Я повстречала гадкого утенка

POV Тхан       Осень, пожалуй, моё любимое время года. Есть в этой поре что-то особенное. Может оно заключается в том, что начинается новый учебный год, и ты снова видишь своих школьных друзей. Или в том, что природа готовится к долгому сну и превращает каждую бурю в золотое представление, которое может запутаться у тебя в и без того растрепанных волосах. Парки превращаются будто в драгоценное хранилище какого-нибудь крупного банка. Правда это сокровище не украдешь. А может в грибных и не очень дождиках, идущих каждый день. Они заставляют тебя держать над своей головой зонт и недовольно натягивать на ноги резиновую или любую другую обувь для хождения по грязи и лужам. Или же осенняя лихорадка, депрессия, которые заставляют лежать тебя в кровати под пледом, как овощ, и ничего не хочется делать.       Хоть последние вещи люди совершенно не любят, я никак не могу с ними согласиться. Иммунитет у меня хороший и никаких простуд я не зарабатываю. Для депрессий я должна быть ну очень несчастным человеком, коим я совершенно не являюсь. Хах, а прогулка под дождём это для меня словно смысл жизни!       Дождь — это вообще что-то невероятное. Он может помочь тебе, когда ты в печали, он скроет твою грусть и слёзы, которые стекают по красным застывшим скулам твоего лица. Он спрячет твоё лицо, полное боли и обиды на весь этот мир, а тот будто раскаивается, как провинившаяся девочка перед родителями. Он остудит твой пыл и голову, полную сумбурных и поспешных мыслей, он не даст тебе совершить ошибку, о которой ты будешь ещё долго жалеть.       Дождь смывает все маски, открывая твою настоящую натуру, настоящую личность, которая уже давно устала томиться в душе. Эти капли с неба могут как открыть тебя, так и скрыть от чужих глаз. Он сам знает, кому можно тебя доверить.       Сейчас я гуляю по улицам Нью-Йорка в сопровождении этого мокрого «спутника». Занятия в школе закончились уже давно, но я как обычно, потеряв счёт времени, заплутала в городской сети проулков со своими мыслями в голове. И вот так всегда… Уже стемнело давно и лишь фонари да слабый свет луны, пробирающийся сквозь дождевые тучи, освещают город. Людей на тротуарах уже не было: все разбежались по своим квартиркам, подальше от надоедливой воды.       Плащ на моих плечах пока что не пропускал воду, но согревать он в нулевую температуру, увы, не мог. Перспектива замерзнуть посреди улицы, которая пестрила рассказами о воровстве и разбое совершенно не радовала. И как я вообще забрела сюда? Пустая моя головешка…       Заворачиваю в очередной более-менее сухой переулок и, облокотившись спиной на мусорный контейнер, останавливаюсь. Я устало закрываю глаза и поднимаю голову к небу, выдыхая горячий пар изо рта. Мда, гуляния иногда выматывают. Тени прячутся по углам, играя в свою темную игру. Это должно пугать меня, но выходит не особо: я уже привыкла.       Но тут глухую тишину прорезает голос. — Отдавай свои деньги.       Он был грубым и явно угрожающим. Это моментально заставило моё сердце биться быстрее, а дыхание участиться. Страх парализовал тело, а разум был готов к худшему. Но вдруг оттуда же раздался хриплый кашель, почти сразу же после фразы. Он означал, что тот человек намеренно изменил свой голос на более низкий. Но это ничего не меняет! Меня всё ещё хотят ограбить!       Бегая глазами, я замечаю на границе света фонаря и тьмы переулка блеск острия ножа. Оно наверняка нехило заточено. Ну и зачем это? Мне и простых слов хватило, чтобы я чуть копыта не откинула, а тут холодное оружие…       Холод всё сильнее пробирался сквозь плащ прямиком к моему телу, забирая драгоценное тепло. Я вцепилась руками в стоящий позади меня мусорный контейнер и постаралась будто вжаться в него. Ледяной металл обжигал кожу открытых ладоней, но сейчас я этого не чувствовала. Нет, ну, а что может сделать тринадцатилетняя девочка? Звать на помощь совершенно бесполезно; по всей округе уже не найти людей.       Грабитель увидел, что я сделала шаг назад. Видимо, не желая увеличивать расстояние между нами, он подался вперёд так же на один шаг. Когда он вышел на свет одинокого фонаря, я просто обомлела и даже… расслабилась? Из моего рта вырвался шумный выдох, означающий облегчение.       