Виски со льдом

— Так, Ми-иша, — Санта ворвалась в квартиру ураганом, вырывая нас с Реем из утренней дремы. — Раз мы собираемся жениться, то надо подавать заявление! Я резко сел, поправил сползшее одеяло и недоумевающе протянул: — Но ты же встречаешься… — Боже! — Санта закатила глаза. — Я что, теперь должна выходить замуж за каждого поклонника? Рейнис! Что ты лежишь? Вставай, хватит бока отлеживать! — Зачем вставать? — флегматично поинтересовался Рей, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой. — Где-то горит? — Билеты надо заказывать, — энергия из девушки хлестала через край, и она от нетерпения приплясывала на месте, — собираться и ехать! Можно ведь, пока Миша не ходит на работу, быстро-быстро все сделать. Ну, чтобы потом не отпрашиваться. Ну же! А то вы как две колоды скоро мхом зарастёте, двигаться не сможете, слезайте уже со своего дивана! — Ты считаешь, что нам не хватает физических упражнений? — скептически спросил Рейнис. Я почувствовал, как загорелись уши, и уткнулся пылающим лбом между лопатками Рея. — Меня не волнуют ваши физические или другие упражнения! — рассердилась девушка. — Но если ты не хочешь, чтобы Миша был рядом, скажи, я успокоюсь и не буду нервничать. — Для того, чтобы заказать билеты, совершенно не обязательно вставать, — наставительно произнес Рейнис. — Ну почему ты такой?! — топнула ногой Санта. — Какой «такой»? Я простой латышский парень… — Поднимайся же! — она подскочила к дивану с намерением по всей видимости сдернуть с нас одеяло. — Миша без тебя не встанет. — Не могу, — сообщил ей Рейнис, вцепившись в край. — Я стесняюсь, — доверительно продолжил он. — Ты… — Санта, ну не думаешь же ты, что мы тут под одеялом во фраках?! — Зачем ты так с ней, — попробовал вступиться я за девушку, когда она как ошпаренная выскочила из комнаты, хлопнув дверью. — Не бери в голову, — Рей с хрустом потянулся, встал, отбросив одеяло, и сверкая голыми ягодицами, отправился разыскивать одежду. Как-то за два дня отсутствия Санты мы уже отвыкли от ее ношения. На кухне девушка внимательно изучала экран ноутбука, и сразу стало ясно, что сначала дело, а потом все остальное. Я с тоской посмотрел на чайник. — Рейс через четыре часа, — сказала она холодно, не отрывая глаз от светящегося голубым светом монитора. Я вздохнул: это означало, что надежда позавтракать растаяла, как утренний туман под лучами восходящего солнца. Однако я недооценил Рея. Он, привычный к характеру сестры, спокойно вручил ей наши паспорта, велев заполнить формы и потом распечатать, и занялся приготовлением бутербродов. Мой желудок радостно заурчал, почувствовав скорое свидание с пищей. Поесть мы успели не торопясь, а вот потом пришлось нестись сломя голову — мы катастрофически, по словам Санты, опаздывали, но это не помешало ей гулять по магазинчикам беспошлинной торговли, выбирая подарки и милые сердцу девичьи безделушки. Рейнис купил бутылку виски, а я, прикинув сколько финансов остается на зарплатной карточке после того, как я отдам деньги за билеты, благоразумно воздержался от лишних трат. С милым рай в шалаше, конечно, но за полмесяца мне не заплатят однозначно, а на оставшиеся копейки дай бог просуществовать до следующей зарплаты. — А обратные билеты ты взяла? — вдруг поинтересовался Рей, когда шасси самолета уже оторвались от взлетной полосы. — Нет, — ответила Санта, роясь в сумочке. — Мы же не знаем, как получится со справкой из посольства. — Мне на работу надо, — тоскливо произнес я, думая, что начальник будет разыскивать скоро с собаками, или уволит нафиг, зачем ему такие работнички? — Мы все успеем! — похлопал Рей меня по руке. — Не переживай, — сказал он и снова откинулся в кресле, закрывая глаза. — Не люблю летать, — пояснил он, не открывая глаз, — не боюсь, просто не люблю. — Да, у него уши закладывает, — согласилась Санта и наконец извлекла из сумочки искомое. — На, закапай. Не понимаю, почему я должна помнить о твоих каплях, — проворчала она. — Ну должна же быть от тебя хоть какая-то польза? А то только вредность, — голос Рея повеселел после процедуры. Девушка фыркнула и отвернулась. Два дня мы носились по Риге и окрестностям как наскипидаренные, но и получить справку в посольстве и подать заявление на роспись успели. Не знаю уж, благодаря чему: напористости ли Санты, спокойной уверенности и авторитету ли Рейниса, или же просто все службы работали, как им и надо — в штатном режиме, но повторюсь, мы все сделали. Осталось подождать месяц и явиться на регистрацию. А еще меня коварно познакомили с родителями. Санта совершенно невинно сказала, что ей нужно кое-что забрать из дома, и ни словом не упомянула, что там могут быть их родители. В принципе, если бы я дал труд себе подумать, то сразу бы понял, что молоденькая девушка вряд ли живет одна! Первый испуг прошел довольно быстро, но моя чертова некоммуникабельность опять дала о себе знать, и я по привычке попытался забиться в угол, откуда был вытащен Гретой. Пока Рейнис и Санта общались с