Потребитель

Обычным осенним вечером, рабочий машиностроительного завода Уильям Бернс вернулся домой с работы, снял верхнюю одежду и небрежно повесил на стул, сел на старый и потрёпанный покойным псом диван и принялся есть вчерашний остывший куриный бульон. Он весьма устал, поэтому, опустошив тарелку, он заснул, сидя на диване, так быстро, что сам этого не заметил. Бернсу снился сон, будто бы он сидит за белоснежным столом, который глянцево блестел в свечении единственной лампы, что была над столом. На нём стояло огромное зеркало. В этом зеркале отражался Уильям в черном костюме, который совсем не соответствовал неряшливому виду небритого и лохматого человека. Уильям молча глядел в зеркало, и вдруг второй Уильям сказал: — Снова будем молчать? — Выдержав паузу, он достал из внешнего кармана пиджака пачку элитных сигарет и закурил одну. Когда зажигалка из рук Уильяма, громко ударившись о стол, упала на него, отражение в зеркале продолжило, — чем ты любишь заниматься? — Говорил он, выпуская изо рта табачный дым. — Я об этом не задумывался, — немного промолчав, ответил Уильям. — Я очень люблю рисовать карандашами. Я мечтаю купить мольберт и рисовать в центральном парке проходящих мимо людей. — Мне нравится это занятие. Когда ты последний раз рисовал? Уильям попытался вспомнить, но не смог. — Кто ты? — после долгого молчания спросил Уильям отражение. Но вместо ответа он получил очередной вопрос: — Сколько тебе лет? — Сорок один год. Отражение в зеркале сделало несколько затяжек и снова задало вопрос: — И сколько лет из всей жизни ты рисовал? Уильям снова не нашёл ответа и это его начало напрягать: — Зачем ты это спрашиваешь? Кто ты? — Слушай, приятель, ты помнишь когда я последний раз приходил? — Ты приходил раньше? — удивился Уильям, а после вспомнил, что похожий сон ему снился, когда он только пошёл учиться на инженера. — Двадцать три года назад. — Нет-нет-нет, я и после тех экзаменов приходил к тебе. Давай вспоминай, — сказал он и сунул в рот очередную сигарету. — Не угостишь? — спросил Уильям и махнул головой в сторону сигарет. — Пока не вспомнишь, не угощу. Напряжение росло. Уильяму хотелось курить, он нервничал, но не мог вспомнить, когда видел этого человека последний раз. На самом деле, человек из зеркала являлся Уильяму каждый день с того самого раза, а точнее каждую ночь, но в тех снах этот человек, молча, курил свои сигареты и неодобрительно кивал. Эти сны были ничем не примечательны, а потому Уильям их забывал, не успев проснуться. — Я не помню, — в растерянности сказал Уильям. — Вчера вечером, когда ты заснул на работе за очередным проектом. И тут Уильям вспомнил те сны. — Зачем ты ко мне являешься? Что тебе от меня нужно? Второй Уильям снова не ответил: — Что тебе мешает рисовать? — Я не знаю, наверное, у меня нет денег на бумагу и мольберт. — Хорошо, а теперь представь ситуацию, что ты выиграл в лотерею миллион долларов, что ты с ними сделаешь? Глаза мужчины забегали, он растерялся. — Я бы сделал ремонт в своём доме. Или нет! Я бы купил себе какую-нибудь машину. А чёрт с этой машиной, я бы купил на них кучи лотерейных билетов и испытал бы удачу снова! — Идиот, — сказало отражение и потушило окурок. — Я в тебе ошибался. Ты такой же потребитель, как и все! Это заявление привело Бернса в бешенство и он перебил зеркальное отражение: — Я хотя бы потребитель, а ты вообще никто! Ты ни разу не ответил мне на вопрос о том, кто ты, скорее всего, ты сам этого не знаешь! Самозванец, который является ко мне каждую ночь! Сидишь передо мной тут, машешь головой, отчитываешь за что-то! А как ты живёшь? Бьюсь о заклад, что ты тоже не идеален! — Дурак, — спокойно ответил собеседник, — я прихожу к тебе, когда ты делаешь что-то не то, а ты всегда делаешь что-то не то. И последний раз ты рисовал в одиннадцать лет на День Рождения твоей кузины. У тебя были неплохие способности к художеству, — он снова затянулся сигаретой, — ты должен был поступать в художественную академию. Зачем ты поступил на инженера? Потому что так захотел папа? Дурак ты, вот кто. Обыкновенный потребитель. Ты мог стать одним из лучших художников за всю историю мира, ты мог бы делать что-то выше этих машин, ты творил бы истинное искусство! — Отражение замолчало на несколько секунд, и снова продолжило, — у тебя ведь есть деньги и на мольберт, и на бумагу. Ты просто лентяй и глупец. Вспомни, когда твоя бабушка говорила, что ты должен стать художником, что ты отвечал ей? Картины — это мусор, испорченная бумага с бесполезным изображением? Да ты же несчастен на этой работе! Чего ты добился в этой должности? Ничего! Ты даже не начальник, а если бы ты был художником... На ком ты хочешь жениться? — На нашей техничке, — угрюмо ответил мистер Бернс, — у неё вкусные пироги получаются. — Вкусные пироги! Ну надо же! Вкусные пироги! Да ты совсем в животного превратился! Человек в тебе умирает! — он докурил последнюю сигарету и продолжил, — я надеялся, что ещё не всё потеряно. Вчера ты получил премию, и я был уверен, что ты потратишь её на своё любимое дело! Я ждал этой премии! Я надеялся, что я больше не появлюсь в очередном треклятом сне. В воздухе повисла тишина. Бернс думал о том, что это сон и зря он слушает этого наглеца, а второй Уильям надеялся, что его собеседник скажет, что как только он проснётся, он побежит в магазин и купит мольберт и карандаши, и что он доживёт жизнь, занимаясь любимым делом, но вместо этого он услышал тот самый надоедливый вопрос: — Кто ты? — Ты настолько глуп, что даже не догадался. Я твоя совесть, я твоё сознание, я твой разум, я и есть ты. Я всё то, живущее в тебе, что ты так усердно отказываешься слышать. И всё-таки человек в тебе умирает. Следующим утром мистер Бернс не проснулся.