***
Страх, всепоглощающий, заставляющий коленки подгибаться, а дыхание срываться. Граф Фантомхайв никогда и никому не покажет, насколько его ужасает одна мысль о смерти души, о том, что ежеминутно рядом с ним находится его палач, который с нетерпением ждет часа смерти Сиэля. Страх проникает воздухом в легкие, заставляет дрожать и, временами, малодушно мечтать о спасении. Поэтому Сиэль крепится, обрывает эти мысли. Ведь месть — важнее. И граф Фантомхайв снова бесстрашно смотрит в глаза своему будущему убийце. И одновременно странная гордость, чувство превосходства над другими людьми. Каждый раз, когда демон, монстр с человеческим лицом, склоняется перед ним в поклоне, ликующее чувство ширится, растет в его груди. Пока демон стоит за его плечом, Сиэлю не страшен никто. В самом деле, зачем бояться человеческих преступников и подлецов, если его охраняет самое жуткое существо, которое не позволит навредить графу? Сиэль уже своё отбоялся, после Себастьяна все остальные страхи кажутся ему смешными. Поэтому временами храбрость графа Фантомхайва доходит до безумства и начинает пугать уже окружающих его людей… Это любовь?***
Голод… Жуткий, сосущий, вышибающий все мысли из головы, заставляющий думать и желать только об одном… Себастьян готов убивать, лгать, красть, подчиняться и подчинять, только ради того, чтобы хотя бы чуть-чуть ослабить это сосущее чувство в животе, поглотив очередную душу. Но никогда ещё его не сводила с ума одна-единственная душа! Всегда ему хватало осторожности и благоразумия, чтобы вовремя отступить, отказаться от вожделенной пищи, чтобы сохранить свою жизнь. В конце-концов, душ на свете много, а вот жизнь у него одна. И если он умрет, то возродиться, в отличие от людей, уже не сможет. Но теперь Себастьян с весёлым изумлением понимает, что на этот раз не отступится! Демоны, ангелы, жнецы — ему абсолютно всё равно! Душу Сиэля Фантомхайва он не отдаст никому, даже если это будет стоить ему жизни. Это чувство было бы похоже на ревность, если бы демоны умели ревновать. Поэтому когда Клод пытается отобрать у него господина, то в итоге оказывается нанизанным на меч, словно бабочка на иголку. Если бы было время, то Себастьян не позволил бы ему умереть так просто, но рядом с Сиэлем крутится еще и демонесса, поэтому он предпочитает поспешить… Это любовь?***
Как они оказались в одной постели, Сиэль понятия не имеет. В конце концов, пока он был человеком, не было никаких предпосылок. Да и смешно думать, что тысячелетний демон польстился бы на тринадцатилетнего мальчишку! Но годы шли, Сиэль повзрослел, стал демоном и любовником Себастьяна. Сам граф грешил на случайность и новые инстинкты демона. В конце концов, страсть и похоть — самые что ни на есть демонические чувства! А ещё он упорно отвергал тот факт, что случайностей в жизни не бывает… Страсть… она тлела между ними с самого начала. В конце концов, между дворецким и графом были какие угодно чувства, но только не равнодушие! И сгорать в объятиях демона теперь казалось таким правильным… После первого поцелуя все границы полетели к черту. Все правила, гордость, честь, страх и ревность оказались ничем против того огня, что теперь тёк по венам. Себастьян стал для Сиэля ядом, наркотиком, от которого граф не мог отказаться, да и не хотел. Граф Фантомхайв впервые был зависим от кого-то и наслаждался этим. Это любовь?***
Смирение — совершенно не характерная для демона эмоция. Но, тем не менее, по другому Себастьян это чувство назвать не мог. Как иначе объяснить, что после превращения Сиэля в демона не было ни ненависти, ни разочарования. Только легкая досада. А ещё мстительная радость. Да, душа графа не досталась ему, но никому другому она тоже не досталась! Более того, Сиэль теперь принадлежит только ему. Пусть граф ещё не понял, но узы, что связали их, действуют обоюдно. Да, Себастьян теперь будет подчиняться только одному существу во всем мире, но и Сиэль теперь никуда не денется, не сбежит. Его верный слуга всюду его найдет и последует за ним… А ещё болезненная, совершенно неправильная нежность… Это чувство въелось Себастьяну под кожу, отравило мысли. Это не было похоже на желание заставить Сиэля всегда улыбаться, он не хотел осыпать лицо парня поцелуями, не желал обнимать и шептать на ушко всякие глупости. Его нежность была в другом… Защитить от врагов, сильных и не очень… Вымыть и переодеть на ночь… Втянуть когти лаская, касаться осторожно, умом понимая, что Сиэль теперь демон, что если он нажмет чуть сильнее, то ничего графу не будет, но… Это любовь?***
