Роуз любит осень. Обожает эту мрачную атмосферу, нарушаемую ослепительным великолепием разноцветных листьев. Кружится в них, что-то напевая. Долго наблюдает за капельками бесконечного дождя, стекающими по оконному стеклу. Вдыхает свежий утренний воздух, который вонзается в легкие, словно разрезая их на две половинки. С понятным только ей восхищением рассматривает пасмурное небо. А по вечерам она пьет чай из своей особенной, как девушка ее называет, кружки. Утыкается в старый роман и читает до самой ночи.
А Канайя не знает, что это такое. Не понимает, что особенного в этих ярких клочках, падающих с деревьев, ─ считает их обычным мусором. Несмотря на предупреждения Роуз, никогда не берет с собой зонт и частенько промокает под дождем. Долго наблюдает за читающей девушкой, не понимая, что интересного она могла найти в книге, за которую не бралась годами. Рано просыпается из-за шумного дыхания Роуз, наслаждающейся утренним воздухом.
Канайя беспокоится, думает, что Лалонд заболела. В последнее время они не разговаривали, совсем отдалившись друг от друга. Марьям выжидала подходящий момент, много раз хотела, но так и не могла начать разговор. Спустя неделю Дева, наконец, решилась.
МрачныйАссистент [МА] начала троллить ТентакльТерапевта [ТТ]:
МА: Роуз
МА: Нам Нужно Поговорить
ТТ: Что такое, Канайя?
МА: Роуз Я Хочу Знать Что С Тобой Случилось
ТТ: Что-то не так?
ТТ: Канайя, все в порядке?
МА: Нет
ТТ: Что случилось?
МА: Чем Ты Больна
МА: Я Заметила Что Ты Совсем Со Мной Не Общаешься
МА: А Еще Читаешь Эту Дурацкую Книгу
МА: Я Подумала Что Тебе Нужна Помощь
МА: Роуз
Ответа не следует. Канайя начинает думать, что это была плохая идея.
МА: Роуз Ты Здесь
Девушка не отвечает. Канайя ждет, минуты тянутся бесконечно долго, так мучительно. У нее бешено колотится сердце: ну вот, назвала ее книгу дурацкой, теперь она точно со мной не заговорит. От волнения, Дева обхватывает себя руками, впиваясь ногтями в кожу. Она дрожит от страха, что все испортила, нервно кусает губы до крови, отчаянно пытаясь не заплакать. Но плачет: по щекам стекают слезы нефритового цвета, зрение становится размытым. Канайя тихонько всхлипывает. Ну почему человеческие отношения такие сложные? Почему так легко распилить на части какого-нибудь высшекровного ублюдка, но так тяжело сделать первый шаг? Почему у людей самый любимый мейтсприт может превратиться в настоящий кисмезис за считанные секунды? Все эти человеческие взаимосвязи запутаннее любых квадрантов. Щеки пылают зеленым, безумно кружится голова. Сейчас Канайя готова пойти на все─ даже навсегда потерять свой знак, лишь бы не чувствовать этого страха и не томиться ожиданием. Дева закрывает лицо руками, пытаясь хоть немного успокоиться, но она дрожит, тихонько всхлипывая.
─ Канайя.
Марьям боязливо приподнимает голову. Роуз стоит, обеспокоенно глядя на нее. У девушки тоже раскрасневшиеся глаза, но, скорее всего, это от очередной бессонной ночи.
─ Канайя, ты плачешь?
Она вновь неопределенно всхлипывает. Девушка садится рядом, притягивая Марьям к себе. Канайя чувствует тепло человеческого тела: все еще непривычное, но такое согревающее и успокаивающее, и перестает дрожать.
─ Канайя?.. ─ Роуз аккуратно утирает слезы с ее лица. ─ Что случилось?
Она молчит. Не знает, что сказать, до сих пор боится. Мысли не слушаются, сворачиваются в один клубок, запутывая еще больше. Как теперь себя вести? Поддаться очередной истерике или так и молчать, стиснув зубы? А Роуз ждет, тихонько вздыхая. Утыкается в острое плечо тролля и тоже помалкивает. Они так и сидят в тишине, не проронив ни одного слова, пока девушка не решает сделать очередную попытку:
─ Канайя, расскажи мне. — тихо просит она.
Та вздрагивает. Поворачивает голову к своему мейтсприту и дрожащим голосом произносит:
─ А ты не обидишься?
На губах Роуз появляется улыбка. Не надменная насмешка, не принужденная гримаса, а настоящая улыбка, которую редко кто видел у Лалонд.
─ Нет.
Канайя вздыхает, все еще мысленно проклиная себя за свою глупую идею, и сбивчиво тараторит:
─ Что с тобой такое? Ты так замкнулась в себе, постоянно собираешь этот цветной мусор, а по вечерам… ─ от волнения Дева забывает о своей привычной размеренности слов, от быстрой речи сбивается дыхание. ─ А вечером ты читаешь эту ужасную книгу, накрываешься этим совершенно безвкусным пледом. По утрам ты…
─ Канайя… ─ монолог тролля прерывает веселый смех Роуз. Она отпускает Марьям и, заинтересованно уставившись на нее, спрашивает:
─ Ты знаешь, что такое осень?
