Дневник немого

Pov Чонгук - Чонгук! – тихий шепот. Резко вздрагиваю, распахивая перепуганные глаза. Снова сон. Осмотрев небольшое помещение, понимаю, что я один. Звук пиликанья от прибора, заглушает стук моего сердца, которое сейчас так напугано. Закрыв глаза, нервно сглатываю, делая попытку подняться с койки, но по всему телу проходит режущая боль, от чего невольно издаю тихое шипение. Снова боль. Если я этого заслужил, то не имею права кого-то винить или жаловаться. Рука нежно невесомо оглаживает мягкое белое одеяло, но тут же со злостью сжимает в кулаке, резко отдергивая мягкий предмет в сторону. Словно почувствовав мои шевеления, в палату зашел Тэхен. - Ты чего творишь?! – нервно скрипит зубами он, сокращая быстрыми шагами расстояние между нами. Что он здесь забыл? Буквально выдернув несчастный предмет, Тэ снова плотно накрыл меня. Он не поднимает на меня взгляда, все продолжая тыкать под бок края одеяла. Мне так хочется сказать тебе «спасибо», но все что выходит – это открытый рот в немом отклике. Чувствую, как ком силой накатывает, а глаза нещадно начинают гореть, словно в огне. Не молчи, Тэхен. - Даже несмотря на то, что ты побит так, что на тебе нет живого места, ты не теряешь силы, - вдруг начал он тихо. – Мне интересно, как ты… жил все это время? - слова даются с трудом. Я это вижу. - «Прошу, продолжай. Только не молчи» - Тэ поднимает на меня взгляд, словно услышав мою просьбу. - Знаешь, ты для меня показался с самого начала очень закрытым, отчего желание узнать тебя возрастало вдвое. Да, я эгоист и отчасти тиран, но все справедливо, ты так не думаешь? - «Почему, понять тебя сложнее, чем математику?» - Таким образом, я устанавливаю дисциплину. Я горой пойду, лишь бы защитить честь школы и себя. Ты - часть этого мира, моего мира, поэтому я спас тебя. Возможно, есть и другие причины, но… - он задумался. – О них я пока боюсь знать, Чон Чонгук. Ты молчишь, а мне так хочется сейчас услышать от тебя твою историю. У меня есть лишь только один вопрос «Как ты связан с этой группой?». Явно, что они причина всех твоих… - он остановился, закусываю нижнюю губу. – Так, что-то я засиделся, - Тэхен, хлопнув руками о колени, встал с рядом стоящего стула, разминая шею. Но тут же резко скривился от боли. Видимо и ему досталось нехило. – Выздоравливай и возвращайся скорее в школу, а то уже скучно без тебя, - нервно улыбнувшись, парень скрылся из комнаты. Flashback - Привет! Угадай, кто?– девушка весело подбежала к Чону, накрывая его веки теплыми ладошками. Чонгук нежно улыбнулся, накрывая хрупкую ручку своей, уже в следующую секунду прислоняя ее к губам. - Джехи, - сладко тянет одними губами, ужу в следующее мгновение, притягивая девушку за руку, вынуждая ту сесть на колени. - Ну, вот, испортил сюрприз, - чуть обидчиво надула губки, что оказываются в объятиях чужих губ. - Ты же знаешь, что твой голос я ни с чьим не спутаю, - уверенно заявил парень, заглядывая в глаза напротив. - Ты уже ел? – смягчилась девушка, обвивая руками шею Чона. - М, не было аппетита, - ответил парень. - Вот опять ты не ешь. Долго ты будешь ходить сюда, на крышу, вместо того, чтобы сходить и пообедать, м? - Это единственное свободное время, когда я могу прийти сюда. Именно здесь рождаются мои «шедевры». Здесь тихо и никто не мешает… здесь только ты, - лукаво улыбнулся, обнимая девушку. - Йа, Чон Чонгук! – раздался голос из-за спины парочки. Чон лишь вздохнул, закрыв глаза. - Нас поймали, что делать будем? – чуть улыбнувшись в шею девушки, попытался пошутить. - Брат, - тихо начала Джехи, начиная сползать с колен парня. - Я так и знал! Джехи, ты встречаешься с Чоном? – Джексон быстро обошел их , вставая перед сидящей парочкой. – Идеально! Джехи, ты знала, что выбрала классного парня? Чонгук, что скажешь? – оживленно верещал взбудораженный парень. - Прости, брат, я не хотела это скрывать, - стыдливо поспешила оправдаться девушка, изредка бросая взгляды в сторону своего парня. - Джексон, только не говори, что хочешь подмазаться, - сложил руки Чонгук, криво ухмыляясь. - Да о