Мила наблюдала, не переставая улыбаться и желая сейчас больше, чем обычно, просто взять ее за руку или обнять. Или хотя бы оказаться совсем рядом, чтобы видеть эти восторженные глаза. - Тааак круто, Кэмз! – причитала певица. Дальше железнодорожное полотно стелилось прямо по берегу озера и следующего, и следующего. Некоторые были совсем заболочены, нагоняя больше страху, чем восхищения. В глубине леса то и дело раздавались звуки, заставлявшие Лорен круглыми глазами с легким оттенком паники смотреть на Камилу, придвигаясь поближе. Когда она не фотографировала, она тянулась за теплой ладонью брюнетки, вкладывая в нее свой кулак с продрогшими пальцами. - Ты замерзла? - Чуть-чуть, - Лорен виновато улыбнулась. Мила, крепко обхватив ее прохладный кулак, затолкала его вместе со своей рукой в карман, как мантру повторяя при этом в своей голове, что это лишь дружеский жест. Лишь дружеский жест. Ведь никем больше, чем просто друзьями, они никогда не будут. Время от времени Мила вставляла комментарии и истории о лесе, о городе, которые вспоминала. Она не готовилась да и не хотела грузить Лорен ненужными деталями. Через час ходьбы они уперлись в развилку. - Куда пойдем? – спросила Мила возбужденно. Пока они шли, она уже продумала этот небольшой тест для Лорен, который, она была уверена, ей понравится. - Ты мне скажи, куда! – певица, повернувшись к Миле лицом, ухватила ее куртку в кулак и слегка притянула брюнетку к себе. - Выбери ты, - понизила голос Мила, так как они были слишком близки. «Отойди», - бунтовал внутренний голос. Она попыталась отступить на шаг назад, но Лорен держала крепко, приподняв бровь в немом вопросе. - Я? Кэмз, тут ведь две дороги, как я могу знать, по которой нам надо? - По какой тебе хочется пойти? - По какой мне хочется? – взгляд Лорен был направлен вовсе не на дорогу. Она механически повторяла за Милой, погруженная в разглядывание ее лица, начиная со лба и заканчивая подбородком. Мила старалась не смотреть в глаза, зная, что в таком случае она – пропащая душа. – Мы пойдем по той, по которой мне хочется? – столь же тихо спросила Лорен. Мила ощущала ее дыхание на коже. «Отойди!» - разум уже вопил. Камила ухватилась за вцепившуюся в куртку руку Лорен, разжимая пальцы и беря ладошку в свою. Освободившись, она, наконец, смогла отступить. «Не делай больше так!» - ее голова продолжала бороться с телом. - Да, Ло, выбери любую, и мы пойдем по ней, - захватывая как можно больше свежего воздуха, Мила пыталась сбросить наваждение. - Но что, если я ошибусь? - Бывает, - хмыкнула Мила. - Черт…, - Лорен, наконец, обратила внимание на развилку. Она постукивала пальцем по губам, смотря то влево, то вправо, будто пытаясь спрогнозировать результат – куда приведет их каждая дорога. - Пойдем туда! – она махнула направо. - Хорошо, - Мила улыбнулась. Этот выбор был лучшим из двух. Дорога вела к еще одному озеру, но уже более крупному и комфортному для отдыха. На нем часто гнездились птицы, был широкий песчаный берег, без заболоченных частей и подтоплений. Левый путь был тупиковым. Лорен шла, перескакивая со шпалы на шпалу и продолжала рассуждать, а верный ли выбор она сделала. Мила помнила, как когда-то на ее месте оказалась и сама. Ее привел сюда отец и также попросил выбрать. Она выбрала левый путь. Тогда он сказал ей фразу, мимоходом, пожалуй, даже не обратив на нее внимание, но она запала в душу ребенку, до сих пор отзываясь в памяти взрослого. Он сказал, когда они дошли до тупика и поняли, что выбор был неверен, что даже из этого тупика есть выход. Просто он менее очевиден – он не по железной дороге, а напрямую через лес. Но он есть. Миле тогда показалось, что нет ничего невозможного. Она не была уверена в этом сейчас. Они приближались к самому ее любимому месту этой дороги. Месту, где узколинейка уходила под мост, пересекаясь с дорогой стандартного полотна. Часть под мостом была затоплена большой лужей с проржавевшей от рельс водой. О бывшей железной дороге на мосту напоминали лишь полусгнившие шпалы да просека в густой чаще леса. - Боже-боже, смотри! – Лорен заторопилась, спотыкаясь. Она вскарабкалась на насыпь, добираясь до моста. - Будь аккуратна, пожалуйста! Этому мосту лет 100 небось, - Мила осталась внизу, щурясь на солнце и наблюдая, как Лорен оглядывает каждую палочку и веточку, присев трогает шпалы, нюхая после пальцы, медленно идет от одного края моста до другого и обратно, свешивается, смотря в ржавую лужу под ним. Мила была довольна, как черт, что выбрала это место. Ей достаточно было лишь этой улыбки и блестящих глаз. Они все оправдали. - Это прям как затерянный мир! – прокричала ей с моста Лорен. Да, в этом месте действительно особая магия. Уже на исходе сил они добрели до озера, расстелив предусмотрительно взятый из дома плед. - Блин, Лорен! – Мила коснулась ее бедер, поежившись от холодной ткани штанов. – Почему ты не сказала, что тебе холодно! – она достала из рюкзака второй плед меньшего размера, укрывая им ноги сидящей певицы. - Пасиба, - детским голосом ответила та. – Поедим? Мила только засмеялась, доставая сэндвичи. Она сама на еду до сих пор смотреть не могла. Какое-то время они молчали, слушая звуки леса и чавканье довольной Хурэги. Миле казалось, что она находится на зеленой планете, под