Осень наступила быстро и совсем не вовремя.
Выглядывая в окно, его глаза прошлись по желто-красным опавшим листьям и мокрому асфальту, от которого так романтично отражался старый светящийся фонарь.
От этой небольшой съемной квартирки в центре, которая была частью жизни Антона, веяло непередаваемым теплом и жизнью, поэтому они так любили проводить все свободное время там. Они, вчетвером.
Помню, как, уставшие, еле доползли до двери, с пакетами еды и с хорошим настроением в придачу. Это был последний день съемок.
В квартире было очень уютно: стены были кирпичными и белыми, лампа с желтым свечением, шоколадно-коричневые деревянные полки и изысканный черный диван, на котором было море подушек и мягкий плед, многочисленные зеленые растения, оставшиеся от прежних хозяев и черные жалюзи, которые все время были открыты.
Смеясь над чем-то, Антон подошел к Сене, мирно сидящему на диване и думающему о своем, пытаясь показать какое-то нелепое смешное видео из инстаграма, пока Дима с Сережой возились на кухне, изображая шеф-поваров, ну или просто не давая всем умереть с голоду после трудного съемочного дня. Запах овощей с мясом начал заполнять комнаты.
— Глаза закрываются, опять не спал всю ночь? — поинтересовался Попов, пока другой очень медленно, наверное от усталости, тер свои глаза руками, попутно откидываясь на спинку дивана всем телом. К слову, диван был мягким и большим. К слову, это было его любимое место в доме.
— Мне нужно всего пять минуточек.
— Я засек.
Не знаю, как так вышло, но когда в открытую дверь вошел Сережа, согнутые ноги Антона, которые он еле уместил на диване, коленками слегка касались ног другого.
Арс не спал, он просто не мог. Уже как минут пять смотрел на руку Шастуна, упавшую во время сна к нему на бедро. Он осторожно прикоснулся к ней. Не знаю, для чего он это сделал, может ему это было нужно, необходимо. Но одно я знаю точно: отныне его рука оставалась там. Это был такой необдуманный и совершенно спонтанный акт нежности, как будто по другому и быть не могло.
А на улице начался дождь, так же неожиданно, как голова Антона упала на плечо парня, которого он называл своим другом. Мелкие капельки дождя били о стекло, которые вкупе с тихо играющей песней Фрэнка Синатры из соседней комнаты, создавали чудесную мелодию осенней жизни. В то мгновение в той комнате было прекрасно все, кроме чемодана, стоящего в самом углу, несобранного и такого, казалось, огромного для одного человека.
— Не хочу уезжать, — произнес он себе под нос.
— Так не уезжай — спокойным тоном выдал ему только что вошедший друг.
Да, он видел, как один из них спит, нагло прижавшись к другому, да, он видел, как глаза Арса забегали и его щеки порозовели, да, он все понимал. Понимал даже больше, чем они сами.
— Не думал поехать в Воронеж сразу? — продолжил Сережа.
— Билеты куплены, жена оповещена, а в Воронеже никто не ждет, — говорил он тихо и слегка неуверенно, поскольку лежащая часть тела блондина все еще находилась на нем и сковывала как морально, так и физически.
— Прям никто? — он кивнул в сторону спящего Шастуна.
— Дурак.
— Это ты дурак, Сень.
Он захотел сделать кое-что. Он думал, что сами они никогда не поймут, а если и поймут, то будет уже слишком поздно для обоих. Взяв телефон Арса, который лежал на краю диванного подлокотника, он отошел на пару шагов назад.
Арс закрыл глаза в тот момент, когда «парень со странной прической» сделал снимок. Попов предполагал его намерения и не хотел портить ситуацию криками о неприкосновенности и, как следствие, пробуждением их спящего друга. Он просто закрыл глаза. Надо сказать, Сережа улыбнулся, или усмехнулся, так сразу и не поймешь. Когда Арсений открыл глаза, Сережа успел удалиться, а телефон, который минутой ранее был в ненадежных руках друга-юмориста, мирно лежал на своем месте.
Нажав на кнопку блокировки, он увидел, как на экране высветилась их фотография.
***
Антон проснулся, увидев две сидящие на против телевизора фигуры в лице Позова и Матвиенко, которые расположились на полу и рубились в какую-то, найденную там же, игру.
— Я так понимаю, я проспал ужин, — сказал он, смущаясь, заметив, что все это время ущемлял личное пространство Арса своими конечностями.
— Проспали.
Вдруг тот понял, что все это время Арс сидел рядом с ним, не потревожив и не задев ни разу.
— Ты чего завис? Или спишь еще? — брюнет помахал рукой перед его лицом.
— Пойдем, ты голодный, — перехватил Арса за руку, пытаясь потянуть за собой, так нелепо и неосторожно, и сразу же отпустил, когда оба парня встали на ноги и направились на кухню.
Они не поднимали эту тему никогда, только не в реальной жизни, без прожекторов и камер, которые фиксируют каждую еле видную эмоцию на лице, даже когда ты не готов выставлять свои чувства на всю страну, даже в самой обыкновенной миниатюре.
В этом и была сложность — показать то, чего нет и скрыть то, что есть.
***
— На диване, — спокойным тоном ответил Попов Шасту на просьбу взять его телефон для звонка.
— Ааарс?
— Ау?
— Тут… Пароль, — как будто не обращая внимания на заставку, Антон смущенно посмотрел в пол.
Арс, вспомнив фотографию, поджал губы, со сгорающим чувством стыда внутри и с невозмутимым лицом снаружи, подошел к нему и, взяв руку Антона, поднес его палец к кнопке распознавания.
— … Пока я спал? — поинтересовался парень.
Арсений кивнул, желая поскорее покинуть комнату. Остановившись на полпути, он развернулся и, показывая рукой на телефон, пытаясь объясниться, выпалил лишь:
— Матвиенко придурок.
— Да, я так и понял.
***
У этой истории нет конца. И кто знает, что было после? Просто люди, живущие в разных городах, не знающие от чего ночью так на луну воется. Пытаясь найти ответы, не веря в их подлинность.
Не знаю, чего они боялись. Они даже думать не хотели о том, чтобы их дурацкие шутки на публику становились их реальной жизнью.
Но были ли они счастливы в своих мечтах? Были.
Были ли они счастливы, находясь рядом друг с другом? Более чем.
И, может, года через два, мы с вами узнаем, в каком городе засыпает сегодня один и с кем ходит в «Красный октябрь» по субботам, узнаем счастливы ли они, имея то, что выбрали, узнаем на сколько они остались «друзьями» и готовят ли они по утрам кофе друг другу… Ну, а пока, мечтайте, пока мечтается. Ну, а пока, спокойной ночи.
