Кошмар

— Геральт? Ведьмак замычал, не желая отпускать сон. Носом он лишь глубже зарылся в изгиб своего локтя, но тёплая ладонь, легшая на голое плечо, все же заставила его поднять голову, сонно заморгать, привыкая к кромешной тьме комнаты, быстро, все же, рассеивающейся. Встревоженные тёмные глаза Региса мигом рассеяли сонливость Геральта. — Что не так? – Антрацит спрятался в глубине зажмуренных глаз; вампир отвернулся, шумно вздохнув. Он будто бы уже жалел, что вырвал охотника из цепких лап сна. Регис, закусив нижнюю губу, сидел, укрывшись одеялом по пояс. На ведьмака он больше не смотрел, вперив взгляд в силуэты выступающих из-под покрывала ступней. — Мне был сон, Геральт. Я долгое время просидел, не желая сомкнуть глаз, не меньше часа, прежде чем осмелился тебя разбудить. Прости меня за это. - Приглушенный голос изменился в интонации как минимум два раза, давая Геральту понять, что вампир действительно встревожен. И подавлен. — С ума сошёл, извиняться за такую херню? Иди-ка сюда. – Но Регис не сдвинулся с места, а потому Геральт сам придвинулся к нему, обняв. Оставив на его неожиданно оказавшемся взмокшем виске мягкий поцелуй, он зашептал, гладя вампира по волосам, – Расскажи мне. Ты ведь для того меня разбудил, верно? Избавиться от страхов, облегчить разум, ведь сон явно не из приятных был. Что же мог увидеть во сне высший вампир, чтобы его, неожиданно, после этих слов пробила столь сильная дрожь? — Ты умер в этом сне, Геральт, – Сдавленно начал Регис, беря в свою ладонь чужую руку и с деланным любопытством осматривая её. – И сделал это я… Кровь. Тягучая, крупными рубинами она скатывалась и с тихим плеском падала на серый камень. По самые основания все десять острых, длинных, изогнутых как сабли, когтей были покрыты блестящими алыми разводами. Эти когти жаждали ещё крови, этой им было мало. Существо зарычало. Глухо. Яростно. Как зверь, но только в разы ужасающе. Чёрные глаза не моргали, острые, треугольной формы зубы не желали прятаться под ширмой в виде верхней губы. Рычание предназначалось человеку, медленно отступающему назад, к покровительственной стене, на которой оставили следы беспощадное время и ожесточенная битва. Он был ослаблен, истекал кровью, тяжело дышал. Но все ещё щерил окровавленные зубы и вздымал на вытянутой руке меч, серебро которого искрилось в лучах полной луны. — Все произошло на руинах в Тесхам Мутна. В Кругу. Помнишь то место? Именно туда мы хотели заманить Детлаффа, если иного выхода не представится. Вампир, это истинное порождение ночи и самой смерти, переступил через труп черноволосого мужчины с разорванной в клочья шеей. Бесшумно. Зашелестел лишь изрезанный на груди острием клинка кафтан. Монстр зарычал вновь, увидев, как человек сделал еще один вымученный шаг назад, как он думал, к безопасности. Его глаза блестели в темноте ночи, словно два угля в потухающем костре. — Ты умирал, Геральт, но все ещё цеплялся за жизнь. Практически поскальзываясь на собственной крови и зажимая левой рукой живот, из которого проглядывали внутренности, ты не желал умирать, но уже был к тому готов. Твои глаза, – Регис зажмурился, сглотнул. Ему невероятно тяжело было все это говорить. – Твои глаза потеряли всякую человечность. В тот миг я своими глазами, глазами убийцы, монстра, видел в тебе лишь зверя. Загнанного в угол волка, который был намерен биться до последнего вздоха и который знал, что момент этого вздоха неумолимо приближается. Геральт молчал, размеренно гладя вампира по плечу, за которое он его обнимал. Регис прижался щекой к его покрытой щетиной скуле. Потерся, выражая благодарность за молчаливую поддержку и тихо продолжил. Чудовище сделало ещё один шаг вперёд, ощерилось, обнажая в этот раз полный набор острых как бритвы зубов. Клацнуло челюстями. От него до держащегося из последних сил охотника на монстров оставалось не меньше десяти широких шагов, но разве это расстояние для истосковавшегося по вкусу людской крови высшего вампира? Ведьмак выпрямился, перехватил крепче верный Арондит. Несмотря на ужасные, практически несовместимые с жизнью раны, на страшную слабость во всем теле, пальцы его с былой крепостью ухватили эфес. Его некогда белые волосы были покрыты слоем пыли и коркой запекшейся крови. Глаза блестели яростным огнем, но почему-то в них плескалась и душевная боль. Горечь. Разочарование. Он по-волчьи оскалился, попытался угрожающе рявкнуть на замершую перед ним тварь, но лишь закашлялся, извергая из себя густую темную кровь. Вновь согнулся пополам, упал на колени. Меч выпал из вдруг ставшей ужасающе слабой руки. Вампир бесшумно прыгнул. Криков не было. Лишь ветер завывал в давно опустевших коридорах старого замка. Регис закончил повесть с непроницаемым лицом. Казалось, он даже перестал дышать, чем подтвердил бы домыслы многих ученых умов о том, что вампирам воздух не нужен. Но вдруг он прервал звенящую тишину рваным вздохом. И отстранился от Геральта. — А что если, – он зажмурился и сжал губы в тонкую линию. – Что если этот сон был не просто сном, Геральт? Геральт молчал, неотрывно глядя в пространство перед собой. — Я ведь все-таки чудовище. Кровожадный монстр, который живет бок о бок с моей цивилизованной личностью, может пробудиться, может... Может причинить тебе вред. Это мой самый страшный кошмар, и он далеко уже не в первый раз находит свое практически физическое обличье в моих снах. И меня это пугает. Пугает сильнее, чем ты можешь себе вообразить. Ну не молчи, прошу тебя. Геральт медленно повернул голову к вампиру. Он улыбался, тепло и без тени вымученности или испуга. Его глаза смотрели мягко, чуть уставши, но до того любовно, что Регис практически сразу успокоился, позабыв о мелкой дрожи, волнами расходившейся по его телу. — Сделай мне одолжение, – начал он, проводя кончиками пальцев по бледной шее. – Выкинь подобные мысли из головы или запрячь их так далеко, чтобы они никогда не нашли путь наружу. Регис, я доверяю тебе свою жизнь без тени страха за нее, прекрасно понимая, кто ты такой и чем являешься. И нет, это меня нисколько не пугает, потому что я знаю, что ты, Эмиель Регис, будучи вампиром, являешься сушеством намного более человечным, чем те многие люди, что я встречал. Я, скорее, поверю в то, что шлюхи под фонарем деньги брать перестанут, чем в то, что ты набросишься на меня с когтями наперевес. — Очень... милое сравнение. Но сути, которой ты пытался донести до меня, я внял. Наконец-то Регис улыбнулся. Наконец-то он перестал судорожно сжимать пальцами край одеяла, уложив эти пальцы на плечо ведьмака, вновь крепко его обнявшего и расслабляюще гладящего по спине теплыми мозолистыми ладонями. Они заснули вместе, не выпуская друг друга из объятий до самого утра. А кошмары перестали изводить вампира с той самой ночи и никогда больше не возвращались, забрав с собой и страх.