"Грязная" фантазия, наконец, стала явью

Однажды, когда наступит твой срок, смерть, не предупредив никого, постучится в твою дверь. Вот он, самый нежеланный гость.

Зима. Ночь наступает быстрее, чем раньше. Завеса тьмы окутала земли вокруг замка, где проживали солдаты Легиона разведки. Но даже глубокой ночью на улице было не особо темно: лунный свет проникал в окна комнат, в которых жили местные бойцы. Задёрнуть шторы, зажечь свечу, достать потрёпанный блокнот, перо и чернильницу из стола – это уже давно стало неким ритуалом в жизни второго сильнейшего бойца Легиона разведки. Она медленно и грациозно опустилась на стул и стала что-то строчить в блокноте. Если бы никто не знал, что она – солдат, то сочли бы Микасу за обычного писаку, которому не спалось очередной ночью, так как в голову пришли мысли о написании нового рассказа. Она аккуратно выводила в блокноте имена солдат, которые расстались со своей жизнью после очередной вылазки за стену. «Нина Роуз – невероятно самонадеянная девушка, была готова помочь всем на свете. Несколько раз стояли ночью на страже, она жизнерадостно рассказывала истории о своей жизни до вступления в Легион. Умерла на 91 вылазке от рук аномального титана. Съедена заживо» Со времен вступления в легион блокнот из обычного личного дневника превратился в некое подобие некролога. Там было и имя Эрвина, где-то страниц десять назад. После его смерти многое изменилось в легионе. Не только внутренний распорядок и роли, люди стали сильнее. Не столь физически, сколько морально. Тренировки стали жёстче, бойцы – ловчее и выносливее. Все ради того, чтобы свести количество жертв к минимуму. Главной прерогативой Легиона разведки стало «очищение ближайших земель от титанов, захват новых земель и возведение более мощных стен». Им удалось отвоевать стену Марии, но не без огромных потерь. Правительство решило незамедлительно начать укрепление самой крайней стены, не без помощи Эрена, конечно. Стена становилась выше и толще, люди всё больше были убеждены в том, что теперь наступит мир и покой. Вот, только, долго ли ждать им этого мира? Кто знает. Вот, только, за этот «мир и покой» умирают солдаты, уничтожая десятки титанов за каждую вылазку. Сколько еще должно умереть ни в чём неповинных людей, чтобы люди уже вздохнули с облегчением? Закончив свой ритуал, Микаса отправилась в душ. Благо, он был недалеко от её комнаты. После повышения в звании, ей дали отдельную комнату. Больше не приходится ни с кем спорить из-за того, кто первый идёт в душ. Холодная вода быстро привела девушку в чувства. Засохшая кровь солдат, погибших сегодня днём, стекала по её телу в сток. Аккерман смотрела на белую плитку на полу, как по ней ручьем текла красная вода. Это зрелище завораживало. В комнате было прохладно, хозяйка опять не закрыла окно перед тем, как идти в душ. Ну и пусть, простуда не так страшна, как пара откушенных конечностей. Перед глазами уже не стояли гримасы боли на лицах умирающих бойцов, они постепенно сменялись одним лицом, полным безразличия и недовольства. Мечтать об этом лице вошло уже в привычку. Мечтать о его теле, о его мускулистых руках. Желать, чтобы он повалил её на кровать, раздевал, оставлял засосы по всему телу, резко входил, не давая возможности насладиться моментом. Микаса опустилась на кровать, засовывая холодную и дрожащую руку под белые трусики, наслаждаясь своими мыслями. Эта ночь снова будет «грязной». Ну и пусть. Только девушка почти достигла пика наслаждения, как её прервал негромкий стук в дверь. Еще тише по комнате пронеслось: «Чёрт». Попросив немного подождать, она резко встала, накинула на себя мужскую футболку, которая сошла ей за платье, она подошла к двери, сняла защелку и открыла дверь. На пороге стоял плод её пошлых фантазий, только, вот, живой. -Не разбудил? – от его будоражащего сознание томного и низкого голоса защемило