***
Было тяжело удержаться от флирта с ним, находясь в костюме. Во время сражений с акумами, на еженедельных патрулях по воскресеньям — искушение преследовало её постоянно. Очерченный лучами заходящего солнца, рельеф его тела представлял собой крайне соблазнительное зрелище, и Маринетт едва могла сдержаться, чтобы не распустить свои руки прямо здесь и сейчас. Когда Нуар героически бросался в схватку, показывая всю разрушительную мощь, на которую был способен его камень, заботливо скрытую от глаз Маринетт Дюпэн-Чэн, Маринетт, скрывавшаяся за маской и черными пятнами, чувствовала, как жаркое пламя горит у неё внутри. У неё был составлен целый список тайных местечек Парижа, где она хотела довольно-таки нескромно обнимать и целовать его. Это было очень странно, да? Она не замечала того, что подсознательно стала вести себя более оживлённо в присутствии Кота до тех пор, пока не обнаружила, что он старательно отводит взгляд от неё. Двусмысленные фразы соскальзывали у неё с языка прежде, чем она дважды подумала об их уместности; тело будто само принимало самую выгодную для любования Нуаром позу. А Кот, любящая душа, игнорировал все эти знаки внимания в дань уважения своей девушке. Это возбуждало Маринетт еще больше.***
Было невероятно трудно не заигрывать с ней без костюма. Искушение преследовало его буквально по пятам тогда, когда они собирались компанией и видели друг друга в коллеже. Адриан изо всех сил пытался бороться с вырывавшимся наружу мурлыканьем, зарождавшимся в его груди, при виде Маринетт в одном из своих немногочисленных, милых, собственноручно сшитых нарядах. Когда Маринетт упоминала своего «друга» — а именно "друга" — Кота Нуара, — Кот Нуар, скрытый под кашемировым свитером и дизайнерскими джинсами, чувствовал, как его губы медленно расплываются в широкой, идиотской улыбке. Он набросал себе целый список публичных мест в Париже, где он хотел страстно её обнимать и целовать. Это было довольно нелепо, да? Пока он не подметил, как краснеющая Маринетт усердно пытается не смотреть на него, Агрест даже и не думал, что в её присутствии он подсознательно вёл себя более раскованно. Он слал ей игривые улыбки прежде, чем одергивал себя; тело будто само подстраивалось в модельные позы, стараясь доставить ей максимальное удовольствие от любования им. А Маринетт, любящая душа, не обращала на это внимания, будучи полностью преданной своему парню. Это заводило Адриана еще больше.