You're my fuckin' Valentine

Рука в волосах Эрена была настойчивой. Пальцы ожесточенно зарывались в торчащие в беспорядке пряди, хватали бесцеремонно и заламывали голову назад. Открывшуюся шею обжигало губами, сбитым алкогольным дыханием, царапало зубами. Нетерпеливый рык вибрировал на коже, отзываясь внутри голодным воем, и низ живота скручивало в сладком предвкушении. Было темно и душно. И пьяно. Не настолько, чтобы улететь на всем известных вертолетах, но ровно настолько, чтобы послать все нахер. — Трахни меня, — заплетающимся шепотом сорвалось с пересушенных вискарем и поцелуями губ. — Слышишь? Трахни. — Прямо тут? — отозвался насмешливо Ривай, но только обостренный недотрахом слух уловил еле сдерживаемую дрожь в голосе. — Похуй где, скорее… Тело непроизвольно выгнулось, стремясь прильнуть еще теснее. Шершавые пальцы Ривая до боли выкручивали соски и полосовали короткими ногтями кожу под футболкой именно так, как было нужно. Ноги Эрена сами собой раздвигались, а задница нетерпеливо елозила, истосковавшись по грубости, с которой в нее обычно долбились. Хотелось прямо здесь, немедленно. — Гандонов нет, — выдохнул Ривай, отрываясь от пухлых замученных губ. — С какого перепугу нам нужны гандоны? — спросил Эрен, притягивая его обратно. — А ты предлагаешь… уделать… Смиту всю постель? — ответил тот сквозь поцелуи. — Да блять! Кирштайн ему полдома облюет к утру, и думаешь, именно конча на покрывале будет основной проблемой? Ривай фыркнул от смеха. — Погоди, в тумбочке гляну, — прошептал он куда-то в висок и потянулся в темноту. — Ну ебаный стыд, ты собрался трахать меня в гандонах Смита?! — Что значит «в гандонах Смита»? Это че, блять, тапки, которые уже носили? Несмотря на душащее возбуждение, Эрен заржал. Он скулил и всхлипывал, цепляясь пальцами за свитер Аккермана, и задыхался от приступов нездорового смеха. — Да тише ты, чудовище! — шикнул Ривай, сам кусающий губы, чтобы не заржать, подобно закатывающемуся под ним пацану. Крепкая ладонь вдарила по заднице с оттягом, и мальчишка, подавившись воздухом, затих. — Еще! — выдохнул страстно, пьяно, весь прилепился к любовнику, обвивая руками и ногами. — Хуй с ними, с резинками… я удержу все до капли, обещаю… Поцелуй меня! — почти умоляя. — Манипулятор хренов, — пробормотал Ривай, прежде чем наброситься на губы с привкусом виски. Эрен был чистым безумием Аккермана вот уже шесть лет. И сейчас аж яйца поджимались, так хотелось засадить в дрожащее упругое очко и драть, пока дым не повалит. Тем более что оно просилось на болт самым наглым образом. Не отказывать же себе в удовольствии да еще с непристойным бонусом в виде обещания удержать все до капли. А потом при случае выебать снова, на этот раз уже припухшее и мокрое. Не особо церемонясь, Ривай перевернул стонущего пацана и поставил раком. Быстро расправился с ремнем и джинсами и дернул грубую ткань вниз. — Твою мать, — выдохнул он и, не удержавшись, вжался бедрами в откляченную задницу. Возбуждение, контролируемое до этой минуты, сейчас шарахнуло сотнями вольт по позвоночнику. Да еще мелкий гаденыш извивался и терся, как заправская шалава, буквально умоляя выебать. Ривай сжимал загорелые ягодицы до боли, мял их, хлестал наотмашь, растягивал и представлял, как пульсирует очко в ожидании. Жаль, в темноте не видно, но тащиться зажигать свет не хотелось. Собственные джинсы давили уже ощутимо, и он завозился одной рукой с пряжкой и молнией. Со стоном облегчения выпустил на волю полувставший член и тут же ткнулся им между призывно растянутых ягодиц. Скользнул по горящему очку к пояснице, вжимаясь ноющими яйцами в промежность пацана, и несколько раз грубо толкнулся, имитируя долбежку. — Рива-ай, — простонал Эрен, подаваясь навстречу, и… — Я нашла их! — пьяно проорала Имир почти одновременно с грохотом распахнувшейся двери. — Сука, — прошипел Ривай, молниеносно толкая обалдевшего Эрена на постель, а сам оседая назад. Щурясь и смотря на высокую фигуру в дверном проеме, он ловко заправил член в штаны и решительно шоркнул молнией. — Тащи их сюда! — донесся еще один радостный пьяный вопль с первого этажа, в котором Ривай без труда узнал Ханджи. — Не могу! — возразила Имир, оглянувшись через плечо и покачнувшись. Вцепилась в косяк. — Они тут… — Только посмей, блять, — сквозь стиснутые зубы выдавил Ривай, соскакивая с постели и надвигаясь на наглую деваху. — Тихо, тихо, — глумливо захихикала та, отступая в освещенный коридор, и примирительно вскинула руки, но веснушчатая физиономия ее была слишком довольной. — Молчу, — для пущей уверенности повторила она и сделала вид, что застегнула себе рот. Но стоило только Риваю шагнуть назад и взяться за ручку двери, как Имир рванула по коридору и вниз по лестнице, радостно вопя. — Они трахались! Они там трахались! — Вот коза конопатая, — цыкнул Ривай и вернулся в спальню Смита. Подошел к огромной постели и окинул взглядом растекшееся по ней тело. — Ну и какого хера ты дверь не закрыл? — Завались, а, — обиженно протянул Эрен, пьяно жмурясь от яркой полосы света из коридора. — А еще лучше, закрой эту гребаную дверь и иди сюда. — Ага, бегу и падаю, — усмехнулся Ривай, с удовольствием разглядывая растрепанного и не совсем трезвого Йегера. — Ну, а что? — не унимался он. — Они все равно уже в курсе, чем мы тут занимаемся. — Именно. И прямо сейчас очкастая собирает экскурсию из желающих посмотреть. — Блять. — Так что, давай, поднимайся, — Ривай смачно приложил его по голому заду. — Член сам спрячешь, или помочь? — Иди нахрен, — простонал Эрен, злобно лягнув любовника пяткой в колено. Вниз они спускались долго, путаясь в нетрезвых ногах и чуть ли не на каждой ступеньке зажимаясь у стены и лапая друг друга. Целовались рвано, торопливо, пьяно. — Как же ты меня тащишь, засранец, — протянул Ривай, когда Эрен в очередной раз проехался задницей по просунутому между ног бедру. — Такой ебливый, — будоражащим шепотом на ухо, а следом туда же скользнул горячий и влажный язык. — Сука-а… — вымученно сорвалось с истерзанных Аккерманом губ. Эрен что есть силы вцепился в плечи любовника, прижимая его теснее и еле удерживаясь на ногах. — Какого хрена мы тут делаем, а? Поехали домой, и я исполню все твои желания, — пробормотал Эрен, лаская пальцами покалывающие короткие волоски на затылке. — Заманчиво, — хмыкнул Ривай, прихватывая зубами кожу у основания шеи. — Но очкастая готовилась, не хочу ее обламывать. — Да блин… ужин уже закончился! А теперь все будут играть в фанты или еще в какую-то срань и тупо напиваться. И ничего хорошего из этого не выйдет, потому что все нажрались уже, как на прошлом Октоберфесте! Помнишь, чем закончилось? — Хорош причитать и топай, давай, только осторожно, а то стоишь едва, — Ривай кое-как отлепился от разгоряченного его ласками тела и стал спускаться по лестнице. — Жаль, я не успел натянуть тебя, пупсик, — бросил он через плечо. — Пиздец. Ничего более пошлого я за все шесть лет не слышал! — с нетрезвой восторженностью выдохнул Эрен и поскакал следом, перепрыгивая через ступеньки. То ли не до конца схлынувшее возбуждение, то ли выжратый немногим ранее за ужином вискарь сыграли злую шутку. На последних двух ступеньках Йегер наконец-таки проиграл бой гравитации и позорно растянулся у подножия лестницы, пропахав носом богато обставленный холл. — Сука, блять! — пискнул он, перекатываясь на бок и хватаясь за коленку под снисходительным взглядом прозрачных и, кажется, насмешливых глаз. — В жопу иди! — огрызнулся первым. — Да я вообще молчу, — хмыкнул