Наше время кончилось

Питер Венкман врывается в оканчивающийся тупиком тоннель с протонным ружьем наперевес. Он уже готов спустить курок, но взгляд цепляется за лежащее посреди почти пустого пространства тело в знакомом бежевом комбинезоне. Мужчина замирает на месте, мельком оглядывается. Вокруг никаких привидений, ни звука, ни шевеления никакого... Только три тела раскиданы по территории: два брошены посередине и одно виднеется у стены. - Ребята!.. Питер сбрасывает с плеч протонный блок, чтобы не мешал, и кидается к тому, кто лежит ближе всех. - Рэй! Рэй, очнись, Рэй! Тот не отзывается - глаза закрыты, бледный, как простыня. Продолжая звать друга, Питер пытается нащупать на запястье пульс; не веря собственному осязанию, проверяет шею, потом прикладывает ухо к груди... Сердцебиения нет. - Невозможно... Рэй! Совершенно безумно мужчина трясет Стэнца за плечи. Друг, конечно, не реагирует. Тело уже потихоньку остывает: всегда теплые ладони Рэя теперь белы и холодны. Это и приводит Венкмана в чувство. Он оставляет труп одного товарища и бежит к другому. Уинстон. Та же история - сердце не бьется, руки холодные. "Не думал, что негры бывают бледными", - проносится мысль на задворках утекающего сознания Питера. Но еще не всё, нужно до конца дотерпеть... Остался один. - Игон... Если мертв и ты... Я повешусь, на радость чертям... Парапсихолог не верит, что произнес это, не верит в то, что так и думает. Раньше он даже представить не мог, насколько привязан к этим людям, которых вечно подкалывает. Теперь уже - подкалывал. На негнущихся ногах Венкман подходит к стене, опирается на нее и падает на колени рядом с неподвижно лежащим другом. Он боится проверять. Боится, что и в самом деле не выдержит смерти всех троих. Дрожащая рука медленно, но верно тянется к шее Игона. Пару секунд - и пальцы чувствуют слабое пульсирование сонной артерии. - Жив... - шепчет Венкман. Это поднимает дух. Мужчина подползает ближе, осторожно прижимает к себе потерявшего сознание товарища. Но медлить нельзя. Откуда только силы взялись? Питер отстегивает протонный блок Спенглера, подхватывает друга на руки и несет до выхода. Из каких соображений - сам не понял. Толпа зевак, глазевших на борьбу с призраком, замечают их, кричат, потом пытаются помочь, кто-то вызывает "скорую"... После аккуратного приземления Игона на тротуар Питер падает в обморок сам. Реакцию Жанин, Лизуна, профессора Спенглера - дяди Игона, тетушки Рэя Луизы и остальных родных и знакомых команды не передать словами. Лучшие детективы Нью-Йорка пытались по горячим следам выяснить, что произошло. Из-за чего погибли Рэй и Уинстон, из-за чего Игон впал в кому - неизвестно: на них ни единой царапины. Вскрытие тел также ничего не дало - абсолютно здоровые люди со здоровыми, неповрежденными системами организма... А что же Питер? Питер остался вести дела конторы, вернее - завершать. Вместе с Жанин они отыскали того призрака, которого не сумели поймать трое их друзей, и запихнули-таки его в ловушку. Он стал предпоследним заселившимся в камеру задержания привидением - перед Лизуном, который совершил бы самоубийство, если бы мог. Удачно подвернулся один из бывших однокурсников Спенглера и Венкмана. Он попросился к ним в команду. Питер спихнул все заботы о призраках Нью-Йорка на него, а сам бросил это дело. Жанин тоже, не выдержав психологического давления, ушла. Контора поменяла название с "Охотники за привидениями" на "Ловцы призраков", ее новый хозяин перекрасил пожарную станцию и полностью сменил внутреннее убранство. Таким образом не осталось ничего, что напоминало бы о старых добрых "Охотниках". Питер одиноко сидит за столом на своей кухне, еще лохматый с утра, в пижаме, и потягивает кофе. Уже пятьдесят седьмую ночь ему не удавалось нормально поспать: снились кошмары с трупами друзей, а в особенности - Игона, хотя тот в реальности был всё-таки жив. Кома... Из нее нередко не выходят, умирают, и эта мысль преследовала Венкмана уже почти три месяца - с тех пор, как друга подключили к аппаратам