Давай выше неба

      Он скоро появится на сцене. Человек, который на протяжении четырёх лет заставляет моё сердце биться чаще. Тот, кто одним своим взглядом пригвождает меня к месту и не даёт пошевелиться. Тот, из-за кого я не могу смотреть на своих ровесников без смеха. Он не заметит меня или же посмотрит со снисхождением, что ещё больше взбесит.       Все вокруг находятся в радостном предвкушении линейки. Последнего звонка, после которого останется сдать экзамены и благополучно забыть про школу. Взрослая жизнь поджидает нас, но я жду её с содроганием, ведь после этого мероприятия, я вряд ли когда-либо ещё встречу его.       Впервые мы встретились шесть лет назад, когда я была в пятом классе, а он в одиннадцатом. Но тогда не было и намёка на романтику между нами. Я просто радовалась, что нашла друга и помощника, который поддерживал бы меня в начинаниях.       Директриса в их школе всегда отличалась оригинальным подходом к своей работе. Её сумасбродные идеи были известны на весь город, но на этот раз она превзошла саму себя.       — Дорогие одиннадцатиклассники, списки ваших подопечных уже висят на стене в коридоре, просьба ознакомиться с ними. Со следующей недели начнутся курсы, на которых вы будете учиться взаимодействовать с людьми, которые намного младше вас. Раздражение, которое исходит от старшеклассников при виде младшей и средней школы, должно уйти из нашей школы, — произнесла директриса с улыбкой, будто бы издеваясь над одиннадцатыми классами. — Эта школа — не место для злости среди детей. В мире такого зла хватает.       Артём тяжело вздохнул, проведя ладонью по лицу. Он уже видел эти грёбанные списки, и до сих пор задавался вопросом, какого чёрта его поставили с девчонкой. Парень ещё мог смириться с этим проектом, но заниматься уроками с какой-то малолетней девицей, пускающей слюни по Эдварду Каллену, определённо не хотел.       Суть проекта была в том, чтобы старшеклассники научились взаимодействовать с младшей школой. Одиннадцатые классы поставили с шестыми, а десятые с пятыми. Ученикам предстояло три дня в неделю заниматься вместе уроками, помогать друг другу и интересоваться делами партнёра. Никто не знал, как планирует увидеть директриса результат, но она настаивала на ежемесячной проверке пар учителями.       Как только общее собрание закончилось, Артём вскочил с места и быстрым шагом направился к выходу из актового зала. Ему хотелось побыстрее покончить со знакомством и сбежать домой.       Через несколько минут он стоял у раздевалки, отыскивающий надпись с нужным ему классом на стендах с верхней одеждой.       — Ты Артём? — произнёс тоненький девичий голос рядом с парнем.       Артём опустил взгляд и увидел рядом с собой худенькую девочку с копной растрёпанных каштановых волос и большими голубыми глазами. Не так он представлял себе свою спутницу. Шестиклассниц, которых он видел раньше, явно выглядели не так, как эта девочка. Они не выглядели такими невинными и маленькими.       — Как догадалась? — спросил Артём, наблюдая, как она проходила к стенду с одеждой, на котором были написаны буква и цифра её класса.       Девочка пожала плечами, улыбнувшись.       — Ты очень долго пялился на табличку, где написан мой класс и буква.       Наблюдательная.       На сцену вышла директриса для очередной мотивационной речи. Она любила сыпать громкими словами, взмахивать речами. Женщина очень сильно напоминала неудавшуюся актрису, которая теперь выплёскивала весь свой потенциал на нас, бедных учеников. Я села поудобнее, приготовившись к пылкой речи, которая по идее должна вдохнуть в меня тягу к знаниям.       Часть директрисы длилась довольно долго, впрочем, как всегда. Как только женщина с широченной улыбкой спустилась в зал, ведущие объявили следующего выступающего.       — Мы хотим пригласить на сцену человека, который закончил нашу любимую школу с золотой медалью шесть лет назад, поступил в МГУ и с успехом выпустился оттуда месяц назад. Артём Ефремов! Встречаем аплодисментами!       Моё сердце пустилось вскачь, будто готовое выпрыгнуть из груди. Выпрямившись, я наблюдала за тем, как Артём грациозно поднимался по лестнице на сцену. На его лице сияла широкая улыбка, когда он взял микрофон в руки. Он практически не изменился за тот год, что мы не видели друг друга. Такой же привлекательный, с взъерошенными светлыми волосами и ямочками на щеках.       Я чувствовала это. Невероятную тягу к нему, которую испытываю уже на протяжении многих лет. Но в этом чувстве не было ничего хорошего, оно приносило лишь боль и страдания.       