Ривай, наблюдая, как пацан пытается собрать конечности в кучу. — Зато громко думаешь, — буркнул Йегер, поднимаясь и потирая отбитые локоть и коленку. — Мог бы и пожалеть! — Ты просто пизданулся на ровном месте, — бровь Аккермана чуть дрогнула. — Тут ступеньки, если ты не заметил! — Я-то заметил, — спокойно парировал он, но уголки его губ подрагивали в неумелой попытке улыбнуться. — Иди ты… — передернул плечами Эрен и гордо похромал к широченным распахнутым дверям гостиной, откуда доносился нестройный хор весьма упитых голосов. — Повторяешься, — усмехнулся Ривай и вдруг нагнал его уже в дверях, обхватил поперек туловища и дернул, прижимая пацана к себе спиной. — Сильно ударился? — шепнул в самое ухо. — А то нет, что ли, — обиженно буркнула жертва притяжения. — Тш-ш, — Ривай тихо подул на шею Эрена, где растянутый ворот футболки обнажал смуглую кожу. — У собачки заболи, — шепнул он, мазнув губами по трогательно выпиравшему позвонку, — у кошечки заболи, — зарылся носом в рваные каштановые пряди на затылке, — а у Эрена заживи. — Блять, — выдохнул тот, беспомощно обвисая в родных руках. — Это самое сексуальное, что ты когда-либо говорил мне. — Ты непритязателен, оказывается. — Да ну тебя, — улыбнулся Йегер и прижался к Риваю, ласкаясь. — Хоть помнишь, какой сегодня день? — Гребаного святого Валентина. — И все? — А нужно еще что-то? С этими словами Аккерман втолкнул растерявшегося Йегера в гостиную, но не сказать, чтобы их там особо ждали. Краем сознания Эрен улавливал какую-то нелепую музыку вокруг, полутьму, пропитанную смесью дорогих духов, еды и выпивки. Кто-то, тесно прижавшись, толкался в сомнительных танцах, кто-то валялся в креслах и на диванах. Все были заняты только собой. И да, Ривай ошибся, никакой экскурсии Ханджи не собирала хотя бы потому, что просто уже была не в состоянии удерживать на чем-то внимание дольше пяти минут. В данный момент она вообще сидела верхом на коленях Эрвина Смита и, прогнувшись в спине, глушила вискарь прямо из горла. По-мужицки и от души. Хорошая женщина. — А слабо пердеж остаканить?! — вдруг проорал на всю гостиную Кирштайн, подскакивая с дивана и окидывая собравшихся взглядом нездорово блестящих глаз. Вошедших он пока не заметил. Армин, самый умный и, как следствие, самый трезвый, оторвал взгляд от планшета, в котором что-то читал, пару раз хлопнул длинными ресницами и уткнулся обратно. Микаса очень знакомо, по-аккермановски — даром что родственники — закатила глаза в ответ на предложение своего парня и поджала губы. — Уймись, а, — вздохнула она. — А че? Вы же играть хотели! — Но не в это же, придурок, — хмыкнула Имир. — О! — с восторгом очнулась Ханджи, немного мужиковатая, немного ненормальная, немного миссис Смит. Неуклюже сползла с колен благоверного, но на ноги встала крепко и даже не шатаясь. — Красавица и Чудовище! Эта женщина пила как верблюд каракумский, и перепить ее мог только Ривай, в которого вообще цистерна влезала, но, говоря откровенно, непонятно куда девалась, ведь нажратого его никто отродясь не видел. Он становился только еще угрюмей, еще злее, еще язвительнее и почему-то мельче. — А мы и не надеялись, — осклабилась она. — Имир сказала, что вы… — Трахались, — смачно произнесла конопатая деваха, зажимавшая в кресле свою кукольную подружку. — А че так быстро? — обращаясь к Риваю, она скривила губы в ехидной усмешке. Мысль, что она застала самого Аккермана со спущенными штанами, очень и очень грела. — Долго ли умеючи, — спокойно ответил тот, оглядываясь в поисках чистого стакана. — Говорят, что умеючи как раз таки долго, — подал из кресла голос Смит и лукаво подмигнул запунцовевшему Эрену. — И к сожалению, приходится верить слухам, да, Эрвин? — кисло протянул Аккерман, наконец-таки дорвавшись до бутылок и щедро наливая огненного пойла в два стакана. Смит крякнул, но промолчал, почесывая подбородок. Состязаться с Риваем в словесных баталиях было делом заведомо проигрышным. Остроумием тот не отличался, зато ядом плевался метко. Имир гоготнула, не обращая внимания на смущенно дергающую ее за рукав Кристу. Следом заржала Ханджи, хлопая себя по бедру бутылкой с остатками вискаря. — Сукин сын, обожаю, — с довольной лыбой выдала она. — Йегер! Какие люди… Че рожа такая недовольная? — снова разнеслось по гостиной неприятным скрипучим баритоном. Кирштайн, заклятый друг, был если еще не бухой в говно, то что-то около. А бухой Жан — это пиздец. — Извини, что помешали! — наконец выдал он и заржал. Эрен тяжело вздохнул и отвернулся. — Что еще? — между делом спросил Ривай, протягивая ему второй стакан. — А ты не слышишь, что ли? — насупился пацан, делая пару глотков виски. — Забей, — лаконично отрезал тот. — Ну отлично, хули, — кивнул Йегер. — Это же Кирштайн! — драматично махнул стаканом, словно призывая свидетелей. — Он же теперь меня заебет, будто не знаешь. — Во-первых, ебу тебя только я, — Ривай скучливо пожал плечами, прикладываясь к своему стакану. — А во-вторых, тебе не насрать? Будешь портить себе настроение из-за одного урода? Ну хочешь, я с ним поговорю, и он отстанет раз и навсегда? — снова притянул пацана спиной к себе, небрежно кладя руку на талию. — Он встречается с твоей сестрой, — усмехнулся Эрен, неожиданно польщенный рыцарской заботой. — Будешь бить будущего зятя? — За тебя, принцесса, что угодно. — Не называй меня так! — дернулся Эрен. — Ну так не веди себя, как баба, — фыркнул Ривай, перехватывая его движение и прижимая теснее. Задрал футболку и огладил плоский живот с едва намеченным прессом. Провел пальцами по блядской дорожке от пупка до низкого пояса джинсов. Гостиная в доме Смита, полная нетрезвого народа, и так-то не особо существовавшая для Эрена до этого, окончательно поплыла в его сознании. Были только руки Ривая и его запах, ни с чем не сравнимый запах разгоряченного тела. Стояк, так замечательно скользивший промеж его ягодиц каких-то жалких десять минут назад, настырно упирался в бедро, даже не думая опадать. Натянуться на него хотелось ужас как, но кто же даст? Оставалось течь и плавиться, как мороженое на солнцепеке, и старательно ерзать, надеясь, что Ривай не выдержит и утащит заканчивать так удачно начатое наверху. — Можно узнать, что ты творишь, м? — выдохнул Ривай прямо в ухо. Эрен тут же вывернул шею и поймал тонкие горчащие губы мужчины своими, жадно целуя, рукой давя на коротко стриженный затылок и не позволяя отстраниться. — Ай, ну другого места не нашли, — пропела откуда-то сбоку неунывающая Ханджи, обдавая парами алкоголя. Вручив Аккерману бутылку, подтолкнула обоих к пустующему широкому креслу. — Давайте, сейчас будем играть! — Надеюсь, не в то, что Кирштайн предложил, — фыркнул Ривай, разваливаясь на подушках и перекидывая одну ногу через подлокотник. Йегер непринужденно плюхнулся на пушистый ковер перед креслом и сложил ноги по-турецки. Сильные пальцы тут же зарылись в густые каштановые пряди, и Эрен, повинуясь им, откинул голову на бедро мужчины. — Я бы отсосал тебе прямо здесь, — пробормотал он едва слышно и с вызовом улыбнулся. — Хочешь кончить мне на лицо? Их взгляды столкнулись, высекая искры. В зеленом было бесшабашное веселье, плескавшееся на самом дне неудовлетворенного желания. В сером — обещание медленной и мучительной смерти шутнику. Впрочем, Эрен слишком хорошо знал Аккермана, чтобы купиться на это, и был готов побиться об заклад, что тот мысленно уже слизывает тягучие потеки с его щеки и подбородка. — Сопляк, огребешь за провокацию, — прошипели сверху и жестко дернули за волосы. Эрен