покровительством изумрудных глаз. Они действовали реально магнетически, притягивая к себе. Сидя в тишине, Мила нашла идеальную метафору для ее ощущений. Она чувствовала, что с приезда Лорен оказалась в осаде. Мила – осажденная крепость, с армией в единственном лице снаружи. «Чертов Сан-Эльмо», - думала она про себя. Ей нравились внутренние шутки с самой собой, особенно если удавались исторические отсылки. Этим сравнением она была довольна, как писатель. Но как участник событий лишь заработала себе головную боль. Стороннему наблюдателю бы показалось, что нет вовсе никакой осады. Просто армия и крепость сосуществуют подле друг друга. Но Мила знала. Она чувствовала. Она видела те стрелы, что изредка пролетали над головой, прощупывая территорию. Ими были сказанные невзначай фразы, напетые будто случайно песни, брошенные взгляды. Иногда Лорен увеличивала калибр, бомбардируя и без того полуразрушенные стены взмахом волос, улыбкой, прикосновением. Мила старалась прятать свой гарнизон за стенами, но иногда не получалось. Иногда она выдвигала переговорщика, пуская его по скользкой дорожке. Она отвечала на прикосновение, позволяла себе на секундочку расслабиться и потеряться в зеленом взгляде, задуматься о том, каково будет ощущать ее губы и дыхание на себе. Мила тут же бежала от этих мыслей, наскоро залатывая пробоины. Она не переставала удивляться вдруг обнаруживаемым слабым местам. Порой казалось, что вся она – сплошное слабое до Лорен Хурэги место. Главнокомандующий Разум начал подозревать, что где-то внутри диверсант. Тот, что пытается взломать крепость изнутри. Кто все-таки заставлять коснуться, когда дан приказ отступить. Кто рискует сделать комплимент, когда нужно молчать. И как ему противостоять, неизвестно. Гарнизон был истощен и грозил вот-вот сдаться. Мила ощущала, как каждая ее часть изнывает по каждой части находящейся по ту сторону стен армии. - О чем ты задумалась? – Лорен доела, отряхнула руки и заерзала на покрывале. Она придвинулась ближе, вжимаясь в теплый бок Камилы и заставляя ту себя обнять. Вот он – чертов диверсант. Тут как тут. Рука Милы непроизвольно поднялась, обхватывая Лорен сзади и вжимая в себя. Ладошка забралась ей в карман, а Лорен свои руки скрестила на ногах Камилы, удобно уткнувшись ей в шею. Она медленно выдохнула, выдавливая воздух из легких до конца, расслабляясь, сливаясь с объятиями. - Ни о чем, - ответила Мила. – Здесь так спокойно и тихо, что мозг отключается. Она все же надеялась на обратное. Если отключится ее мозг, то она в следующую же секунду будет целовать Хурэги. - Хм, - Лорен хмыкнула. – Почему тогда мне кажется, что я могу слышать, как твой работает с удвоенной силой? Она попыталась посмотреть на Милу, но уперлась взглядом в ее челюсть. Прохладное дыхание Лорен скользило по неприкрытой шее, заставляя брюнетку ежиться от мурашек. Она не стала это опровергать, просто улыбнувшись. - Кстати, я верну тебе твои 4000 долларов, - вместо ответа вдруг вспомнила Камила и не сдержалась. - Мхмхм, - не утруждая себя полноценным ответом, Лорен лишь отрицательно хмыкнула. - Не спорь со мной, - мягко, но настойчиво закрыла диалог Мила. - Я сказала, нет, Камила, - столь же мягко и настойчиво открыла его обратно Лорен. - Это не обсуждается. - Вот и не обсуждай. Я сказала, нет, - Лорен звучала тверже. Мила не могла поверить своим ушам. Она отодвинулась, глянув на Лорен. Хурэги должно быть шутит, не настолько же в ней много наглости, чтобы противоречить в этом очевидном вопросе. - Нет, - донося свою мысль еще раз, повторила Лорен, теперь уже глядя в глаза напротив. - Почему ты споришь? - Я не спорю. Это не тот вопрос, который требует диалога, - певица снова удобно уложила голову на плече, подвигаясь еще ближе. - Мне не нужны твои деньги, Лорен, - Мила пыталась не заводиться. - Вот и отлично. Поэтому они твои, а не мои. Лорен же была на удивление спокойна. - Я в общем даже не буду с тобой это обсуждать. - Хорошо, - тихо заключила Хурэги. - Нет, серьезно…, - Мила возмутилась еще через пару минут тишины. – Почему ты настаиваешь? Я могу обеспечить себя и свою семью самостоятельно. Мне не нужна благотворительность. Мила звучала, возможно, чуть жестче, чем планировала, но этот вопрос был для нее остр. Лорен отодвинулась, почувствовав это, и заглянула ей в глаза еще раз. Она какое-то время вглядывалась, будто ища ответ. - Это не благотворительность, Камила. Ты вынуждена проводить со мной три дня и отпрашиваться с работы. - Я не вынуждена, ты - мой друг. Я бы в любом случае сделала это для тебя. Лорен снова вздохнула, не находя никаких слов для объяснения своего желания. Она лишь молча отвела упавшую на лицо прядь брюнетки за ухо. - Поговорим об этом позже. Я не хочу ссориться. Она снова вжалась в объятие, передавая Миле свое спокойствие. Что было кстати, ведь внутри у брюнетки кипел локальный вулкан. Она с удивлением отметила, как спокойна Лорен. На певицу это было непохоже. Обычно взрывалась эмоцией именно она. С уст Милы так и рвалось последнее слово в разговоре, но она прикусила язык. - Тебе всегда важно оставлять последнее слово за собой? – почувствовав, что атмосфера успокоилась, спросила Лорен. - Что ты имеешь ввиду? - Ты уже не впервые пытаешься заставить меня сделать по-своему. Я не