Маяковскому

Зал был усыпан красными цветами, что непривычно смотрелось в синем помещении. Со сцены падал темный синий свет, все было темно-синим, словно небо перед дождем.Знаешь, когда еще ты невольно выдергиваешь наушники из ушей и слушаешь гром, ты смотришь исключительно на небо, чтобы заметить на темном фоне яркую молнию.Не бойся, мы не в дивном и прекрасном мире, не ослепнем. Темноволосый парень стоял в довольно удобной позе, облокотившись на колонку и скрестив одну ногу. В одной его руке лениво покачивался листок с нужными словами, а лицо его отражало усталость. -Макс, через пять минут. -сообщили откуда-то и это подействовало на него катастрофически. Парень выгнулся и его белая рубашка больше не показалась бы смятой.Осанка обрела гордость, нос нервно шмыгал, а в глазах был странный блеск, который показался бы всем завораживающим. За столиками у сцены сидели дамы и мсье, мужчины и женщины, девушки и юноши. Почти все сверкали, словно сегодня был бал маскарад на тему *нацепи сверкающую штучку*.Некоторые женщины были в блестящих платьях, у некоторых в волосах затерялась блестящая заколка. Мужской пол ограничивался часами и галстуками. Но о моде никто не спорил. Макс утер нос рукой, как он всегда делал, даже если не было насморка, а после скомкал листок, даже не подарив ему последнего взгляда, и подкинул пару раз, словно мячик, каждый раз бешенно желая словить его. Но ему предстояло отправиться в мусорную корзину. Парень сделал ровный и плавный бросок и, не смотря на результат, отправился на сцену. Стоя там, он казался себе частью этого маскарада, словно он сам, самая огромная блестящая игрушка, и глаза присутствующих освещали его. -Здравствуйте, -его голос был хриплым и прокуренным, так что никто не мог уловить нервозности или раздраженности, -я думаю, что не стоит долго говорить о том, зачем я здесь. Сам я часто появлялся в этом месте, потому что оно словно дикий сад для начинающих композиторов, здесь можно посадить первое свое творение. Да и пьяной публике все можно слушать. -Макс отпускает колкость и смотрит за реакцией в зале. Уловив несколько ухмылок и всеобщее ободрение, парень быстро прошелся по лицам. -На самом деле, то, что я покажу сейчас было сделано на спор, -пальцы нервно дернулись и парень хотел сделать привычные для него движения, похрустеть костяшками, -я не желал бы никому услышать то, что сейчас будет отбиваться от стен этого места, этой музыкальной коробки. Он снова переводит дух и делает красивую паузу, которая заставляет всю женскую часть прислушаться -Эта мелодия была написана мной в самый отвратный период моей жизни, именно тогда я не знал, что мне делать, что я люблю и как я могу любить. Поэтому то, что произошло со мной, принесло мне с собой в подарок хорошую тему для размывания в моей жизни позитивных моментов. Макс почувствовал, как сердце оказалось где-то в горле и подумал, что еще немного и он напьется -И самое забавное то, что моя музыка нашла отражение в стихах одной девушки.-он пожимает плечами, словно это все должны были понять.-Она на самом деле прекрасна, эта ее презираемая мной поэзия, да простит меня девчушка за третьим столиком, -Макс указывает пальцем на девушку с маленькой книжечкой в руках, которая вспыхивает, словно один из красных цветков и прячет книгу, будто Макс был учителем. -Этот стих и мелодия единственное, что будет связывать нас, потому что я ненавижу все другие её стихи -они пропитаны отречением от всего людского и слишком горькой горечью.-Он вдруг замолчал и вдруг подумал, что её образ должен услышать правду.Этот щелчок казался ему дерьмовой реакцией, но он выходил сюда за этим. Он вышел выбросить камень кому-то в лицо. -Ненавижу её жизнь, она пропивает все хорошее, она презирает все обыденное. Я ненавижу её привычки, вроде оставлять мне стих и сбегать в свою комнату, потому что она боится своего знания о моей оценке произведения.Ненавижу, знаете за кукую штуку, за то, что она такая холодная, когда я люблю её, но в то же время так тепла, когда желаю убить. Я презираю её круг общения и любимые книги. Никогда не пойму то, что для неё является высшей степенью спокойствия и разговоры по ночам. Знаете, как я ненавижу просыпаться по ночам и слышать ее хриплый голос? Макс наблюдал, наблюдал теперь только за балконом, ведь именно там стояла единственная не блестящая вещь в этом зале. Она была в бежевом платье, отчего в темноте казалось, что она стоит перед ним нагая и ее бессовестный взгляд только разжигал его злость. Она была так горда, что держала подбородок приподнятым, даже при том, что смотреть нужно вниз. -Она сожгла свой стих, -усмехается парень, опустив голову вниз, -знаете, это было прямо перед моим лицом, она сжигала и держала пальцами до последней тлеющей пылинки. Думаю, сейчас я сожгу пред вами свое творение. Это ведь честно? Он прекрасно знает, что нет и публика ужасно ненавидит плохие концы, все нынче романтики, всем нынче подавай хэппи энда если персонаж вам полюбился.