лишь судорожно втянул в себя воздух и прикрыл глаза. Его губ коснулось прохладное стекло, и он покорно отпил обжигающего виски. Несколько капель побежали по подбородку и затерялись на шее. — У всех налито? — деловито осведомилась Ханджи, щурясь в темноте. — Быстрее, очкастая, мы скоро трезветь начнем, — произнес Ривай, опрокидывая в себя стакан с недопитыми Эреном остатками и наливая по новой. — Ладно-ладно, я начинаю! Ита-а-ак… Я никогда не… — она выдержала драматическую паузу, — трахалась на чужой вечеринке в чужой спальне! — звучало как подъебка. — Серьезно, блять?! — фыркнул Ривай, отпил глоток вискаря, и Эрен последовал его примеру, блестя глазами поверх стеклянной кромки стакана. — Кто следующий? — радостно руководила Ханджи. — Я, — неожиданно подал голос Армин. — Я никогда не… напивался до беспамятства. — Пф-ф, все впереди, — мрачно изрек Ривай, постукивая подушечками пальцев по подлокотнику кресла. Пить он явно не собирался. Остальные же, переговариваясь вполголоса и начиная вспоминать истории, душевно отхлебнули каждый свое. — Эрен? — позвала Йегера Ханджи. Тот приоткрыл рот, с секунду подумал, стараясь не обращать внимания на гладящие затылок пальцы, и выдал в затаившую дыхание публику: — Я никогда не… играл в эту игру. — Да чтоб тебя, Йегер, что за детский сад! — воскликнул Кирштайн и махнул из своего стакана. Его поддержали почти все, кроме кукольной Кристы. — Давай, Мика, твоя очередь! — Я никогда, — начала Микаса, по виду которой было понятно, что эта игра ей не нравится абсолютно, — не… целовалась с девушкой, — закончила она и едва заметно, искоса глянула на Йегера. — Ого! — воскликнула Ханджи, хлебнув от души. Следом за ней, кто молча, а кто-то, как Кирштайн, не в состоянии держать язык за зубами, тоже опрокинули по глотку. Только Эрен сидел и с неприкрытым интересом рассматривал пьющего Ривая. — Боже, Йегер, все так запущено?! — глумливо заржал Жан. — Ты не целовался с телкой? — Сделай одолжение, упейся уже, а, — огрызнулся Эрен, не отводя глаз от кислой физиономии Ривая. — Блин, че, правда?! — с любопытством спросил тихо-тихо, откидывая голову назад и сталкиваясь взглядами. — Нет, блять, Йегер, всю жизнь ждал тебя, — насмешливо дрогнул бровью Аккерман. — Но с девушкой! — Я любопытный. Отвали, сопляк. — Ай! — пискнул тот, когда ласкающие пальцы дернули торчащие вихры. — Моя очередь! — между тем заорал Жан, нехорошо щерясь. — Я никогда не… — его мутноватые от выпивки глаза остановились на Йегере, — не позволял себя связывать во время секса! — и торжествующе ухмыльнулся. Эрен даже не успел возмутиться, как в губы ему безапелляционно ткнулся стакан Ривая. — Пей. И он послушно выпил. И опять неуклюже, потому что вискарь хлынул через край, резво стекая по подбородку. Впрочем, жадные губы Ривая тут же собрали все убежавшие капли, напоследок впиваясь в мокрый горьковатый рот. — Зачем? — едва улыбнулся Эрен, с готовностью отвечая на пьяный поцелуй. — Он же специально. — Да похуй, пусть подавится. — Кстати, — выдохнул пацан, ерзая на ковре. — Давно ты меня не связывал. — Кстати, да, засранец. Когда они наконец оторвались друг от друга, то оказалось, что пропустили невинный ход Кристы «я никогда не подсматривала за парочками», и теперь все с нетерпением ждали, что же придумала Имир. Та обвела раскосыми узкими глазами играющих, цокнула языком и выдала: — Я никогда не дрочила на камеру, — и приподняла брови. — Твою ж мать, — протянул Эрен и, под радостное гигиканье играющих, в гордом одиночестве прикончил остатки вискаря в стакане. — За деньги хоть, надеюсь, а, Йегер? — заржал Кирштайн, довольный разворачивающимися событиями. — За идею и ради мира во всем мире, — осадил его Аккерман, и Эрен благодарно ткнулся носом в его колено. — А вы че не пьете? — оживилась Имир, насмешливо разглядывая мужчину. — А я нефотогеничен, конопатая, — кисло ответил он, наливая Эрену по новой и себе заодно. — Тогда ваша очередь, — она вальяжно подмигнула. — Нетушки! — тут же встряла Ханджи. — Оставим Аккермана на сладкое! Эрвин? — она обернулась к Смиту. Тот снова почесал подбородок, внушительно пошевелил бровями, сверкнул хмельным глазом и произнес: — Я никогда не… танцевал стриптиз. Все затихли, переглядываясь, как заговорщики, стараясь уловить, кто же первым или единственным потянется за выпивкой. — Да вы издеваетесь! — буркнул Эрен, снова делая глоток под визг Ханджи с Имир и хохот Кирштайна. Но по большому счету, было плевать, пока чувственные пальцы Аккермана рисовали замысловатые вензеля на его загривке. Смит одобрительно крякнул и утер несуществующий ус. Косясь на Ривая с опаской — тот все-таки был непредсказуем, когда дело касалось пацана — игриво толкнул его локтем. — Свезло так свезло, — тихонько пробасил следом и подмигнул. Ривай поморщился, будто уксусу глотнул, и щедро отхлебнул вискаря. — Моя очередь, — почти не шевеля губами, произнес он. Быстро скользнул глазами по гостиной и по застывшим в ожидании пьяным физиономиям, остановился наконец на захмелевшем Йегере. Чуть коснулся приоткрытых губ большим пальцем. — Я никогда не отсасывал под столом в кафе. — Сука, ты специально, — с шальной улыбкой выдохнул Эрен и покорно принял скользнувший в рот палец Ривая. — Пей, давай, — хмыкнул тот, прижимая холодное стекло к его разгоряченной щеке. — И выпью! — выпрямился пацан с вызовом. — Главное, что тогда тебе понравилось. — Ну, так, — пожал плечами Ривай, — на троечку с плюсом. — Ах ты, морда, — протянул Эрен, и прежде чем успел что-либо сделать или возразить, ему заткнули рот поцелуем. Обжигающим по-настоящему. Потому что с тонких губ на язык хлынул вискарь. Ривай целовал долго, неторопливо, по-хозяйски. Так, как Эрен любил. И горькое покалывание уже отступило, сворачиваясь теплом внутри, и дыхание заканчивалось, а он все продолжал терзать невозможно вкусные губы и отзывчивый рот. Сейчас как никогда хотелось послать все на хер. А еще хотелось Йегера. Захмелевшего Йегера, податливого, распутного. Глухо стонущего в поцелуй, и от этих вибраций волосы на затылке вставали дыбом. Да и не только волосы, мать их. Их пытались растормошить, но ничего не выходило, и на них просто махнули рукой. Где-то фоном пролетели фраза Микасы про пошлые снимки и смущенные слова Армина про переодевания. Да и да, блять! Слышите? Эрен готов был выпить за то и за другое, потому что позволял Риваю снимать на телефон свою растраханную текущую дырку и одевался для него в чулки и туфли, и даже в юбки. Короткие такие, дурацкие и пышные, с атласными бантами сзади на талии и с сотней оборок или рюшек, Эрен не знал как правильно. Они льнули к бедрам странно, одновременно лаская и царапая шуршащей тканью кожу ягодиц и торчащий член. И в них Ривай его тоже снимал. Ставил раком и снимал — выгнутую спину, по-девчачьи сомкнутые бедра в тонкой сетке чулок, бесстыже отставленную задницу в пене из кружев. А звук затвора фотокамеры телефона табунами мурашек гулял по телу Эрена, затаптывая насмерть. Так что за фразу Микасы можно было выпить дважды. — Блять, Йегер, — хрипло выдохнул Ривай, отрываясь наконец от пацана. Ханджи как раз бросалась вне очереди всякими «никогда не», заставляя пить всех вокруг. Он моргнул пару раз, возвращая четкость зрению и силу уже давно раскисшей воле. На него сыто и вызывающе пялились раскосые довольные глазищи. — Прекрати. — Я ничего не делаю, — в ответ прошептал Эрен, продолжая просто смотреть. — Ты слишком выразительно стонешь, засранец. — Я никогда не участвовала в групповухе, — меж тем вклинился