в груди. -Нет, сэр. Что-то случилось? – голос предательски дрожал, Микасе было немного стыдно за то, что пару минут назад она воображала невесть что с этой персоной в главной роли. -Не спалось, вот и подумал, что из всех моих людей, не спишь только ты. Думал, что, немного поболтав, мысли придут в порядок. -Проходите. Ривай зашёл в комнату и сел за стул. Он несколько раз на неделе заходил к девушке в комнату, они болтали о вылазках, об Эрене, о тренировках для солдат, которыми занималась Микаса. Она налила чай в две чашки, благо, чайник еще не остыл. Цветочный аромат моментально заполонил комнату. Ривай увидел уже знакомый блокнот на столе хозяйки комнаты, он его и раньше видел, но никогда не читал. Выдав нескромное «Можно?», он указал пальцем на блокнот. Микаса сначала удивлённо посмотрела на своего гостя, а потом кивнула и отвернулась, продолжив заваривать чай. Эта процедура её успокаивала: налить в глиняный чайник горячей воды, засыпать чай, слить воду, затем ещё раз залить. На этот ритуал уходило около десяти минут, но Ривай всегда покорно ждал. «Это самый вкусный чай, который я пил», - однажды выдал капрал. Мужчина читал записи в блокноте, каждый раз удивляясь, как может человек, столь холодный по отношению ко всем, кроме Армина и Эрена, писать такие факты о других людях? Дойдя до записи про Эрвина, он потупил взгляд. Воспоминания о том дне заволокли его. Негромкий звук чашки, опустившейся на деревянный стол, вернул его сознание обратно. -Ты всегда записываешь о людях, которые погибли на наших вылазках? -Да. Ни в одном некрологе на наших землях не пишут их имен. А ведь они умерли не напрасно, как многие думают. Даже если все забудут их имена, однажды, когда последний титан падёт замертво, я опубликую книгу, в которой будут написаны их имена. -А ты не боишься, что сама можешь умереть, так и не выполнив свою миссию? -Тогда вы, сэр, сделаете это. -А если умру я? -Вы не умрете. Даже не знаю почему, но я уверена в том, что вы доживете до дня истребления титанов. И последнего из них – убьёте именно вы. После её слов в комнате воцарилась тишина. Они смотрели друг на друга, она – с возбуждением, он – с восхищением. -И от чего у тебя такие мысли обо мне? -Сэр, я восхищаюсь вами невероятно давно, - она встала с кровати и подошла к нему, - да, я ненавидела вас раньше, пока не поняла, что всё, что вы делаете, вы делаете на пользу Эрену и Легиону, - Микаса положила руки ему на плечи. Да, она невероятно хотела его, но выдать этого – не могла. Не из-за стыда, скорее, не хотела, чтобы эти ночные посиделки заканчивались, если он не чувствует ничего по отношению к её персоне. -Да уж, Аккерман. Годы идут, а ты все не меняешься, - он резко встал и впился своими губами в её. Всё произошло так неожиданно, что они даже стукнулись зубами. Как и в её мечтах, он кинул её на кровать, резким движением снял с себя рубашку, порвал на ней её футболку. Он целовал её страстно, бродя языком по всем дальним уголкам её рта. Засунул руки под её трусы, проводил манипуляции пальцем, которые она сама делала с собой минут тридцать назад. Её стоны разносились по комнате, благо, это этаж для старших по званию. Ханжи в лаборатории, значит, на этаже они одни. Она опустила руки к его штанам, расстегнула ремень, стянула штаты и достала его уже напрягшийся член. Она водила по нему руками, пытаясь доставить ему максимум наслаждений. Наконец, капрал не выдержал. Он содрал с неё уже намокшие трусы и резко вошел. Никакой нежности и ласки, ни она, ни он этого не хотели. Только порывы страсти. Кровь стекала по её ляжкам на белоснежную кровать, однако, ей было не больно. Она наслаждалась этим. Когда они оба остались уже без сил, она, со всей нежностью, прошептала ему на ухо о своей любви. Микаса не ожидала такого ответа Ривая на её чувства: «Последнего титана мы убьём вместе, а затем выпустим твою книгу»