После леща молчаливо уйдёшь?

— Знаешь, вот мне было пятнадцать лет. Мама забрала шнур от интернета. Нечем было заняться, у меня было тяжелое детство, все-таки, я жил в Сибири. У меня был кот Вася. Один раз я пришел домой и вдруг понял, что я слишком сексуально возбужден. Пятнадцать лет мне было, такой значимый возраст… Я взял майонез, немного помазал им головку и дал облизать коту, — сказал Руслан, чтобы извлечь из Юлия хоть один смешок. — Это был мой первый секс.       Руслан, ведущий, покачал головой. После этих, конечно же в шутку, сказанных реплик, сразу за каждой ответкой воцарялась странная тишина, можно было услышать свой голос вновь из-за здешнего эха.       Это чувство стыда за свои же слова Тушенцову вдруг стало обыденным и краснеть за них уже не приходилось, когда они снова сверлили друг друга карими глазами. Парень облокотился на стол всем телом так, что было слышно бьющееся сердце. «Пошутил» — подумал рыжий юноша, не меняя своего неприступного выражения лица. Юлик вжался в стул и каждую минуту повторял себе «только бы не засмеяться». Он так не хотел проигрывать, что готов был пойти на нечеловеческие поступки. — Итак, у нас, кажется, образовался фаворит — это Юлий Онешко, — напомнил Усачёв, оборвав СМН на полуслове.       В недоумении, Руслан в глубине души говорил себе, что должен притянуть внимание обратно на себя. Захлебываясь в своих мыслях, он встал со своего места, пытаясь снова пошутить, но в голову пришла идея намного лучше.       Онешко вздрогнул и посмотрел на чёрные шорты, через которые Руслан пытался засветить всю свою поднаготную. Он стоял так ещё несколько секунд, приноравливаясь, затем встал уже на обе ноги и подошёл на них ближе. Удивление вырвалось за границы, когда парень просто сел к скетчеру на колени, он хотел подшутить опять, но шея друга оказалась слишком горячей и сейчас же требовала холодных рук.       В одной из мыслей вспомнился голос красноволосой девушки, которая до сих пор яро доказывает, что они всего лишь брат с сестрой. Тушенцов уже давно потерял интерес к окружающему миру, к Насте, он лишь сосредоточился шептать, нервно выдыхая на ухо всякие глупости.       Юлик улыбнулся, но не посмел засмеяться. Он вцепился руками в чужие рёбра, довольно хрупкие, и незаметно потянул парня на себя. И вроде бы никто был не против, чтобы расшевелить желающую зрелища толпу, но как же моральные принципы, как же общие друзья, необыкновенные короткометражки по вейперам и сама дружба парней?       Голос рвался, швыряя осколки в глаза. Силы закончились после первого крика, сворачивая гланды в крепкий узел. Было достаточно светло, но сосредоточиться с каждой минутой было труднее, а сокращать этот разрыв между собой было очень легко.        СМН бил по щеке со всей дури, поглядывая глазками на бедного парня напротив, а Юлик не бил, с самого утра он боялся попросту сделать больно, хоть и оправился, не перестал любовно гладить, получая за это «перелещ». Ему это нравилось и он этого не скрывал, без признаков отвращения, разинув рот он получал всё больше и больше пощёчин. «Нельзя допустить свой проигрыш» — подумал мимолётом Руслан, когда уже держал руки Юлика в своих руках, опять же превращая это в безобидную шутку. Он едва знал, о чем думает Онешко, нравится ли ему изображать пидора, как Тушенцову, или его ждёт в ближайшее время серьёзный разговор о том, что можно было делать, а что нельзя.       Все закончилось, свет потух и с них все-таки сняли именные футболки. В самом центре, у бара, стоял Онешко. Яркий солнечный свет через окно играл с его до сих пор рыжими волосами. — Чего ты так смотришь? — заметил Спикс, который начал собираться ещё пару минут назад, накинул голубую куртку на себя, забрал свою камеру и ту самую банку из-под пострадавшего хрена. — Просто уйдёшь? Ничего не скажешь? — Руслан облокотился на высокий стол бара, в ожидании ответа. Он помнит, как каждый день будил этого человека, надеясь увидеть, как он мило зажмуривается и отнекивается, отмахивается руками. Как он готовил завтрак, почему-то по субботам, всегда вставая раньше всех: раньше Лизы, Руслана и Ады. Как возвращался поздно домой, получая громкие женские крики. Солнце исчезло. — Я готов поклясться, что ты… — юноша не договорил, как СМН второй раз за сегодняшний день взялся за ту же тёплую шею, только теперь уже для того чтобы по-настоящему поцеловать, приоткрывая свои губы, чтобы облизать чужие.       Тушенцов пытался затянуть поцелуй, бродя руками по шее, задевая горло серой футболки. Притягивая к себе по-детски, глупо ловя ртом воздух. — Всё это делал в шутку, — закончил Спикс.       Юлий вымученно кашлянул закрывая рукой свой рот, захотелось завыть от досады и утери знакомого, но в то же время хотелось вновь прильнуть к пухлым губам. В его глазах одновременно начало бушевать несколько чувств: и неописуемое удивление, и страх вместе с отчаянием. — Стой! Ничего не говори! — СМН резко обнял друга, неслышно пискнув. — Что, господи, Тушенцов, — скетчер, который недавно был темнее тучи, вдруг заулыбался и обнял брюнета в ответ.       СМН укутался в чужой шарф, дыша прямо в шею, насколько это было возможно.       Все мысли вертелись теперь только вокруг них двоих и судя по всему не только в голове Руслана. — Надеюсь, они не выставят это видео. — Надейся, — Руслан последний раз чмокнул парня в губы и потащил за собой к выходу.       Поцелуев и объятий сейчас было более чем достаточно.