голос Имир, а следом накрыло ее восторженным визгом, когда чета Смитов выпила как по команде, и уже изрядно подгулявшим гомоном остальных. — О, с возвращением, Йегер! — вновь нарисовался поблизости вконец окосевший Кирштайн. — Штрафных не желаешь? — Да чтоб тебя, — Эрен отлепился от вновь ставшего равнодушным Ривая и неприязненно уставился на Жана. — Напомни-ка мне, почему я тебя до сих пор не уебал, а? — Потому что я парень сестры твоего мужа, а у тебя кишка тонка? — осклабился тот, следом прикладываясь к бутылке. — А по еблищу, Кирштайн? На правах будущего родственника, — подал голос Аккерман, лениво гоняя в стакане остатки пойла. — Ривай! — встряла Микаса, как только Жан, вскинув руки вверх, ретировался подальше от хмурого взгляда. — Да успокойся ты, — протянул тот. — Не собираюсь я калечить твоего жеребца-осеменителя, — брезгливо закончил он. Эрен фыркнул и заржал, но тут же огреб подзатыльник и поспешно спрятал довольную физиономию в темной джинсе, затягивающей ноги мужчины. Микаса сверкнула глазами, окинула их неприязненным взглядом, которым смотрят на упившихся подростков, и отвернулась, уставившись в чернеющий провал окна. — Ну че, сэр, вы? — позвала Имир Смита, потягивая пиво из горла. — Может, достаточно уже? — устало поинтересовалась Микаса. — Занудство явно семейная черта, — пьяно хохотнула бухая Ханджи, беззастенчиво пялясь на Ривая. Аккерманы невольно переглянулись. — Ну, что-то даже и не знаю уже, чего я «никогда не», — не обращая на них никакого внимания, размышлял вслух Смит, лениво перекатывая в пальцах грани стакана. — Ну разве что… я никогда не… занимался сексом в общественном месте. — Блять, Эрвин, — фыркнул Ривай, делая хороший такой глоток, — как ты с подобными выражениями в групповуху-то угодил. Удачно поскользнулся? — Да там история занятная… — оживился было Смит, пропуская сарказм мимо ушей. — Это был не вопрос, — лениво оборвал его Ривай и опустил взгляд на Йегера, уютно устроившегося между его широко расставленных ног. — Тебе особое приглашение нужно, сопляк, или чего? Улыбнувшись, тот приложился к стакану. — Помнишь последний раз? — вскинул он откровенные глазищи на Аккермана и потерся щекой о крепкое бедро. Прикусил губу, гася слишком довольную лыбу. — Это когда мне пришлось заткнуть тебе рот? — хмыкнул Ривай и, потянувшись, переместил голову пацана так, что теперь лохматый затылок давил на все еще актуальный стояк. Эрен улыбнулся, без слов понимая, чего от него хотят. — Мхм-м, — протянул он и расслабил мышцы шеи. И снова они выпали из жизни. Вокруг, блестя очками, с деловым видом сновала Ханджи, что-то язвительно комментировала Имир на фоне солнечного чириканья своей подружки. Игра продолжалась, степень непристойности росла прямо пропорционально нажратости игроков. Какое-то «никогда не» вызвало у публики восторг и, походу, выпил даже Армин. Ханджи пришла в полное изумление, орала: «За это надо жахнуть!» и лезла целоваться к Арлерту. Про них почти забыли. — Левее, — ровно произнес Ривай. Эрен послушно переместился и чуть потерся затылком об упругий бугор. — Так? — с улыбкой. — Продолжай, — прикрывая глаза. От давящей тяжести в стратегически важном месте по телу проносились высоковольтные судороги. Пальцы зарылись в рваные пряди, контролируя Эрена и силу, с которой тот ласкался. — Давно молчите! Эрен приоткрыл глаза и, наверное, шарахнулся бы назад, да некуда было. А так он лишь ощутимо приложился затылком, куда не следовало, и спровоцировал злобное шипение: «Сопляк, мать твою!» и болезненный тычок в плечо. Над ними нависала и довольно лыбилась миссис Смит с неизменной бутылкой в руке. — Ну? — требовательно поинтересовалась она. — Чего ждем? — Возможности съебать отсюда? — Ривай лениво поерзал. — Размечтался, — растеклась в кривой ухмылке Ханджи. — Давай, твой ход, невозмутимый наш! Аккерман фыркнул и по привычке закатил глаза. — Как же ты достала, очкастая, — цокнул он языком. — Хрен с тобой, только отъебись уже. Я никогда не… — его взгляд упал на взъерошенную макушку между своих ног. Губы Ривая дрогнули. — Я никогда не кончал без рук. — Тю, — разочарованно выпятила нижнюю губу Ханджи, но зато с явной радостью прикладываясь к бутылке. Нагло лыбящаяся Имир с краснеющей Кристой поддержали, и даже Микаса глотнула вина, как вдруг… — Йегер, блять, ты че, выпил?! — заорал Кирштайн, подпрыгивая, как раненный в жопу сайгак. — Он выпил! Выпил!!! Бля, че, правда?! Бля-я-я… Скажите, что я сдох и в раю! — Заглохни, непарнокопытное! — зло огрызнулся Йегер, красный как рак, отмахиваясь от руки Ривая и пытаясь подняться на ноги. Но с одной стороны мешало кресло и цепкие руки Аккермана, с другой же — прямо под носом топталась офигевшая хозяйка дома. Да и сбитый с толку вестибулярный аппарат барахлил. — Ой, Эрен… — Ханджи пялилась на него с дебильной улыбкой. — Нет, я, конечно, догадывалась, что Ривай у нас… — Давай, рискни зубами, — хмуро цыкнул на нее Аккерман, пытаясь ухватить строптивого пацана за шкирку и подтянуть к себе. — Я всего лишь хотела сказать, что ты… эм-м… ну, короче, повезло тебе, Эрен! — почуяв задом неладное, скомкала свою речь и поспешно закруглилась до жопы довольная Ханджи. Имир вскинула руку с бутылкой пива вверх, видимо, выражая таким образом свою с ней солидарность. — Нет, блять, че, Йегер, правда, можешь?! — изумление Кирштайна не спадало. — Нихрена ж себе тебя долбят! — Иди на фиг, урод! — окрысился Йегер, опять предпринимая неудачную попытку встать. — Мои поздравления, — авторитетно пробасил Смит и даже выпил за это. — Да иди же ты сюда, — наплевав на всех, Ривай наконец схватил Эрена за шиворот и прижал к себе спиной. — Ну и сука же ты! — выпалил Йегер, сверкая на него глазами. — А то, — легко согласился Ривай, зарываясь носом в каштановую макушку, одновременно вдыхая жаркий запах пацана и целуя торчащие вихры. — Ненавижу тебя! — Знаю. Эрен вцепился пальцами в сильное запястье у себя под подбородком и после непродолжительной борьбы все-таки сумел вывернуться. Тут же отполз на безопасное расстояние и легко, но немного нетвердо вскочил на ноги. Глаза его опасно поблескивали, а губы растянулись в злорадной ухмылке. — Я никогда не… — начал он, нехорошо прищурившись. — Даже не думай, — предупредил Ривай с преувеличенно безразличным видом. — Я никогда не отсасывал на камеру мобильника! — выпалил Эрен и замер. Это был вызов. Наглый, откровенный и эффектный. В гостиной повисла нехорошая тишина, все как один повернули головы к замершему в кресле Аккерману. В воздухе почти осязаемо витал пикантный дух сенсации. — Беги, Йегер, — тихо и четко произнес Ривай, залпом осушил стакан и пружинисто поднялся на ноги. И Эрен, как заяц, услышавший лай гончей, сорвался с места. Не переставая радостно скалиться, неуклюже, но вполне удачно перемахнул через кофейный столик и рванул к единственной доступной ему спасительной двери. Вылетев на террасу, лишь на секунду задумался, куда двигать дальше, но и этого хватило, чтобы неумолимая рука сгребла за ворот футболки так, что раздался треск. Глухо стукнула в пазах захлопнувшаяся дверь, отделяя их от звуков гостиной. А в следующую секунду его швырнули к шершавой стене. Она была холодной, даже стылой, но это было самое то для разгоряченного вискарем, адреналином и гормонами Эрена. Последние нещадно ударили в голову, стоило только спереди навалиться маленькому, но поразительно тяжелому и сильному телу. — Добегался? — рыкнул Ривай в покрывающуюся мурашками шею и впился зубами в солоноватую кожу, тут же зализывая