Виски со льдом

Владимиру Юрьевичу креслице было явно маловато, ноги изрядно свисали, да и при его плечах спать на таком ложе было отнюдь не удобно, одеяло еще съехало, обнажая мускулистые ноги. Ладно, оставим совесть в покое, отпускать его вчера навстречу приключениям было чревато. Я потряс начальника за плечо. — Владимир Юрьевич, вставайте. — А? Что? — вскинулся он, недоуменно щурясь со сна, явно не понимая, где и зачем находится. — Вы же еще с кем-то хотели перед работой встречаться, — напомнил я причину ранней побудки. В глазах шефа забрезжило понимание и подобие смущения. — А-а, — протянул он, шаря взглядом по кухне и не находя нужного. — Одежду повесил на плечики, ванная слева по коридору, вторая дверь. Одноразовый станок возьмите на полочке из упаковки, — кажется, я что-то еще забыл. Может, халат предложить? Только несколько поздно, его трусами в серую и белую полоску я уже налюбовался, как и тем, что рельефно проступало под эластичной тканью. — Халат и полотенце сейчас принесу, — пожалел я медленно краснеющего мужчину, с чего бы только? Я ни на минуту не сомневался, что это отнюдь не реакция на мою персону, у кого утренних стояков не бывает-то? Пока начальник приводил себя в порядок и приходил в себя, изобразил завтрак. Дальше бутербродов фантазия не пошла, их и испортить сложнее. Кинул в две чашки по ложке растворимого кофе и сел дожидаться, когда же шеф соизволит присоединиться. — Вы кофе с молоком будете или так? — поинтересовался я, собираясь залить коричневый порошок кипятком, когда шеф появился на кухне уже в брюках и рубашке. Он задумчиво посмотрел на меня, замершего с чайником в руках, глянул в чашки и сказал, что ему без разницы, с чем пить эту бурду. — Михаил, зачем меня было ночевать оставлять? — поинтересовался начальник, когда почти дожевал первый бутерброд. — Можно было на такси посадить, и я бы добрался без проблем до дома. — Я был не уверен, что вы доберетесь до дома без проблем, — ответил я, прихлебывая сладкий кофе. — Особенно если учесть вашу гениальную идею о посещении гей-клуба. Владимир Юрьевич поперхнулся и долго кашлял. Странно, неужели не помнит? Выпили мы с ним не так много. — Гей-клуба? Зачем? — сипло проговорил он. — У вашей девушки брат гей, — пояснил я, — вы решили начать привыкать к обществу, пригласили меня за компанию. Вот я и не рискнул вас из дома выпустить. Мне кажется, что идти в такое место надо все же на трезвую голову. — Спасибо, — с чувством произнес он, незаметно вздыхая с облегчением, складка на лбу разгладилась, и я понял, что ночь на пыточном кресле мне простили. — Миша, я прошу прощения за представление, просто не рассчитал дозу спиртного. В трех местах вчера пришлось, — он смущенно улыбнулся. Тогда понятно; заверив шефа, что все хорошо, здорово и просто отлично, выпроводил его на работу, или куда он там собирался, предварительно скопировав нужную для работы инфу с пресловутой флешки. — Можешь сегодня дома остаться, я договорюсь с кадрами, — предложил он, но я отказался, дома тоскливо, даже если работать, и пошел собираться тоже. Несколько дней прошли без эксцессов, в штатном режиме. Работа — занятия — дом. Я все никак не мог переговорить с начальником о своем увольнении, было как-то неловко, что ли. В пятницу вечером меня вызвали к начальнику, как правило, это означало головомойку. Шел, лихорадочно соображая, где накосячил, под откровенно довольные взгляды коллег, удивительно, как некоторые умеют радоваться чужим неудачам, которые возносят их в собственных глазах на недосягаемую высоту. — Михаил, — начальник встал при моем появлении, — наверное, вы уже в курсе потрясающего события: в Москву приезжает с концертом наша любимая группа! Оба-на! Я вытаращился на шефа в немом изумлении. Это как называется? Почему я ничего не знаю? Партизаны! Санта, ну я тебе устрою, каждый день со мной в скайпе трепаться, обсуждать все, что угодно, кроме того, что интересует меня больше всего. — Я понимаю ваше потрясение, сам в таком же второй день нахожусь, — расплылся в довольной улыбке Владимир Юрьевич. — Я приглашаю вас на концерт, который состоится сегодня в новом клубе «Облако». Я замотал головой, слов не было! Что мне теперь делать? Идиотское положение. — Нет, нет и нет, отказ не принимается! — заявил начальник. — Я знаю, что вы такой же поклонник их творчества, как и я, к тому же только благодаря вам мы с Сондрой помирились. Она, конечно, еще не до конца меня простила, но