укоряю, просто спрашиваю. Насколько тебе это важно – быть главной. - Я не хочу быть главной…, - Мила не понимала, к чему она клонит, и не совсем была уверена в ответе, но тем не менее протестовала. - В этом нет ничего плохого, Кэмз, - Лорен ухватилась пальцами за собачку на молнии куртки Камилы, теребя ее. – Возможно, на тебя влияет твое положение в семье, твоя работа, твой внутренний порядок, уклад жизни. Мне кажется, тебе тяжело даются компромиссы. - Иронично, что из нас двоих, мне кажется, именно тебе они даются тяжело, - не желая обидеть, заметила Мила. Лорен ухмыльнулась. - Может быть ты считаешь, что мне недостаточно лет, чтобы быть тебе равной…, - в спокойном голосе появилась толика неуверенности. - Не говори глупостей, - Мила стиснула объятие. – Я, возможно, считаю тебя максималистом. И тем, кто во многом идеализирует жизнь, мир, людей, чувства… Лорен застонала, тут же вспоминая их недавний телефонный спор. - При этом я уважаю твое мнение и не собираюсь его менять. ПРИ ЭТОМ есть вопросы, в которых я хочу иметь последнее слово. - В каких вопросах МНЕ разрешено иметь последнее слово? – прищурилась Лорен, загоняя Милу в угол. Та забегала глазами, быстро соображая и улыбаясь, не находя ответа. Под таким взглядом это было бесполезное занятие. - Ну…., - Камила пыталась выгадать время. – Ты сегодня решала, где мы будем обедать. - Отлично! – Лорен всплеснула руками, разыгрывая задетое самолюбие. Она отодвинулась от Милы, наказывая ее за сказанную ерунду отсутствием контакта. - Значит вот на каком уровне, ты считаешь, мои способности – решать, что и где поесть! – она продолжала буравить возмущенным взглядом Камилу, и та начала сомневаться, что Лорен шутит. - Нет же! Ты неверно поняла. - Я поняла ровно так, как ты сказала. Между нами двумя ты принимаешь все критичные для обеих решения, а я выбираю цвет занавесок в ванной комнате. Камила уронила голову в руки. - Значит ты хочешь доминировать в отношениях, - пришла к выводу Хурэги. - Да нет же… Оба партнеры должны быть на равных. К тому же, мне явно не нужна ведомая девушка без своей головы на плечах. - А какая девушка тебе нужна? Только тогда Мила поняла, что завершила свой каминг-аут перед Лорен, начавшийся еще в прошлый раз при разговоре о Кеане. С ее языка само собой слетело упоминание о девушке, не о партнере, не о второй половине, а о девушке. Лорен сияла. Мила сдерживала улыбку. Она отвела взгляд, раздумывая, как теперь выкрутиться. - Не такая вредная, как ты, – огрызнулась она, не придумав ничего лучше. - Серьезно, Кэмз, мне иногда кажется, что тебе 15, а не 25. Кабелло высунула язык. - И ты еще хочешь доминировать в отношениях. Удивленно вскинув брови, Мила тут же перевела взгляд на Лорен, видя, что та хитро улыбается. - Я не против этого, но надеюсь, хотя бы иногда ты согласна подчиняться, - язык Лорен игриво скользнул в уголке губ, и она заиграла бровями, донося до Милы подтекст своего вопроса. - О Боже мой, Лорен! Иди-ка ты! Мила попыталась отвернуться, качая головой и невероятно краснея. Неужели Лорен только что прямо сказала, что желает доминировать в сексе? Да, так и есть. Как будто этих мыслей Камиле и не хватало. Как будто ей было мало разрастающегося желания поцеловать полные губы. Сейчас же против воли воображение унеслось за сотни километров, в ее кровать, которую они как раз и будут делить ночью, и в сотню сценариев, каким образом. Мила прижала холодную руку ко лбу, остужаясь. Она все еще слышала хихиканье Лорен и ощущала ее жгучий взгляд. - Это значит да? - Лорен! - Это значит да, - сама себе ответила певица и снова прижалась к брюнетке. Мила не переставала поражаться ее непосредственности. Не зная, чем себя занять, она медленно ковыряла пальцем холодный песок, выискивая мелкие камешки и отбрасывая их в разные стороны. - Ты всегда планируешь жить в Колумбусе? Никогда не хотелось переехать? – спросила Лорен из ниоткуда. - Хотелось, конечно. До тех пор, пока я не нашла себя. А сейчас вся моя жизнь тут. - И она тебя устраивает? - Полностью. - Такое бывает? Ты ничего не хочешь поменять, добавить? - Хочу, но это все так или иначе связано с уже существующим. Я хочу развивать это, а не бросать и начинать все с нуля на другом месте. Я обожаю свою работу в театре, она позволяет мне развиваться творчески. Я обожаю свою работу в музее. И даже в мамином магазине. Я не вижу, по крайней мере пока, ничего, что мне бы хотелось изменить. - Ясно, - тихо добавила Лорен. - А тебе? Хотелось бы? - Наверное, тоже нет. Точнее… Не знаю. Хотелось бы и не хотелось бы одновременно. Это возможно? Я часто задумываюсь, какой бы была моя жизнь, не попади я в этот бизнес. - Какой? - Я бы точно продолжала петь и писать. Я была бы в колледже. Мне всегда хотелось изучать политологию. Это моя вторая страсть после искусства. Если бы я не была певицей, мне бы все равно хотелось как-то влиять на мир. Неизвестно, могла ли бы я это делать. Так что, наверное, все же моя известность имеет свои плюсы. Мила продолжила расспрашивать Лорен о ее друзьях, которые сейчас все ходили в колледж и потому встречи с ними ее немного расстраивали, о долгосрочных планах, которых у Лорен как таковых не было, ведь она, как артист, полностью зависела от менеджмента, о городах и странах, где она была, местах, что