stainless.

I can feel you in my lungs, feel you in my veins, Bloodstream, only way to make it to my brain,

I tried some others but, man, they just not as good as you, Going crazy ‘cause I only feel this good with you, Каждый раз, когда RAW заканчивается, Сина приходит в раздевалку и ждёт, пока все уйдут, чтобы остаться наедине со своими мыслями, наслаждаясь желанным спокойствием. Но сегодня всё не так. Джон садится на пол, касаясь спиной холодной двери шкафчика. После тяжёлого матча кости предательски ломит и создаётся впечатление, что мускулы вот-вот откажутся работать. Но дело не в костях, не в бесконечных синяках и ссадинах. Даже не в растяжении связок. Нужно просто подождать, и всё пройдёт. А то, что уже который год ноет где-то под рёбрами, никак не может исчезнуть. Как бы Сина не старался ускорить процесс заживления внутренних ран, сколько химии не употреблял — всё без толку. Когда в раздевалку заходит Ортон, обмотанный полотенцем вокруг пояса, Джон даже не знает, плакать ему или смеяться. — Все ещё здесь? — заметив парня, губы вайпера расплываются в широкой дружеской улыбке. Сина молча кивает. Смуглая кожа и рельефные мышцы Ортона буквально сводят его с ума, поэтому он даже не смотрит в его сторону. — Что случилось? — Ничего. — Сина, я знаю тебя уже лет триста. Не выёбывайся. — Сядь, — отвечает ему рестлер. Слишком властно и грубо, чтобы это было правдой. Рэндал поднимает с пола футболку Джона, кладёт на лавку и садится рядом с парнем, ловя губами воздух. — Ну? Губы Сины слегка дрогнули, но он по-прежнему не говорит ни слова, и Ортон невольно замечает какая же гладкая у парня кожа. Он проводит пальцем по щеке спортсмена, и тот вздрагивает, покрываясь гусиной кожей. По шее медленно стекает капля пота и, глядя на неё, Рэндал не мог понять, с чего это вдруг Сина стал таким невъебенно красивым. Чем дольше Джон сидел рядом, тем больше становился непохожим на себя: смущённым, усталым и молчаливым. Чем дольше смотрел на него, тем сильнее хотел коснуться. Но Ортон сам до него дотронулся, и пальцы рук переплелись, от чего обоим внезапно стало гораздо легче. Они так и сидят на холодном полу, не разжимая пальцы и глядя друг другу в глаза.