В роли грабителя в тёмном переулке я ожидала увидеть рослого мужчину с небритым лицом и едким запахом сигарет, но никак не маленькую девочку. Она была небольшого роста, но явно не особо младше меня. Стояла она в боевой стойке, крепко обхватив рукоятку своего ножа обеими руками. На ней была мешковатая одежда, которая была ей явно не по размеру. На голове капюшон куртки, а лицо было почти полностью закрыто. Похоже она тоже замерзла… Всё что я могла в ней разглядеть наверняка, так это её глаза. Как у меня карие, но в то же время совершенно другие. Они были полны чёрной ненавистью и злостью, а так же обидой на несправедливость жизни. Они так и кричали «Почему? За что мне всё это?!».       И вдруг мне стало жалко эту девчушку. Я почувствовала, что могу помочь ей, что я должна это сделать, иначе её уже никак не спасти. Я отбрасывают остатки страха в сторону и начинаю говорить: — П-привет. Тебе нужны мои деньги? — задаю я вроде самый очевидный и даже глупый вопрос.       Голос немного хрипит на первых словах, ведь вслух я уже не говорила несколько часов. Он не дрожит, что меня радует и придаёт ещё больше уверенности.       Грабительница кратко и без слов кивает головой и продолжает стоять в прежнем напряжении.       «Неплохое начало», — подчеркиваю я в своей голове. Волнение всё продолжало уходить, и я уже отпустила бедный металл. Наверняка там остались вмятины от моей хватки… Я выношу руки вперёд, дабы показать свою невраждебность /хотя напасть хотят на меня/, и продолжаю говорить. — Я тебе их дам, но сначала… — делаю небольшой шаг вперед, — скажи мне, кто ты? Почему ты это делаешь? — Какая тебе разница?! — рявкнула девочка уже своим, тоже довольно низким голосом, — Я убью тебя, если ты будешь много болтать!       Её слова не пугают, а наоборот, увеличивают моё сострадание к этой персоне. — Убьешь? Правда?       Кажется на секунду мои слова ввели её в замешательство. Но лишь на секунду. — К-конечно убью! Не веришь?! — Хм, я в этом не уверена, — с добродушной усмешкой произношу я.       Она начинает волноваться. Дрожь в её руках переходит на нож, но хватка не ослабляется.       Я делаю ещё один шаг, но уже более уверенный, глядя на неё с милой улыбкой. — Ты одинока, не так ли? — спрашиваю я, всматриваясь в её глаза, — Ты не знаешь, что тебе делать.       Она начинает злиться. Кажется, я попала прямо в точку. — Что ты мелешь?! С чего ты это взяла?! — Я вижу это по твоим глазам, а они не обманут. — Тц, пусть даже это и так, тебе то какое дело, — грубо отвечает она, — Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня. Мы чужие люди. Так что просто замолкни и гони деньги!       Я делаю очередной шаг и приближаюсь к ней, а девочка уже начинает пятиться назад — обратно в темноту. Мимолетом я чувствую, что мои ноги начали промокать, но сейчас это волновало в последнюю очередь. Я не замечаю ничего вокруг, а лишь держу всё своё внимание на этой бандитке.       С каждым моим новым шагом дрожь в её руках усиливается. Мы будто поменялись ролями; теперь она жертва, а я хищник. Она, наверное, пытается отбросить все мысли, которые смущают ее, ведь теперь девочка стала мотать головой из стороны в сторону. — Я лишь хочу помочь тебе, — повторяю я снова и снова. — Не нужна мне твоя хваленая помощь! — кричит она, — Мне уже и твои деньги не нужны. Просто отстань от меня! Исчезни!       Но слова этой девчушки действуют на меня словно магнит, из-за чего расстояние между нами стремительно уменьшается. Бандитка хотела уже убежать, но я подошла настолько близко, что острие её ножа стало упираться в мою куртку в ту область, где находится мой живот. Сейчас она могла легко ранить меня, даже смертельно ранить, но меня это не пугало. Мы обе замерли.       Теперь я могла уже чётко разглядеть её лицо. Оно было округлым с пухловатыми, красными щеками и парочкой прыщей на них, узкая полоска потрескавшихся губ, которые были слегка фиолетовыми от холода. Немного вздернутый нос с небольшой горбинкой, широкие брови, прядь промокших русых волос, которая выбилась из-под капюшона. И те самые глаза. В темноте они казались совершенно чёрными, но в них проглядывал янтарный блеск, который не скроет никакая тьма. Сейчас в них плескался страх в перемешку с яростью. — Я, я не понимаю… — уже не так громко произнесла она, — зачем ты это делаешь… «Хотела бы и я это знать…» — пронеслось в моей голове.       