чем ты! – засмеялся тот. – Джехи, в нашей команде он самый вредный, но ты смотри в оба, - пригрозил он сестре. - Если он заставит тебя пролить хоть каплю из озера твоих драгоценных слез, я превращу остаток его жизни в ад, - уже серьезнее стал голос, а взгляд, направленный уже на Чона, стал холоднее. Конец Flashback - «Сколько я здесь уже?» - Внезапно задумался, распахивая глаза еще больше. Но не успел выйти Тэ, как в комнату залетела зареванная мама. Боже, вы столько настрадались с отцом из-за меня. Постоянно заставляю переживать за себя. - Чонгук, дорогой, - мама осторожно подошла к моей койке, прикасаясь к моей щеке, когда у самой щеки блестят, но не от блеска, а от слез… Слезы. Снова я их вижу. Отец, убей меня. Я снова заставил проливать слезы мать. – Ты как? – голос дрожит, но мама старательно закрывает рот ладошкой, дабы я не видел рвущейся наружу истерики. Виновато киваю головой, от чего у самого сердце кровью обливается. Я совру, если скажу, что со мной все в порядке. Но это единственное, что я могу сделать для родителей. - Сын, - твердый голос отца. Как я давно его не слышал. Он почти перестал со мной общаться. Старается так же, как и я, не говорить. Я знаю, что он хочет как лучше, но для меня это убийственно. Видеть грусть и слезы на глазах матери и молчаливый вид отца, которого я «лишил» голоса, что может быть хуже? Теперь начинаю задумываться, что лучше бы Тэ меня не спасал, а оставил бы «засыпать». Ты жалок, как всегда. Ты живешь только снами и мелодиями из них. Ты перестал воспринимать внешний мир, как раньше. Словно он стал тебе адом. - Чонгук-а, я так переживала за тебя. Ты впал в кому, пролежав здесь пять дней. Я уже думала, что ты не проснешься! – зарыдала она, падая на колени. Резко перехватив руку матери, я с силой сжал, при этом начав тяжело дышать. Она тут же подняла взгляд на меня, в ужасе замерев. – Дорогой, что с ним?! - Я за врачом, - коротко бросил отец, содрогнувшись всем телом. Когда он вышел, на пороге показалась не менее взволнованная Мира. Конец Pov Чонгук *Три дня назад. Кома. Состояние стабильно, но признаков пробуждения нет* - Доктор, почему мой мальчик еще не очнулся? – поглаживая ослабленную руку Чона, не переставала твердить мать. Отец продолжал работать на работе, стараясь обеспечить свою семью. Когда сломлен, нужна опора, чтобы стоять на ногах. Опора – это отец. Мужчина всегда стойко стоит и поддерживает семью, он не должен быть сломлен, что в свое время свойственно «слабому» полу. Может, глубоко в сердце закралась невыносимая боль, но он сознательно видит, что покажи он слабость, близкие уже теряют надежду, не видя нужной опоры. - Госпожа, не переживайте, это, скорее всего, временная кома. Вот увидите, он скоро очнется, - взволнованно ответил доктор. - Вы берете на себя огромную ответственность, доктор, говоря, что мой сын очнется. Так сделайте же что-нибудь, чтобы оправдать мои ожидания, которые вы гарантировали. А иначе, все на вашей совести, - женщина, нежно погладила больного по щеке, поцеловала в лоб. – Я буду совсем рядом, когда ты очнешься. Выйдя из палаты, она тяжело сориентировала координацию тела к стене, придерживаясь рукой, но почувствовала молодые руки на своих плечах. Охнув, она обернулась, и перед ней предстала девушка, уже знакомая девушка. - Мама, вам лучше присесть . Давайте, я вам помогу, - школьница осторожно повела женщину к мягкой белой скамейке, помогая той присесть. - Спасибо, Мира, - поблагодарила женщина, поправляя выбившуюся прядь волос за ухо. - Вам лучше ехать домой, вы не в состоянии уже оставаться здесь, - обеспокоенно продолжила Мира. - Нет, мой сын может прийти в себя в любой момент. Я должна быть рядом, он же может почувствовать себя одиноким… - слезы вновь начинают накатывать, но мама Чонгука не может сдерживать их. Мира понимающе протягивает чистый платок, поглаживая по вздрагивающему плечу. - Давайте, Вы поедите домой, хотя бы на часик, и отдохнете, а я побуду здесь, пока вы не вернетесь? – предложила Мира. – Ведь когда он очнется, он не совсем будет рад увидеть