Найди меня

На этих глупых фестивалях лица девушек были скрыты полумасками. Занзас проклинал традицию, лаская свою хрупкую партнершу кончиками пальцев, ловя ее отзывчивость, целуя податливые губы. Руки сами потянулись к поясу кимоно, стягивая непривычную для европейца деталь японского традиционного наряда. Цветастый, красивый, приятный на ощупь, пропитанный тонким ароматом лесных трав и цветов — он был безжалостно отшвырнут мужчиной в сторону. Конкурс кицуне — так, кажется, это называлось, незнакомка выиграла всухую. Она так гибко танцевала, неторопливо обмахивалась веером, так грациозно переступала изящными ножками, так кокетливо наклоняла голову, что Занзас, стоявший возле самой сцены не мог думать ни о чем, кроме как: «Хочу!» — опалившего его внутренности жидким огнем. После выступления девушка сама подошла к Занзасу, так и не сняв полумаску. Кажется, они танцевали, а потом, кажется, смеялись, поскольку в узком кимоно быстрые танцы и впрямь выглядели забавно. Впрочем, мужчина слабо понимал, что происходит, находясь в каком-то кружащем голову тумане. Очнулся он, лишь когда яркие ушки оказались в углу, а праздничный наряд девушки был приспущен, обнажая ее хрупкие плечи. Она принадлежала лишь ему, она отдавалась так, словно хотела раствориться в нем, аромат ее волос пьянил голову, на белой шее оставались следы его поцелуев — он любил ее, это точно. Он никого и никогда не любил так сильно, как ее в ту ночь. Только полумаску она так и не сняла. Проснувшись утром на разворошенной постели, в полном одиночестве, он увидел на подушке красиво перевязанный ленточкой каштановый локон. «Найди меня, если сможешь», — гласила оставленная на низеньком столике коротенькая записочка. Предчувствие охоты накрыло Занзаса с головой, и он хищно улыбнулся, обнажив зубы. «Найду! Непременно!» — его рык затопил комнату и вырвался наружу, заставив немногочисленных прохожих удивленно оглянуться. Хрупкая девушка в легком белом платье многообещающе улыбнулась, проходя мимо дома с букетиком лесных цветов.