─ Осень? ─ Канайя вопрошающе поднимает бровь. ─ Кажется, это один из ваших человеческих сезонов, да?
─ Да! ─ Роуз энергично кивает головой, окончательно уничтожая следы своего холодного безразличия. ─ Знаешь, в нашем людском мире это особенное время года.
─ Особенное? ─ Дева неверяще косится на букет из листьев. ─ С каких это пор собирание этого цветного мусора стало особенным? Раньше ты не приносила эти обрывки в дом. Вы все так делаете?
─ Это не мусор, Канайя. ─ Роуз выглядит немного обиженной, но в ее глазах светится задорный огонек.— Пойдем, я покажу тебе.
Марьям не успевает возразить ─ ее уже за руку тащат на улицу. Она не сопротивляется, все еще не понимает происходящего, но в глубине души уже царят покой и умиротворение, перерастающие в ощущение бесконечного счастья.
Снаружи прохладно. Ветерок ощутимо пробирает через тонкую ткань футболки, но Роуз все равно ведет Канайю в парк, где они проводят весь остаток дня, рассматривая цветные узоры из листьев под ногами. Дева долго изучает их, постепенно понимая, что эти разноцветные лоскутки не так уж и плохи и вполне могли бы послужить основой для нового платья. Роуз наблюдает, рассказывает о неизвестных деревьях и искренне радуется за подругу, когда она приносит ей свой букет, состоящий исключительно из ярко-красных листьев.
─ Роуз, а зачем вы все-таки их собираете? ─ спрашивает Канайя, указывая под ноги. ─ Это, конечно, безумно красиво, но они же засохнут, ты сама мне так говорила.
─ Я и не знаю… — легкомысленно откликается Лалонд. ─ Наверное, у нас просто осенний синдром.
─ Осенний синдром? ─ недоуменно переспрашивает Марьям, но девушка переводит разговор на что-то другое, бормоча о том, как Джейд обрадуется ее открытию.
***
Вечером Роуз заваривает уже две кружки чая. Канайя наблюдает за этим, чувствуя так, как будто перед ней совершается некое таинство. Роуз улыбается─ кажется, сегодня она улыбнулась больше, чем за всю свою жизнь. Они устраиваются на диване, укрываясь цветастым пледом. Лалонд достает свою книгу, Канайя все еще с некоторой опаской смотрит на страницы. Роуз читает вслух, Дева старается вникнуть в сюжет, но скоро бросает тщетные попытки и просто обнимает девушку, вдыхая запах лаванды. Голос звучит спокойно, размеренно, словно колыбельная─- Канайя буквально растворяется в нем. А Роуз все читает. Ее глаза слипаются, речь все чаще и чаще сбивается. Но она читает до хрипоты. Продолжает до тех пор, пока запас ее энергии не истощается, и засыпает, свернувшись комочком. В руках девушка все еще держит драгоценный роман. Канайя пытается выхватить его, но Роуз, как оказалось, обладает железной хваткой и не выпускает книгу. Марьям бережно переносит ее на кровать и перед тем, как лечь спать, долго наблюдает за спящей девушкой. Она так мило сопит, ну вот никак не подумаешь, что перед тобой настоящая Провидица Света, хладнокровная леди, которая даже не скрывает своего здорового эгоизма. Канайя легонько проводит по ее волосам и уходит, давая Роуз наконец-то отдохнуть. Завтра она проснется и вновь станет относиться ко всему с наигранным безразличием и хладнокровием. А может быть, ее осенний синдром никуда не пропадет, и они вновь проведут день за бесконечными разговорами и этим глупым романом? Канайя надеется.
***
Утром Канайя просыпается и открывает окно. Хочется вновь почувствовать этот отрезвляющий воздух, прогоняющий остатки сна. Дева вдыхает, позволяя воздуху ворваться в легкие. От новых ощущений, она чуть не задыхается, сделать выдох. Это так великолепно, так необычно, что хочется вновь начать жизнь.
Марьям бросает взгляд на роман, валяющийся на кровати. Хочется взять книгу, укрыться пледом и начать читать, попивая горячий чай. Но с Роуз интереснее, поэтому Канайя подождет, пока ее любимый мейтсприт не проснется. Замечает букет, лежащий на подоконнике. Берет его в руки, долго рассматривает собранные листочки, думая о чем-то своем. Надевает свитер, подаренный вчера Роуз. Он такого же нефритового цвета, как и цвет крови Девы. Она наслаждается теплом, передаваемым мягкой шерстью. Ощущает долгожданный комфорт и покой. И чувствует, что, кажется, и сама приобретает этот осенний синдром.
Канайя подходит все еще к спящей Роуз, касается губами щеки, чтобы не разбудить и шепчет:
─ Спасибо…
А Роуз вновь улыбается.
