vento.

— Завали, блядский мусор! Ветер несёт дым от жжёных тряпок и пламени Занзаса: уголь, спирт и почему-то перец. — Заебал! Скуало небрежно собирает волосы остатком перчатки и рычит. У него обожжены пальцы и шея, форма порвана. По распоротой щеке к нижней челюсти ползёт густая кровь, он скалит зубы и молчит, хрустит пальцами. Зол. Подтаскивает к Занзасу трофей — щит Тумана — и делает выпад, намереваясь ударить в живот. Занзас перехватывает за горло, отбрасывает в сторону. Ему двадцать пять и он пьян: расфокусирован, бьёт наугад ногой, попадая в челюсть. Хруст костей не приводит в чувство, раззадоривает, ярость требует крови и боли. Наступает на растрепавшийся хвост и снова бьёт по лицу, по рёбрам, давит протектором форменной обуви на горло. — Дерьмо! Мусор! Расширившиеся зрачки, горячие руки — Скуало едва открывает глаза, сквозь агонию наблюдая за Занзасом, позволяя наносить удары. Тяжёлый ботинок прилетает по затылку и мир тухнет.

***

— Босс! Слишком ярко. У Скуало слезятся глаза, но он принимает оборонительную позицию: ни меча, ни кольца. Светлый костюм чист и аккуратен. Он выпил два бокала вина, снюхал две дорожки — пламя блесит в светлых, почти бесцветных радужках, заливает взгляд. Жар, ощущение, что он лишился глаз. — Мусор. Его разворачивают спиной. Машина, трупы, плохо освещённая трасса. Искажение пространства: поток раскалённого воздуха омывает плечи. Скуало опирается спиной на Занзаса и закрывает рукой нижнюю часть лица, хочет кричать, смеяться. Прикрывает глаза, кусает кожу между большим и указательным пальцем. Ветер бьёт кончиками перьев по левой щеке и белокожей вставкой на рукаве Занзаса по правому плечу. Отражение его пламени раздирает лёгкие, тянет к земле. Скуало сжимает полу пиджака и вырубается. — Мусор! — Блядский босс, — инстинктивно. — Заебал вляпываться. Поцелуй неаккуратный и болезненный. Занзас задевает его язык зубами, хватает за губы, оттягивает. Суперби достаёт себя из-под толстого слоя морфиновой эйфории и со всей силы сжимает зубы на обветренном горячей бурей языке. Босс рычит, хватая его за бедро, приподнимает. — Нельзя, — бомочет он, перекидывая ногу через капитана. Скуало прогибается, когда Занзас стояком вжимается в его бёдра и выдыхает сквозь стиснутые зубы. У него ходят желваки, бьётся венка на шее, и Скуало позволяет стянуть с себя пижамные штаны и бельё. — Сквозняк, врай... Занзас неохотно поворачивается набок, сгребая тупой мусор в объятия, и греет чёртовым пламенем, желанием, сытостью. Накрывает Акулу одеялом до подбородка и прослеживает медленную реакцию. — Solo il vento, — утыкается носом в шею, вдыхает. Cкуало засыпает с тонким ароматом виски и летней полночи на щеке.