Почему всегда так?

Бэтмену стоило стольких усилий признать, что он без ума от Супермена. Он даже подумать не мог, что ему могут нравиться парни, ведь он так привык ухаживать за девушками, потому что практически каждая девушка мира была влюблена если не в Брюса Уэйна, то в его солидный капитал точно. Но тут появился Супермен, который заставлял сердце Брюса биться чаще. Наверное, это было глупо: Брюс Уэйн, один из популярнейших людей страны боялся своих чувств к журналисту Дэйли Плэнет. Но кого в тот момент это волновало? А потом он вдруг стал угрозой. Началась вражда, ведь из-за Супермена мирные жители, невинные гражданские погибали один за другим. Бэтмен, как национальный герой, не мог закрыть на это глаза, но Брюс Уэйн, как человек со своими слабостями, хотел простить все этому сверхчеловеку. Потом пришла пора действовать открыто. Вмешательство стало необходимым, и Бэтмен делал все, что в его силах. Он сумел обнаружить оружие, способное защитить всех, если вдруг пришелец обернет свои силы против человечества. Как бы не хотелось, момент битвы должен был настать, и он настал. Бэтмен уже не раз терял дорогих ему людей, он умел жить с этим, он верил, что справится и на этот раз, но чтобы вот так, своими собственными руками уничтожить то единственное, ради чего ему все еще хотелось просыпаться по утрам... Это что-то новое. Но он сумел зарыть чувства в самом дальнем уголке своего сердца, он противостоял этому сверхчеловеку в полную силу, без жалости, потому что понимал, что эту угрозу необходимо уничтожить, и все ждут этого от него. Всегда так. Всегда приходится чем-то жертвовать. Но вдруг случилось невозможное, но такое до боли желанное: они нашли общий язык. Летучая мышь Готэма и сын Криптона нашли путь к примирению, они смогли из злейших врагов превратиться в союзников, когда пришла необходимость. Они сплотились против общего, с виду, непобедимого врага, представляющего огромную угрозу всему человечеству. Чувства Брюса смешались, он был до боли рад этому примирению, но вместе с тем очень растерян, что могло отрицательно повлиять на предстоящей схватке. Пришлось усмирить свои эмоции и пообещать себе все обдумать позже, когда все они будут в безопасности. Битва проходила в соответствии с планом, не происходило ничего, с чем Бэтмен не мог бы справиться, и вдруг это... Супермен, этот до умопомрачения симпатичный журналист и, как оказалось, отличный парень без ожидаемого синдрома Бога, погиб. Он умер, понимаете? Вот он самозабвенно сражался, стараясь избежать любых жертв, а теперь он лежит - бездыханное тело, в глазах которого уже совсем угас огонек жизни. Брюс, который еще пребывал в эйфории от мысли, что ему не пришлось убивать Кларка Кента, что у них еще есть шанс на счастливое и, в идеале, совместное будущее, не сразу понял, ЧТО на самом деле произошло. Когда он начал понемногу осознавать, почему все выглядят убитыми горем, он почувствовал, что если он сейчас же не уйдет оттуда, то покажет свои слабости всему миру, а Бэтмен не имеет права быть слабым. Пусть кто-то после напишет в газете, что он трусливо и позорно сбежал при виде мертвого соратника, его это абсолютно не волновало. Не помня своего пути и только чудом не разбившись по дороге к пещере, он добрался до единственного места, где он мог быть спрятан от всеобщего внимания, где он, наконец, мог снять эту такую ненавистную сейчас маску непоколебимости и позволить эмоциям вырваться наружу, не боясь при этом выглядеть слабым и жалким в чьих-либо глазах. Как только он спрятался от окружающего мира, он почувствовал, как осознание произошедшего накатывает на него в полной мере. Вы знаете то чувство, когда ты понимаешь, что это критическая точка, больше нет сил терпеть, больше нет смысла жить, потому что ты понимаешь, что ты уже пересек ту черту, за которой больше нельзя терять дорогих людей, оставаясь при этом в здравом уме? Никакая физическая боль не может сравниться с подобными душевными терзаниями, а уж физической боли Брюс Уэйн натерпелся (издержки профессии, так сказать). Первые 2 часа он бил кулаками стену, кричал до хрипоты, срывая связки, не контролируя слезы, которые текли и текли, не останавливаясь. Он метался, как раненый зверь, по пещере, вымещая свою боль на предметах мебели. Следующие несколько часов он просто сидел у стены, обхватив колени и раскачиваясь из стороны в сторону, со взглядом, не выражающим абсолютно ничего. Пустые, остекленевшие глаза, безумие в движениях и полнейшее выпадение из реальности. Он уже не мог ни о чем думать, он просто сидел. Слез не осталось, голосовые связки были окончательно сорваны, поэтому он молча поддавался отчаянию. По одному взгляду на него было понятно, что он сломлен, он морально мертв. В таком состоянии Альфред его и нашел: бездумно раскачивающаяся кукла с безжизненным взглядом. Дворецкий умел латать Брюса Уэйна, ведь каждая передряга оставляла отпечаток не только на физическом, но и на моральном состоянии Брюса. Но именно в этот момент Альфреду стало понятно: вот она, точка невозврата, больше не будет ни всеми любимого миллиардера, жертвующего миллионы на благотворительность, ни грозного, мрачного и неподкупного стража закона, самозабвенно охраняющего Готэм. Больше не будет ничего, это конец.