видела, людях, которых встречала. Лорен не была похожа ни на одного человека из окружения Милы. И не из-за славы. А из-за своего необычного образа мыслей. Она была мечтателем и не довольствовалась малым. Если хотела любви, так такой, чтобы все естество разрывалось от ее силы. Если справедливости – то для всех в каждом уголке земли. Казалось, она не мыслит мелкими категориями. Не видит незначительных преград и обстоятельств. Она хочет чего-то и настолько искренне верит, что это возможно. Нет, даже не верит. Знает. Знает, что так должно быть. И это ей помогает идти напролом. Человек-мечтатель в ней умело трансформировался в человека-цель. И Миле это нравилось. Она считала себя другой. Она была той, кто грезит не только мечтой, но и оценивает путь до нее. Ей были важны обстоятельства. Ей были важны детали. Она не была идеалистом и не верила в существование абсолюта. И потому ей было интересно копаться в разуме Лорен. Девушки начали замерзать и решили двинуться в обратный путь. Перекусив по дороге, они через три часа уже въезжали в город. Улицы начали пустеть. Был поздний вечер. Часть Милы хотела поехать домой, но только лишь для того, чтобы остаться с Лорен наедине. Запретив себе даже думать об этом, Мила спросила. - Хочешь поехать куда-нибудь еще? - Есть идеи? – Лорен продолжала жевать свои бесконечные запасы орехов. - Есть одна. Ее Мила придумала утром, услышав, что Лорен любит океан. - Я за! Они подъехали к зданию музея океана, где работала Мила, уже после закрытия. Кратко переговорив с охранником и взяв у него ключи, Мила повела певицу за собой. Пройдя главный корпус и несколько дополнительных, сразу за ними они обнаружили большой белый шар с дверным проемом. - Нам туда? Что это? – Лорен не терпелось выяснить. - Сейчас увидишь! - Мила была возбуждена не меньше певицы. Пригнувшись, девушки зашли внутрь, и Мила тут же щелкнула единственный выключатель, который озарил купол сферы мягким голубым свечением. Посреди небольшого зала зажегся постамент, уходящий к самому потолку. Вокруг постамента крепилось устройство со множеством кнопочек, похожее на пульт управления. - Устраивайся поудобнее, - голос Милы эхом разнесся по шару. - Вау! – выдохнула Лорен, и тут же ее собственный звук, оттолкнувшись сотни раз от сферических стен, прошумел где-то наверху. - Что это такое? Голос было практически не узнать. - Это оболочка антенны космической связи. Замкнутое сферическое пространство обладает способностью многократно отражать звук, - Мила объясняла, продолжая запускать систему с пульта. Лорен заглядывала ей через плечо, сцепив руки, чтобы ничего не задеть. – Здесь ты можешь услышать свой голос со стороны. Океан тоже полон звуков. Он тоже говорит. Нажимая вот эти кнопки, ты можешь услышать голоса обитателей океана, и не только. Дай рюкзак. Лорен протянула изрядно полегчавший после перекуса рюкзак Миле, доставшей оттуда плед и расстелившей его на полу. Она переключила управление с основного пульта на дистанционный, и девушки уселись, облокачиваясь на сферическую стену. - Что хочешь послушать? На пульте было штук 20 разных кнопок с маленькими подписями – синий кит, касатка, кашалот, морской котик, эхолокатор подводной лодки, звуки строительства трубопровода. Не дочитав весь список, Лорен начала пробовать. Каждый раз, нажимая на кнопку, она зачарованно вглядывалась вверх, будто действительно находится под толщей воды. Помещение внутри было подсвечено лишь легким голубым сиянием, создавая волшебную атмосферу. Открыв рот, Лорен прислушивалась, повторяя звук раз за разом, и после огромными сияющими удивлением и восхищением глаза смотрела на Камилу, повторяя «вау» и «офигеть». Мила улыбалась, но за фасадом было скрыто нечто большее. Эмоции ее захлестывали и затапливали, словно тот самый океан. Она сидела так близко от Лорен, ощущая ее аромат и буквально слыша ее дыхание, усиленное способностями сферы. Она не могла отвести глаз. Ей не просто хотелось, ей было необходимо поцеловать певицу прямо сейчас. Это был идеальный момент. Она смотрела, переводя взгляд с глаз на губы и обратно, теряясь в этом процессе, в ее улыбке, в ее всем. Лорен Хурэги вся, стопроцентно, ее заполонила. - Кэмз, это нереально! – Лорен нажала уже на все кнопки, запустив звуки по второму кругу. – Кэмз! Мысли Милы долбили в ушах громче, но она с ними совладала. - Знаешь, что еще есть…, - ей необходимо было сбросить наваждение. Камила встала, снова подойдя к пульту. - Знаешь, в океане есть такое место – точка Немо, - она начала с предыстории. – Это южная часть Тихого океана. Эта точка максимально удалена от любого клочка земли. Требуется трое-четверо суток на быстром судне, чтобы добраться до суши. Она настолько далека от земли, что ближе будет добраться до космоса. К чему это я… Мила все подготовила и повернулась лицом к Лорен, облокотившись на пульт. - У Лавкрафта есть рассказ «Зов Ктулху», в котором упомянут мифический город Р’ельх. По истории город затоплен и в нем погребен сам Ктулху – божество, владыка миров. Разными частями тела он подобен осьминогу, дракону и человеку - туловище покрыто чешуей, за спиной крылья, на голове щупальца. Его тело зеленое, студенистое и истекает слизью при движении, - Камила активно жестикулировала, словно рассказывала