место укуса. — Ах-ха… — невольно вырвалось у Эрена. Ноги его мгновенно ослабели, и если бы не колено, грубо втиснутое между бедер, он бы позорно шлепнулся на задницу. — Еще! — выгибая шею и подставляясь. — Обойдешься, — хмыкнул Ривай, хватая за подбородок и накидываясь на манящие пухлые губы. Эрен ответил сразу же, горячо, влажно и так развязно, как умел только он, зарываясь дрожащими от восторга пальцами в черные волосы и притягивая Ривая ближе. Прильнул всем телом, рвано дыша в поцелуй и подчиняясь своему мужчине. — Ты же стер ее? — выдохнул Ривай, едва отстраняясь от распутного рта. — Кого? — не понял Эрен, пытаясь вернуть его губы и снова засасывая до глотки. — Запись… блять! Да что ж ты творишь-то… — Ривай еле оторвался, но тот снова тянулся, опутывая собой, оплетая, дурманя взглядом, вкусом губ и дыхания. — Да я сдохну скорее, чем сотру такое, — пробормотал Йегер, прижимаясь своим лбом к его. — Ты сосешь, как гребаный бог, — пальцы с трепетом гладили впалые щеки. — С ума схожу только от одного вида, как эти губы, — легкое прикосновение к тонкой коже, — обхватывают мой член… — Заткнись, чудовище, — хрипло бросил Ривай. Его повело от признания. Или от самого Эрена. Или от выпитого. Или от свежего воздуха, наполненного лесной прелью и запахом сосен, плотным кольцом окружавших дом. Он отстранился от Эрена, откидывая черные пряди с лица, и отступил. Облокотился на гладкие, чуть влажные перила и уставился в темноту. Луна ярко сияла в умытом недавним дождем небе, и света ее было предостаточно, чтобы разглядеть очертания леса и свинцовую гладь озера. Вдали виднелись уютные в промозглой ночи огни соседских домов, где-то ухал филин и шуршал от налетавшего ветра высохший камыш. Февраль в этом году походил на октябрь, и снега не было. Шли дожди и опускались туманы, а по утрам на траве сединой сверкала изморозь, и только. — О чем ты думаешь? Навалившись всем телом, Эрен прижался сзади и поцеловал в плечо. Ривай уловил легкую дрожь его рук и понял, что пацан замерз. Не дожидаясь, пока холодный нос ткнется в затылок, решительно выпрямился. — Думаю, что не месяц май, — произнес он, выдыхая облачко пара, и стянул с себя безразмерный теплый свитер, оставаясь в одной футболке. — Надевай. — Я в норме, — соврал Эрен. — Не пизди, — хмыкнул Ривай. — У тебя губы уже посинели. Быстро оделся, — кинул свитер и опять облокотился на перила как ни в чем не бывало. — А ты?.. — растерянно спросил Эрен, натягивая нагретую одежку и сразу понимая, насколько замерз. — Нихера со мной не случится, — фыркнул Ривай. Эрен улыбнулся, шагнул ближе и утянул чуть сопротивляющегося Аккермана в шерстяные объятья. Зарылся носом в глянцевые густые волосы, накрывая его руки своими. — Может, пойдем в дом? — прошептал он, целуя кожу за ухом. — Я знаю прекрасный способ согреться. И на этот раз обещаю, что закрою дверь. — Позже, — ответил Ривай и заворочался, явно ища что-то в карманах. — Всего один, — наконец он продемонстрировал Йегеру душевную такую самокрутку. — И я не собираюсь делиться со всеми. Только для тебя и для меня. — Воу, — глаза Эрена радостно сверкнули предвкушением. — Откуда?! — От верблюда, блять. Не ори! Щелкнула зажигалка, на мгновение озаряя бледное лицо Аккермана призрачным желтоватым светом. Ривай затянулся и отступил подальше от двери в гостиную, утягивая за безразмерный свитер и Эрена за собой. Откинул голову назад, выпуская дым к безразличным звездам, и затянулся еще раз. Йегер сгреб его в охапку и, пока ждал своей очереди, с интересом наблюдал. Аккерман вдохнул сладковатый дым глубоко, совершенно невозможно сощурил при этом глаза и выдохнул через нос. Эрен весело фыркнул. — Че ржешь? — спросил Ривай, аккуратно сбивая пепел. — Ты на дракона похож, — прошептал Эрен и потянулся поцеловать, без труда находя твердые горько-сладкие теперь губы. — А ты на щенка, что вот-вот пустит лужу от счастья, — хмыкнул Ривай, облизнулся и передал ему самокрутку. — Не зевай. Эрен затянулся, осторожно вдыхая горячий приторный дым. Продрало почти до задницы, и на глазах выступили слезы, но от соблазна закашляться он все-таки удержался. — Да выдыхай уже, дурень, — усмехнулся Ривай, наблюдая за алеющей в лунных лучах физиономией, и почти рассмеялся, когда Эрен поспешно выпустил дым и принялся утирать глазищи. — Блин, забористая, — просипел и все же не удержался, кашлянул. — Понимал бы чего, — тихо фыркнул из темноты Ривай, отобрал косяк и снова затянулся, на этот раз выдохнув дым прямо в лицо Йегеру. — С кем дудел-то? — спросил и тут же поцеловал, вернее, прикусил манящие губы, втянул в рот нижнюю, лизнул и выпустил. — Ну так… это… — хватая воздух, немного обалдев или прибалдев уже, начал Эрен. — Ну с Армином и Кирштайном как-то. Пару раз. И Имир еще была, она и притащила. — Ясно, — прищурившись, ответил Ривай, снова вроде как затянулся и вдруг прижал Эрена к себе, выдыхая в поцелуй покалывающий нёбо дым. Тот забавно дернулся, широко распахнул свои невозможные глазищи, и Аккерман целую вечность наблюдал, как в них вальсируют звезды, закручиваясь галактиками как после большого взрыва. Еще одна тяжка, и Эрен начал входить во вкус. Сам тянулся, ловил дым губами и жадно глотал, неотрывно смотря в любимые прозрачные глаза и видя только черные дыры зрачков. Йегера засасывало в них, растаскивало на атомы и… банально накрывало, и взгляд становился шальным и блядским. Так они и курили, пока от косяка почти ничего не осталось. Последний раз затянувшись, Ривай со словами: «Не каждому фраеру пяточка достается», — щелчком пальцев отбил крохотный окурок за перила во влажную траву. Такую же влажную, как рот Эрена, в который тут же впился губами, сминая, подчиняя, заставляя раскрыться. И полузадушенный восторженный стон пронесся по телу как взрыв, оставляя гигантскую воронку абсолютной пустоты, куда Ривай падал и падал. Оглушенный, опьяненный, возбужденный. — Пойдем, — проговорил он, отрываясь от иссушенных поцелуями губ. — К-куда? — выдохнул обалдевший Эрен, пытаясь сфокусировать взгляд на лице напротив и жадно дыша. — В дом, чудовище, — хмыкнул Ривай, — или желаешь примерзнуть яйцами к перилам? — Блять, какой же ты романтичный, — ухмыльнувшись, закатил глаза Эрен, но все же рванул вслед уже зашедшему в дом Риваю. И оказался на кухне. Огромной такой модерновой кухне с засильем стали и стекла, навороченной техники и легким беспорядком. Из гостиной сюда доносились конкретно загулявшие вопли друзей и какая-то бешеная электронщина, сменившая джаз в стиле фьюжн. После уличной прохлады было жарко. И душно. И темно. — Сука, где у них вода?! — донеслось до Эрена злобное шипение со стороны холодильника. Ухмыльнувшись, он принялся стаскивать свитер, широким жестом заодно смахивая с острова в центре кухни валявшийся там штопор и щипцы для салата. Первый пулей улетел в неизвестном направлении и, судя по звуку, разбив что-то, успокоился. Щипцы же, зацепившись за петли вязки, на какое-то мгновение повисли, а затем только сорвались, приземляясь на пол с жалобным и как показалось оглушительным скрежетом. — Зачет, Йегер, — захлопывая холодильник, отметил Ривай, скользя взглядом по кухне. — Ой, а не пойти бы тебе, — не остался в долгу Эрен, наконец избавляясь от свитера, финальным движением умудряясь сшибить еще и подставку с лопатками. — Пьянь ты косорылая, — констатировал Ривай, когда металл перестал грохотать по плитам пола, а втянувший голову в плечи Эрен виновато улыбнулся. — Я не специально, — пробормотал он и ойкнул, потому что прошедший мимо Ривай