Тихие игры

Джим любит дождь. Раньше не любил – а теперь любит. Потому что дождь, нещадно хлещущий по подоконнику первого этажа, по земле, означает, что Себ придет, конечно же мокрый и несчастный, и полезет греться в постель, раздевшись почти догола, прижимаясь холодной влажной кожей, кутая обоих в одеяло. Но сегодня он задерживается, и Джима это беспокоит. Себ, по мнению Джима, слишком шебутной и агрессивный, по отношению к незнакомым людям, а значит вполне может вляпаться в неприятности по пути. Хочется спать – мама заходила больше часа назад, заставив сына выпить чашку какао, и теперь мальчишку ужасно клонит в сон. Он сидит на кровати, сердито вглядываясь в окно, и отчаянно зевает, кусая губы. Должен прийти. Если не придет – значит, что-то случилось. Мальчик закрывает глаза, задремывая сидя. Будит его осторожный стук в окно – у него чуткий слух, и второй раз гостю повторять не приходится – Джеймс соскакивает с кровати, тихонько подходя к окну, поднимает раму – она скользит легко и бесшумно – Моран буквально пару дней назад возился с ней, пока родители были на работе. В комнату врывается холодный ветер, заставляя мальчика в пижаме покрыться мурашками, а Себастьян, привычно запрыгнув на подоконник, тихонько залазит в комнату, прикрывая за собой окно. - Ты долго, - у маленького брюнета, на голову ниже Морана, дрожат губы от холода и взгляд карих, зачаровывающих глаз становится строгим. Себастьян улыбается вполне счастливо – Джим прирожденный актер и может притворно злиться сколько угодно. На взгляд блондина так он еще очаровательнее. - С родителями поскандалил… пришлось долго ждать, пока они отключатся… Джим… - Себ принимается оправдываться почти что всерьез, обнимая мальчика, прижимая к себе. - Ты замерз… - Себастьян кивает, стаскивая промокшую насквозь куртку и остальную, лишь чуть менее влажную одежду. – Пойдем… Себ, я волновался… Привычно тихо переступают по паркету, делая небольшой крюк – если идти прямо, то наткнешься на отчаянно скрипящую половицу. Джеймс садится на кровать, откидывая край одеяла, и блондин послушно заползает на постель, чуть дрожа. Джим укрывает его, придвигаясь ближе, жарко дышит куда-то в область шеи, то ли растирая, то ли просто поглаживая плечи, пытаясь согреть. - Все хорошо… - Себастьян кивает, приобнимая друга. Он любит касаться Джима – широко, собственнически: если проводить по спине, то всей ладонью, если брать за руку, то сплетать пальцы, крепко удерживая. Джим, в свою очередь, любит почти незаметно, быстро, но часто прикасаться к загорелой коже блондина. Джеймс чуть выгибается, вздрагивая от холода, и неожиданно вскрикивает, почувствовав прикосновение ледяных ног. Вскрикивает и тут же испуганно замирает, не дыша, с ужасом вглядываясь в голубые глаза, безмолвно спрашивая, что делать. - Ну Джиии… - еле слышно шипит Себ, заслышав шаги за дверью. Они оба знают, что миссис Мориарти не только чересчур чутко спит, но и слишком беспокоится о своем мальчике. Джима это бесит, но он признает, что с этим надо мириться. Себастьян быстро ныряет под одеяло, стараясь не шевелиться и не дышать, замирает, прижавшись к маленькому брюнету, чувствуя, как тонкие пальцы вцепляются в волосы на макушке, нервно сжимая. - Плохой сон, мам…. Ничего, нет… нормально… нет, я так усну… хорошей ночи, мам… Дверь закрывается, и Джеймс облегченно выдыхает, благодаря погоду за безлунную ночь. Поглаживает притаившегося под одеялом друга по волосам, постепенно опуская ручку, по мере того, как тот поднимается, расстегивая пуговицы на пижаме, и прижимаясь теплыми уже губами к обнажающейся коже. - Джим… Брюнет молчит, хватая губами воздух, широко распахивает красивые глаза. - Джи, не молчи… Себастьян довольно выгибается, почувствовав на спине две ладони, двигающиеся вдоль позвоночника. Это вполне сойдет за разрешение продолжать. Поднимается, внимательно рассматривая пухлые губки, проводит большим пальцем по тонкой влажной коже, отмечая, как мальчик приоткрыл рот, поглаживает внутреннюю сторону губы, проводит пальцем к подбородку и неожиданно шепчет: - Джим… ты только мой. Мориарти молчит, не зная, что ответить, и к чему вообще это было сказано. Проводит языком по губам, увлажняя, зачаровано смотрит на своего Себастьяна. Джим привык к нему, Джим уверен, что без него бы не смог… просто ничего. А тот, прикрыв глаза, медленно опускает голову, прикасаясь губами к губам, проводя язычком между ними, по зубкам… Ласковое прикосновение к шее, и Джеймс сладко вздыхает, разомкнув зубы, чем блондин незамедлительно пользуется, осторожно лаская влажный юркий язычок. Мальчик осторожно, неумело отвечает, стараясь повторять движения; почти не дышит, доверчивый, ласковый. Себастьян углубляет поцелуй, проводя пальцами по чуть выпирающим ребрам, второй рукой придерживает Джима под затылок, поглаживая. Джеймс жалобно пищит от нехватки воздуха, и блондин отстраняется, обеспокоенно глядя в карие глаза. Ни отвращения, ни, даже, недоумения он в них не видит. - Еще… - припухшие от