Я правда не знаю. Не знаю что и главное почему я это творю. Но в глубине своей души или даже сознания, я понимаю, что делаю всё правильно. — Я… не знаю, — с ноткой печати произношу я, — но… — Хах, — грубо прерывает она и прикусывает нижнюю губу, — Не знает она… А знаешь…       Тут её лицо переменилось: губы растянулись в коварной улыбке, а глаза опасно блеснули. Её дрожь мигом пропала. — Я передумала. У тебя ж наверняка денег мало, а это мне в плюс не пойдёт. НО если я убью тебя, то это повысит мою репутацию в банде, — она ухмыльнулась, — Думаю, ты сделала неправильный выбор, дорогуша.       Её голос прозвучал так мелодично и угрожающе, что ко мне снова подступил ледяной страх, который охватывал меня буквально пару минут назад. Я начала думать, что правда совершают абсолютно безрассудные действия. А острие ножа, которое медленно стало продавливать мой плащ, вернуло меня к мысли, что моя жизнь всё ещё в опасности.       Я потеряла всю ту смелось, что помогала мне двигаться вперед. И что теперь? Я отвлеклась всего на секунду, а теперь вижу, в какую передрягу вляпалась. Нужно срочно что-то делать.       Девчушка заметила вновь появившийся страх в моих глазах и довольно ухмыльнулась.       Неужели всё это мне лишь показалось? Что всё это был обман, просто пыль в глаза? Но как же…       Я постаралась себя успокоить, собраться с мыслями. Но прикосновение острого края металла к моей коже не дало мне забыться надолго. Дабы избежать плачевного для себя конца, я говорю то, что успела надумать за жалкие мгновения. — Тебе нужна семья?       Нож прекратил своё движение. Это уже было хорошим знаком.       Я поднимаю взгляд на бандитку и вижу, что вся злость исчезла с её лица. Брови расслабились и поднялись, глаза широко распахнулись и смотрят на меня с удивлением, рот слегка приоткрыт. Боже. Я кажется смогла спасти себя. Но теперь… Теперь мне нужно спасти её!       Кажется, она снова попыталась отбросить сомнения в сторону, но мои слова, похоже, засели глубоко. — Д-да, — промямлив, тихо выговаривает она. Кажется последние силы сопротивляться покидают её и рука с опасным предметом опускается.       На моём лице возникает добродушная улыбка, и я уже ничего не боясь, выговариваю: — Хочешь я стану твоё семьёй?       Мы снова замолчали. Тишина в перемешку с шумным дождём уже не нагнетали обстановку, а даже поддерживали её. Сейчас слова ничего не значат.       В её карих глазах появился блеск, который был заметен даже сквозь капли дождя. Отведя взгляд в сторону от меня, она шмыгнула своим носом.       Я смогла. Не знаю как, но я смогла! Я смогла спасти этого гадкого утенка. И с этого момента я его больше не оставлю!       С этими словами в моей голове, я обнимаю девочку как можно крепче. Она сначала сопротивляется, но всё же сдаётся. Из её глаз полились слёзы, которые высвобождали всё, что мучало её последнее время. От её рыданий я даже чуть не заплакала; уж очень это было душевно. Она сильная, но она всё же ребёнок, в принципе как и я, так почему же не поплакать? Да и кто сказал такую чушь, что слёзы признак слабости…       Через некоторое время тишину разрезает звонкий звук металла, упавшего на землю. И наконец-то она обнимает меня с полной силой. Теперь всё кончено. Шум дождя теперь слышен отчетливо, и он частично перебивает всхлипы девочки. Он охраняет её от других, но мне, похоже, решил открыть.

***

      Мы простояли так довольно долго, пока обе не осознали, что промокли до нитки. Мда. Простуда на следующий день нам обеспечена. Но это стоило того.       Мы размыкаем объятия и стоим секунду в неловкой паузе. — Ну что, пошли? — спрашиваю я. — Куда? — проговаривает она с удивленными глазами. — Домой.       Я мягко улыбаюсь и беру нового друга за руку. Она неловко сжимает мою ладонь, которая уже успела окоченеть от холода. Но теперь мы обе можем согреть друг друга.       Мы выходим из переулка на тротуар, символично оставляя всё, что там произошло. Там же остался лежать и нож под градом водяных капель.       Я повела девчушку за собой, шлепая по лужам, ведь их было так много, что обойти не получалось. Всё равно ж заболеем, так что чего волноваться.       Мы долго шли, не сказав друг другу ни единого слова, но после надоевшей тишины, я решила задать вопрос, который должен был прозвучать уже очень давно. — Хей, я как тебя зовут? — Нада. А тебя? — Хм, интересное имя. А меня можешь звать Мальви.