сказку ребенку, она даже голос изменила, сделав его загробным, низким. Лорен слушала с открытым ртом, морщась плодам своего богатого воображения. - Ктулху способен воздействовать на разум людей, но его способности заглушаются толщей воды, так что подвластными ему остаются только сновидения особо чувствительных людей. В «Зове Ктулху» сны, напускаемые Ктулху, ужасают видевших их и порой доводят до сумасшествия. В 1997 году к востоку от точки Немо океанографы записали странный, очень громкий ультранизкочастотный шум. Его назвали Рев, и его происхождение до сих пор точно не объяснено. Интересно то, что мифический город Лавкрафта находится совсем рядом с точкой Немо. Потому появились легенды, что, возможно, это и есть Ктулху. - Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься сейчас включать этот звук…, - голос Лорен был полон волнения. Она приподнялась, будто стараясь придвинуться ближе к Миле. В полумраке небольшого замкнутого пространства, полностью наполняемого силой звука, было крайне не по себе даже самой Камиле. Она никогда не решалась включать эту запись, находясь в сфере одна. - Слушай. Всхлипы протеста Лорен потонули в раздавшемся громком шипении, перемежающимся бульканьем. Запись была короткой и повторялась раз за разом по кругу. Услышь ее Камила где-то в любом другом месте, она бы подумала, что это какие-то звуковые помехи и не обратила бы внимание. Но здесь звук, усиливаясь в разы, и будучи раскрашен атмосферой и историей, заставлял действительно волосы на теле подниматься. Казалось, он звучит где-то внутри тебя, как громкая музыка в клубе. А от мысли, что это реальная запись с глубины в несколько тысяч километров, начинали дрожать колени. - Камилаааа, - простонала Лорен. Она подскочила на ноги, приближаясь к брюнетке за пультом и хватаясь за ее талию, как за спасательный круг. Мила засмеялась. Только близость Лорен и ее реакция помогала ей отвлечься и не стартануть из этой сферы, сверкая пятками. Она держалась вполне храбро и бодро по сравнению с певицей, которая оглядывалась, пригнувшись, будто вот-вот что-то на нее выпрыгнет. - По мне так самый страшный звук – это «Джулия», - прошептала Мила. – Его записали в 1999 году, и он такой силы, что был слышен на весь Тихоокеанский регион. Звучно щелкнув, Мила запустила его в сферу. От «Джулии» было ощущение, что кто-то двигает рояль по деревянному полу. Или что желудок урчит от смертельного голода. Лорен свернулась клубочком, прижимаясь к Камиле в поисках укрытия. - Что это за фигня…. - Говорят, что всего лишь айсберг, севший на мель, но кто его знает… Мне нравится думать, что океан полон тайн. - Ты извращенка… Тебе доставляет удовольствие это слушать! – укорила Лорен Милу за широкую улыбку. На самом деле Камиле доставляло удовольствие наблюдать за реакцией Лорен, а еще обнимать ее и ощущать себя той, в чьих объятиях певица находит защиту и спокойствие. - Ладно-ладно, - Мила остановила запись, смилостивившись. Она переместилась за спину Лорен, обнимая ее сзади и позволив ей вернуться к прослушиванию приятных звуков милых океанических животных. Камила устроила свой подбородок на плече Хурэги, периодически надавливая им на мышцу и заставляя ее корчиться, смеясь. Руки Лорен, когда она не жала на кнопки, покоились поверх рук Камилы на ее животе, и эта поза, вкупе с местом, была крайне романтична. Слишком романтична, чтобы Мила позволила ей долго длиться. Она попыталась отойти, но Лорен лишь сцепила запястья крепче, отрицательно промычав. Когда 20-летний ребенок наигрался, девушки, все выключив, вышли. Мила, воспользовавшись своим обаянием /и удостоверением сотрудника музея/ уговорила охранника открыть им главный корпус. Она провела певицу по залам и аквариумам, рассказывая на ходу все те истории, что сама любила слушать в детстве. Такие экскурсии она водила каждый день, но именно эта была особенной. Она хотела не просто рассказать историю, а разделить ее с Лорен. Разделить эмоции и ощущения, разделить опыт познания чего-то нового, заиметь что-то общее, что бы знали только они и что-то, что было бы для них обеих важным и особенным. И ей вдвойне было приятно видеть обратную реакцию – блестящий взгляд, не сходящую с лица улыбку и огромную любознательность, наличие которой в Лорен так влекло Камилу и было ей таким знакомым. Они вернулись домой уже за полночь. По дороге звонила Кеана, и Мила ощутила себя крайне неловко, разговаривая с ней под неусыпным бдительным взглядом певицы. - Что-то случилось? – Кеана никогда не звонила ей так поздно. - Нет, мы с ребятами только что закончили готовить Бал вампиров! – девушка, судя по тону, была в восторге. – И я хотела спросить… Не хочешь ли ты пойти на него со мной? Не как пара, ну, по крайней мере неофициально…, - Кеана замешкалась. – Просто на балу принято иметь партнера и мне бы хотелось, чтобы моим стала ты. Затягивая с ответом, Камила бросила взгляд на Лорен, пытаясь понять, смогла ли она услышать содержание диалога. Певица, почувствовав, что на нее смотрят, посмотрела в ответ. Она приняла незаинтересованный вид, но на лице явно присутствовало недовольство. Лорен даже не улыбнулась. Лишь обожгла Милу взглядом, лишний раз напомнив ей, какие же у нее прекрасные и живые, эмоциональные глаза. Они могли вести свой собственный