За этот год он посмотрел на Алёну по-другому. Она была совсем не похожа на своих сверстниц. В ней не было ничего смешного, ничего глупого или пустого. Девочка умела слушать и сопереживать, она поддерживала его во время экзаменов и никогда не злилась, если у Артёма не было времени помочь ей с уроками. Она понимала его. И Артём обнаружил, что нашёл лучшего друга в лице шестиклассницы.       Теперь она перешла в седьмой класс, и Артём испытывал невероятную гордость за своего друга. Алёна стала отличницей, пожала руку директрисе, принимая грамоту об окончании шестого класса с отличием. В тот момент парень радовался за неё, как за свою младшую сестру.       — Когда ты уезжаешь? — спросила девочка, заплетая волосы в хвост.       Алёна прекрасно знала, что эта прогулка была их последним совместным занятием за лето. На следующий день Артём должен был уехать в Москву. Она понимала, что Артём может и не вернуться, но не плакала и не истерила. Алёна испытывала лёгкую грусть, но все остальные негативные эмоции перекрывала радость за Артёма.       Ему нелегко жилось в этом городе. Друзей у Артёма не было, так как он никогда не был тем человеком, который легко идёт на контакт с другими. И дома, насколько знала Алёна, не всё было в порядке.       — Завтра рано утром.       Алёна кивнула, посмотрев на траву под её ногами.       — Я буду приезжать, не волнуйся, — добавил Артём, тепло улыбнувшись.       Он не хотел её оставлять, за этот год девочка стала для него младшей сестрой. Он переживал, что может случиться, если оставит Алёну одну. И Артём уже не представлял, как будет проводить вечера понедельника и среды, не помогая девочке делать домашнюю по математике и географии. Именно в этих предметах он был очень хорош.       — Я и не волнуюсь, — ответила Алёна. — Просто будь осторожен.       Артём говорил уверенно, без лишних слов. Он всегда любил точность и порядок во всём, даже в собственных словах. В этом мы сильно отличались. Я терпеть не могла математику, информатику и другие точные науки. Мне нравились красивые слова, нравилось описание чувств и эмоций в книгах. Я всегда была эмоциональнее Артёма, острее ощущала перемены и если что-то делала, то только то, к чему лежало сердце.       Она не помнила, в какой момент начала испытывать к Артёму что-то помимо дружеских чувств. Она не помнила, когда его прикосновения перестали казаться невинными. Она не помнила, когда в первый раз ощутила трепет при виде Артёма. Все эти моменты ускользнули от Алёны, и в какой-то миг она поняла, что просто пропала.       Артём не помнил, когда в первый раз посмотрел на Алёну по-другому. Но она определённо больше не ассоциировалась с младшей сестрой в его сознании. Ему всё также хотелось её защищать, помогать и поддерживать, но теперь это ощущалось не так, как раньше.       В какой-то момент он начал задерживать на ней взгляд дольше нормального. В какой-то момент Артём понял, что хочет прикасаться к ней чаще. И объятия теперь не казались такими невинными. Теперь они были в тягость, особенно тогда, когда ему предстояло улетать в Москву.       Алёна перешла в девятый класс. За то лето, что у него не получалось её увидеть, девушка изменилась кардинально. На первое сентября он не увидел перед собой угловатого подростка. Артём увидел уже созревшую девушку, которая к тому же начала по-другому говорить, действовать. Если раньше Алёна была эмоциональной, то теперь взрывалась каждый раз, когда что-то шло не так. Артём хорошо помнил тот сентябрь, когда всё изменилось.       — Ты действительно остаёшься на целый месяц? — спросила Алёна, кидая школьную сумку на стул.       Артём кивнул, усаживаясь на диван и наблюдая за действиями подруги. Теперь она двигалась не так, как раньше. Алёна никогда не была неуклюжей, но теперь её движения были ещё плавнее, ещё грациознее. И это напрягало.       — Мы столько всего успеем сделать! — воскликнула Алёна радостно, хлопнув в ладоши. — У нас открылся парк аттракционов, ты знаешь?       — Да, что-то слышал, — пробормотал Артём, не зная, как себя вести с новой Алёной. Казалось, она даже говорила не так, как раньше.       Алёна, испытывавшая тоже самое, что и Артём, не догадывалась о его мыслях и чувствах. Она просто болтала, стараясь заполнить тишину и не ощущать неловкости между ними. Но не заметить изменений, произошедших в их отношениях, было невозможно.       — А ты чего такой несговорчивый, а? — спросила девушка, прищурившись. — Влюбился что ли?       Она не хотела услышать ответ на этот вопрос. Не хотела узнать, что у Артёма появилась девушка. Это было бы слишком болезненно.       — Нет, — ответил Артём, решив промолчать о тех отношениях, что у него были.       Тогда у них появились первые секреты друг от друга.       