родителями, любвеобильная и охочая до ласки псина взяла измором — пришлось сесть на пол и гладить ей пузо, под собачье счастливое утробное урчание. Я проводил рукой по палевому животу и настороженно прислушивался к долетавшим словам. Говорили по-русски с уже ставшим таким привычным акцентом. Правда, долго прятаться за собакой мне не дали, к вящему неудовольствию Греты, такую замечательную чесалку у нее отняли и посадили на диванчик, перекрыв подходы с одной стороны Сантой, а с другой ее матерью. Псина обиженно взгавкнула и была за такое поведение выпровожена Реем за дверь. За чашкой чая Санта с воодушевлением и совершенно откровенно сообщила родителям, что брак фиктивный и что жить я буду с Рейнисом, и даже поведала, какая у нас большая любовь, и что с ее стороны это никакая не жертва, а разумная мера для поддержания светлого образа талантливого музыканта и сохранения покоя семьи. Мило! Как ни странно, родители восприняли пространную речь дочери с юмором и отнеслись ко мне очень доброжелательно. Звали их Кристина и Эдгар, отчеств я, памятуя о прошлом, спрашивать не стал. Раз не принято, значит, буду привыкать говорить так. На прощанье будущие родственники наговорили кучу комплиментов и обещали обязательно быть на свадьбе. Почему-то у меня было смутное подозрение, что на предстоящем мероприятии мне отводится роль статиста, а руководство процессом мужественно возьмет на себя хрупкая девушка, не доверив никому организацию столь значимого события. В целом поездка была удачной и оставила только приятные воспоминания. Я даже порадовался, что мне заранее не сообщили о знакомстве с родителями, только бы извелся весь. В квартире, когда мы вернулись в Москву, было нестерпимо душно. На улице оттепель и плюс пять, а топят, как будто минус двадцать! Пришлось срочно открывать форточки, проветривать, и не успели мы хоть немного перевести дух с дороги, как Санте позвонили, и она, поворковав по телефону, умчалась, махнув нам рукой и так и не отнимая аппарат от уха. — Мне кажется, что она все-таки влюбилась, — сказал задумчиво Рей, проводив сестру глазами. — Почему ты так думаешь? — Никогда не видел ее такой оживленной, и она так улыбалась, когда слушала собеседника, — Рейнис задумчиво потер переносицу, — прямо как я, когда разговариваю с тобой, — он хитро улыбнулся и подмигнул. Я пожал плечами. Что ж, Владимир Юрьевич мужчина видный и вполне способен вскружить девушке голову, но вот влюблена ли в него Санта? Не настолько хорошо я ее знал. В любом случае, до нашей предполагаемой росписи еще месяц, а до возвращения девушки в Ригу вместе с братом меньше недели. Черт! А мне на работу в понедельник! И зачем я об этом вспомнил?! Призрак скорой разлуки замаячил на горизонте, отравляя легкой горечью настоящее. Нет, надо отвлечься и подумать о чем-нибудь другом. Например, о том, что я буду делать в этой самой Латвии, когда женюсь, вернее, если женюсь, поправил я сам себя, на Санте. Сидеть и ждать его в доме на отшибе — такая перспектива не особенно прельщала. Или мы будем жить на две страны? Что-то я запутался, надо, наверное, все заранее обсудить с Реем, он же как-то видит ситуацию. Мне и после свадьбы хотелось бы работать, а не быть бесполезным придатком. — О чем задумался мой мишонок? — он обнял меня и прижался губами к щеке. — У? Я растекся лужицей растаявшего мороженого от такой откровенной демонстрации симпатии и едва смог собраться с мыслями, чтобы спросить… чтобы уточнить… Все вопросы можно решить потом, а сейчас есть более важные, и что самое главное — более приятные дела. Целуясь, мы добрались до дивана. Рейнис медленно стянул с меня толстовку, свежий воздух из форточки приятно холодил разгоряченную кожу. Губы Рея начали неспешное путешествие от шеи вниз, заставляя сильнее запрокидывать голову, подставляясь ласке. И вот это мгновение выбрал телефон для того, чтобы разразиться мерзкой мелодией. Я вздрогнул, нахмурился, пытаясь сообразить, на кого она была поставлена, а звонок никак не замолкал, усиливаясь от секунды к секунде. Нокиа лежала на столе с воткнутой подзарядкой, я шагнул к телефону с единственным намерением — выключить совсем. На дисплее ярко высвечивалось короткое имя, черт, я совсем про нее забыл! — Алло, — пришлось ответить мне. — Миша, вы пропустили наше прошлое занятие, — сказала мне Лига. — Сегодня мне вас ждать? И будете ли вы заниматься дальше? Как неудобно получилось! Действительно, пребывая в любовном дурмане, совершенно позабыл обо всем. Мысли лихорадочно заметались в попытке найти оптимальное решение. Все же, наверное, сегодня надо отменить, а потом уже не пропускать, и по идее надо бы заниматься три раза в неделю, чтобы к свадьбе уже знать хотя бы минимум. — Лига, нет, сегодня не смогу прийти, прошу прощения! Да, в следующий раз обязательно буду. Да. Договорились. Я попрощался с девушкой, нажал красную кнопку, заканчивая разговор, и повернулся к Рею. Он стоял мрачнее тучи, в воздухе запахло грозой. — Лига? — недобро прищурившись, спросил он.