Осенняя дрожь

— Серьезно, опять это? О, мой Бог, как же мне это все надоело, — возмущался Томас, припарковывая свой автомобиль подальше от стен университета. Еще вчера вечером у него созрел гениальный план на сегодняшний день, вот только была одна маленькая проблемка — в лице его лучшего друга. — Томас, всего лишь октябрь, а тебе уже надоело учиться? Что с тобой дальше-то будет? — улыбаясь, спросил Ньют, забирая с заднего сидения свой рюкзак. — И почему ты сегодня поставил свой автомобиль так далеко от университетской стоянки? — переводя взгляд с рюкзака, в котором только что искал свой телефон, на друга, поинтересовался парень. Он прищурил свои глаза, понимая, что Томас задумал опять какую-то авантюру. — Том, сразу говорю — нет! Мне того раза хватило, когда мы с тобой целую неделю ходили на дополнительные занятия по истории. — Ну, Ньют, на самом-то деле, покой хрен сегодня учиться, сегодня же наш профессиональный праздник, — возразил брюнет. Сегодня он был настроен решительно. Учиться уже, откровенно говоря, задолбалось за один месяц, да и не хотелось просиживать штаны за партой в такой солнечный денёк, слушая лекции по мировой истории. А может быть, свою роль сыграла невыполненная домашняя работа. Но Томасу больше нравился первый вариант. — Во-первых, до профессионального праздника тебе учиться еще два года. Во-вторых, не забывай, что у нас сегодня два семинара и лекция по самому твоему любимому предмету у самого любимого учителя, — съязвил Ньют, — И, в-третьих, давай выйдем из машины, а то у меня уже задница затекла, и я ее не чувствую, — рассмеялся парень. Он пихнул друга кулаком в плечо и покинул автомобиль, следом за ним вышел и Том. Поставив машину на сигнализацию, он сразу же пошел за другом, который уже направлялся в сторону университета. — Да стой ты! — Томас схватил Ньюта за локоть. Блондин перевел недоумевающий взгляд на приятеля, вопросительно приподняв левую бровь. — Ну, Ньют, Ньютик, не знаю, как тебя еще назвать, — рассмеялся Томас. —  Пойдем прогуляемся, все равно нас сегодня раньше отпустят с пар. Сейчас в универе такая суматоха стоит: все готовят праздник ко дню учителя. Театральный кружок, оркестр и хор, да даже спортсменов и тех запрягли. Нас все равно никто не заметит. Ньют, пожалуйста, сжалься над бедным мучеником. Пойдем в парк погуляем, а? — Томас все никак не унимался, стоя перед Ньютом и расписывая прелести свободной жизни, пусть не жизни, а всего лишь одного дня, но как бы это банально не прозвучало: разгрузочный день можно устроить и посередине учебной недели. — Окей, переходим к цифрам. Два, нет, три фисташковых мороженых и … — задумался Томас. — … и поход в тир завтра вечером, — закончил за него Ньют. — Хорошо, тогда еще игровые автоматы, а то мы уже там месяца два не были, — сказал Том, похлопывая друга по плечу. Друзья медленно поплелись в парк, который издалека выглядел, как одно большое огнище. Осеннее утро бодрило своей прохладой. Легкий ветерок кружил листву в воздухе, направляя её свободный и грациозный полет над парком. Лучи просыпающегося солнца мягко пригревали своим теплом, контрастируя с легким морозцем, оставшимся с ночи. Осенняя сказка, когда вокруг смешивается палитра невообразимых по цвету красок. Возле парка стоял небольшой расписной фургончик, где продавали мороженое. Купив пару фисташковых, Томас и Ньют направились к входу в парк. Переступая границу, они погрузились в царство осени: тишины и спокойствия, умиротворенности и сладкой неги, которая волнами расходится по всему телу, разнося волны удовольствия от созерцания неописуемой красоты. Друзья молча шли по широким тропам парка, которые как шелковые ленты, обвивали каждый кустик охраняемой территории. Из-за легкого ветерка закружился мелкий листопад, развивая опавшие листья по территории парка. — Ньют, смотри! Белка! Белка! — закричал Томас, но вовремя опомнившись, перешел на шепот. — Вон там — смотри! Какая пушистая! — беззвучно ступая по жухлым листьям, Томас направился к белке, которая сидела так низко на сучке. — Только не корми ее мороженым, — прошептал вслед Ньют. — Понятно, поздно, Ньют, — обратился он уже сам к себе. Подойдя ближе к дереву, на котором сидела белка, Ньют увидел забавную картину: как белка слизывала фисташковое лакомство с рук Томаса, а усики ее давно уже стали зелеными под цвет мороженого. — И