Безумие

Вернувшись в Хогвартс и поднявшись в спальню девочек, Джинни обнаружила у себя на кровати всё тот же букет роз, что оставила после рождественского бала. Только цветы уже завяли. И вся кровать была в лепестках засохших роз. - Не расскажешь всё-таки от кого букет? – шепнула ей Парвати, чтобы другие девочки их не слышали. - От Малфоя. Скрывать уже не было смысла. Ей уже было всё равно на то, что подумает Парвати и кто бы то ни было. Ну, то есть почти всё равно. - Что?! – вскричала девушка, привлекая всеобщее внимание. – Что значит от Малфоя? – перешла она снова на шёпот. – Ты ему всё-таки нравишься, как и предположила Луна? И Гарри узнал об этом, потому и… - Я ему не нравлюсь, - фыркнула Джинни, скосив глаза на однокурсниц. – Он меня хочет. - Хочет переспать с тобой? С чего бы это? – усмехнулась Парвати. – Он всё-таки из тех, что дёргает за косички понравившуюся девчонку? Учитывая, как он вёл себя тогда… - сжала она кулачки. - Ну, желаемое он получил, - зажмурилась Джинни, произнося эти слова. Парвати охнула. В этот момент в спальню зашла Гермиона, что уже разложила свои вещи в спальне для старосты девочек. Она заприметила подружек и тут же подошла к ним. Не заметить шок на глазах Парвати было сложно. Она так и замерла с открытым ртом. - Джинни тебе рассказала? – тронула Гермиона ту за плечо. - То есть в ту ночь… - очнулась Парвати. - Гарри застал нас в кабинете, - кивнула Джинни, внимательно смотря на лицо подруги. - Но как? Ты же его ненавидела! И поводов у тебя было больше, чем у нас всех вместе взятых, - не могла понять подруга. – Неужели он опустился до… изнасилования? - Нет, в ту ночь всё было… можно сказать с моего согласия, - закрыла Джинни лицо руками. - А были другие ночи? – не могла поверить Парвати. - Гермиона, расскажи ей всё ты, - буркнула девушка из-под закрытых ладошек. И Гермиона вкратце рассказала Парвати всю историю. Ну, то есть почти всю. Ведь Гермиона и сама знала не полную версию. В конце Патил сидела с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом, до конца не веря всей той информации, что на неё вылилась. - Джинни, как ты могла променять Гарри на этого хорька? – не удержалась девушка от вопроса. – Гарри, конечно, немного простоват для тебя, - сказала она под недовольное шиканье Гермионы, - но это же Гарри. Ты по нему сохла сколько я тебя знаю. Не понимаю, с чего вдруг Малфой? После всего того, что он сделал. - Не знаю… - Думаю, у неё стокгольмский синдром на фоне всего пережитого, - вставила свои пять копеек Гермиона. – Такое случается между жертвой и агрессором после пережитого насилия. Жертва может начать испытывать симпатию к агрессору, оправдывать его. Это своего рода психологическая защита. - Но я не испытываю к нему симпатии! – вспыхнула Джинни. – Я его ненавижу! - А одним из нечастых последствий после изнасилования может стать повышенная сексуальная активность, - сузила глаза Гермиона. - Откуда ты всё это знаешь? – удивилась Парвати. - На каникулах было время почитать, - пожала плечами девушка. - У тебя было две недели на подготовку к свадьбе, а ты ещё читать умудрялась! – диву давалась Парвати. – Хотя чего ещё можно ожидать от лучшей студентки Хогвартса. Гермиона лишь скромно улыбнулась. – Но разве стокгольмский синдром – это не про случаи с похищением, держанием в заложниках? – спросила Парвати. – Это же не наша история. - Не всегда. Бывает и бытовой стокгольмский синдром, - объясняла Грейнджер, будто бы Джинни не сидела прямо тут и речь не шла о ней. – Он может вырабатываться при продолжительном насилии. Не всегда сексуального характера. Для этого нужны травмирующие ситуации, агрессия, регулярное взаимодействие, существенная разница в силе, статусе, возможностях, - перечисляла она, - и наличие обстоятельств, препятствующих выходу из этих отношений. С ваших слов я делаю вывод, что в прошлом году было всё это, а то, что он сделал с Джинни в конце лета стало вишенкой на торте, которая и привела к подобным последствиям. Это моё предположение. - Всё равно не понимаю, как подобное отношение могло привести к тому, что они переспали… - Это инстинкт самосохранения, - терпеливо говорила Гермиона, будто читала по учебнику. – Жертва начинает испытывать симпатию к агрессору, относится к нему с пониманием в надежде на то, что тот будет вести себя с ней мягче. Получается подмена понятий. Жертва перестаёт понимать, что для неё плохо, а что хорошо, и, если пытаться ей