смачно приложил его по заду. — Не хватало еще, чтобы ты специально это делал, — заметил тот и распахнул дверцы шкафчика. — Бинго, мать вашу! — объявил и вытянул оттуда бутылку воды. Тут же сорвал пробку и приник к горлышку. Пил долго, жадно, запрокинув голову, а Эрен зачарованно наблюдал за ходящим туда-сюда кадыком. — Блин, ты такой охуенный! — восторженно пробормотал он. — Так бы и встал перед тобой на колени. — Ну так в чем же дело? — дернул бровью Ривай и выразительно огладил себя между ног. — Валяй, Йегер, я не против. — Самоуверенная сволочь, — облизнувшись, выдохнул тот, не сводя с него шальных поблескивающих глаз. — И за что я только люблю тебя. — Сам сказал, — пожал плечами Ривай, наступая на него, — за то, что я охуенный. — Член у тебя охуенный, — пятясь, весело фыркнул Эрен. — А ты так себе. — Сучка, — с кривой усмешкой протянул Ривай, когда тот уперся бедрами в остров за спиной. — Может, отсосешь, раз он тебе так нравится? Эрен судорожно вздохнул, когда сильные ладони грубо схватили за волосы и резко заломили голову назад. А выдохнул он уже в наглый рот, жадно терзавший его губы. Между ног толкнулось крепкое бедро, и Эрен с готовностью проехался по нему изнывающими в джинсах яйцами. Грубость и непредсказуемость Ривая срывали крышу чуть больше чем совсем и не оставляли свободы выбора. Возбуждение било током по оголенным нервам, и Эрен плавился, захлебываясь восторгом. И Риваем. Прогибаясь до боли от его убийственных ласк. Уступая до истерики от собственной беспомощности. Задыхаясь до экстаза от сознания, что принадлежит только ему. — Я серьезно, отсоси, — шепотом в ухо, а рука в волосах уже тянула вниз. И Эрен с улыбкой поддался, тем более что сам мечтал об этом весь вечер. Покорно опустился задницей на пятки, для упора как можно шире разведя колени. Но стоило только потянуться к ремню, как Ривай ловко перехватил его запястья, припечатывая их к каменной столешнице. — Без рук, Йегер. — Издеваешься?! — тот вскинул на него хмельные глаза, но Ривай лишь вздернул бровь и крепче перехватил запястья над его головой. Но Эрена никогда не пугали трудности, и он смело ринулся в бой. Ластился умело. Сначала потерся щекой и носом о стремительно твердеющий бугор на джинсах. Надавил подбородком, прикусил ткань ширинки и, заурчав, оттянул насколько смог. И довольно наморщил нос, когда сверху ожгло рваным вдохом. — Ближе, — прошептал он Риваю и, как только тот чуть двинулся вперед, ухватил зубами ремень совсем рядом с пряжкой. На губах осел специфический привкус выделанной кожи и металла, но было не до нюансов. Он тянул и дергал, то отшатываясь от Ривая, то вжимаясь лицом в его живот, пока пряжка не звякнула, расстегнувшись. Осталось самое стремное. Пуговица. Молния и белье были уже из раздела детских забав. Эрен несколько раз пытался подцепить джинсу с петлей, натянуть и высвободить наконец противную круглую железячку, но нихера не выходило. Он уже весь живот Риваю носом обтер, и все без толку. — Ебаная хрень! — откинувшись назад после очередной попытки, выплюнул он, хмуря брови. — Помоги? — поднял глаза на Ривая. Тот же, кажется, от этой возни вокруг и около получал удовольствия не меньше, чем от грядущего минета. — Докатились, блять, — сглотнув, хмыкнул он. — Сам отсосать не можешь, помощники нужны? — Да пошел ты в жопу, злобный гном! — надулся Эрен, безуспешно пытаясь освободить запястья. — Сейчас пойду, — тонкие губы дрогнули в глумливой усмешке. — Только отсоси сначала, принцесса. — Ща сам будешь себе отсасывать, понял?! — фыркнул Эрен, заерзал на полу и вдруг заржал, очевидно, представив картину. Ржал он до слез, всхлипывая и охая, иногда вскидывая на Ривая прозрачные и такие дурные глаза и снова заходясь смехом. — Вот обдолбыш, а, — процедил сквозь зубы Аккерман и перехватил запястья пацана одной рукой. Другой же быстро расстегнул пуговицу, рванул молнию и белье, и прямо перед носом Йегера качнулся почти вставший налитой член. — Ох, нихуя ж себе, — в восторге выдохнул Эрен, сразу затихая и зачарованно глядя на любимую игрушку. Облизнув губы, он потянулся вперед и ювелирно засосал головку. Урча от удовольствия, чуть сдавил и выпустил изо рта с громким и пошлым «чпоком». — Ты прекрасен, — пробормотал он краснея, но снова потянулся к члену, на этот раз натягиваясь дальше. Идеальный, горьковато-маслянистый на вкус, он с пары попыток заполнил жадный рот, тычась в нёбо и рассчитывая скользнуть дальше. Эрен скулил от удовольствия. Начиная хлюпать слюной и с трудом дыша, он работал головой и старательно выгибал шею, отчаянно ловя тот самый угол, под которым его будут трахать. И задушенно застонал, когда Ривай наконец толкнулся в самую глотку. Ебать пацана в рот было охуенно, почти так же, как долбить его мокрую задницу. Он покорно подставлялся, умело расслабляя гортань, и до последнего удерживался от рвотного соблазна. Но Ривай обожал и эти конвульсии, когда Эрен давился, захлебывался и со слезами во взгляде молчаливо молил прекратить. А чуть отдышавшись, с трясущимися опухшими губами, снова жадно заглатывал текущий член, пока вновь его не выкручивало от долбежки. — На меня смотри, сопляк, — рыкнул Ривай, разжимая хватку на запястьях и невольно переплетая свои пальцы с его. И распахнувшиеся огромные глазищи, влажные от слез, хмельные, стали той каплей, что переполнила Ривая. — Блять, — выругался он и отстранился. Эрен странно хлюпнул горлом и жадно задышал, часто сглатывая и облизываясь. — Давай же, ну, — пробормотал он, вновь открывая рот и подставляясь, но Ривай не спешил. Одним движением сильных рук он вздернул Эрена на ноги. Тот еле устоял, хватаясь за столешницу позади себя и чуть откидываясь на нее. Ловкие же руки Аккермана за считаные секунды справились с ремнем и пуговицами и нетерпеливо скользнули под резинку трусов, нащупывая упругий и обжигающий член, липкий от обильно текущей смазки. Эрен всхлипнул, стоило только подушечкам пальцев пройтись по головке, царапнуть щелку на самой вершине. И уже не стесняясь, застонал в голос, когда Ривай сжал готовые вот-вот лопнуть яйца. Но возмутиться или пожаловаться он не успел. Аккерман вновь завладел его губами, на этот раз не столько целуя, сколько вылизывая, играя, и Эрен отвечал с тихим, почти нежным урчанием, захлебываясь от удовольствия. — Как же ты меня тащишь, засранец, — выдохнул Ривай, едва сдерживая дрожь и как-то бессильно утыкаясь лбом в острые ключицы Йегера. Руки жарко прошлись по телу, подцепили джинсы и дернули вниз. — Господи, пожалуйста, нет, — взмолился Эрен, слабо улыбаясь, цепляясь за плечи любовника и понимая, что не сможет удержать мужчину. Бухие голоса друзей, вроде совсем исчезнувшие еще каких-то десять минут назад, сейчас зазвучали удивительно громко и четко. Было слышно, как вопила Ханджи, ей вторил скрипучий с ленцой голос Жана, что-то рокотал Смит, и, кажется, радостно визжала Криста. Музыка, до этого только четким битом отзывавшаяся в сердце, сейчас обрела полное звучание, голос и смысл. — Пошли наверх, — шептал Эрен, целуя лицо Ривая, виски, глаза, скулы, подбородок. Губы, тонкие, бледные губы Аккермана, даже сейчас, когда его собственные опухли и горят от укусов и поцелуев. Он тесно прижался, ощущая животом текущий пульсирующий член и сильное жилистое тело. Выносливое тело марафонца. И сейчас их ждал самый охуенный марафон из всех существующих. У Йегера аж в заднице жужжало от предвкушения. — На стол, засранец. — Что? — пискнул Эрен. — На стол, я сказал. Как точка в прозвучавшем приказе. Аккерман