Я больше не видела в этом Артёме того молчаливого парня, который предпочитал слушать, а не говорить. Теперь он казался более уверенным в себе, более красноречивым, хотя и осталась в его словах та краткость и точность, которые я любила. Но всё-таки я чувствовала, что больше не знаю этого человека.       В какой-то момент я поняла, что мы смотрим прямо друг на друга. Он продолжал говорить в микрофон, но его взгляд не отрывался от меня. Я не понимала слов, хотя и каким-то образом точно знала, что они адресованы мне. Эту связь между нами можно было потрогать, это притяжение, которое я испытывала на протяжении трёх лет, давило прямо на сердце.       Я видела Артёма, но не могла больше до него дотронуться или поговорить. И это было самой отвратительной вещью, которая со мной когда-либо случалась. Вскоре Артём закончил свою речь, и пошёл к лестнице. В это время вышли ведущие и представили группу, которая исполняет скучные песни на всех мероприятиях школы. Я напряжённо наблюдала за спуском Артёма, пока он не скрылся из виду за массивной дверью.       Я, сама от себя не ожидая, вскочила и, стараясь не наступать на ноги одноклассников, быстро пошла к выходу.       — Алёна, куда ты пошла? — злобно прошипела классная руководительница.       — Мне плохо, — прошептала я в ответ, схватившись за живот.       Она раздражённо вздохнула и кивнула головой на дверь. Я быстро ретировалась.       Оказавшись в пустом коридоре, я прислушалась. Через мгновение, услышав тяжёлые шаги, я побежала в ту сторону, откуда доносились звуки. Артём направлялся к лестнице на второй этаж, когда я окликнула его. Он замер, мгновенно напрягшись. Рукава рубашки натянулись на мускулистых руках.       Алёна поступила в одиннадцатый класс, а отношения между ней и Артёмом всё ухудшались. Они, хоть и общались так же часто, как и раньше, не было больше простых разговоров, не было смеха. Их „дружба“ держалась только на том, что оба понимали — они дороги друг другу. И не хотели разрывать свою связь. Но, когда-нибудь, этому бы настал конец.       Алёна не выдержала первая. Когда Артём приехал в конце лета, она сделала то, на что, как думала, никогда не решится. Она его поцеловала.       Эти несколько секунд, которые длился поцелуй, были самыми прекрасными мгновениями в её жизни. И в его. Вот только Артём оттолкнул Алёну. Потому что он понимал, что она ещё ребёнок. Что она не может чувствовать ничего серьёзного. И потому что помнил ту маленькую девочку, которую встретил пять лет назад. Он не мог предать её.       Алёна и Артём перестали видеться после того случая. Перестали общаться. Артём, хоть и был влюблён в девушку, не хотел быть для неё игрушкой, к которой, как Алёна думала, что-то испытывает.       А Алёна испытывала. И далеко не детские чувства.       Артём обернулся. Я увидела его так близко впервые за год, и моё тело просто перестало меня слушаться. Бросившись вперёд, я даже не заметила, как он сделал несколько шагов в мою сторону. Может, я всё-таки ему небезразлична?       На меня нахлынула волна эмоций, от которых бабочки в моём животе проснулись и запорхали с удвоенной силой. Я обхватила Артёма руками за шею, и наши губы слились. Поначалу это был чувственный поцелуй, лёгкий, такой волшебный. Но постепенно он становился всё более страстным и в какой-то момент я оказалась прижатой к стене. Хоть бы в коридоре никого не было.       Я прильнула к Артёму ещё сильнее, вжимаясь в него всем телом, и просто перестала дышать. Этот поцелуй был доказательством наших чувств, нашего отчаяния. Я не хотела больше скучать по нему или страдать. Если у нас есть только этот миг, я готова его прожить.       Через какое-то время нам обоим перестало хватать воздуха, и мы оторвались друг от друга, но не отошли. Он всё также вжимал меня в холодную стену, прижимаясь лбом к моему, тяжело дыша. Я улыбнулась от переполнявших меня эмоций, слов у меня просто не находилось.       — Я так скучал по тебе, — прошептал Артём, глядя мне прямо в глаза. — Думал, увижу тебя сегодня в последний раз.       — А разве это не так? — спросила я, опасаясь его ответа.       Артём улыбнулся, целуя меня снова.       — Теперь я не намерен тебя отпускать, Алёна, — ответил он, зажмурившись, будто ему тяжело было говорить. — Я думал, что за этот год ты перестала что-либо чувствовать ко мне. А когда услышал, как ты крикнула моё имя пять минут назад, понял, что…       — Я не забывала тебя, — перебила я, проводя большим пальцем по его щеке. — Это просто невозможно. Но убивалась каждый раз, когда вспоминала.       — Прости меня.       Он собирался сказать что-то ещё, но я снова перебила:       — Ты правда хочешь обсудить это в данный момент?       Артём улыбнулся, и его губы снова оказались на моих.