помочь, то она сама может начать проявлять агрессию и раздражительность. - Но это же неправда! – вмешалась закипающая Джинни. – Я не испытываю к Малфою ни капли симпатии, упаси Мерлин. Просто… - Ты испытываешь к нему повышенное сексуальное влечение, - ранила её правдой Гермиона. Чёртовы книги по психологии. Откуда она всё это знает! - Ну, ладно стокгольмский синдром, - начала Парвати, останавливая Джинни от выброса агрессии. - А откуда взялось повышенное сексуальное влечение? - На счёт этого нет достоверной информации, - пожала плечами Грейнджер, - но предполагают, что это как-то связано с попыткой вернуть утраченное чувство контроля над своим телом. Плюс накладывается стокгольмский синдром, и.... - Да нет у меня никакого стокгольмкого синдрома! - взорвалась Джинни. – Ну, и, собственно, то, о чём я и говорила. Она начала злиться. - Да как тут не злиться, когда ты пытаешься навешать на меня какие-то ярлыки?! - По-хорошему тебе нужно лечение. - Ты же не собираешься меня запихнуть в больницу Святого Мунго? – ужаснулась Джинни. - Нет, не собираюсь, - фыркнула Гермиона, вероятно, считавшая, что на самом деле это было бы неплохое решение. – Это только твой выбор, но ты должна пообещать, что не будешь поддаваться влиянию Малфоя. - Я тебе это уже обещала. – Пауза. Джинни вдохнула и выдохнула. Лишь бы не повышать голос снова. – А Гарри ты об этом рассказала? - Да, но… - Что «но»? - Ему неприятна мысль, что ты испытываешь влечение к Малфою, - сообщила Гермиона. – Он в принципе не понимает, как это возможно. - А когда я избавлюсь от этой… «проблемы», он сможет меня простить? - Сомневаюсь, Джинни, - вздохнула девушка. – У Гарри в голове не укладывается существование стокгольмского синдрома. Для него это что-то из ряда вон. Да и что ты ему предлагаешь? Сидеть тихо мирно и смотреть, как ты спишь с другим? - Но я же не сплю с Малфоем! – воскликнула она. – Это было один раз! - Джинни, ты в тот вечер даже не выпила. Нельзя всё скинуть на нетрезвость. - Ты меня осуждаешь? – снова начала заводиться девушка. - Так, девочки, успокойтесь! – решила остановить надвигающийся конфликт Парвати. – Кажется, нам срочно нужно провести девичник, которого у нас не было перед свадьбой. Согласны? Двое кивнули, недовольно поглядывая друг на друга, пока Парвати продумывала, как бы всё организовать. Хотела того Гермиона или нет, но Гарри был её лучшим другом. Наверное, даже первым другом на ровне с Роном. Она просто никак не могла принять то, что её другу сделали так больно, предали его. Гермиона ведь знала, как Гарри любил эту рыжеволосую девушку. Знала, как постепенно зарождались эти чувства. Помнила, как они вместе откровенничали по вечерам, когда Рон встречался с Лавандой, а Джинни с Дином. Гермиона всегда ему помогала. Она знала, какие планы Гарри строил относительно этих отношений. И несколько вечеров они с Роном провели вместе с ним в его небольшой квартирке в Лондоне. Она помнила, каким разбитым он был. И у неё никак не получалось простить Джинни измену Гарри. Сколько бы книг она не прочитала. А Джинни чувствовала это. Подсознательно. И злилась вдвойне. Она знала, что виновата, да, но хотелось по-детски прокричать: «Это всё Малфой, это он виноват! Не я!». Конечно, Джинни знала, что очень даже виновата. Но Гермиона не знала, какого это, сопротивляться этим длинным прохладным пальцам внутри. Она не знала, с чем ей приходилось бороться. Этому невозможно сопротивляться. Но Джинни собиралась это сделать. Всё просто. Нужно лишь держаться от Малфоя как можно дальше. Как только она его заметит, сразу же убежит. Лишь бы не прикасался к ней. Своими пальцами. Иначе она никогда не сможет вернуть Гарри.

***

В тот же вечер девочки устроили девичник, конечно, пригласив и Луну, которой так же поведали историю про Джинни и Малфоя. Та лишь с удивлением смотрела на подругу. - Мне казалось, он не тот, кто способен на такое, - всё же сказала она. - Как видишь. - Учитывая прошлый год, это так, мелочи, - фыркнула Парвати. И они дальше продолжили что-то обсуждать. А Джинни сидела и думала о том, что потихоньку всё больше и больше людей узнают о том, что происходило за все эти месяцы. Она не знала, как к этому относиться. С одной стороны, девушка испытывала облегчение. Тяжкий груз сброшен с плеч. Она получила столь необходимую поддержку. А с другой, она потеряла Гарри. И всё большее количество людей начинало переживать о её сексуальной жизни. Это напрягало.

