Never more

- Вы не хотите слышать меня! Почему вы не можете понять моих чувств? - кричала Инга, мотаясь из одной комнаты в другую, собирая вещи в маленький, потертый школьный рюкзачок. Иногда она задумывалась - а стоят ли все эти крики, ссоры и нервы ради того, кто находится от тебя почти за 3 000 километров? Когда все происходит здесь и сейчас, а он сидит себе спокойно в комнате, ожидая, пока она что-нибудь напишет? На секунду остановившись, она в сотый раз для себя решила - да, стоит! Он тот, с кем ей легко, тот, кому может рассказать обо всем на свете, тот, кто поддержит ее и вызовет улыбку на лице одним лишь обыденным "привет" на экране ее смартфона. - Ты слишком легкомысленна, Инга! - кричала мать, сидя на кухне и нервно капая в стакан очередного успокоительного, - это несерьезно! Ты подумала, что скажет твой отец?! - Он поймет меня, в отличие от тебя! - прикрикнула в ответ девушка, наглухо закрывая сумку и перебрасывая ее через плечо. - Тебе важны лишь чувства и мнение папы по этому поводу, а на мои слова тебе все равно! Инга одним движением захватила куртку с вешалки и спешно начала надевать свои осенние сапоги. Еще одна минута в этом доме стала бы для нее сущим адом. Ей надоело что-то доказывать, прятаться и постоянно боязливо озираться вокруг, убеждаясь, что рядом нет матери, которая так и норовит поднять уже столь ненавистную для Инги тему. Девушке хотелось покоя, хотелось все обдумать в тишине и одиночестве. Хотелось погулять по ночному, манящему сотнями огнями городу, как когда-то она гуляла там, с ним. Их любовь началась внезапно. Можно ли назвать ее "любовью с первого взгляда"? Возможно, однако, никто этого не узнает или просто не признает. Но, определенно, началась она именно там, в родной стране ее возлюбленного, ее "принца". О, эти ночные прогулки, разговоры ни о чем и легкие, пока ничего не значащие намеки и жесты внимания. "Это из вежливости", - говорила она себе, каждую ночь прогоняя из своей головы образ "принца". Но он засел основательно, не желая отпускать. Любая вещь, любое событие, происходящее с ней после их расставания были связаны с ним, непременно неся за собой множество других, не менее запоминающихся моментов. Расставание... одновременно радостное и грустное событие для них двоих. Благодаря ему они осознали нечто важное, нечто, что перевернуло их миры и соединило воедино. Однако, это была их последняя личная встреча. Последние объятия, последний поцелуй в щеку. Слегка задержавшийся, чем того требовала холодная вежливость. По приезду она немедленно связалась с ним, оповестив, что с ней все в порядке, и нет поводов для беспокойства. Наверняка, я соврала, и их история началась именно с этого сообщения. Ежедневные сообщения, первоначальная робость, смущение и неясные обрывки эмоций, испытываемых при каждом звоночке о оповещении. Далее ночные переписки, смелые комплименты и, наконец, намеки на что-то большее, чем просто "друг по переписке". Они поняли это вместе. Все было слишком хорошо, что бы это продолжалось вечно. Любовь не бывает без боли, подобно розе не бывать без шипов. Словно шторм перед мирным затишьем, наступили сложные, тяжелые времена. Мать Инги узнала обо всем. Не приняла, боясь гнева отца, который глаз да глаз следил за своей единственной дочерью. Именно тогда между ними и встала та грань, из-за которой все начало рушиться. Постоянные ссоры с мамой и бабушкой, ночи без сна, пролитые слезы и абсолютное непонимание со стороны друзей и близких. " - Таких, как он, еще столько будет, Инга! " " - А нужны ли мне такие же, когда есть он?". Выбежав за дверь, не обращая внимания на крики, она быстро рванула прочь от дома, судорожно сжимая телефон в руке. Отбежав от дома на приличное расстояние, она зябко поежилась. Начало октября. Погода явно не располагает для ночных прогулок в тоненькой курточке из кож зама и рваных джинсах. Но других вариантов нет, поэтому стоит смириться и идти вперед. Скрестив руки на груди, дабы хоть как-то сдержать тепло, Инга не спеша выходила на главную улицу, ведущую к бульвару, расположенный недалеко от ее дома. В любом случае, уходить далеко от дома ей не хотелось по внутренним соображениям. Ей нужно лишь прогуляться, освежиться, выбросить