диалог, без слов. - Прости, Кеана… У меня уже есть партнер. Возможно, в следующий раз… Лорен отвернулась, но Мила успела заметить ее отведенные кверху в жесте раздражения глаза. - Все в порядке, - Кеана приняла отказ бодро, даже чересчур. Она либо не надеялась на согласие, либо включила актера. - Мы все равно обязательно увидимся там. Мне не терпится посмотреть, что вы придумали, - постаралась загладить свою вину Мила. Ей было ужасно неловко отказывать одной девушке из-за другой. Тем более с учетом того, что ничего, кроме дружбы, между ней и этой другой быть не может. У Кеаны, однако, теперь будет другое мнение. - Оставь тогда один танец за мной, - актриса все же не отступила. - Обязательно, - Камила улыбнулась. Что бы ни было, внимание Кеаны ей было приятно. Положив трубку, она замолчала, не зная, как возобновить диалог с Лорен и стоит ли комментировать поступивший звонок. Певица, похоже, не была настроена на разговоры. Она с интересом изучала непроглядную тьму за окном автомобиля. Линия ее челюсти была четко очерчена, и желваки время от времени шевелились, намекая на расположение духа. - Устала? – Мила все же решила заговорить. - Не очень. Сегодня был хороший день, - хрипло и без тени положительной эмоции ответила Лорен. Она вертела в руках телефон, наконец, включив его и уделив ему все внимание. - Могу я выложить фото с тобой у себя в инстаграме? - спросила она вдруг. - Эм… Да, конечно…, - Мила могла только представить, чем ей обернется фото с Лорен, размещенное публично. Теперь будет глупо отверчиваться от знакомства с ней. Мила не совсем понимала, зачем она вообще это делала в тот первый раз после возвращения из Испании. Увлеченная процессом размещения фото, Лорен тихо напевала, улыбаясь сама себе. Она время от времени останавливалась, ее пальцы замирали над экраном, лицо было задумчивым, губы кривились, и после, улыбаясь еще шире, она продолжала печатать. - Что ты там делаешь? - Выкладываю фото, - объяснила она очевидное. Миле не терпелось увидеть, что выйдет. - Готово! – Лорен выключила телефон и обратила свою улыбку на Милу. Теперь певица выглядела в разы спокойнее и довольнее. Маятник ее настроения все же снова качнулся в обратную сторону, когда они вернулись домой, и Лорен решила исследовать подробнее стену заметок Камилы, пока та принимала душ. Выйдя, Мила застала ее, нахохленной, перебирающей пальцами многочисленные стикеры и фото. - Кто это? - Лорен ткнула пальцем в одно из них. Мила подошла ближе, остановив себя на приличном расстоянии позади певицы. Ее сердце почему-то забилось сильнее, увидев, на кого та показывала. Но скрывать что-либо уже не было смысла. - Это моя бывшая девушка. - Здесь много ее фотографий, - палец Лорен указал на каждую из них. Мила лишь пожала плечами, не зная, как это прокомментировать. Брук была важной частью ее жизни в течение 2 лет, естественно, у нее будет масса приятных воспоминаний, заключённых в фото. Но это не было ничем большим, кроме воспоминаний. - А это, я так полагаю, Кеана…, - голос Лорен был еще более недовольным, чем ее вид. То фото, на которое она указала, было совсем недавним – из бара Блю Джекетс. Что скрывать, Миле нравилось, как она выглядит на нем и каким откровенно голодным взглядом на нее смотрит Кеана. Взгляд актрисы терялся где-то в районе ее шеи или груди, на фото было неясно. Что было ясно, так то, что Кеане было абсолютно плевать на все вокруг, кроме Камилы. Она смотрела, слегка улыбаясь. И Камила заметила это, только когда получила фотографии. - Ты не говорила, что была одета ТАК, - Лорен проскользила пальцем по полностью обнаженной разрезом юбки ноге Камилы на фото, и Миле показалось, что ее палец коснулся кожи в тех же местах в реальности. Она даже опустила взгляд, пробежав им тем же маршрутом. Лорен повернулась к так и продолжающей молчать за спиной Камиле. Ее глаза двинулись вслед за глазами Милы, вниз по шее, где еще остались невысохшие капельки воды, по домашней черной футболке. Мила тут же пожалела, что не надела бюстгальтер обратно после душа, она знала, нет, она видела, куда именно смотрит Лорен, та и не пыталась скрыть. Мила чувствовала себя и вовсе голой, ей захотелось поднять руки и скрестить их на груди, защититься, но в этот момент взгляд двинулся дальше, по скрытому тканью животу, тонким коротким шортам и остановился на бедрах. Миле казалось, что в комнате перестало хватать воздуха. Отчасти от того, насколько тяжело дышала Лорен. Она будто использовала его за них двоих. Взгляд медленно пополз наверх, замерев окончательно на потемневших карих глазах. Лорен выглядела собранно, даже чересчур. Было ощущение, что она себя сдерживает, поза натянута, лицо напряжено. Мила не могла понять, отчего. Она, однако, слишком явно осознавала свои ненужные желания, разбушевавшиеся за последние десять секунд. «Провались ты пропадом», - непонятно, к кому обратилась брюнетка. Ее разрозненные желания поцеловать Лорен в течение дня сейчас слились воедино в серьезное и сложно поддающееся контролю притяжение. Стиснув зубы, Мила все же отвела взгляд. - Эта Кеана смотрит на тебя слишком по-собственнически, - буркнула Лорен, но взгляда так и не отвела. «Кто бы говорил», - подумала Камила. Повинуясь желанию сбежать от этих раздевающих ее глаз, Мила