что, совсем не боится? — Томас подпрыгнул на месте, испугавшись голоса из-за спины. — Белка не боится, они тут все ручные, а вот меня ты напугал, — сказал Том, продолжая кормить белку. — Я тоже хочу, — прошептал Ньют на ухо другу. — Возьми мое мороженое, оно уже все равно испорчено. Друзья поменялись местами: Томас облокотился на ствол дерева, наблюдая, как его друг продолжал кормить животное. Оно, судя по всему, даже и не заметило перемен. Томас коротко рассмеялся, когда сразу три жёлтых листика, кружившись до этого в воздухе, приземлились приятелю на голову. Оттолкнувшись от дерева, Томас подошёл ближе к другу и убрал одним махом с его волос пожелтевшую листву, не забыв напоследок растрепать белокурые пряди. — Ну что, пойдем? — он положил свой подбородок другу на плечо, смотря, как белка скрывается в листве деревьев. — Ага, пойдем, — улыбаясь, сказал Ньют, после чего немного неуклюже тряхнул плечом. — Я так удобно устроился, — обидчиво сказал Томас. — А каких еще животных в этом парке можно встретить? — поинтересовался Ньют, переводя тему разговора в другое русло. — В основном здесь обитают разные птицы. Однажды я видел здесь сову. Говорят, что можно увидеть зайцев зимой, но я, честно говоря, не верю этому. А так, летом змей полно — подруги твоей Кэтрин, — засмеялся Томас. Он плечом подтолкнул друга в спину, от чего тот чуть не запнулся и не упал в большую насыпь жухлых листьев. — Ох, Томас, чувствую, я тебя сейчас обрадую, — хитро заулыбался Ньют. Он остановился у большого дуба, который раскинул свои ветки, образуя непроницаемый купол, от чего под старым деревом была вечная тень и целые «сугробы» опавших листьев. Парень прислонился спиной к широкому стволу дерева; он запрокинул голову назад, устремляя взор на верхушку дерева, пытаясь сквозь крону дерева рассмотреть голубое небо. — Так что случилось? — не выдержав паузы, спросил Томас, вставая напротив друга, и пытаясь в замершей мимике парня, найти ответ. — Я с ней расстался, — Ньют посмотрел в глаза Тому. — П… почему? — запнувшись, спросил Томас. Его глаза лихорадочно забегали по лицу Ньюта, быть может, ища там ответ. — Просто понял, что ты был прав, — улыбнулся Ньют и невесомо ударил приятеля в предплечье. — Она тебе всегда не нравилась, ты ее видел насквозь, а я…, а я был влюбленным идиотом, который ничего не замечал кроме нее. Так и не заметил, как стал ее игрушкой. А заметил я это только вчера, мда, когда пришел к ней после тренировки. Она накормила меня до отвратительности невкусной едой и заставила смотреть «Титаник», Господи, ты же знаешь, как я его ненавижу! — засмеялся он, видя как на лице Томаса начала проскальзывать улыбка. — Так вот, жую я этот брокколи и смотрю, как тонет в детском бассейне Джек, поворачиваю голову на Кэтрин, а она сидит вся в слезах: тушь потекла, помада размазалась, короче, зрелище не из приятных, бро. Я ноги в руки и бежать оттуда. Пока несся по дороге домой, все думал, как же меня угораздило с ней познакомиться. Может, это был один из маленьких поводов с ней расстаться, я не знаю, — засмеялся Ньют, невольно услышав себя со стороны. — Глупая получилась ситуация. Бросить девушку из-за фильма. — Да причем тут фильм, — Томас встал рядом с другом, облокачиваясь о ствол дерева. — Просто эта девушка тебе точно не подходит. Она любит клубы и шумные компании, да у нее мозги только в одном направлении работают: шопинг и бары. Зачем тебе такая? Мы тебе лучше найдем, — подмигнув другу, Томас толкнул друга. — Тебе легко говорить, — Ньют толкнул друга в ответ и встал напротив него. — Ты вообще в двух направлениях работаешь и не скрываешь этого. Тебе в этом плане проще, нежели мне, выбора в два раза больше, — засунув руки в карманы и потупив взгляд вниз, смущенно сказал он. — Ньют, а может тебе и в этом направлении поработать? — улыбнувшись, ответил Том. — Что? — немного опешил парень от такого предложения друга. — Ой, да ладно, Ньютти, хочешь сказать, ни разу не думал, ни разу не фантазировал? — иронически спросил Томас. — Каждый подросток задумывался о связи со своим полом. Многие пробуют, просто целуясь, если это не их, то они сразу забывают свои ребячества. Кому-то этого мало и они хотят большего. Но лично я считаю, что достаточно одного поцелуя, чтобы развеять или, наоборот, подтвердить свои догадки. — А тебе что, не хватило поцелуя? Мечешься