Создатель

      Голова вибрирует и вот-вот разорвется. Глаза неприятно саднит. Ветер заставляет зажмуриваться, продувает не только до самых костей, но и проникает внутрь, глубоко в грудь, в горло, из-за чего кажется, будто горло раздирают когтями, будто бы что-то невероятно холодное прикрепилось внутри его глотки, присосалось и сидит, ждет, развязно хихикает.       Развязно.       Точно так же, как хихикает голос вокруг него, голос дома, женский, детский, мужской, искаженный голос. Грубый.       «Да, говорите, пожалуйста».       Его голос.       Все вокруг рассыпается, почему-то все уходит из-под ног, паркет расходится на части, растворяется. Ураган подхватывает какие-то вещи, уносит их из комнаты, выбивает окна, ломает двери на две и три части. У урагана появляются руки, и одна из них сжимает комнату, а вторая — его голову.       В ушах стоит невероятный грохот.       Глубокий, обезображенный голос скребется у него внутри, прямо по душе. Хлипкая, слабая душонка превращается в старую ткань, а ногти голоса вгоняются прямо в сердцевину этой ткани. Ужасный голос разрывает его внутренности, а по спине бежит холодок, бьющий молотком по позвонкам.       Ему ломают хребет.       Телефон трезвонит прямо в его голове, отчаянно хочется вскрыть черепную коробку и забрать оттуда эту хрень. Уберите, уберите, уберите. Мужчину трясет. А голос все продолжает издеваться над его внутренностями. Он уверен, если второй человек окажется внутри этого дома, по правую руку от него или по левую… этот голос убьет этого человека.       Мужчина поднимает ладонь к своему лицу, чуть ли не кладет её на нос, на глаза, на щеки, пока голова начинает качаться из стороны в сторону. На пальцах блестела багровая кровь, очень и очень темного цвета. Она переливается, и почему-то её становится больше. Подушечки пальцев набухают, превращаясь в кровь, расширяясь, увеличиваясь, надуваясь, как огромная мозоль.       Подушечки пальцев лопаются, а голос скребется по его внутренностям, по обоям комнаты, скребется по дереву и оставляет после себя следы когтей.       Подушечки пальцев лопаются, и теперь темно-бордовая кровь есть и на его лице, одежде, на картине, внезапно оказавшейся рядом и смотрящей безразличным взглядом со стены.       Незаконченное полотно находится в нескольких метрах, стоит лишь поднять голову и увидеть, как дверь в соседнюю комнату открывается, скрипит, аккомпанируя низкому грубому голосу. Мужчина моргает, потому что кровь попадает к нему в глаза, решает стереть её со своих щек, но наоборот пачкается еще хуже. Из-за темной жидкости, попавшей на лицо, все внезапно начинает жечь.       Картина в другой комнате рисуется сама.       Она завершается сама.       Женское лицо обезображивается, покрывается язвами и раскрывает свой разрезанный наполненный кровью рот. Почему кровь абсолютно везде?       Темная картина всплывает перед глазами: мужчина будто бы подсматривает за соседом, выбрасывающим мусор. У соседа лопнули подушечки пальцев, и теперь вместо них лишь… кости. Сумасшедший художник видит тонкие кости в свете Луны, а на лице, скрытом под капюшоном, разверзается хищная, ненормальная улыбка.       Это ведь был он.       Это он.       Он.       Зачем он это сделал?       Голос прекрасной жены шепчет ему успокаивающие слова на ухо, но сразу же обезображивается.       Он плачет и чувствует эти ужасные холодные слезы, перемешивающиеся с кровью и разжигающие лицо. Все это работает как кислота. Ему очень больно.       Он улыбается, человек вдали, лицо которого закрыто, плачет и улыбается вместе с ним, но сдирает кожу.       Господи.       Он писал портрет жены по её собственной коже.       Труп его жены находится на первом этаже дома.       Господи, зачем он это сделал?       Он убил собственную собаку, он кричал на собственную жену, он забыл про День рождения своего ребенка, он рисовал портрет кровью, желая достичь совершенства.       Он сошел с ума.       Он страшный человек. Он пугает самого себя, а вместо крови по его телу бежит кислота, подтверждающая, что он — чудовище. Он ненормальный, но его милые, совершенные картины, так несправедливо обруганные этими животными, не разбирающимися в искусстве, подбадривают своего создателя и улыбаются ему.       Ужасающая картина женщины с язвами на лице расползается в гадкой улыбке.       Он — её отец. Мастер и создатель.       Он должен стать великим, утопая в своем безумии.       Он — убийца и сумасшедший, из-за него страдали люди, из-за него плакала маленькая невиновная девочка и из-за него страдала женщина, согласившаяся выйти за него замуж.       Голос замолкает и заливается смехом.       Он убийца. Он создатель и хозяин.       Он монстр. И именно голос ужасного чудовища забавляется в его голове.