Плевое дело

— Ну же, постой. Каблучки быстро цокают по асфальту. Цок-цок, цок-цок. — Мы всего лишь поиграем с тобой. Цок-цок-цок-цок. — Де-е-е-етка! Наташа может свернуть шею каждому из своих преследователей раньше, чем они поймут, в чем дело. Днем спасает мир, а ночью поколачивает торчков — достойное завершение дня для агента высшего класса. Она идет быстро, но знает, что уйти ей не дадут. Судя по звукам шагов, их четверо — плевое дело, но кому понравится попасть в передрягу, едва сойдя с самолета? Шаги становятся тише, и Наташа знает, что сейчас двое из них окажутся перед ней — типичная тактика уличных хулиганов, рассчитывающих отобрать сумочку и, может, если повезет, поразвлечься. Не повезет. И вот ее уже хватают за плечо, но в то же мгновение чужая рука исчезает, и Романофф слышит звуки борьбы прежде, чем обернуться. На нее нападают спереди, и она не успевает посмотреть назад, но понимает, что у нее появился союзник. Преследователи стали добычей. Под локтем смачно хрустит носовой хрящ, колено бьет кому-то в пах. Нападавшие сзади пострадали сильнее. Наташа еще не видит, но знает. Она знает, чей это город, знает, кому негласно, но всепризнанно принадлежит Адская Кухня. И знает его стиль. Беспощадно калечащий, ломающий, делающий из лиц месиво Дьявол. Те руки, которые мгновение назад выбивали из торчков дерьмо, теперь нежно обвивают талию Романофф, но она все еще не смотрит. Ее голос звучит хрипло от долгого молчания, но это придает ему еще большей чувственной грусти, неотступно сопровождающей ее образ: — Спасибо. Но это было лишним. — Ты бы справилась и сама, я знаю. Он обнимает ее на поле боя, она позволяет себе расслабится и растаять в объятьях своего любовника. Позволяет себе почувствовать тепло его сильных рук и нежность губ, целующих ее шею. Звуки шагов тех, кто смог сбежать, удаляются, те, кто не смог, даже не стонут. Город живет и дышит, но вокруг них — тишина. — Как ты узнал? — спрашивает Романофф. Она не понимает. Знает, насколько сильны его органы чувств, но она не издала ни одного звука, ни вскрикнула, не позвала на помощь. Хулиганы тоже не успели устроить шум. — Ты за мной следил? — спрашивает она, понимая абсурдность своего вопроса. Она бы сразу засекла слежку. — Нет, — отвечает он. В паузе он снова касается губами ее шеи, отыскивает пульсирующую жилку и продолжает: — Я услышал твое сердцебиение.