поцелуя губы околдовывают шепотом, в следующий поцелуй мальчик постарше ныряет, словно в омут, крепко обнимая, тяжело дыша, стараясь не застонать от затапливающего сознание возбуждения. Джим неожиданно несмело касается слегка загорелой кожи, когда Себ вновь отстраняется, чтобы глотнуть воздуха. Длинные, изогнутые ресницы подрагивают – прикосновения те же, а реакция тела… совершенно другая. Джим изучающее поглаживает твердые соски, напряженный живот, и теперь уже Себастьян повторяет за ним каждое движение, останавливаясь только, когда мальчик приподнимается на локтях, осторожно касаясь губами шеи. Блондин сдерживает стон, просовывая руку между телами, касается напряженного паха сквозь пижамные штаны: Джим шумно выдыхает, непроизвольно разводя ноги, но Себ останавливает его, раздевая. Мориарти странно смотрит на своего верного друга: взволнованно, чуть стыдливо, опускает глаза вдоль своего тела, закусив губу рассматривает свой вставший член. - В первый раз? – кажется, шепот выводит маленького брюнета из странного оцепенения, он медленно кивает и, вроде даже краснеет. - Все хорошо… Джимми… хорошо? - Хорошо… - шепот, срывающийся на полное отсутствие звука, острый язычок, скользящий по губкам… Моран наклоняется, целуя такие нежные губы, чуть изгибается, касаясь своим членом напряженного органа Джима, зная, что в первый раз тот кончит очень быстро. Джим пытается отвернуться, зажмуриваясь, краснея, выгибаясь, жмется к обнимающему его блондину, Себастьян шепчет что-то, постанывая, двигая бедрами, быстро отстраняется, спускаясь ниже, и обхватывает небольшую острую головку губами, совсем не подумав о том, каких усилий будет стоить Джиму сдержать стон. Себастьян морщится, сглатывая заполнившую рот сперму, но не всю: часть размазывает языком по пальцам, прижимая их к розовеющему входу. Поглаживает пальчиками, побаиваясь проникать внутрь. - Джим? Сначала будет больно… ты потерпишь? Маленький брюнет ненавидит боль, но сейчас только слабо кивает: хрупкое тело расслаблено и податливо, первый оргазм будто лишил мальчика сил. Моран наклоняется к нему, глядя в глаза, как-то виновато касается губами подбородка и зажимает Джиму рот ладонью, почти сразу же вводя палец в узкое жаркое тело. Мальчик не кусает ладонь, широко открывая рот, давясь вскриком, только лижет, вцепляясь пальцами в простыни и изгибаясь, жмурится, чувствуя как по лицу стекают слезы. Себастьян шепчет ему на ушко что-то успокаивающее, целует шейку, проводя языком вдоль пульсирующей венки, аккуратно проталкивает второй палец, поглаживая пульсирующие от боли мышцы. Джим закрывает глаза, стараясь не шевелиться и расслабиться, по совету друга. - Потерпи еще… Джим… Себастьян беспокойно смотрит на влажное от слез личико, отнимает ладонь от приоткрытого в беззвучном крике рта. Тонкие изящные пальцы касаются его руки, Себ закидывает ноги мальчика себе на бедра, склоняясь над ним, прижимается к губам, не давая вскрикнуть, и медленно толкается членом в невыносимо узкую задницу, еле сам сдерживаясь, чтобы не застонать. Джим дрожит, сильно, как в судороге, широко распахивает глаза, кусая губы, запускает пальцы в светлые волосы – привычный, успокаивающий, жест. Прогибается, и блондин приобнимает его, прижимая к себе, входя полностью и замирая. Это стоит немалых усилий – Джим внутри жаркий, узкий, хочется двигаться: быстро, сильно, хочется сполна насладиться этим телом, этим жаром. Тихий, почти беззвучный стон: Джеймс слабо ласкает губы Себастьяна, разжимая вцепившиеся в плечи пальчики. Бастиан медленно делает осторожное движение: в глазах темнеет, он, кажется, и не видит мальчика под ним, только чувствует каждым нервным окончанием. - Джим… - Хочу… Еще движение, чуть смелее, и поцелуй – чуть глубже. Погладить по вискам, провести ладонями по плечам, прикусить губы, податься вперед и чуть назад – не понять, кто ведет, кто повторяет – Джим изгибается, качая бедрами и шумно выдыхая в губы Себастьяна. Его глаза открыты и руки хаотично скользят по прогибающимся над ним телу. Возбуждение накатывает мгновенно, и Себастьян довольно улыбается, почувствовав, как влажный от смазки член упирается ему в живот. Еще чуть быстрее – лишь бы чертова кровать не заскрипела. Джим скрещивает ноги на пояснице блондина, двигается сам, насаживаясь. Невыносимо красивое зрелище… Моран глушит глухой крик в тонкое плечо, стараясь не укусить, не оставить следов, изливается в хрупкое тело, чувствуя, что брюнет кончает вместе с ним, сжимаясь на несколько мгновений, и почти сразу расслабляясь, обмякая. Себастьян аккуратно ложится на кровать рядышком с тихо улыбающимся Джимом. Мальчик привычно укладывает голову ему на грудь, хозяйски приобнимая одной рукой. Засыпает, обессиленный, почти мгновенно, тихонько посапывая. Моран довольно прикрывает глаза, проваливаясь в сон. Главное не проспать. Проснуться в пять утра и бегом домой… Пока не проснулась мать Джеймса, пока собственные родители не устроили хай… А ведь дело просто в том, что Джим боится спать один…