Иногда я представляю...

       Иногда я представляю себе, как обнажённая лежу в поле. Солнце ласкает меня своими нежными тёплыми лучами, ветер гладит кожу, а вокруг шуршит трава и полевые цветы, окутывая меня восхитительным ароматом.       Иногда я представляю, что меня закинуло на высокую гору. Вокруг плывут бесформенные массы облаков, трава и пыль липнут к телу, острые камни врезаются в спину и ягодицы, плотный серый туман обволакивает меня со всех сторон, проникая внутрь, затягивая в холодный влажный кокон.       Иногда я представляю, что нахожусь в пещере глубоко под землёй. Подо мной холодный, склизкий пол, покрытый неизвестной мне субстанцией, воздух тяжёлый и влажный, слышится шум бегущей воды и тяжёлый капли падают со сталактитов прямо на меня, врезаясь в лицо, толкая грудь и живот, разбиваясь на мелкие брызги.       Иногда… я много что представляю. Но есть кое-что, что объединяет все эти фантазии.       Я представляю, что лежу так очень долго, без единого движения, раскинув в стороны руки и ноги, закрыв глаза, подставляя всю себя… лежу, и жду.       И вот в какой-то момент чувствую, как что-то крошечное касается среднего пальца моей руки. Невольно вздрагиваю, и это что-то пропадает. Надолго, как мне кажется, и я всё ещё жду его. И оно возвращается.       Снова я чувствую нежное прикосновение к руке, теперь рядом с запястьем. Я ждала его, поэтому смогла сохранить неподвижность. Они такие пугливые.       Очень скоро крошечные колючие лапки перебираются по моей руке, щекочут… С трудом сдерживаю смех, чтобы опять не сбежал, и открываю глаза.       Жучок. Маленький, величиной с ноготь, жучок медленно и неуверенно ползёт по моей руке. Заползает в изгиб локтя, потом бежит к плечу, оставляя покалывающий слез своих маленьких острых ножек, пробегает по подмышке… и возвращается назад.       Не могу сдержать разочарованные вздох. Ну куда ты?       И тут замечаю, что пока следила за одним жучком, на меня заползли два других. Один тоже забрался по руке, второй прополз по боку и оказался на животе.       Теперь всё мое внимание приковано к этому, последнему. Куда он поползёт?.. Наверх к груди, где соски уже набухли, а кожа покрылась мурашками… или вниз, к промежности, где я уже горячая и влажная?.. Интересно, что он…       Но он не двигается с места. Просто видит, перебирая лапками и шевеля усами. Видно, я его засмущала.       А вот его друг оказался посмелее. Он прополз по всей моей руке, забрался на дрожащий, возбуждённый холмик и скользнул между ними. Я издала слабый вздох. Ловкий…       Он ползёт по шее, забирается на лицо, проползает по плотно сжатым губам и подбирается к уху. Щекочет меня усиками, и я уже открыто смеюсь. Они больше меня не бояться.       Он так и остаётся у уха, а тот, что на животе уже определился и пополз к груди. Тот первый тоже, и вскоре они оба оседлали мои соски. Просто как мысли мои читают! Они замерли там, тихонько покусывая мою плоть.       Я сладко застонала. Они такие чувствительные!       А потом появились ещё несколько. Не знаю точно сколько, штук пять, но может и больше. Они заползли на мои ноги, проползли по бёдрам, а один из них скользнул по щёлке промежности… и там остановился, наступив лапкой на капельку моих соков.       Он несколько секунд поразмыслил, затем развернулся и ткнулся в жидкость хоботком, ткнув мою нежную кожу.       Только тут я заметила, что эти ребята покрупнее, где-то раза в два…, но мне уже плевать. Я протягиваю руку к промежности (медленно и осторожно, чтобы не стряхнуть тех, кто ещё на мне сидит), провожу кончиками пальцев по его жёсткому хитиновому панцирю, задеваю усики, и осторожно раздвигаю для него половые губки.       Жучок не растерялся. Он прополз чуть вперёд, и его хоботок ткнулся в клитор. Я вздрогнула от неожиданности и выпустила края, но они зацепились за края его панциря. Он продолжал своё занятие, будто и не замечая, что его сдавили с двух сторон.       А я просто балдела. Маленькие точечные уколы его хоботка от которых начался мягкий болезненный зуд невероятно возбуждали. Я невольно приподняла бёдра и напрягла влагалище, покачиваясь в такт этим уколам.       И вдруг жук резко раскрыл крылья, и забил ими изо всех сил, глухо жужжа и мощно вибрируя. Я взвизгнула и прижала руки к груди, а жук, кажется, захотел пролезть глубже. Он понял, что я не буду сопротивляться, даже если смогу.       И остальные тоже это поняли. На меня залез ещё один. Нет, два. Нет, больше! Намного больше! Сотни, тысячи!       Всё больше и больше и больше насекомых, заползали на меня. Их лапки нескончаемым потоком пробегали по моим рукам, ногам, по животу, груди, несколько из них забрались в пупок. Потом перешли на голову, стали заползать в уши, в нос, я кричу, и они заползают в рот.       Помогать с промежностью больше не надо, они сами нашли путь. Они заползали и заползали внутрь, несколько из них жевали клитор, иногда сменяясь. Они наполнили собой матку шевелящимся, шипящим комком.       Чувствую, как один крупный жук вполз мне в задний проход, как он движется там внутри, проделывает весь путь наверх и оказывается у меня в желудке!       Прижимаю руки к этому месту и тихо пищу. Придавила, кажется, нескольких, но им уже всё равно. В желудке больно и щекотно одновременно. Кажется, он там что-то пожевал немного.       Следом за этим жуком поползла какая-то то ли червь, то ли личинка, с очень колючим тельцем. Кричу. А тот жук в желудке ползёт наверх и выбирается из моего рта, заползает на голову.       Они заползают и выползают из меня. Я стала их гнездом.       И в этот момент наступает оргазм, в тысячу раз сильнее любого обычного.       Судорогой скручивает всё тело, и в этот миг я чувствую каждого жука, который копошится внутри моего тела, или на нём.       Чувствую лапки и усики, как некоторые из них уже отложили во мне личинки, кричу от запредельного удовольствия, невероятного кайфа от того, что всё моё тело в этом шевелящемся ковре из жуков.       Я кончаю, как сумасшедшая, исторгая из себя соки наслаждения вперемешку с удивлёнными жуками.       А потом наступает момент, который ради реализма тоже приходится представлять. Представлять, как эти сотни жуков, внутри и снаружи, поедают меня заживо. Это тоже приятно, и я даже успеваю кончить ещё несколько раз… Но потом всё застилает страх, тьма и боль.       Хорошо, что это только игра воображения, и открыв глаза, я обнаруживаю, что голая лежу на своей кровати, а пальцы и простыни испачканы моими выделениями. Рассеянно слизываю солоноватую жидкость и иду в душ.       Но… вот только меня пугает кое-что. То, как я наблюдаю за ползущими по улице муравьями, или убегающим под раковину тараканами. И я начинаю бояться, что однажды всё что, что я иногда представляю себе, станет реальностью.       Страшная смерть — быть съеденной заживо. Однако же, я не могу забыть те невероятные чувства, пусть и воображаемые, как когда я становлюсь живым гнездом.       Помню, я часто представляла своё первый раз с мальчиком, и в итоге, реальность оказалась намного лучше любой фантазии.       Так, если и тут всё окажется так же, то не лучше ли будет умереть, испытывая самое сильное в своей жизни удовольствие?..       Я не знаю.