Я знаю этот взгляд, когда глаза горят, Как агат и агат — как два агата.
Он ждёт его в кафе уже двадцать минут, а кажется, как будто вечность. Арсений делает в голове пометку — нет, нихуя Антон не пунктуальный. С чего он вообще так решил? Дверь заведения открывается, и в помещение заваливается он. Долговязый парень, в чёрных рваных джинсах, косухе и кепке с какой-то надписью. На носу круглые очки, а на пальцах блестят кольца. Красивый. Антон небрежно приземляется рядом с Арсом. От него несёт табаком и каким-то смутно знакомым одеколоном. Попов глядит на нового знакомого и даже не отводит взгляд, когда тот с насмешкой в глазах смотрит на него в ответ. — Чего уставился? — голос у него хриплый, тягучий такой, как патока. — Я такой красивый что ли? — Глаза у тебя, — сглатывает Арс, — красивые. Антон делает вид, что не заметил, а Попов в мыслях выстреливает себе в голову из дробовика. Зачем он это сказал едва знакомому человеку, он и сам не знает. Ему просто захотелось. А глаза и правда красивые. Зелёные такие, необычные. Арсений хочет сравнить их с драгоценным камнем, но в минералах не разбирается, так что мысленно дает им первое название, что приходит в голову. Агат. — Слушай, Сень, я пришёл, чтобы минус тебе отдать, а не сидеть и молчать, как долбоёб, — в голосе Антона слышится раздражение, и Арс боится, что всё испортил. — Ты будешь слушать? Смысл сказанного доходит до Попова ещё минуту, и, очнувшись, он в спешке открывает ноутбук, даже не обратив внимания на такое ненавистное «Сеня» и бормоча что-то наподобие «Да, да, сейчас». Антон вставляет флешку, находит нужный файл и включает. В наушнике начинает играть минус будущего трека. Он великолепный, Арс уже чувствует, как слова идеально лягут на музыку. Арсений улыбается. Ему с Антоном повезло.И значит, наугад, предложив этот акт, Я поставил шах и мат, ты не хочешь и не можешь обратно.
— Антон! — кричит в трубку Арсений, не в силах сдерживать эмоции. — Антон! Ты видел? Booking Machine предложило нам сотрудничество! На том конце провода молчат. — Мы же теперь далеко пойдём! — добавляет Арс менее уверенно, но всё ещё не теряя надежды. На том конце провода молчат, но Попов знает, что Антон тоже рад. — Поздравляю, — с насмешкой протягивает тот. В трубке слышится какой-то шум. — Ты же понимаешь, что это всё благодаря тебе? — продолжает Арс. — Господи, Антон, если бы Серёжа мне тогда не посоветовал тебя… Его перебивают. И Арсений, если честно, совершенно не против. — Сень, ты хоть знаешь, со сколькими исполнителями в Беларуси я работал? — самодовольно хмыкает Антон, и слышно, как он затягивается сигаретой. Спустя пару секунд он тихо добавляет: — Но я сразу понял, что всё получится именно у тебя. И Арсений улыбается. Ему с Антоном повезло.На этом поле боя только у нас с тобой есть силовое поле. И пули пролетят мимо все пули пролетят мимо.