отошла, поворачиваясь к кухне и удаляясь как можно дальше. - Она просто друг, - Мила подернула плечами, придавая ответу непринужденность. - Друзья так не смотрят, - цокнула языком Лорен, вновь поворачиваясь к стене. - Уж тебе-то об этом известно, - прошептала Мила себе под нос. Она залпом выпила холодной воды, и вернулась в гостиную, не зная, чем еще себя занять на кухне. - Я в душ. Как только певица скрылась за дверью, Мила тут же открыла инстаграм. Она отключила звук уведомлений, и сейчас, увидев цифру, застыла на месте. Игнорируя чувства легкой паники внутри, Камила открыла публикацию Лорен. Весь вечер ее мучило любопытство, и, наконец, увидев ее, Мила саркастично хмыкнула. Это была фотография с озера. Девушки сделали их, пожалуй, штук 50, дурачась. Мила не видела еще ни одной, но уже знала - эта самая лучшая. Она не могла припомнить, когда Лорен могла ее снять. Под фото была подпись: «Мир выглядит таким прекрасным через призму твоего взгляда». Обе смотрели не в камеру. Камила куда-то вбок, будто разглядывая что-то вдалеке. Ее лицо выражало заинтересованность в чем-то за кадром. А Лорен смотрела на Камилу. Только не на грудь, как на фото, что так зацепило певицу. Она смотрела на ее профиль, мечтательно улыбаясь. Лорен выглядела также, как и в музее, когда любовалась экспонатами, слушая истории Милы. Она смотрела с такой заботой и нежностью, будто и Мила тоже была экспонатом музея. На полных губах бродила улыбка, и Камила ощутила, как рушатся последние стены ее крепости. Она замечала сегодня на себе этот взгляд. Но что-то в том, как продолжала смотреть Лорен, пока Камила не видит, заставляло ее сердце буквально ныть от эмоций. Реакция на фото в сети была крышесносной. Публикация уже имела вдвое больше лайков и комментариев, чем все предыдущие. Личные фото Камилы оказались растасканными на кучу фанатских аккаунтов, и как только она увидела, как ее буквально разбирают на части, анализируя внешность, фигуру и всю ее жизнь, словно под микроскопом, Мила отключила телефон, отбросив его подальше. Паника из стадии легкой переросла в стадию перехватывающей дыхание. Вот еще одна причина, почему им с Лорен не по пути. Камила чувствовала себя ужасно под дулом столь пристального внимания. Она отчаянно вытряхала из мыслей идеи о том, что сейчас вся рать фанатов будет изучать ее жизнь, жизнь ее близких, возможно, даже писать им, что ей придется объяснять все, и особенно этот взгляд Лорен… О Боже, Камиле серьезно не хватало воздуха. Встав, она начала наворачивать круги по комнате, заламывая запястья и глубоко дыша. Шум в ванной прекратился, и Лорен должна была вот-вот выйти. Хлопнув себя по щекам и еще раз глубоко вдохнув, Мила силой уняла дрожь. - Почему каждый раз, как я выхожу из ванной, ты выглядишь странно? Лорен снова босыми ногами шлепала по полу, одетая в спортивные лосины и футболку Камилы. Она выглядела настолько по-домашнему тепло и в то же время настолько сексуально, что вслед за волной паники и страха Милу накрыла следующая – еще более мощная – восхищения и желания. «Господи, возьми же ты себя в руки». Словно на переломанных конечностях, Мила доковыляла до кровати, рухнув на нее. Последние полчаса измотали ее сильнее, чем весь день. Ее крепость терпела обстрел со всех сторон из самых мощных орудий, и Миле хотелось закрыть глаза, заткнуть уши, спрятаться, чтобы защититься. Всего было чересчур. - Я теперь пахну, как ты, - заметила Лорен, нюхая кожу на руках и футболку. - Мне нравится твой запах. «Боже, прекрати. Не говори больше ничего». Миле хотелось Лорен обнять, хотя нет, не просто обнять, а буквально слить с собой воедино, и одновременно убежать от нее на другой конец вселенной. Эта девушка расшатывала ее слишком сильно, и Мила боялась не удержаться. В таких зеленющих глазах слишком просто было утонуть. - Ты начинаешь пугать меня своим молчанием, - Лорен легла на живот, уперевшись локтями в матрац. Она уложила подборок на ладошки и изучала Камилу, выдавившую из себя улыбку и бегающую взглядом по всей комнате, лишь бы не пересекаться им с Лорен. - У тебя есть печеньки? – певица легла на спину, переведя взгляд в потолок и позволив Миле вздохнуть. - Ммм, - воздуха хватило лишь на то, чтобы утвердительно хмыкнуть. Рывком поднявшись, Лорен проследовала до кухни, и взгляд Милы сам собой буквально приклеился к ее заточенной в лосины попе. Почему-то именно этот момент показался ей в сотню раз откровеннее и интимнее любых самых сексуальных нарядов Лорен. - В шкафу над холодильником, - она направила певицу, и та вернулась в кровать с пакетом овсяного печенья. - Если ночью твои крошки будут колоться в кровати, я тебя разбужу, - предупредила ее Мила, и Лорен виновато улыбнулась. Они поговорили еще немного, пока Лорен дожевывала. Зеленые глаза начали закрываться, было видно, как Хурэги натирает их кулаками и пытается удержать себя в бодрствующем состоянии. - Давай ложиться, ты уже носом клюешь, - мягко добавила Мила. Она с тревогой предвкушала этот момент. Свет выключен, обе забрались под одеяло. Не успела Мила улечься, как холодная нога Лорен скользнула по ее лодыжке. И тут же на нее навалилось тело певицы, придавливая к матрацу, притягивая ближе и буквально заставляя себя обнять. Раскинув руки, Мила позволила Лорен удобно