Семь богинь Света

Умирать не больно. Если есть, ради чего умирать. Или кого…

Утро в торговой гильдии начиналось как всегда: кучка незнакомых мне личностей обычно распивала спиртные напитки ни свет ни заря, при этом умудряясь шлепать молоденьких официанток; старик, стоящий за стойкой, был хозяином этого заведения, и, похоже, такая атмосфера была ему по вкусу, хотя, он и сам любил погонять пару стаканчиков после работы; атмосфера разбоя, веселья и алкоголя. Именно с этого дня можно рассказывать мою историю. Ах да, я вон тот паренек, стоящий рядом со стариком. Я выклянчивал у него дополнительные драгоценные, ведь починка моста в восточном лесу — дело не из легких. Оставшись с пятью штуками в кармане, я удалился из гильдии, надеясь поскорее купить себе немного еды; в нашей деревне добыча еды была задачей высшей сложности, но я немного поторопился. Думаю, стоит рассказать о том, как обстоят дела в моей родной Магнолии. Что ж, основа проживания здесь — рыбная ловля, зерно и гильдии. Несколько месяцев назад снесли порядком трех гильдий, и многие перешли в торговую гильдию «Хвост Феи», благодаря которой я еще и жив. Солдаты короля давно отступили из города, поняв, что большего они не смогут забрать у жителей. Несмотря на нищету и бедность, люди здесь добрые и улыбчивые. Поутру я люблю ходить по улицам и наблюдать, как деревня медленно оживает. Я шагаю по главной улице в сторону своего дома. Он находится в стороне от центральной площади, и от гильдии до дома было порядком четырех миль. Местные всегда просто одеты. Мужчины, как и я, парниша девятнадцати лет, одевали ситцевые рубахи, опоясывали их кожаными ремнями, на которых обычно крепилось все: от ножей для разделки рыбы и до охотничьих ружей. При мне же всегда был молоток, коробка гвоздей и маленький нож. В рюкзачке пара яблок и всякая чепуха. Штаны и кожаные сапоги — так и одевались почти все в нашей деревне. У девушек же была отдельная мода — они старались выглядеть как можно лучше, вот только зачем они до хруста в ребрах затягивали ремни на платьях — я так и не понял. Молодые барышни всегда носили с собой соломенную корзинку с продовольствием, а некоторые в них носили цветы с полей на продажу. Мне навстречу выскочила малышка с синими, словно океан, волосами и карими глазами. Я никогда не видел моря с пляжа, но речка, удаляющаяся вдаль, открывала путь к свободной и безграничной фантазии. Я часто представлял, каково это — плыть на корабле по волнам, ощущать морской воздух, наблюдать за горизонтом. Меня манили истории о путешественниках и героях. Меня манили сами путешествия. Меня манили приключения… Но, спустившись с небес на землю, я улыбнулся малышке, которая протянула мне несколько васильков, аккуратно сложенных в букет — я всегда принимал от нее цветы, хоть и говорил, что мужчина должен дарить девушке цветы, но она каждый раз меня не слушала. — Нацу-сан, Вы починили мост, ведь так? Мне нужно раздобыть несколько цветов на продажу за восточным лесом, — указывала она своей маленькой ручкой в сторону леса. Я еле заметно нахмурился и, приняв подарок, ушел, кинув на прощание: — Поосторожнее там, Венди! Ну так вот, меня всегда притягивал дух приключений. Я всегда мечтал, что когда-нибудь я пойму, для чего я на земле. Всегда думал, что предназначено мне судьбой, и я был уверен, что это не починка мостов через реку. Что-то во мне шептало, что скоро я узнаю свою сущность, кто я есть на самом деле… Но когда настанет это «когда-нибудь», я не знал. Да и не мог знать. Как ни странно, но судьба — довольно забавная штука. Кто бы и знал, что я очень скоро получу ответы на свои вопросы… Бродя по тропам своих мыслей, я и не заметил, как добрался до своего домика. Там меня, как всегда, ждал Хэппи — кот с необычной голубой шерсткой, вечно голодный и очень дружелюбный. Ну, во всяком случае, к Венди он относился с уважением — даже давал себя погладить за ушком. Сказать, что в моем доме был беспорядок — ничего не сказать. Венди часто меня ругала за хаос в моем доме, но я лишь пожимал плечами со словами: — Сам собой появляется. Ближе к ночи я уже сидел с котом на коленях у широко распахнутого окна и размышлял, вдыхая северный ветер. Он принес запах моря. Каждую ночь воздух пах по-разному: однажды он пах языками алого пламени и дымом костра, в другой раз — свежим хлебом, в третий — васильками с полей. Я словно слышал, как они колышутся в открытом поле от порывистого северного ветра. Эти картинки у меня в голове невероятно разнообразили мою жизнь. Конечно, ветер я любил до безумия. Именно порывистый, словно шторм, ветер, который сдувает тебя с ног, одновременно придавая сил. После ветра были звезды. Сколько бы слов я не знал, но объяснить, какие чувства во мне пробуждали звезды, я бы не смог. Огонь. Огонь — определенно моя стихия. Я мог часами наблюдать за языками пламени, а запах костра и это чувство, словно твои легкие огнем охватывает — я никогда не чувствовал себя более живым. Я был на сто процентов уверен — есть во мне что-то, что не видно другим. Но пока эта сила покоится во мне, и хорошо — если я не умею ей управлять, то и