легко подхватил его и усадил голой задницей на столешницу, заставленную всякой дребеденью, начиная от дебильных вазочек и заканчивая ведерком с подтаявшим уже льдом. — Ривай… — Пасть закрыл. Эрен закусил край ладони, молчаливо наблюдая, как Ривай выверенными движениями стягивает с него джинсы и задирает футболку. — Давай не з-здесь, — прерывисто выдохнул, но кто бы слушал. Аккерман обхватил его бедра и резко дернул на себя. Охнув, Эрен откинулся на полированный камень и спрятал пылающую физиономию в сгибе локтя. Спорить он больше попросту не мог. Особенно когда настойчивые пальцы скользили вдоль его ствола, умело надрачивая, перехватывали у основания и утекали ниже, на гудящие яйца. Дрожащую дырку оглаживали медленно, не спеша, и Эрен уже был готов выть в голос, лишь бы почувствовать внутри… ну хоть что-нибудь! Он беспомощно ерзал и крутил задницей, пропуская мимо ушей довольные смешки и ужасающе пошлые комментарии. И захлебнулся криком, когда язык Ривая прошелся между его ягодиц, медленно, со смаком. Стало мокро и горячо сразу и везде. Ривай продолжал вылизывать его, изредка толкаясь языком внутрь, и Эрену оставалось лишь беспомощно всхлипывать. Он пропустил момент, когда Ривай дернул его еще ближе к краю, буквально впечатывая в стояк, и уже приготовился к грехопадению на разделочном столе своих друзей. Но тот лишь навалился, целуя и кусая живот, вылизывая впадинку пупка, лаская все его тело, куда только мог дотянуться. И Эрен тек, сгорал и медленно умирал каждую секунду, кусая губы, глуша стоны и путаясь пальцами в смоляных прядях. Выгнулся, стремясь к губам, срывая с них торопливый и жадный поцелуй, слизывая свой запах и вкус. Ривай на ощупь запустил пятерню в ведерко с подтаявшим льдом, стоявшее на столе среди прочей ерунды, и невесомо провел добытым кусочком вдоль спины Йегера. Тот дернулся, всхлипнул пронзительно, вытягиваясь стрункой в руках, и застонал, содрогаясь от неожиданного удовольствия. — О боги… еще, — выдохнул и снова выгнулся, закатывая глаза и прерывисто дыша, когда лед, тая, вновь коснулся разгоряченной кожи. И Ривай давал ему это наслаждение. Раз за разом скользя обжигающим кусочком по телу, выписывая одному ему понятные узоры. А потом быстрым движением столкнул подтаявший лед в аккуратный пупок. По телу Йегера прокатилась судорога, а язык Ривая уже ловко поддел и вытащил льдинку. Осторожно взял в пальцы и, едва касаясь, провел им вдоль изнывающего члена пацана. Скользнул на поджимающиеся яйца и быстрым ловким движением протолкнул его в пульсирующее очко. Эрена выгнуло, выкрутило, и Ривай еле удержал его за бедра. — Тш-ш, — прошептал он, наслаждаясь агонией и целуя согнутую коленку. — Блять… нет… Рив-вай… достань его… — И как же я это сделаю, м? — кривая усмешка легла на тонкие губы. Беспомощный скулеж заводил просто адово, как и извивающееся тело. — Сука, — перекатываясь на бок выдохнул Эрен, чувствуя, как лед обжигает внутри и тает, делая сладкую пытку совершенно не выносимой. — Задницу сожми, — Ривай перекатил его обратно на спину и рывком развел сомкнутые в панике бедра. Член пацана мучительно дрожал, исходя соплями смазки. — И только попробуй вытолкнуть. Целый засуну. — Н-не надо, — всхлипнул Эрен и послушно сжался. Его трясло и ломало, и Ривай понял, что больше не хочет терпеть. С трудом застегнув себе штаны, он подхватил пацана, перекинул через плечо и вышел из кухни, не забыв прихватить початую бутылку воды. В огромное окно заглядывала почти полная луна, и света ее было больше чем достаточно. Швырнув пацана поверх покрывала, Ривай сдернул задолбавшие джинсы и футболку и забрался на постель. Рывком за бедра подтянул к себе Йегера, поставил на колени и шумно сглотнул. Покорно раскрывшаяся перед ним задница сводила с ума. Он сжал крепкие ягодицы, растянул, царапая, и вдавил большие пальцы в судорожно сжавшуюся дырку. — Тебе говорили, что у тебя роскошная задница? — выдохнул он наконец, склоняясь и вылизывая ямочки на пояснице. — Мхм-м, — сладко протянул Эрен, довольно лыбясь и привычно прогибаясь и подставляясь. — Ты… каждый раз, когда ебемся… — Моя сучка, да, Йегер? — прямо в ухо, а следом жадный язык лизнул раковину. — О да, сэр, — с усмешкой пошлым шепотом в ответ, но голос дрожал от возбуждения и страсти. Ривай почти лежал на нем, загибая мордой в подушки, и крепкий хрен без дела между ягодиц сводил с ума. Не вытерпев, Эрен приглашающе потерся, но тут же пискнул, почувствовав стальную хватку на своих яйцах. — Растяни себя, — снова опалило ухо. — Вот так, насухую? — удивленно вскинулся он, выворачивая шею и пытаясь поймать взгляд любовника. — Ты, блять, течешь, как гребаный водопад, что тебе еще нужно? — хмыкнул Ривай, щелкнул его по торчащему члену, ловя ртом сорвавшийся с пухлых губ стон мучительного удовольствия. — Ну и сволочь же ты, — пробормотал уже в поцелуй Эрен. Ривай распрямился, оседая на пятки, и с трудом сглотнул. Широко расставленные бедра Эрена оказались прямо перед глазами, как и мокрая от смазки промежность, и потяжелевшие яйца с напряженным членом, медленно ронявшим на простыни вязкие прозрачные капли. Дрожавшее от недавних ласк очко пульсировало, и Риваю хотелось засадить в него как никогда. Член ныл, побагровевшая головка исходила смазкой и буквально просилась в тугое и горячее, но хотелось посмотреть. Вот пацан сжал свой стояк, собирая тягучие капли и нити. Вот прогнулся, заводя руку за спину. Вот огладил вход в изнывающее тело. И стон, сорвавшийся с губ, заметался по комнате, оглушая и сводя с ума. — Блять… — прохрипел Эрен, бессильно утыкаясь лбом в постель. Он кайфовал на собственных пальцах, растягивая себя, терзая простату и подмахивая. От чавкающих звуков дрочки позади по телу прокатывались горячие судороги, дырку пекло нещадно и вообще хотелось сдохнуть, но для этого не хватало члена внутри, крепкого, скользкого, тяжелого. И чтобы долбил, пока колени не сотрутся, а голос не сорвется от криков. — Не могу больше, — жадно облизываясь и тяжело дыша. — Выеби, слышишь… Кажется, еще гуляло по комнате эхо его стона, а Ривай уже смачно сплюнул на истерзанную дырку, наблюдая, как слюна медленно стекает внутрь. Нетерпеливо провел ладонью по члену пару раз, размазывая смазку, и ткнулся головкой во влажное кольцо мышц. — Твою ж… — прошипел он, направляя себя рукой и с силой толкаясь бедрами. — Очко расслабь, че ты как целка, Йегер! — Расслабишься, блять, тут, — выдохнул Эрен и глухо заскулил в подушки, когда Ривай чуть подался назад и засадил по новой, на этот раз глубже. — С-сам не хочешь попробовать? — Подставить тебе жопу, сопляк? — фыркнул Ривай, упорно втискиваясь в судорожно сжатые мышцы. — А в рот не плюнуть жеваной морковкой? — впрочем, сплюнул он на головку, почти выскочившую из тугой задницы, и снова грубо толкнулся внутрь. — Вот и не пизди, мать тво… — Йегер не закончил мысль, издав отчаянный вопль боли и возмущения, когда Ривай скользнул сразу на всю длину, до упора. — С-сука-а ты! — прошипел он, цепляясь за простыни испуганным кошаком. — Больно… — всхлипнул тихо. — А я тут, по-твоему, розы нюхаю? — сморщился Ривай, давая время привыкнуть. — Хули ты жмешься, м? — и без предупреждения толкнулся дальше. Эрен вскрикнул, роняя голову между рук и жадно хватая ртом воздух. Ривай трахал его резко и глубоко, заставляя скулить от беспомощности и восторга. Волна тугой боли схлынула очень быстро, оставляя острое послевкусие, и стало охуенно. Настолько, что слов не было, и вместо них с губ срывались только стоны — низкие, хриплые. Надломленные