скорее всего ждать недолго. Так что сегодня вечером. Я заеду! Понятно, чтобы не сбежал. Я вздохнул: кто еще может попадать в такие ситуации? Смутная надежда, что это чей-то глупый розыгрыш, теплилась в моей душе ровно до того момента, как я стал поочередно набирать номера Санты и Рея. Рейнис был вне зоны доступа, а вот любимая невеста после третьего звонка и грозной смски соизволила взять трубку. — Дорогая, ты ничего не хочешь мне сказать? — прорычал я вместо приветствия в трубку. — Ми-иша? — удивленно откликнулась девушка. — Что случилось? — Это я должен спрашивать, что случилось и почему я узнаю о том, что вы собираетесь в Москву, от твоего Воф-фы?! — Как от Воф-фы? Я ничего не говорила, это же сюрприз! Язык очень сильно чесался сказать, что я думаю о подобного рода неожиданностях. — Он за мной заедет и, заметь, отказаться возможности мне не дал, — ядовито сказал я в трубку, запоздало сообразив, что надо было соврать что-нибудь про невесту. — Ой, — пискнула Санта в трубку. Вот тебе и «ой»! — Ми-иша, мне, наверное, лучше у тебя не появляться до его приезда, я тогда с братом в клуб поеду. Одобрив разумное решение, поинтересовался: а меня, собственно, кто-нибудь собирался приглашать на концерт, или я так, мимо проходил? — Ну что ты такое говоришь! — возмутилась девушка. — Я должна была за тобой заехать и привезти в клуб заранее, чтобы вы немного пообщались. Пообщались, я не сдержал смешка от того, насколько деликатно Санта выразилась. Ежу понятно, как бы мы пообщались. Договорившись встретиться в клубе и на всякий случай предупредив, чтобы впредь таких сюрпризов не было, я сбросил вызов и нырнул в метро. Новый клуб был по габаритам поменьше тех, в которые мы ходили с Инитой. Интерьер неплохой, понравилось то, что по периметру зала проходил своего рода балкончик, где располагались отделенные невысокими перегородками ВИП-места. Это чем-то напоминало ложи в театре, в одной такой мы и расположились. Я огляделся. Внизу танцпол, попасть куда можно было, только пройдя по коридору, находившемуся за спинами зрителей и отделенному от нас дверным полотном. — Располагайся, — начальник кивнул на удобный диванчик. Я сел и уставился на сцену, отсюда она была как на ладони. Наша «ложа» была крайней справа по отношению к сцене, очень близко. Я приготовился скоро увидеть Рейниса. Еще бы придумать, как слинять от начальника, который не вовремя решил развлечь меня разговорами. — Миша, все в порядке? — спросил он, заметив мою рассеянность. — Д-да, — с запинкой ответил я, косясь на сцену, где любимый в узких светлых брюках и майке с ярким рисунком зажигал толпу. Черт, я так соскучился… Рейнис общался с народом по-английски и в целом был очень мил. Многие песни я знал почти наизусть и непременно бы подпевал, будь у меня хоть толика музыкального слуха и голоса. Владимир Юрьевич комментировал каждую, сообщая, из какого альбома, какого года и где исполнялась впервые, а также сколько недель продержалась в чартах. Кажется, сегодня исполнялись только самые популярные композиции. После третьей или четвертой песни Рей стал заметно нервничать, а потом вовсе ушел за рояль. Не в смысле стал играть на нем, а встал за ним, чуть отодвинув корзины с цветами, которые стояли для украшения. Мы с начальником переглянулись. Странно. Очень странно. Потом Рейнис достал что-то из кармана, положил перед собой и продолжал петь. — Слова забыл? — растеряно предположил шеф, я пожал плечами и достал свой телефон, который ожил и завибрировал в кармане, сообщая, что пришла смска. «Ты здесь, в зале?», — прочел я на экране. Ненормальный! Как есть ненормальный, строчить сообщения, стоя на сцене. Улыбка сама собой наползла на губы и отбил: «Да». Десять секунд спустя пришло ответное: «Немедленно иди в гримерку, тебя встретят». Улыбаться резко расхотелось, неужели что-то случилось. Рей по сцене прошел к кулисам и с кем-то переговорил. — Что вообще происходит? — недоумевал начальник. — Миша, тебе нехорошо? Видимо, физиономия у меня была достаточно перекошенная, и начальник решил, что у меня проблемы со здоровьем. Отказываться от предложенной соломинки смысла не было, и я, сославшись на рези в животе тихо слинял. В коридоре уже стояла Санта, одетая как на северный полюс: в шапочке, в темных очках и с поднятым воротником. Все с тобой ясно, подруга, Воф-фу своего боишься. — Слушай, я вообще не поняла, что произошло, — Санта нервно ходила по гримёрке, — чего Рейнис так