Арс давно потерял счёт выпитым стопкам водки. Да и ни к чему это было — все вокруг бухали, праздновали окончание тура. Количество слушателей на концертах увеличивается буквально с каждым выступлением. ЛСП любят, ЛСП слушают, песни ЛСП поют вместо самого Арсения. И он чувствует, что постепенно сбывается его мечта. Он стал примером. Спасибо одному небезызвестному человеку под псевдонимом «Англичанин». Попов оглядывается. Справа от него сидит выпивший Антон и, сверкая своими ёбаными зелёными глазами, с жаром рассказывает их команде очередную интереснейшую историю из своей жизни. — И вот когда я её уже, наконец, оттрахал, то она, взяв одежду в руки, мне сказала «Ты был недостаточно хорош». А я ей в ответ говорю, — на этом моменте он проводит руками от головы до ног и, с трудом сдерживая смех, заканчивает: — «Ты только посмотри на этого парня. Он великолепен». Среди его слушателей слышатся смешки, а Арсению совсем не до смеха. Где-то внутри него клокочет неизвестное чувство, и Попову вдруг хочется вмазать успевшему стать лучшим другу за то, что он спит со всеми бабами подряд и даже этого не стесняется. Но Антон выглядит счастливым. И Арс понимает, что он не вправе лезть в чужую жизнь. — Эй, Тох, — толкает он продюсера в плечо. Тот поворачивается и, изогнув бровь, вопросительно смотрит на Попова. На какой-то момент Арс думает, что зря решил его прервать, но после отбрасывает эти мысли в сторону. Уж лучше в спешке придумать, зачем он его отвлёк, чем сидеть и слушать о новой пассии, нашедшейся уже на следующую ночь. — А какая твоя настоящая фамилия? В глазах Антона загорелась его коронная насмешка. Покачав головой, он отворачивается от Арсения обратно к команде, невзначай бросив: — Англичанин, говорил же. Зачем мне лгать? Арс усмехается. Лжёт, конечно, лжёт. Ну ничего, расскажет, когда сам захочет. Однако, когда Арс возвращается в свой дом, то к нему на телефон приходит одно сообщение. «Шастун. Моя фамилия Шастун.» И Арсений улыбается. Ему с Антоном повезло.А шея твоя трепетала не только от поцелуев, Но и от сладкого привкуса риска.
Через полчаса начнется концерт. Арс ходит туда-сюда, волнуясь так, будто выступает в первый раз. Он отдаётся зрителю полностью и без остатка. Он не слышит музыки, он поёт сам, как поёт его душа. Он становится с фанатами одним целым, и это, знаете, чертовски утомляет. Но Попов не жалуется. Ему нравится то, что он делает, ему нравится то, какую отдачу от слушателей он получает. Арс знает, что именно для этого был рождён. Для того, чтобы стать примером для других. Только теперь он не хочет, чтобы любили его одного. Практически всю важную работу в группе делает Антон, и Арсению, если честно, очень больно, когда кто-то говорит, что в ЛСП есть только Попов. Это неправда, это большая и грязная ложь. Да, конечно, больше всего внимания всегда достается солисту, но ведь в группе есть не только он. В группе есть он и Антон. Нужно к нему зайти. Срочно. Арс заходит, не постучавшись. Шастун мгновенно отскакивает от стола, будто замеченный за чем-то запретным. В душе Арсения поселяются сомнения. Глаза у Антона блестят, зрачки неестественно расширены, а кровеносные сосуды на белках можно увидеть даже невооружённым глазом. Арс бросает взгляд на стол. На нём ещё можно заметить остатки белого порошка. Нет, он не может. — Тох, — неуверенно начинает Арсений, не имея понятия, что он вообще может сказать в данной ситуации. «Как ты мог?», «Наркотики это плохо!»? Антон не маленький мальчик. Если он это делает, то, значит, сделал этот выбор осознанно. Попов по себе знает, что непрошеное чужое мнение со стороны всегда неимоверно раздражает. Антон молчит. Арс готов что угодно сделать, лишь бы не чувствовать на себе этой угнетающей атмосферы. Пускай друг пошлёт его, навсегда прекратит общение и уйдёт из группы. Плевать. Пускай только не молчит. — Сеня, уйди, — не своим голосом хрипит Антон и отводит взгляд. Дыхание учащается, сердце грозит вот-вот выскочить из груди, и Арсений чувствует, как у него покалывает в пальцах. Это не его друг. Он бы так никогда не сказал, его просто подменили. — Тох, — вырывается из горла. Антон поднимает измученный взгляд уже каких-то не таких зелёных глаз. Попова пробивает дрожь. — А как же концерт? — The show must go on, Сеня, — с насмешкой хмыкает Шастун и делает шаг вперёд. — А теперь уйди, прошу. С насмешкой. Антон всегда над ним насмехается, но Арс слушается и покорно выходит в длинный, освещённый тусклыми лампами коридор. Дверь за ним захлопнулась. Арсений всегда будет за своего друга. Он никому не скажет — знает, что Антон всегда сам всё расскажет, если захочет. А эту тайну они оба унесут с собой в могилу. На сцену Шастун всё же выходит. Арс опасается, что что-то пойдёт не так — оступится, споёт не то, сделает какую-нибудь ерунду — но нет. Если бы наркотики как-либо действовали на Антона, Попов бы давным-давно это заметил. Концерт прошёл великолепно. Зря только боялся. И Арсений улыбается. Не смотря ни на что, ему с Антоном повезло.Прикоснись ко мне, киска. Наплюй на пули, хоть они так близко.