все лишние мысли и охладить свою голову. Морозный вечер четверга подходил к этому делу как нельзя лучше. В кармане радостно звякнул телефон. Инга, не смотря на холод, в предвкушении потянулась к нему, снимая блокировку дрожащими от нетерпения руками. От: *** Текст: Привет! Как твои дела? Инга шмыкнула уже сопливым носом и непослушными пальцами набрала: От: Инга:* Текст: Привет) Да как-то не очень, если честно- - Мягко сказано,- прошептала себе под нос девушка, вытирая рукавом свое мокрое лицо. От: *** Текст: Что случилось? Инга огляделась. Стоит куда-нибудь присесть; она знала, что разговор будет долгим. Посмотрев по сторонам, она заприметила скамейку у дерева на детской площадке. Обычно, по будням, там собирались алкаши, да всякая молодежь, однако сегодня такого, на удивление, не наблюдалось. Определенно знак судьбы. В руке уже второй раз звякнул телефон. От: *** Текст: С тобой все в порядке? Я волнуюсь. От: *** Текст: Ответь же мне! Не игнорируй! - И что же мне тебе написать? - рассуждала Инга, смотря на то, как друг за дружкой шли сообщения. - Что я снова поругалась с мамой? Что я скучаю по тебе? Ты ведь знаешь все это, так зачем мне напоминать тебе об этом, калеча себя? Инга отпустила кнопку записи. Звоночек отправки будто эхом дошел до нее, от чего девушка пришла в себя. Она записывала это? Но она не хотела! Это получилось случайно? Или же она сделала это нарочно? Бесконечные звонки об оповещении начинали раздражать. " - Это все из-за меня?" - спросил парень, так же, как и Инга записав сообщение. Голос его не отражал ничего, кроме бесконечного сожаления и капельки радости, ведь ему так долго не удавалось услышать голос любимой. Каждая попытка нормально поговорить оборачивалась для двоих крупным скандалом от матери Инги. Поэтому, подобные дни "свободы" приписывались к праздникам. Инга сглотнула. Это так, но может ли она сказать ему это? Ведь от этой мысли в сердце что-то раскалывается и падет в бездну. Интересно, у него так же? " - Нет, все не так. Просто, снова с мамой не нашли общего языка", - и не моргнув, соврала девушка. Хотя, частично, это было правдой. " - Я не могу слышать эту боль в твоем голосе, принцесса", - чуть ли не шепотом проговорил парень, оставляя после слов некоторую паузу. По щеке Инги прокатилась слеза, которую она поспешно стерла с лица тыльной стороной ладони. Ну нельзя же так! Это нечестно. Почему он говорит ей такое? Почему бы ему не сказать "Мне это неинтересно"? Или, например, "Не думай об этом"? Даже при таком раскладе ей бы не было так мучительно больно, как сейчас. Она любит и любима. Если бы ситуация располагала хоть немного по иному, она смогла бы забить все свои чувства в комок, выбросить, сжечь. Но она не может. Впервые она осознала, что взаимность - это не всегда хорошо. " - Все что угодно, только не жалей меня", - на последнем слове голос Инги предательски дрогнул, но палец все равно отпустил кнопку записи, будто живя своей жизнью, не слушая хозяйку. Девушка досадливо закусила нижнюю губу, одновременно с тем пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами. " - Я не могу этого не делать, Инга. Мое сердце разрывается, я волнуюсь и...", - Девушка с чувством выключила запись и, чуть ли не крича, быстро затараторила, не скрывая нахлынувшей ее злобы: " - А что насчет меня?! Ты понимаешь, что мне приходится переживать? Я люблю тебя! Что мне с этим делать, скажи!? Помоги мне совладать с этим или не мешай! Я забуду тебя..." Слезы ручьем потекли по миловидному личику девушки, что одновременно с этим прокусывала губу до крови. Солоноватый привкус по рту буквально вывел девушку из прострации. Она посмотрела на экран телефона. Палец прикоснулся к кнопке воспроизведения. " - Я могу уйти из твоей жизни раз и навсегда" Инга молча встала со скамейки и с силой швырнула телефон об асфальт. Ужасные слова. Острым каблуком сапог, она с с тихим бешенством раздавливала кусочки аппарата. Слезы застилали глаза, а в ушах стоял шум и те слова. Никогда более. Тяжко вдыхая и выдыхая холодный, морозный воздух глубокой ночи, девушка резко развернулась и ушла куда-то в глубь бульвара, роняя слезы и срывая с губ тихие стоны, похожие на мольбу о спасении.