Покаяние

Прости меня. Прости за все. Я не смог тебя уберечь. Мне больно и совестно смотреть в глаза маме, фанаткам, твоей жене (теперь вдове). Почему? Почему ты ушел? Почему не остался тогда у меня? Я помню тот день до мельчайших подробностей. Ты был тогда у меня дома, пришел в гости ко мне. Решил помириться. Но я же знал тебя, братишка. Знал твой сложный характер. Этот разговор чем-то напоминал все предыдущие. Снова недовольство, обвинения, попытки доказать свою значимость. Только кому ты хотел ее доказать? Мне? А зачем? Я знал, что ты очень способный и талантливый человек, еще с твоих детских лет. Тебе никто не мешал самореализовываться. Но ты, как обычно, обвинил во всех своих неудачах меня. Ты ушел тогда, громко хлопнув входной дверью. Я даже не успел сказать ни слова тебе вслед. Через 2 часа мне пришло сообщение на телефон. С твоего номера. "Ему очень плохо. Пожалуйста, помогите. Таня". Я тогда сорвался с места и поехал к тебе. Когда я приехал, то увидел тебя раскинувшегося на диване. Из уголка рта у тебя стекала белая струйка пены. Я сразу понял, в чем дело, и, дав указание твоей жене вызывать «Скорую», бросился проверять пульс. Тогда ты был еще жив. Мне стало реально страшно. Я подумал, что повторяются времена АК, когда мы жили в пансионате и баловались всякими веществами. Я боялся за тебя, братик. И не зря боялся. Просматривая изредка в интернете видео с твоих концертов, я старался сдерживать себя от гнева. Мне больно было смотреть на тебя, малыш. Ты убил себя еще при жизни. Так как выглядел ты на своих концертах, не выглядит даже самый захудалый бомж. Исхудавший, заросший, вечно в алкогольном опьянении. Но мне больно было видеть тебя не пьяным, а под «кайфом». Почти каждый концерт ты был под наркотой. Не знаю, где ты ее достал в тот роковой вечер, но я готов был убить не человека продавшего ее тебе, а себя самого. Что не почувствовал опасности. Я ненавидел в тот момент всех – фанатов, своих музыкантов, твоих согруппников. Но больше всего я ненавидел Снейка и себя. Хакимова – за его слезные мольбы взять тебя под «свое крылышко» в новую группу, а себя – за то, что согласился тогда и отпустил от себя. Ты обижался на меня, всем говорил, что я насильно держал тебя около себя. Хотя, мне стоило это делать, особенно последние 3-4 года. Сейчас, глядя на твое лицо на куске холодного гранита, мне хочется выть от боли. Но для начала я хочу признаться тебе. Да, твоя группа – это тоже моих рук дело. Я видел, как ты подружился с Бекревым и Снейком и решил помочь тебе. На одной из записей альбома «Эпилог» я предложил им создать с тобой новую группу, чтобы ты чувствовал себя свободным. Сначала я финансировал ваш проект. До третьего альбома. Потом занялся записью своих песен и благотворительностью. Я хочу выть от Боли, братишка!!!!! Я постоянно возвращаюсь мыслями к тому вечеру. Да, тебя откачали, но ты был в сознании всего сутки. Ровно сутки на то, чтобы рассказать мне всю правду. И насчет наркоты, и насчет проделок и планов Хакимова на наследие нашей группы. И ты ушел. Ушел навсегда, оставив в моем и мамином сердце рану, которая никогда не заживет. Рана, которая будет болеть всю оставшуюся жизнь. Господи, если ты действительно существуешь. Скажи, почему ты забрал у меня самого дорого и любимого человека?!! За что?!!! Если ты забрал его, то забери и меня! * * * Многие люди, кто был тогда на кладбище, видели, как около одного надгробия плакал и стучал руками мужчина в сером плаще. А потом лег на могилу и больше не встал. Через 2 дня газеты пестрели заголовками «Закончилась эпоха братьев Самойловых».