Он его чуть не поцеловал. Спонтанно как-то вышло — опять набухались, но уже вдвоём, тема для разговора закончилась, а возникшая тишина раздражала. За поцелуем первым тянется Арс. Нет, он не хотел этого, не искал подходящего момента, он не может даже сказать, испытывает ли что-то к Антону для такого дерзкого поступка. Просто внутри что-то говорит: «Действуй!», и он слушается. Арсений вообще любит слушаться. Он не сразу понимает, что коснулся губами не губ, а чего-то другого. Открыв глаза, Попов с удивлением обнаруживает перед собой ладонь Антона и его насмешливо сверкающие зелёные глаза. Блять. — Не надо, — мягко говорит он и убирает ладонь. Тяжело дышит, а после отстраняется и сам. На его губах играет ухмылка. Арсений чувствует, как внутри что-то трещит и ломается пополам. Зря, зря он это сделал. — Но почему? — тихо спрашивает Попов, чувствуя себя полностью разбитым. — Что нам мешает? Он слышит тихий смешок, а после чувствует крепкие объятия. Такие же, как после выступлений. Антон обнимает легко, но как бы говоря: «Моё». Арсений кладёт ему голову на плечо. — Сень, ты пожалеешь об этом. Лучше не надо, — слышит он хриплый шёпот и обнимает друга в ответ. Заботится. Арсений хоть и натянуто, но улыбается. Ему с Антоном всё-таки повезло.Я на тебе, как на войне — не теряя пыла; Но чую, к нам крадется с тыла чужой солдат. Я оглянусь назад, и засмеюсь, представив, Что ты его полюбил.
— Умер Антон, — слышит он утром голос Матвиенко по телефону, — врачи сказали, что сердце остановилось. Арс не верит. Не хочет верить. — Ты ведь шутишь? — отрешённо произносит он. — Скажи, что шутишь, Серёга, пожалуйста. Пожалуйста. Не забирай надежду. — Нет, — с сожалением в голосе отрезает Матвиенко. — Он ночью умер, его сотрудник гостиницы нашёл. — Он живой! — чуть ли не кричит Попов. — Ты лжёшь! Он не мог умереть! Не мог. Тох, ну же, выйди и скажи, что это всё просто неудачный розыгрыш. А дружбан его разыгрывать совсем не умеет. — Блять, Арс! — злится собеседник. — Такими вещами, сука, не шутят! Если ты думаешь, что для тебя одного это удар, то глубоко ошибаешься! Попов хочет ещё что-то сказать, но слышит лишь гневно выброшенное «Пока!» и долгие гудки. Антон знал, что умрёт. Две недели назад вдруг решил помириться с отцом после двухлетней ссоры, над новыми треками работал не покладая рук, да и Арсу не дал зайти за черту. Он знал и не хотел ему причинить боль, уйдя из жизни, сделав все дела на земле. Наркотики никого ещё до добра не доводили. Это опасная бомба замедленного действия, но Шастун прекрасно это знал. Он не маленький, в двадцать девять лет люди уже осведомлены о пагубном воздействии различных психотропных веществ, но, как говорится, человека не переубедишь, пока он сам не захочет. Антон прожил не длинную, но очень яркую и насыщенную жизнь, которой действительно можно гордиться. Пули мимо не пролетели. Попали точно в цель, убили, разрушили, забрали, наверное, единственное родное, что у Арса было. Арсений больше не улыбается, хотя с Антоном ему, несомненно, повезло.