пытаться ее покорить не стоит. Я не хочу вредить тем, кто мне дорог. Глаза стали слипаться, сознание понимало, что пора на боковую. И вот я уже прикрыл глаза, чтобы насладиться этим еле уловимым запахом моря, как в дверь постучали. Я не любил нежданных гостей, тем более поздних. Осторожно убрав с колен задремавшего Хэппи, я взял подсвечник и потопал к двери. Стук усилился, словно кто-то хотел меня поскорее увидеть, и когда я открыл наконец дверь, передо мной предстал силуэт печальной женщины. Она была мне знакома, и ее визит в столь поздний час заставил мое сердце невольно дрогнуть. Это была мать Венди, ее карие глаза покраснели от слёз. Испуганная женщина просила меня о помощи, и меня не пришлось долго уговаривать. Накинув рубашку и черный плащ, я вышел из дома, плотно заперев дверь. Мать Венди осталась там. Я бы не заставил ее идти домой так поздно, при всем при этом — Венди так и не вернулась с полей за лесом. Вооружившись ножиком, молотком и фонариком, я побрел в глушь загадочного леса на востоке. Никто точно не знал, где кончается этот лес, да и проверять желающих не было. В том лесу нет ничего потустороннего, но вот потеряться в нем среди диких зверей — мое сердце стучало рвано, предвкушая и переживая одновременно. «Хотел приключений — вот и получай…» Легкая улыбка озарила мое лицо, но леденящий кровь холод от неизвестности перед тьмой заставил меня сосредоточиться на поисках. Венди могла быть где угодно, и, честно говоря, шанс найти ее в этом треклятом лесу был настолько мелок, что самый храбрый не посмел бы войти в него. Но, видя дрожащую женщину со слезами на глазах, я немедля отправился за Венди. Конечно же, идти ночью было опасно, но разве меня и мой дух к приключениям могло остановить это? К тому же, Венди была мне другом, и без нее я бы остался совсем один. Сколько я проходил в том лесу, точно сказать не смогу, но ноги от усталости стали подкашиваться, глаза слипались. В голову, благодаря моему богатому воображению, лезли ужасные картинки, и как бы я не пытался их прогнать, не мог усмирить рваный стук моего сердца, который наверняка бы услышал весь мир, если бы замолк на мгновение. Страшно — не то слово. Мужчина или нет, но тишина, в которой утопает твой стук сердца и каждый твой вздох, довольно пугает. Но то, что я все же решился идти, сломя голову, в глушь леса посреди ночи, придавало мне некой храбрости. «Я уже здесь, что может быть хуже?» Неподалеку я услышал короткий вскрик. Детский, дрожащий и жалостливый. Я рванул туда, отбросил сомнения в сторону и страх припрятал туда же. Я оказался на поляне. В центре стояла Венди и пыталась прикрыться корзинкой для цветов. Правда, от чего, я понял слишком поздно. Оказавшись рядом с Венди, я присел на колено и, почти тряся ее за хрупкие плечи, пытался привести в чувство. Но она словно погрузилась в транс. Ее карие глаза за чем-то следили, что было за моей спиной. И когда я услышал голодный рык, то вся храбрость тут же исчезла. Мне стало невероятно страшно, и, как бы стыдно не было это признать для мужчины, но я хотел убежать. Убежать как можно дальше от опасности. Но… Ее испуганный взгляд заставил меня встать, достать этот чертов ножик и развернуться. Передо мной оказался волк, вернее, его еле заметные в слабом свете фонаря очертания. В край моего плаща Венди вцепилась руками намертво, а я… Я стоял, как дурак, нацелив на волка ножик и пытаясь придумать хоть что-то, что могло спасти нас от неминуемой смерти. Оказалось, мои раздумья затянулись. Волк дико сверкнул алыми глазами и приготовился к прыжку, немного приклонившись к земле. На своей спине я чувствовал горячие слезы Венди, и осознание того, что она боится так же, как и я, заставило меня выдохнуть и приготовиться защищаться. Позади нас было высокое дерево, так что, даже не раздумывая, я прошептал Венди: — Лезь на дерево. Только осторожно и плавно… Малышка, дрожа от страха, сковавшего ее тело, отступила на шаг. Волк пронзал меня своим хищным взглядом, пока Венди медленно поднималась по веткам. Мои чувства в эту ночь я не смог бы описать, как бы не пытался. Мне было до жути страшно, но, вспоминая сказки отца о храбрых воинах и рыцарях, что за свою храбрость и достоинство всегда вознаграждались, я стоял неподвижно, пытаясь уверенно смотреть прямо в глаза зверю. Надежда, что судьба будет благодарна за мою храбрость и сохранит наши с Венди жизни, приковала меня к земле, а мои глаза — к хищнику. Венди уже сидела на ветке дерева и, похоже, немного успокоилась. Она боялась за меня, по ее глазам это было видно. Одними губами она прошептала: — Поднимайтесь скорее, Нацу-сан. Вот и все. Всего мгновения, которое я потратил на безмолвные переговоры с Венди, хватило, чтобы волк кинулся вперед, цепляясь зубами прямо мне в бок. Мой крик, наверное, достиг бы Магнолии. Боль мгновенно пронзила тело, я почувствовал горячую кровь на своей рубашке, которая из светло-бежевой быстро превратилась в алую. Силы стали уходить вместе с кровью. Я рухнул на землю под тяжестью хищника. Последнее, что я увидел, так это Венди, рыдающую в голос, прежде чем окончательно вырубиться.