с одного фланга на другой? — с язвительной ноткой спросил Ньют. — Ха, подловил. Может, я еще не встретил того единственного человека? Слушай, не мне тебе говорить, что в каждом правиле есть исключение. Устав стоять, парни удобно уселись на кучу мягкой листвы, перебирая опавшие листочки с дуба. — А я вообще тогда брак, Томас, — звонко засмеялся Ньют. — Раз эта уже третья девушка, которую я бросаю за два месяца. — Так ты мне так и не ответил: ты задумывался над тем, чтобы попробовать начать встречаться с парнем? — серьезным взглядом Томас посмотрел на Ньюта. — Не то чтобы задумывался … — Фантазировал, представлял? — Скорее да, представлял, каково это. Томас опустил взгляд с губ друга на его руки, видя, как тот нервно теребит между пальцев рыжий листок. — Ньют, — Томас улыбнулся и подсел ближе к другу, смотря ему прямо в глаза. — А когда ты фантазировал, кто был твоим партнером? — Томас наклонился еще ближе, заискивающе всматриваясь в глаза приятеля. — Ну… — от такого напора дыхание у парня сбилось, он потупил взгляд на свои колени, которые все это время были прижаты к груди. Выкинув истрепавшийся листочек, Ньют сложил пальцы в замок, обвивая колени. Он чувствовал себя неудобно, вернее будет сказать, неловко. — Хорошо-хорошо, сдаюсь. Только не смотри на меня так. Это был ты, Томас, — на одном дыхании сказал блондин. Он перевел взгляд с коленей на лицо Томаса. Каково же было его удивление, когда заметил, что Том сидит в одном положении вот уже несколько минут. Его глаза смотрели насквозь, словно пытаясь понять: не солгал ли Ньют. — И … и что ты фантазировал? — получилось хрипловатым голосом, от чего Ньют даже испугался. — Просто представлял, каково это - целоваться с тобой, — улыбнувшись, сказал Ньют. — Ты же сам сказал: многие мечтают и я не исключение, Томми. — И как, по-твоему, я целуюсь? — наконец-то «оттаял» Томас и смог нормально говорить. Он сложил ноги по-турецки и, наклонившись немного вперед, приготовился внимательно слушать. — В моих мечтах ты, Томас, целуешься хорошо, больше я тебе ничего не скажу, — смущенно ответил Ньют, слегка отодвигая от себя его. — Да брось, я твой друг, я должен все знать. — Отстань! — блондин положил подбородок к себе на колени, крепче сжимая пальцы в замок. — Окей, у меня последний, но очень важный вопрос. От твоего ответа будут зависеть дальнейшие действия, хорошо? — не мог угомониться Томас. — Окей, давай, — Ньют повернул голову в сторону друга. — Когда ты фантазируешь, ты возбуждаешься? Есть ответная реакция организма на твои мечтания? Ньют недоумевающее посмотрел другу в глаза и так резко встал и побежал, что Томас не сразу понял, что произошло. — Стой! Стой я тебя говорю! — кричал Томас, пытаясь догнать друга. — Чертовы спортсмены! Стой! Ньют быстро бежал по извилистым тропам осеннего парка; под ногами то и дело мешалась опавшая листва и палки. Он бежал так быстро, стараясь не думать о произошедшем, но все старания были тщетны, как тут не думать? Томас расковырял ту рану, о которой старался забыть вот уже несколько месяцев. Он давно стал за собой замечать, что его чувства к Тому изменились, перерастая из просто приятельских во что-то больше, поэтому и старался не думать об этом, старался забыться, гулять с девушками, пытаясь всеми силами самому себе доказать, что это временно. Это осень, а осенью все хотят любви. Дыхание сбивалось, в легких заканчивался воздух, и начала кружиться голова, ноги уже сами несутся, не понимая в каком направлении, лишь бы убежать, лишь бы скрыться от этого позора. Приостановившись на пару секунд, Ньюта сбивают с ног и валят в листву, благо в этом парке листву не убирают под деревьями, а только с троп. — Отличная работа, Ньют, ставлю пять по физической подготовке, — Томас навис над другом, заводя сопротивляющиеся руки ему за голову, которые все еще пытаются вырваться из крепкой хватки Тома. — Я жду ответа! — прошептал брюнет на ухо приятелю. — Да… да, я возбуждаюсь, ты это хотел услышать? — зло прокричал Ньют осипшим голосом, отворачивая голову на бок. — Именно, — освободив одну руку, Том положил пальцы на подбородок парня и развернул того лицом к себе. Его глаза забегали с глаз Ньюта на его губы и обратно. Глаза, в которых читалось волнение, и рот, который был немного приоткрыт. Томас наклонился ближе к лицу друга и накрыл его губы своими, мягко