жизнеобеспечения. Он еще жив, да, но одной ногой в могиле. Неожиданно из спальни доносится мелодичный звонок телефона. Высветившееся на экране "Больница" выводит Питера из состояния хрупкого душевного равновесия. - Алло! - Это Питер Венкман? - раздается женский голосок. - Да. Что-то с Игоном? - Нет... То есть да, - по голосу слышно, что девушка улыбается, и это бесит. - Что с ним? Вы можете говорить без загадок?! - срывается Питер. - Разумеется. Ваш друг пришел в себя. Вы хотите его увидеть? - Что?! Да! Да, я уже еду! Питер едва не врезается в чужой автомобиль пятый раз за полчаса, делает крутой вираж, паркуется и выскакивает из машины, едва успев заблокировать дверь. Он не пристегивался. Даже не поздоровавшись, мужчина пробегает мимо стойки регистратуры с мило улыбающейся ему девушкой, взлетает на второй этаж и спустя пару секунд распахивает дверь двести второй палаты. - Игон?.. - неожиданно тихо зовет он. Светловолосая голова поворачивается к нему, голубые глаза смотрят слегка недоуменно, но радостно. - Привет, - чуть хрипло, но уверенно произносит Спенглер и улыбается. И это добивает Питера. Он бледнеет, опирается о дверной косяк, потом нетвердо подходит к другу и опускается прямо на пол, не в силах стоять. Его рука уже привычно на ощупь находит бледную ладонь Игона, сжимает ее. - Питер? - тот удивлен. - Слава богу, ты жив, - первое, что вылетает у Венкмана. - Нечасто от тебя услышишь "Слава богу", - замечает Игон и тоже жмет руку товарищу. - И не говори... Минут пять они молчат, созерцая друг друга. - Давно я тут? - Почти три месяца. - Вот это да, - Спенглер реагирует сдержанно; его явно занимает другой вопрос. - А где остальные? Этот вопрос бьет в самое сердце. Питер опускает голову и глухо отвечает: - Погибли. Еще тогда. - Тогда? - озадаченно спрашивает Игон, подозрительно спокойно воспринимая слово "погибли". - Ты имеешь в виду тогда же, когда я?.. Не поднимая взгляда, Питер кивает. Тут-то и доходит до Спенглера основной смысл. Тихая истерика накрывает обычно непробиваемого ученого. Сперва глаза Игона расширяются, рот приоткрывается, как у рыбы, а потом мужчина начинает дрожать. Он содрогается крупно, всем телом, пытается закрыть руками уже мокрое от слёз лицо - руки не слушаются. И всё это молча, в тишине... С рыданиями было бы не так страшно. А что может сделать Питер? Лишь осторожно берет его ладони в свои и, всё еще сидя на полу, безмолвно прижимается к ним лбом. Он понимает: слова тут лишние. Минут через десять вздрагивания прекратились. - Питер... - Что? - Почему это произошло? Венкман кратко передает результаты обследования трехмесячной давности. Друг задумывается, потом спокойно заговаривает: - Думаю, я знаю причину. Призрак. Его поймали? - Да, мы с Жанин. А почему ты решил, что это призрак виноват? - Питер заинтересованно смотрит в глаза товарищу, ловя каждое его слово, как никогда раньше. - Пострадали ведь только мы трое? - Да, только вы. - Вот. Это произошло в тоннеле, когда мы ловили призрака, и там были только мы. Кроме того... Ребята находились к нему гораздо ближе, чем я, - голос Игона дрогнул. - Меня он отбросил к стене, это последнее, что я помню. По сути, призрак собственноручно спас мне жизнь, - сквозь снова начинающие выступать слёзы он усмехается. Венкман сосредоточенно переваривает услышанное. Похоже, это на самом деле так: призрак, пытавшийся убить Игона, спас его. Разумеется, это существо без логики, без разума, оно хотело избавиться от всех троих и сохранило жизнь одному случайно... И Питер был благодарен этой случайности. - Я рад, что ты жив, Игон. - Но ребят будет очень не хватать, - грустно замечает тот. - И мы не сможем работать без них, это тоже факт. Питер объясняет вкратце, что произошло с конторой. Спенглер явно опечален, но одновременно с тем облегченно вздыхает. Гоняться за привидениями по всей стране после того, что произошло, не было ни сил, ни настроения, ни здоровья. Пусть лучше другие этим займутся... - Ты правильно поступил, Питер. Надо уступать дорогу молодым. А наше время кончилось.