***

Новая учебная неделя началась, мягко говоря, не очень. «Пророк» со статьёй от Скиттер поведал о свадьбе героев войны, Рона и Гермионы. Были там и предположения о том, что же послужило мотивацией для такой скорой росписи. А также Скиттер упомянула и о расставании Джинни и Гарри, о котором непонятно как стало известно. Гарри объявлялся самым завидным женихом. Чёрт. Она прожигала статью взглядом до того, как «Пророк» не вспыхнул у неё в руках. Парвати тут же бросилась его тушить. Пока через секунду второй экземпляр не вспыхнул в руках и у Гермионы. От всех этих предположений. - Ну, девочки, хватит! – воскликнула Парвати. – Не загоняйтесь вы так о словах этой Скиттер! - Надо бы ей напомнить о нашем с ней разговоре, - мрачно протянула Гермиона. - О каком разговоре? - Да так. Джинни помнила, что дело было о разговоре, что состоялся после Турнира трёх волшебников. У Гермионы был какой-то компромат на Скиттер. И Джинни лишь довольно улыбнулась. В этом плане Гермиона ей очень импонировала. Вдруг, кто-то подошёл к Джинни со спины и установил руки по обе стороны от неё. Она испуганно вздрогнула, но вскоре узнала Дина. - Ну, что, Гарри узнал о твоих похождениях с этим слизеринским хорьком и бросил тебя? Джинни опешила от этих слов и испуганно оглянулась по сторонам. Откуда он знает? - Мерлин, Дин, ты всё ещё не можешь забыть, как тебя отшили? – пришла на помощь Парвати. – Ну, зачем ты опускаешься всё ниже и ниже? - Не твоё дело, - бросил парень. И резко отошёл от компании девушек, явно недовольный собой. Джинни с облегчением выдохнула и благодарно улыбнулась Парвати. Она уже и забыла о том вечере, когда Дин набросился на неё с поцелуями, а Малфой её спас. А потом были уроки, на которых Джинни мало волновали полученные знания. Она витала где-то облаках. Мало разговаривала. Грустила. Так и пролетела неделя. Гермиона же всё это время не спускала с неё глаз. У Джинни уже не было сил выносить рядом присутствие старосты девочек, которая тщательно оберегала её от Малфоя, а он, кажется, и не был особо заинтересован в том, чтобы как-то с Джинни контактировать. По крайней мере, девушка не замечала за ним никаких попыток подойти. Приходилось проводить всё свободное время в библиотеке, потому что Гермиона не позволяла Джинни находится одной. Это удручало. Она скучающе выводила каракули на пергаменте, пока Гермиона писала очередной доклад. Где-то неподалёку примостилась и Парвати, которая каким-то образом тоже настроилась на учёбу. Джинни было, откровенно говоря, скучно. Было бы неплохо пройтись. Хотя бы вдоль стеллажей. Потому под внимательным взглядом Грейнджер она скрылась в книжных полках. И лишь тогда смогла выдохнуть с облегчением. Скорей бы уже тренировки во квиддичу начались. Тогда она смогла бы быть отдельно от Гермионы чаще, хотя, вероятно, та бы просто наблюдала за игрой с трибун. И всё равно не оставляла бы её одну. Джинни совсем не завидовала будущему ребёнку Гермионы. Его ожидал тотальный контроль и гиперопека. Она забрела в самые дальние и самые пыльные секции, пока гуляла по библиотеке и равнодушно поглядывала на названия. Не самое интересное время препровождение. Но лучше, чем сидеть за партой и скучать. Девушка уже хотела двинуться в обратном направлении, как заметила высокую фигуру в самом начале стеллажа. У выхода из стеллажей. Потому что она уже дошла до конца. До самой стены. Чёрт. - Малфой… - неуверенно протянула Джинни, не горя желанием, чтобы он к ней подходил. - Что-то не так? – улыбнулся он, приближаясь к ней. - Я закричу. - Попробуй. И встал почти вплотную с ней, взглянул в это напряжённое лицо. Он ждал этого момента слишком долго. Целую неделю. Даже больше. Он не мог сказать, что скучал по ней, но что-то наподобие было. Да. Отрицать не имело смысла. Он думал, трахнет её разок и всё закончится, но нет, стало только хуже. Как будто. Что-то в нём изменилось. И это что-то заставило его тогда броситься за ней и за Поттером, не смотря на запреты Грейнджер. Что-то буквально толкало его на то, чтобы заявить Поттеру, что Джинни больше ему не принадлежит. Она его, Малфоя. И вот девушка вернулась с каникул, а чёртова Грейнджер постоянно была рядом, постоянно злобно на него посматривала. Он смог поймать тот единственный момент, в который Джинни оказалась