Понимание… Кто может понять Сиэля, кроме Себастьяна? Кто может принять одержимого местью ребенка, поневоле ставшего демоном? Да, Сиэль взрослеет, но те первые годы, когда каждый встречный пытался или обмануть, или приласкать его как маленького ребенка остались в душе и памяти навсегда. Что поделать, если он слишком рано повзрослел? Поэтому к тому, кто с самого начала общался с ним как со взрослым, Сиэль испытывал особенные чувства. И самым сильным среди них была благодарность. Да и вообще граф считал, что они с Себастьяном стали неплохой командой. Привычка вообще очень страшная вещь. А Сиэль именно привык, сросся с Себастьяном. Лиши его сейчас демона — он и дня не проживет! И не столько потому, что дворецкий стал ему дорог, сколько из-за этой чертовой привычки. Для него это было равносильно лишению зрения или рук, или всего разом. Сиэлю иногда казалось, что без Себастьяна он уже даже дышать нормально не сможет! А всё из-за этой дурной привычки! Это любовь?***
А Себастьяну жаль юного графа. Видит Дьявол он никогда раньше не испытывал этого отвратительного чувства! Но вытравить его не получается, так что приходится отводить глаза, ведь граф не простит. Уж что-что, а жалость к себе Сиэль терпеть не будет, слишком гордый. Поэтому Себастьян молчит и отворачивается временами, выгоняя из головы глупые мысли. Всё-таки как бы он с Сиэлем не общался, но впервые увидел он ребенка, да и сейчас граф ещё так молод… а уже столько пережил! Стать демоном — врагу не пожелаешь, лучше уж совсем души лишиться, чем такое пустое, полуголодное существование… Поэтому Себастьян старается стать опорой графу, сохранить хотя бы остатки человечности и невинности. Он-то уже в этой грязи по уши замазан, не отмоется, а вот Сиэля ещё можно спасти, защитить. Что Себастьян успешно и делает, пусть и незаметно для самого графа. Это любовь?***
Азарт! все-таки главным чувством по отношению друг к другу является именно он. Они даже не общаются — играют. Ходят по лезвию ножа, то сталкивая друг друга, то хватая за руку, спасая от падения. Они готовы убить противника, но при этом друг без друга уже не могут, и уничтожат любую угрозу партнеру. Они ненавидят друг друга. Сиэль — за страх и зависимость, за беспомощность, которую чувствует без Себастьяна, за растоптанную гордость. Себастьян — за цепи, которыми связал его Сиэль, за рабство, за постыдные для демона чувства. И этой ненавистью, этим азартом они наслаждаются и уже не могут без них.***
Так любовь ли это? Нет, определенно нет. Об этом даже думать смешно! Граф Фантомхайв просто не может любить своего слугу, мужчину, демона. Даже вожделение наносит сильнейший удар по его гордости, а любовь и вовсе неприемлема! А признающегося в любви Себастьяна можно представить только в лавке Гробовщика. За такую отличную шутку он, может быть, зачел бы оплату на десяток лет вперед. Это совершенно точно не любовь. Это страх… Противный, липкий. Не только за себя, самому умереть не страшно, но и за партнера. Это страсть… Жаркая, иссушающая, проникающая под кожу, когда кажется, что даже кости плавятся от жажды прикоснуться, растаять в чужих объятиях. Это голод… Когда ты не можешь насытиться, когда каждый день рядом превращается в изысканную муку. Это ревность… Яркая, невозможная ревность к любому, кто хотя бы подойдет к партнеру, кто даст хотя бы малейший намек, что хочет забрать его. Это зависимость друг от друга, это дикий коктейль из самых разных чувств. Это совершенно точно не любовь. Это дикая охота, в которой уже давно перепутались охотник и жертва, это битва, не прощающая ошибок, это смертельный танец на краю пропасти. Это не любовь.