Макс опускает голову, словно здоровается со всеми и берет в руки скрипку. Он больше не слушает и не смотрит ни на кого и только плавные звуки, иногда переходят в резкие, от чего каждый такой звук, кажется, делает порез на груди, глазах, словно терзает весь твой разум. Слушатели больше не были важны. Они потерялись в какой-то части этого зала. Музыка словно говорила какие-то слова, которые посылали весь мир к черту. В этой мелодии забывался каждый радостный момент и теперь всё в мире стало таким, каким и должно быть в глазах мазохистов и психов. Поэтому девушка за третьим столиком больше не читала о маньяке педофиле, а её спутник не бросал на неё взглядов.Все заслушались и кто-то даже почувствовал прилив жалости и желания плакать.Такое ужасное чувство, когда тебе стоит только толкнуть себя еще одной мыслью и ты заплачешь.Никто не ожидал от этого холодного парня, который был влюблен в очередную девушку такой искренности. Гордый профиль скрылся с балкона и сейчас он был где-то в темноте, все еще здесь, но уже так отдаленно. Девушка достала, словно из темноты белоснежный клок бумаги и раскрыв его стала задыхаться. Она закрыла рукой свой рот, чтобы не читать те слова ненависти, которыми была пропитана каждая рифма, чтобы когда она поднимала глаза вверх ей не приходилось спрашивать себя, почему твои стихи ненавидят. Она и сама их ненавидела — они всегда были однотипными, мелочными и требующими чего-то.Чего-то безгранично доброго. Молнии били в глаза и лицо, а в ушах все еще стояла музыка скрипки. Они оба понимали, что в их жизнях не было ничего хорошего, а с приходом друг друга они лишь все больше терялись, хоть и прекрасно понимали это, когда резали друг друга по разуму. Они убегали в переулки, чтобы не слышать грома, но натыкались лишь на еще дольшую муку, потому что оба были тупы и не понимали, что внутри всегда есть эхо. -Ты же сожгла его и сказала, что никогда не вспомнишь всех слов, -сказал Макс, когда зашел в квартиру и увидел лежащую на письменном столике фигуру в бежевом платье, на животе у которой покоилось нечто белое, он даже позволял себе усмехаться после всего, что произошло. -А ты не говорил, что я услышу твое отношение ко мне, -она хрипло, с долей усталости проговорила это и вернулась взглядом к скрипке, которая играла ту безумную мелодию. -Эта мелодия отражение твоего стиха… -начал было Макс, но его перебили… -Этот стих отражение моей жизни, Макс, -в голосе звенели слезы, а прическа казалась потрепанной, -Эта погода, привычки, это все, что у меня когда-либо было. А у тебя… -девушка утирает рукой нос. -Что ж, поздравляю, у тебя будет известность, потому что у тебя есть это. Макс ушел в свою комнату, услышав как закрывается на замок её дверь. Он раскрывал листок снова и снова, но не решался прочитать сам стих, прекрасно зная, что там совершенно точно увидит часть своей жизни, где к безумному наркоману, ночью, подсаживается девушка и начинает говорить ему как прекрасны звезды. Она описывала каждую звезду и искренне любила эту часть жизни. И когда парень, совершенно помятый и не чувствующий всего себя взглянул на небо, он увидел тоже самое. Увидел ту красоту, которую девушка видела и без наркоты. Она не испугалась, потому что была дурой.Он полюбил её за то, что она была способна на жалость. Где-то заиграла скрипка, она страдала и билась в истериках за двоих. В своем углу она металась и царапала стены, чувствуя безграничную пустоту, которая душила и била ей по вискам. Но она не могла простить того, что эти двое прожили в одной квартире еще долго, дольше её. Что замки все так же оставались открыты. Потому что жители прекрасно знали, что никогда больше не коснутся страданий друг друга. «Мой друг, ты юн, ты бессердечен и черств. И солнце твое в глаза тебе бьет, словно чудище острое. А мать ненавидит и смотрит на тебя, ты не видишь во взгляде любви. Что ж, и давно осознал, что всего лишь результат скорого выкидыша. Нелюбимого детища. Юный друг, все стихи это пыль, Лишь рифма и слог интересный, И Давно отсутствует личностный стиль. Даже рифма отсутствует. Юный друг, ты озлоблен, жесток. Ты насилуешь женщин, ты чувствуешь хмель, ты давно позабыл дом родной и родную, домашнюю отцовскую трель. Ты давно позабыл все те мысли, что были оправданы. Друг мой, ты поломан, побит. И сотни ступней по ребрам твоим, как ножом по фибрам касаются. И ты чувствуешь их, ты чувствуешь сто чертовых ударов, как камень в характер свой. Один. И этого одного тебе хватает.Достаточно. Друг, ты не пишешь. Скажи, почему? Оттого ли, что руки трясутся? Оттого и, что пал воинственный дух, что давно бы петлю да совсем не бороться? Мой товарищ, что было тогда? В комнате темной той, что только луна и могла наблюдать. Что та женщина плюнула так, что тебе расхотелось и сердце урвать из своею побитою, гнилью обросшею печенью. О, знакомый мой человек, ты кажешься всем нам уставшим, Уж не спал ли ты несколько дней? Иль пропил всю зарплату, не оставив судьбе своей сдачи? Персонаж ты стиха или главный герой зачем-то написанной повести, Навсегда и для всех, ты лишь темное и совсем мертвое. Ты мною забытое чувство.А Значит, пустое.Значит, поломано. Значит, отцом я тебе не зовусь.»