без присмотра. - Что тебе от меня нужно? – толкнула она его своими ладошками в грудь. – Ты уже достаточно сильно испортил мою жизнь. Куда ещё? - Мне нужна ты, - улыбнулся он. - Ты говорил, переспим разок и интерес пройдёт, - фыркнула она, вырывая свои руки их его хватки. - Ты оказалась куда глубже, чем я предполагал, - двусмысленно произнёс он, притягивая её к себе за талию. – Думаю, нам ещё есть чем удивить друг друга. - Ты уже показал всё, что умеешь, - не смогла она сдержать усмешки. - Ох, поверь, малышка, ты видела лишь вершину айсберга. - Сомневаюсь, - выдохнула она ему в губы, когда он уже собирался её поцеловать. Да, Малфой, который ненавидел поцелуи, собирался не залезть к ней в трусы, а накрыть её алые губы своими. До чего докатился. Она заставляла его желать того, что раньше он не выносил. - Малфой! – раздался крик от начала стеллажей. – Убери от неё свои руки! Грейнджер. Чёртова Грейнджер. - Вот вечно ты суёшь свой нос, куда не следует, - фыркнул Малфой, отстраняясь. - Скажи спасибо, что родители Джинни не знают о том, что ты сделал, иначе, поверь мне, ты бы сейчас снова сидел в Азкабане за изнасилование и никакой Гарри, или твой отец тебе бы не помогли, - сузила глаза девушка. – Но если ты не прекратишь её преследовать, они обо всём узнают и… - Гермиона, они ни о чём никогда не узнают, - прервала её Джинни, прекрасно понимая, что это не просто угрозы или блеф. Подруга бы и правда это сделала. – И мне уже семнадцать. Без моего согласия заявление не дойдёт до суда. - Тогда тебе было ещё шестнадцать! - Да без разницы! - Грейнджер, как видишь, ей твоя помощь не нужна, - усмехнулся Малфой, довольный собой, уже привычно забрасывая руки на плечи своей гриффиндорки. - А ты помолчи! – прорычала ему Джинни, сбрасывая его руку. – С тобой мы ещё поговорим. - Я не против, - тут же усмехнулся он. – Этой ночью в том же кабинете. - Катись к драклам! И девушка на скорости вылетела из этих стеллажей, думая лишь о том, как бы хотелось разнести тут всё к чёртовой матери. Как же её злили, что Грейнджер, что Малфой. Она уже начинала ненавидеть их обоих. Ни тот, ни другая молчать не умели, когда нужно. От этого все проблемы. А Гермиона осталась стоять между книжных полок, убийственным взглядом посматривая на Малфоя. Она не понимала, как можно быть настолько аморальным. Как можно мучить девушку весь год, бросать её на растерзание Кэрроу, к дементорам, изнасиловать её, а потом вот так спокойно подходить, будто ничего не было и рассчитывать на то, что она под тебя ляжет? То есть Джинни то, конечно, легла, но у Джинни были большие психологические проблемы. Видимо, и у Малфоя тоже. Иначе это безумие никак не объяснить. - У тебя совсем совести нет, - бросила она ему. – Она столько пережила из-за тебя, а тебе всё мало. - Грейнджер, не я её бросил одну, когда вы втроём отправились в путешествие, - фыркнул он. - Если бы мы не отправились в так называемое «путешествие», Волан-де-морт всё ещё был бы жив, - злилась девушка. – Не факт, что у нас получилось бы защитить её. - А ты уверена, что она нуждалась в защите? Усмешка. Прищур карих глаз. Чёрт. - В любом случае, не трогай её больше, иначе… - Иначе что? - Лучше тебе не знать, - ответила Гермиона, поворачиваясь к нему спиной и направляясь на выход из всех этих стеллажей. Когда она подошла к столу, за которым они до того сидели, вещей Джинни не было. Парвати лишь виновато подняла на неё глаза. Младшая Уизли, стоило ей вылететь из книжных полок, шустро собрала сумки и скрылась из библиотеки, ничего не объяснив. Только бросила что-то вроде: «как же вы мне все надоели». Джинни было семнадцать. Не смотря на все события, что с ней приключились, она всё ещё была подростком, гриффиндоркой. Она не выносила контроля и опеки. Ей хотелось бунтовать, делать всё наоборот. Только так она и выживала в прошлом году. Потому на следующее утро с Гермионой она не разговаривала и вообще делала вид, будто той не существует. А потом появилась совиная почта. И ей прямо в тарелку упал букет красных роз. Значительно меньше предыдущего. Его уже легко можно было держать в руках. Но всё равно большой. В этот раз никакой записки. Взглянув на самый дальний от них стол Слизерина, девушка нашла глазами Малфоя. Он тоже заметил её. И довольно подмигнул ей.