улечься у нее на груди, крепко обвить талию и бедра руками и ногами. Как только Лорен перестала елозить, Мила опустила свои руки поверх нее, закрывая объятия. Лорен умиротворенно вздохнула. - Сладких снов, Кэмз, - судя по голосу, певица была уже в полусне. – Погладь меня немножко. Ее детский голос не давал Миле шанса отказаться. Медленно скользя вверх-вниз, она гладила спину Лорен, стараясь избегать участков открытой кожи. - У тебя так сильно бьется сердце, - снова заговорила та, когда Мила думала, что она уже задремала. - Оно всегда так бьется, - прошептала Камила в ответ. - Не всегда. Сейчас еще сильнее, - Лорен положила руку на грудь, поверх сердца Камилы, слушая его. - И еще сильнее, - добавила она. Как ни старалась, Мила не могла его унять. Она была уверена, что уже слышит его и что в ближайшие секунды ее настигнет сердечный приступ, настолько сильно сердце отскакивало от ладошки Лорен. Большой палец Хурэги медленно и ласково погладил ткань футболки, будто успокаивая. - Ты волнуешься? – спросила она. - Нет, - еле выдавила Мила. - Ты боишься? - Нет. Ложь. Она очень боится. - Просто объятия, Кэмз, хорошо? Пожалуйста? – Лорен, казалось, просит продолжать это, обещая, что большего не будет – только объятия. Как будто Милу это должно успокоить. Как будто эти объятия уже не выбивают ее из колеи и не заставляют ее чувствовать все то, что она не должна. Вместо ответа она лишь сжала чуть крепче руки, давая ей понять, что не отпустит. Лорен дышала медленно, но звучно, и Камила постаралась подстроить свое дыхание под ее, чтобы успокоиться. Удалось ей это только минут через 20, когда Лорен уже заснула. У Милы же ни на секунду глаза не сомкнулись. Ее голова грозила вот-вот разломится от ощущений и эмоций. Ей было крайне необходимо вылить это все на бумагу. Прямо сейчас. У нее рождались замысловатые идеи, фразы, сравнения, ей хотелось запечатлеть, зафиксировать то, что происходит сейчас внутри, потому что, как бы ей это не нравилось, как бы она не хотела это прекратить, это чувство было прекрасно. Как писатель и как человек искусства она могла его оценить. Это была инъекция вдохновения в чистом виде. Это были самые голые и живые ощущения. Она должна, обязана сейчас, прямо сейчас все это куда-то деть, иначе она боялась забыть, растерять, приглушить чувства разумом. Хватка Лорен вокруг талии уже давно ослабла, и Мила попыталась перекатить ее на другую сторону кровати. Она качнулась, переваливая Лорен на спину и нависая над ней. Плохой план. Поза стала еще более интимной. Рука Камилы к тому же зажата, а глаза Лорен вот-вот откроются. Мила попыталась резко ускользнуть, но руки на ее талии сцепились, загоняя в капкан. Лорен проснулась, нос к носу с испуганной брюнеткой. Она смотрела в ее глаза долго, прежде чем заговорить. - Не уходи, - она притянула ее крепче к себе, и Мила чуть не застонала, ощутив бедро Лорен между своими ногами. - Мне нужно… Нужно кое-что написать… Я ненадолго. Она попыталась высвободиться, но руки Лорен с талии переместились ей за шею, обнимая и заставляя лечь полностью поверх себя. - Ты такая теплая. Тут слишком холодно без тебя. Лорен шептала ей на ухо, продолжая плавать между сном и реальностью. - Я скоро вернусь и обниму тебя снова, - прошептала в ответ Мила. - Хорошо, - не став больше спорить, Лорен отпустила, закутавшись по самый нос в одеяло. Улыбнувшись этому зрелищу, Мила захватила ноутбук и перешла на кухню. Она включила настольную лампу, заварила чай и уставилась в белый лист с горящим курсором. Камила понятия не имела, с чего начать. Внутри было так много всего, казалось, слова должны литься потоком, но не выходило ни одно. Она попыталась подумать о чем-то конкретном. О Лорен, ее глазах, улыбке. Она всячески старалась отрицать свою реакцию, но сейчас ей просто был необходим тот толчок, что могла дать только певица и мысли о ней. Камила в уме пыталась сложить картинку в предложение. Описать ее, сравнить с чем-то, но все казалось таким ненастоящим. Таким придуманным и лишающим реального человека очарования. Все меркло. Все было не то. Разве слова волшебная, теплая, добрая, интригующая, манящая могли выразить то, какой была Лорен? Разве растерянная, поглощенная, потерявшая контроль, ослепленная, обвороженная могли описать, как себя чувствует Камила при ней? Влюбленная? Нет, это слово было под полным запретом. А других не находилось. Мила начинала печатать и тут же стирала, перечитывая и слыша лишь набор обычных букв, пытающихся описать нечто невероятное. - Черт, - выругалась она. Промучавшись еще полчаса, Мила беззвучно закрыла ноутбук. Все бесполезно. Ей кажется, она физически может ощущать свое сердце и его размеры, как оно сжимается и расширяется до невероятных размеров при мысли о Лорен, но никак не может облечь это в слова. Подойдя к кровати, она застыла, умиляясь. На подушке были видны только разметавшиеся кудри. Лорен, скукожившись, пропала под одеялом, еле слышно сопя. Улыбнувшись сама себе и еще раз отметив что все же нет, для такого нет пока слов в ее лексиконе, Мила заползла под одеяло. Она обняла сзади прохладное тело певицы, снова улыбаясь, ощущая, как оно распрямляется и вжимается в нее в поисках тепла. Определенно, таких прекрасных слов, как это чувство, ей никогда не найти.