Сплетни

      Момо очень не любит сплетни и пересуды. В их классе хватает тех, кого хлебом не корми — дай перемыть косточки ближним. Серо-сан, Каминари-сан, Минета-сан, Ашидо-сан. И им ведь даже совсем неважно, насколько обсасываемая информация соответствует действительности.       Момо противно, но изменить нескольких одноклассников, да чего там — человеческую натуру! — она не может, поэтому сразу попросила Тодороки-сана не афишировать их отношения. Хорошо, что он не обиделся и не стал задавать неудобных вопросов. Его мало что смущает, до такой степени мало, что это почти ненормально, но Момо очень скована приличиями, и если поползут слухи — не будет знать, куда девать глаза.       Момо помнит — была большая шумиха, когда Монома-сан из 1-В всем растрезвонил, что Кендо-сан целовалась с Тецутецу-саном. Конечно, Моному-сана после этого нашли немножко побитого под дверью женской душевой, и за это ему отдельно влетело от Кана-сенсея, но Кендо-сан от этого легче не стало. Даже при том, что Тецутецу-сан во всеуслышанье заявил, что все, кому что-то не нравится, могут прямо ему об этом сказать, но тогда он не гарантирует сохранность чужих зубов и рёбер. Правда, пересуды после этого прекратились, а Монома-сан начал слегка заикаться при виде Кендо-сан и Тецутецу-сана. Но это Монома-сан, он один такой сплетник на весь 1-В. Момо не знает, что нужно будет сделать с 1-А, чтобы пресечь сплетни, если они, не приведи господи, поползут.       Сплетни начинают ползти на третий месяц отношений. Момо честно не знает, чем она и Тодороки-сан себя выдали. В школе и общежитии они абсолютно точно общались не больше и не иначе, чем обычно, и места для нечастых свиданий она целенаправленно выбирала подальше от центра, чтобы случайно не наткнуться на знакомых…       Нет, знает. В классе есть один человек, достаточно прилипчивый и озабоченный, чтобы опуститься до банальной слежки. Мерзенькое и мелочное создание, думает Момо, окружённая облаком уныния, и старательно игнорирует заинтересованные и, кажется, насмешливые взгляды. И, кажется, даже несколько обиженных.       Мерзенькое создание, растрезвонившее на весь класс, что на выходных Момо гуляла с Тодороки-саном в северном парке, сидит прямо перед ней и то и дело оглядывается: то на Момо, то на листающего ежедневник Тодороки-сана, сидящего на последней парте соседнего ряда. Момо размышляет, насколько серьёзные у неё будут проблемы, если на практической героике она сотворит и уронит на Минету-сана что-нибудь очень тяжёлое.       Айзава-сенсей требует, чтобы ученики соблюдали тишину во время классного часа, даже если он сам опаздывает. Сегодня он опаздывает уже почти на двадцать минут, но суровая муштра даёт о себе знать…       Первой не выдерживает Ашидо-сан.       — Так вы правда встречаетесь? — громким шёпотом, на весь класс, спрашивает она, и Момо немедленно глохнет от поднявшегося галдежа. Даже разобрать отдельные слова становится практически невозможно, и Момо даже не пытается, только старательно сверлит взглядом свою парту и вертит в пальцах карандаш.       — Завидуйте молча, — сухо комментирует Тодороки-сан, и одной только негромкой репликой на несколько секунд затыкает весь класс и даже стрекочущую на окне цикаду. В возобновившихся воплях столько праведного возмущения, что Момо очень хочется создать бетонную стену и спрятаться за ней.       — Скотина, захапал лучшую девчонку в классе, — прорезается сквозь галдёж обиженный голос Минеты-сана, и Момо становится очень противно. А ещё холодно. И очень-очень тихо.       — Во-первых — не захапал, а люблю, — чуть более ровно, чем могло бы сойти за искреннее спокойствие, говорит Тодороки-сан. — Во-вторых — не скотина. В третьих — если ты считаешь, что Яойорозу — лучшая девушка всего лишь в классе, то ты очень невысокого о ней мнения, и я оскорблён.       Момо не совсем понимает, что происходит и почему Минету-сана так трясёт. Ровно до того момента, как замечает тянущуюся от Тодороки-сана ледяную дорожку и заиндевевший стул Минеты-сана.       — Тодороки-кун, мне кажется, это немного перебор, — бормочет Мидория-сан, панически рыская глазами по классу, и Иида-сан, от шока потерявший дар речи и вхолостую открывающий рот, но зато жестикуляцией напоминающий ветряную мельницу, с энтузиазмом кивает. — Успокойся, пожалуйста…       — Я абсолютно спокоен, — Тодороки-сан пожимает плечами. — Просто подумал, что Минете не помешало бы немного остудить любопытство. Ровно настолько, чтобы не совать нос в чужие дела. Да и остальным стоило бы заняться собственной жизнью, личной или не очень, а не судачить о чужой.       Вообще-то в классе запрещено пользоваться причудой, и как заместитель старосты Момо должна об этом напомнить… но Тодороки-сан испаряет созданный лёд, лишь только перехватив её взгляд. Очень вовремя, потому что дверь класса открывается, и Айзава-сенсей, на ходу выбираясь из спальника, приступает к делу.       — Начинаем классный час… Минета, вытри море соплей и не заражай класс. На повестке дня — предстоящая практика в Хосу в эту пятницу, — монотонно бубнит Айзава-сенсей. — Будете помогать в обеспечении безопасности во время благотворительного концерта «Голубей мира», в прошлый раз во время их выступлений были проблемы. Работаем в гражданском, так что если вам нужно спрятать свои приспособления под одеждой — у вас есть четыре дня, чтобы проконсультироваться с отделом поддержки…       Момо слушает вполуха — всю эту информацию ей и Ииде-сану прислали ещё рано утром, так что, если вдруг что и упустит — потом просто перечитает, всё равно нужно будет раздать листовки с подробностями практики всему классу. Поэтому Момо немножко отвлекается от бубнежа Айзавы-сенсея и украдкой смотрит на Тодороки-сана, только чтобы поймать ответный взгляд и почти незаметную улыбку.       И Момо сразу становится тепло, безо всякой причуды.