тем адским удовольствием, что разливалось кипящим свинцом по венам. Руки Ривая были везде. Они сжимали, царапая короткими ногтями, бедра, скользили вверх по спине и стекали на живот и, подхватывая, надвигали на долбящий член до упора. Ни на секунду не давая отстраниться, подчиняя и лишая права выбора. И Эрен покорно принимал, выгибался и старательно подмахивал вздернутой задницей. Сердце надрывалось в горле и, казалось, вот-вот остановится. В висках долбило с той же силой, с какой он долбил Эрена, а воздух почему-то стал вязким, как патока. Ривай жадно хватал губами душное нечто, наполненное запахом разгоряченных тел, и что есть силы вбивался в уже растраханную дырку. Было горячо и туго, мокро от растаявшего льда и умопомрачительно хорошо. Чертовски хорошо. Охуенно. Особенно выскальзывать из нее целиком, смачно сплевывать внутрь и врываться снова, слыша истеричный скулеж. — Боги… глубже… — облизываясь, выдохнул Эрен, жмурясь от безжалостной долбежки. И пронзительно вскрикнул, когда Ривай заломил ему руки за спину и дернул на себя, одновременно толкаясь бедрами навстречу. Столкновение было восхитительно, и Эрен почти провис в стальной хватке, задыхаясь и пьянея от наслаждения. Чувство заполненности было изумительным настолько, что хотелось реветь. Но ему не дали опомниться, повторяя сладкую пытку раз за разом, пока он не начал всхлипывать от захлестывающей эйфории, едва удерживаясь на разъезжающихся коленях. Внутри выло, царапалось и закручивалось, лопалось, и Эрен не знал, сколько еще сможет выдержать это запредельное удовольствие. Внезапно Ривай откинулся назад, осел на подогнутые ноги и, утащив его за собой, усадил сверху. Жадно втянул запах затраханного тела, слизывая капли пота с загорелой кожи и языком ловя мелкую дрожь. Руки невзначай прошлись по впалому животу и огладили широко раздвинутые бедра. Эрен выгнулся на члене и застонал, спиной вжимаясь в Ривая, перехватил его пальцы и сжал на своем стояке, сразу толкаясь в ладонь и задушенно скуля. — Сучка ты блядливая, Йегер, — сглатывая, пробормотал Ривай, прикусывая кожу на плече и лениво надрачивая пацану. — Твоя, — всхлипнул Эрен, в такт работая бедрами. Испачканные пальцы медленно обвели головку, накрыли ладонью, потянули книзу и отпустили. Распрямившийся член тяжело и мокро шлепнул по животу. — Блять! — выдохнул Эрен, сжимаясь. — Дай мне кончить… п-пожалуйста… — вывернув шею, опалил взглядом и жарко поцеловал. — И можешь хоть насмерть заебать, — прошептал почти в рот. — Тогда шевели задом, — через силу усмехнулся Ривай. Все-таки пацан сжимал чудовищно, да еще давил всем весом, медитируя на его члене. — Представь, что это твой любимый самотык, Йегер. — Сволочь… — жалобно хныкнул Эрен, заходясь в сладкой дрожи, но все-таки приподнялся на члене и плавно скользнул вниз, снова ощущая задницей аккуратно постриженный лобок. — Резче, первый раз, что ли? — хриплый смешок, и мужская ладонь обожгла задницу смачным шлепком. Эрен всхлипнул, подчиняясь, а через пару мгновений уже размашисто насаживался растянутым очком на колом стоящий член. Скупые стоны над ухом звучали чувственным унисоном с пошлыми шлепками бедер, и стальная хватка на шее не давала замедлиться. Но первым не выдержал Ривай. Потому что перед глазами мельтешил потный загривок с рваными прядями влажных волос. И контролировать себя становилось невозможно, ведь Эрен под его руками слишком громко стонал, почти кричал, выгибаясь. Это действовало на Ривая не хуже виски и давешнего косяка. Его вело, яйца грозились лопнуть, но отказать себе в удовольствии он не мог, хоть и знал — Йегер собьется, и оказался прав. Старательно нанизывающийся Эрен в момент растерял весь свой пыл, стоило только вцепиться в аппетитный загривок. Медленно, с чувством смыкая зубы, и тут же зализывая, топя в поцелуе, мокром, скользком. Пробивающим миллионами вольт. И охренительно нежном. Ладони его тем временем страстно сомкнулись на лодыжках, скользнули на икры. Огладили колени и бедра. Растерзанный сумасшедшей гонкой и убийственной нежностью Эрен тяжело откинулся на плечо любовника, не чувствуя ничего кроме лютого жара внутри и жажды. И Ривай словно услышал его, касаясь губ смазано, горячо, дико. Язык скользнул, сплетаясь с языком, хозяйничая во рту, заставляя захлебываться друг другом и судорожно дышать, когда легкие уже скручивало в агонии. И елозящего на коленях пацана становилось чудовищно мало. Хотелось ощутить его всем телом, почувствовать и дышать, утопая в захмелевшем от близости взгляде раскосых глаз. Растраханное очко жалобно хлюпнуло, оставаясь ни с чем, потому что Ривай внезапно отстранился. И Эрен почти задохнулся, ощутив внутри себя пугающую пустоту. Но возмутиться не успел — его ловко опрокинули на спину и подмяли под себя. Член легко скользнул в открытое очко, и Эрен снова застонал, принимая все до конца. — Сука, — выдохнул он жарко, вцепился в плечи, всхлипывая и отчаянно ерзая. — Ты же обещал! — обиженно, но руки сами собой обвили шею, пальцы путались во влажных волосах и кололись, лаская коротко стриженный затылок. — Что ты кончишь, — усмехнулся Ривай, нависая над ним на вытянутых руках. — Но я не говорил, что без меня. И когда он с силой толкнулся вглубь, Эрен только и смог, что покорно выгнуться под любовником, обхватывая ногами узкие бедра. Раскрытым же в надрывном крике ртом завладели тонкие алчные губы, язык скользнул почти до глотки и Эрена унесло. Больше для него не было ничего. Только размашистые толчки, сотрясавшие распятое тело. Только густой запах секса, дразнивший трепещущие ноздри, и грубые, но бесконечно чувственные ласки. И только Ривай. Всегда Ривай. Его Ривай. Эта близость сводила с ума, сжирая остатки рассудка. Их неизбежно накрывало развязкой, которую уже ничто не в силах было задержать, как бы ни хотелось продлить до бесконечности это пошлое удовольствие. И нескольких глубоких рваных движений хватило Риваю, чтобы вытолкнуть обоих на орбиту, а сжигающий напрочь сознание оргазм шарахнул ослепительным взрывом сверхновой. Он пронесся ударной волной по мокрым от пота телам, пробивая судорогой и раскатами гуляя под кожей. Оглушенные и сытые, они еще долго лежали, не разжимая рук и прижавшись лбами, слушая дыхание друг друга. Ривай первым вскинул голову и, опершись на локоть, заглянул в лицо Эрена. Тот, выгнув шею, бездумно пялился на ночное небо, и в русалочьих влажных от слез глазах плескалась полная луна. Ничего более прекрасного Ривай не видел во всей своей хреновой жизни, в очередной раз подумав, как ему повезло. Но вот кристально прозрачный взгляд переместился на него, и пухлые губы дрогнули в улыбке. — Ривай? — тихонько позвал Эрен. — М? — неопределенно протянул тот, увязая в ощущении сюрреалистичности происходящего, как в болоте. — Я жрать хочу, — виновато проговорил Эрен. — Чудовище, — фыркнул в ответ Ривай, закатывая глаза. Высвободившись из цепких рук, он скатился с постели, подхватил с пола чью-то футболку и, вытерев член, натянул джинсы. Затраханный и довольный Йегер, усевшись по-турецки, не сводил с него загадочных раскосых глаз. И когда Ривай уже собирался выйти из комнаты, внезапно поймал его за руку и дернул к постели. Обхватив лицо ладонями, заставил чуть наклониться и жарко поцеловал. Медленно, сочно, обволакивая собой и ласкаясь. — Эй, я люблю тебя, — прошептал он, отрываясь от тонких губ, и чуть улыбнулся. — Что скажешь? — Что ты мой гребаный Валентин, — хмыкнул Ривай и небрежно прижался щекой к виску Эрена. — С годовщиной, что ли.