Осколки

Ходить по осеннему лесу я всегда любила. Душа наслаждалась тишиной, а я, блуждая в разноцветном лесном тереме, могла прислушаться к собственным мыслям. Осенью солнце светило ярко, напоминая о себе, как о последнем подарке лета. Так хорошо, как здесь мне не было никогда. Увидев знакомую тропинку, я по привычке свернула и оказалась уже на берегу озера. Тиха и спокойна зеркальная гладь. Спускаюсь ниже и подхожу к озеру. В детстве я часто искала свое отражение и подолгу всматривалась . У этого озера есть легенда, что отражение в озере - отражение твоей души, тебя настоящего. От своего отражения не скрыться лживыми масками. Дуновение ветра прибавляет мне сил и спокойствия. Закрываю глаза, и мысленно оказываюсь уже не здесь. Я лечу, лечу над озером, над нашим городком. Я не здесь. Но когда я открываю глаза, я уже не здесь. Вместо теплого осеннего дня я вижу ночь, беспросветную тьму. Ласковый ветер сменился ураганом. Лес бушует, и нет уже того разноцветного терема, что радовал глаз. Наклоняюсь к озеру, чтобы умыться и в ужасе вскрикиваю: я вижу Джейн. Бледная, холодными глазами она смотрит и изучает меня, а позже бесцветным голосом произносит: "Зачем, Кейт?". Не в силах выдержать её взгляда, я бью руками, и вижу как её отражение исчезает, а по моим рукам стекает кровь. Вскакиваю и бегу прочь от этого места. Когда я оказываюсь около знакомой скамейки я немного успокаиваюсь и пытаюсь перевести дыхание, но в этот момент за моей спиной доносятся голоса. Оборачиваюсь, чудом не падаю в обморок: за моей спиной сидят Джейн и Оливия. Как в тот день, когда я последний раз видела их живыми. - Присоединяйся, Кейт, - тихо, несвойственно для себя, произносит Оливия. - Мы долго ждали тебя, - добавляет Джейн. Закрыв глаза я падаю на землю, обхватив руками голову. Я слышу ужасающий крик, чувствуя как от страха холодеют мои пальцы. Открыв глаза, я уже нечего не вижу и не могу разобрать, но ощущаю на себе взгляд. И последнее, что я помню - это глаза, жуткие глаза, сверкнувшие из чащи леса. -Кейт, милая, что случилось? - обеспокоенно спрашивает папа, - кошмар? -Да, тот же самый,- коротко бросаю я. Поняв, что сейчас я не хочу говорить, папа отводит взгляд и продолжает вести машину. Да, я понимаю, что сейчас мне необходимо выговориться, открыться, но я не могу. Не могу. Я не могу им доверять, как и они не поверили мне тогда. Я нуждалась в их поддержке, а они отвернулись от меня. Тогда в полиции, все решили, что я совершила преступление в состоянии аффекта, припадке ярости, к тому же не помнила нечего. Я и раньше не отличалась спокойствием, но видимо родители схватились за эту версию, как за спасительную соломинку. А впереди меня ждало длительное лечение. Не знаю к лучшему лечение или нет, но к этому времени бессонница, ночные кошмары стали моими постоянными спутниками. - Мы подъезжаем, Кейт. Скоро ты будешь в родном городе, дома, - ласково сказал папа. - Дом, - прошептала я, а после чуть тише добавила, - в котором все считают меня сумасшедшей. Убегать из дома было не лучшей идеей. Я знаю, что должна была разрешить родителям помочь, но я закрылась от всего мира. Сбежала от газет, пестрящих скандальными заголовками. Когда все вокруг считают тебя сумасшедшей, смотрят с укором и презрением, отправляют в какую-то чертову психушку, твое терпение уже на исходе. Ты уже на исходе. Ты не знаешь куда спрятаться от всего этого. Самым легким в этой ситуации был побег, самым желанным - смерть. За мыслями я и не заметила, что мы уже в городе. Вот мелькнули знакомые вывески, а вот и парк, где часто бывала в детстве. Все так же. Только я поменялась. А вот и дом. Дом. Сердце предательски ёкнуло, видимо, от нахлынувших воспоминаний и сдерживать себя было уже бесполезно.