Кендама

      Брайан и сам не мог объяснить, откуда она взялась в чемодане – Анита ли положила, узнав о грядущей поездке в Японию, или кто-то из внуков добрался до дедовского тайника?.. Но наткнувшись на игрушку с самого утра, он, сам себе удивляясь, взял её с собой на концерт. И вот теперь кендама лежала на гримёрном столике, словно улыбаясь ему выщербленными боками. За сорок лет она ничуть не изменилась – тот же раскрашенный шарик на верёвочке и три чаши на стержне. Группа получила её в подарок во время первого японского турне, почему-то одну на всех – конечно, её тут же присвоил себе Фредди... Брайан улыбнулся, задумчиво качая головой. Потом осторожно, словно живую, взял кендаму в руки. Отполированная до блеска рукоятка удобно легла в ладонь, шарик заманчиво качнулся. Брайан подкинул его, поймал в одну из чашек. Снова подкинул и снова поймал. Да, навыков он не растерял... Шарик ударялся о чашку с сухим коротким стуком, похожим на щелчок пальцами. Звук словно гипнотизировал, вызывая в памяти картины из такого далёкого прошлого... - Щёлк! - Вся группа, напряжённо сопя, изучает подаренную игрушку. Фредди, расплываясь в улыбке, подкидывает шарик, почти ловит его, но вместо этого больно получает деревяшкой по пальцам. Макото из японского фан-клуба ойкает, потом отбирает кендаму и ещё раз мягко показывает правильные движения. Как ни странно, лучше всех получается у Джона - инженера, привыкшего к точным расчётам траекторий, да к тому же в последнее время потихоньку обзаводящегося погремушками… - Щёлк! – Риджфарм, лето 1975. Им нет ещё тридцати, перед ними открыт весь мир, и они пишут свой лучший альбом. А сейчас Фредди крепко спит, свернувшись в кресле, сжимая в руках кендаму, словно ребёнок – любимого мишку. Роджер прыскает. Джон умилённо качает головой и тянется за полароидом, потом осторожно пытается забрать игрушку. Фредди, не просыпаясь, хмурится, что-то бормочет. Брайан сердито шикает на друзей. Потом вглядывается в усталое лицо Фредди, осторожно укрывает его пледом, на мгновение задержав руку на лохматой макушке, и выходит, гася свет и забирая с собой веселящуюся ритм-секцию… Возникающие перед глазами картинки сменяли друг друга, словно в калейдоскопе. Первый приезд в Монтрё и студия, пленившая всех. Фредди и Роджер, дурачащиеся у озера всё с той же кендамой, нахохлившийся Дикки, не выпускающий из рук фотоаппарат, и он сам, замерзший, но удивительно счастливый… Зеленая шевелюра Роджера в Германии и несмолкаемый хохот и подтрунивания Фредди с Джоном… Дэвид Боуи, таинственный и загадочный, так легко влившийся в их компанию… Фредди, раскачивающийся на огромной хрустальной люстре (1) на каком-то приёме: «Всегда хотел это сделать, дорогой мой!»… Лайв Эйд, заставивший забыть все разногласия и снова вернуться к тому ощущению безграничного звенящего счастья, которое им даёт только музыка… А через год – Уэмбли – и огромное колышущееся море людей перед сценой. Фредди докуривает сигарету, несколько раз легко и уверенно ловит шарик кендамы в чашу и, подмигнув им, выскакивает на сцену, чтобы через мгновение околдовать и покорить это море… - Щёлк! - Шарик в очередной раз падает мимо чашки, и Роджер притворно хмурится. - Фредди, она слушается только тебя! Ну конечно, ты ведь наш волшебник... Фредди смеётся, забирая у него кендаму, ласково проводит пальцами по раскрашенной поверхности. Они уже немного пьяны, и им безумно хорошо. Только что отгремел Волшебный тур, в крови ещё кипит адреналин, а в голове – планы на будущее. Джон заговаривает об очередных гастролях, и Фредди неуловимо меняется в лице. Перехватывает у Роджера свой бокал, не давая отпить – уже не в первый раз, отмечает Брайан – и качает головой с солнечной улыбкой. - Нет уж, дорогуши, пора завязывать с концертами – старость, знаете ли... Роджер шутливо машет на него салфеткой, Фредди снова улыбается... Но в его глазах Брайан вдруг читает такую боль, что на миг перехватывает дыхание. И он отчетливо ощущает нависшую над ними тень чего-то страшного, чего-то, от чего нельзя спрятаться... - Щёлк! – Фредди, опираясь на подушки, пытается поймать шарик, но ничего не выходит, и он с чуть заметной усмешкой протягивает кендаму Брайану: «Твоя очередь…» - А голос непривычно тихий. Брайан касается его руки – кожа сухая и совсем тонкая, как пергамент, и губы потрескались, и щёки ввалились… Хочется сгрести его в охапку и не отпускать, не думать, что это практически прощание…       Едва коснувшись чашки, шарик внезапно сорвался вниз. Какое-то время Брайан бездумно раскачивал его из стороны в сторону, с головой уйдя в прошлое. Скрипнувшая дверь заставила его вздрогнуть. Долю секунды он почти ожидал увидеть сверкающие озорные глаза и вихрь чёрных волос… - А, Адам? Уже пора? - Ты не представляешь, какая там толпа! – Ламберт, уже накрашенный и затянутый в кожу, нетерпеливо приплясывал у двери. Потом его взгляд упал на кендаму. – Ух ты! Это же их традиционная игрушка! Подарили уже? Дашь попробовать? Брайан неосознанно сжал ладонь. - Нет, – прозвучало довольно жёстко, и он слегка улыбнулся, извиняясь. Потом тряхнул кудрями. – Я сейчас, дай мне пару минут. – Он на секунду прикрыл глаза, позволяя воспоминаниям ещё раз коснуться его. Потом скользнул пальцами по тёплой рукоятке, словно прощаясь, и бережно убрал игрушку в сумку. Пора было начинать шоу. ___________ (1) - Тут недавно попалась информация, что такое действительно было!)