завелся? — Я откуда знаю? — пожал плечами. — Прислал смску прямо со сцены и велел идти за кулисы. — Откуда он узнал, что ты в зале? — остановилась напротив меня девушка. — Я не говорила, он был очень занят, и я подумала, что какая разница — ждать здесь или там смотреть выступление. Мы поболтали еще немного, я сидел на диване, заваленном барахлом, Санта возле столика с зеркалом, другой мебели в помещении без окон не было, только штанга для одежды, где висели несколько сценических костюмов Рея. — А все гримерки такие? — чтобы не молчать, спросил я. — Да, такие или примерно такие. Разница маленькая. Окна еще бывают, — рассеянно ответила девушка. — Санта, иди погуляй! Нам надо решить проблему, — ворвался в комнатку тот, кого мы ждали, и остановился передо мной. — Ре-ейнис! — воскликнула та пораженно. — Оставь нас, — раздельно и чуть ли не по слогам выговорил он, а я мог оценить масштабы «проблемы», которую предстояло «решить». Санта недовольно вышла, хлопнув дверью, а я сидел, закрыв лицо руками, и ржал, не имея сил сдержаться. — Что ты смеешься, — Рей схватил меня за плечи и довольно сильно тряхнул, — смешно ему, я там как дурак за роялем прячусь, а ему смешно! — к концу тирады он уже улыбался. — Я почувствовал, что ты там, представляешь? Давай, помогай, у нас мало времени. Я как под гипнозом потянулся к его выпирающей ширинке. Теплый, до предела возбужденный орган сам скользнул мне в руку, намекая, что хочет любви и ласки. Я приспустил белые плавки Рея, на которых красовалось заметное влажное пятно, и открыл доступ к мошонке. Я любил ласкать его яйца во время минета. — Да-а, Ми-иша, возьми его в рот, — простонал Рейнис, провоцирующе толкаясь навстречу, захотелось поозорничать, и я, лизнув головку, отстранился и провел кончиком языка по губам. — Ми-иша, — низким, почти рычащим голосом предостерегающе сказал он. Ну ладно, ладно, понял, что сейчас не до шуток, но напоследок вызывающе посмотрел в его прозрачно-серые глаза и снова облизнулся. Головка привычно скользнула между губами, я сделал несколько посасывающих движений, прежде чем пропустить ее дальше, почти в самую глотку. Медленно выпустил член изо рта, снова прошелся языком, как бы исследуя все впадинки и выпуклости. Рей застонал, не выдержал пытки, схватил сзади за волосы, принуждая заглотить сильнее, и сделал движение бедрами навстречу. Черт! Это было больно, это было жутко возбуждающе: я не мог оторвать взгляд от его глаз, я тонул в них, не замечая, что из моих катятся слезы, что дышать тяжело и получается через раз. Он трахал меня в рот. Жестко. Но я был готов ради него на все. Сейчас. Потом. Всегда. — Ми-иша, Ми-иша, что же ты со мной делаешь? — прошептал он, когда я немного отдышался, проглотив теплую, слегка вяжущую сперму. — Ми-иша, — большими пальцами рук он вытирал влажные дорожки от слез на моих щеках. — Прости, я совсем обезумел, сошел с ума. У меня самого ломило яйца. Ему-то, может быть, и хорошо, но я-то о себе не смог позаботиться. Рей посмотрел на бугор в моих штанах и криво улыбнулся. — Я опять тебя хочу. Я скосил глаза на доказательство его «хотения», которое опять гордо вздымалось. — У тебя нет с собой смазки или резинок? — жалобно спросил он. — У меня? Если у самого нет, то у меня откуда? — хрипло ответил я, наблюдая, как он одним махом стаскивает с себя брюки и нижнее белье. — Тогда еще раз так придется, иначе я не смогу выйти на сцену. Мы медленно и безумно нежно целовались. Рука Рея, сначала массировавшая мое достоинство через ткань, пробралась внутрь, выпуская на волю. Да, так. Хорошо. Устроились на диване в позе шестьдесят девять. Черт побери! В глазах потемнело от того, что он со мной делал своим языком и губами. Я старался, очень старался все-таки оставаться хоть в тени сознания — надо довести его до разрядки второй раз, но после того, как кончил сам, получалось плохо. Поверх моей руки легла его, задавая нужный темп. Быстрее. Жестче. Сильнее. — Да-а, — наконец, Рейнис сорвался в оргазм. Дав нам пару минут прийти в себя, Рейнис нехотя и со вздохом поднялся — пора. Только успели привести себя в порядок — мне проще, я только ширинку застегнул, а Рей натянул чистые брюки с вешалки без белья, пояснив, что вот запасных трусов не предусмотрел — как ворвалась запыхавшаяся Санта. — Мальчики, пора! — и подозрительно принюхавшись, добавила: — А чем это пахнет? Рейнис страдальчески закатил глаза, я прыснул в кулак и пошел вслед за ним по коридору.