сминая нижнюю губу в нежном невинно-детском поцелуе, когда соприкасаются только губы и ничего больше не требуется. Он и без того будоражащий, взрывной и волнительный одновременно, когда просыпаются такие чувства, о которых ты ранее не подразумевал. Когда внизу живота скручивается тугой узел не от похоти, а от желания сделать все правильно. Открывается такое начало внутри тебя, которое хочется заполнить одним глотком невинного поцелуя. Том оторвался от нежного посасывания нижней губы, языком проведя по опухшей коже. Он освободил руки блондина и присел рядом с ним. Повисло напряженное молчание, изредка разбавляемое шорохом листвы. — Вот ты и поцеловался с парнем, Ньют. Теперь делай выводы, — улыбнувшись, Том посмотрел в глаза друга. Он уже привстал, и хотел было уходить, как почувствовал на своем запястье холодные пальцы друга. Том посмотрел на него через плечо: сверху вниз и встретился со счастливым взглядом Ньюта. — Все так, как я и представлял, — сказал Ньют, дергая на себя Томаса. Брюнет повалился в кучу листвы, приземляясь рядом с другом. — Все так, как я себе и представлял, — вновь зашептал он, приподнимаясь на локтях, он посмотрел на Томаса, непонятно улыбаясь ему. Ньют привстал и сразу уселся на живот приятеля. Теперь полностью владевший ситуацией, он не мог понять, откуда в нем появилась такая решительность, о чем предпочитал не думать. — Томас, поцелуй меня по-настоящему. Ньют наклонился вперед, уже увереннее целуя Томаса, руки брюнета расположились на талии приятеля, пододвигая его для более глубокого поцелуя. Этот поцелуй уже не был таким робким и невинным, немного детским и отчасти смешным. Взяв себя в руки, они перебороли ту нерешительность, что скрывалась в них ранее. Языки сплетались в страстном поцелуе, разнося по всему телу новые ощущения наслаждения. Томас целовал жарко, пылко, словно внутри разгорался некий азарт, страсть, те чувства, которые не хотелось гасить холодным сентябрем. Жгучая страсть расходилась волнами по всему телу, заставляя трепетать каждую часть тела, каждую клеточку. Все пропитывалось неимоверной страстью, некогда проснувшихся чувств. Как фонтан выливались эмоции, что таились ранее глубоко под сердцем, но ни одному из них не хватало решительности открыть, рассказать о своей любви. Все случилось спонтанно, но разве это не прелесть нашей жизни? Спонтанность — хорошее слово, которое может описать эту странную ситуацию для обоих. — Кхм, молодые люди! — послышался мужской голос откуда-то из-за спины. Ньют так испугался, что прикусил губу Томаса и так неуклюже слетел с него, что упал с кучи листвы. — Простите меня великодушно, что прерываю вашу интимную связь, но не забывайте, что вы в общественном месте, — сказал, как позже выяснилось, охранник лет пятидесяти. — У вас есть десять минут, чтобы убраться от сюда! Иначе, я вызову полицию. — Простите нас, пожалуйста, — от куда-то из-за кучи подал голос Ньют. — Я вас предупредил, через десять минут я пойду обратно, чтобы духу вашего тут не было. Поняли? — Ага, — в голос ответили парни. — Молодежь, всему вас учить надо! Вон, в самом конце парка и камер нет и не так многолюдно, а вы тут разлеглись прямо посередине парка, мотайте на ус, — подмигнув, откровенно говоря, немного опешившим парням, охранник продолжил свой обход территории. — Ну что, пойдем? Эй, ты где? — потеряв из вида Ньюта, спросил Томас. Как его вдруг повалили назад за кучу листьев. — Уже уходим? — спросил Ньют, целуя Томаса в нос, от чего тот зажмурился и рассмеялся. Наконец-то поднявшись и освободившись от лиственного плена, парни отряхнули друг друга от мусора. — Пойдем. Куда? — спросил Томас, выбирая из волос блондина мелкие листочки. — Не знаю, но подальше отсюда, — обняв Тома за плечи, сказал Ньют. — Томас? — Что? — Что ты чувствуешь после этого поцелуя? — Я хочу еще. А ты? — спросил Томас, крепче прижимая парня к себе за талию. — Я тоже, — ответил Ньют, улыбаясь своим словам. — Тогда нам точно надо валить из этого места. Уже через год в этом же самом парке, но в самой далекой его части, где нет ни камер ни людей, они признались, что были влюблены друг в друга еще до того нелепого случая, который с ними случился год назад в этом осеннем сквере. Это стало их место. Место, где они открылись друг другу. Эта была их осень, то волшебное время года, когда они обрели любовь.

The end