Вас такой уставшей. - Наверное, ты права, - коротко кивнула женщина, поднимаясь со скамейки. Мира крепко держит руку женщины, помогая передвигаться по лестничной площадке, как вдруг мама Чон начинает судорожно копошиться в своей сумочке. - Мира, пожалуйста, положи это на тумбочку в палате Чона, - она достала белый квадратный бумажный конверт, предназначенный для дисков. На нем ничего не написано, но Мира начинает подозревать, что это именно тот самый… Мира медленно поднимается по лестнице меря каждый шаг, лишь бы сделать путь длиннее. Мысли спутаны, и нет понятия, что сейчас твориться с Чоном. Этот парень уже стал таким привычным, что уже и не кажется, что он без голоса. В руке лежит то, что может помочь ей открыть глаза на то, о чем она и не подозревает. Крышка конверта уже была ранее открыта и не раз, но не хватает смелости заглянуть внутрь, и убедится в своих догадках. Подойдя к палате парня, Мира замерла, вновь окидывая взглядом конверт. В палате немного прохладно. Стены привычно белые и не приносят за собой ощущения тепла и спокойствия. Словно пустота окутывает сознание, делая тебя одиноким. Может поэтому мама Чона так боится оставлять сына здесь одного? Сложно. Для девушки, толком не знающей парня, это сложно осознать и понять. Лицо изранено, а на скулах и щеке виднеются синяки и сильные кровопотёки. Тело словно неживое. Звуки монитора прибора делают комнату еще более пустой и холодной. - Чонгук, кто это с тобой сделал? – Мира с болью разглядывает лицо Чона, не решаясь притронуться к неподвижной руке парня. – Мне так жаль тебя, и меня убивает то, что я о тебе ничего не знаю, не знаю твоей истории, чтобы понять тебя. Мне хочется помочь тебе, но я не знаю источник перелома, поэтому помоги мне, - на глазах почему-то стати наворачиваться не прошеные слезы, которые Мира непонимающе смахивает с щек, тяжело вздыхая и выдыхая, восстанавливая сбитое дыхание. Девушка чувствует, что легкие словно сжимаются, высасывая из нее все жизненные силы. – Это словно не я, понимаешь? Это будто не мои слезы. Ты мне, вроде как не нравишься, не нравишься, но почему мне так больно и сердце ноет невыносимо? – дрожащая рука медленно тянется к руке парня, прикасаясь с начало слегка, а потом уже с силой сжимая. Мира неожиданно вдруг начала успокаиваться, дыхание нормализовалось, и девушку стало клонить в легкие дуновения сна, от чего голова рухнула около сплетенных рук, погружая в глубокий сон. Pov Чонгук Открываю глаза. Темно. В груди что-то сильно сковывает, от чего я рефлекторно скручиваюсь в позу эмбриона. Словно выстрел отдается в ушах, от чего я зажмуриваюсь не в силах терпеть боль, издаю оглушающий крик. Я один. Здесь холодно и темно, и лишь свет падает сверху на меня. - Здесь есть кто-нибудь? – исходит из замерших уст жалобный хрип. - Чонгук, – слышу голос, но он мне не знаком, или я забыл его. Возможно, это тот, кто здесь, как и я заперт. Набравшись сил, пытаюсь ступить ногой и встать с койки, но тут же содрогаюсь от «обжигающего» холода под ногами. Взгляд падает на ноги, и понимаю, что они босы. Закрыв глаза, я снова скручиваюсь на середине белой койки. Попытаться что-то сделать – мне не под силу. Выхода нет. Я один. Скрип качели. Как давно я его не слышал. - Джехи, - вырывается из уст, и глаза вмиг распахиваются. Перед глазами уже нет темноты, а лишь просторная заброшенная детская площадка. Поднявшись с земли, понимаю, что все так же с босыми ногами. Невыносимо больно ступать на ноги, но это мне удается преодолеть, чтобы подняться на ноги и идти. Опираясь на старые сломанные качели, горки и другие предметы опоры, медленно иду к одной, что стоит все также целой и невредимой, словно за ней кто-то следит и ухаживает. Кривлюсь от нахлынувшей с новой силой боли и падаю на колени. Грудь область сердца вновь сжимается, от чего сгибаюсь, опираясь одной рукой о землю. - Я не могу больше… . Это ли ад?! – раздается душевный голосистый крик. - Тише, - слышу голос. – Чонгук, ты не один. Боль прошла. Ее больше нет. -Поднимаю голову, и глаза встречают ее светлые улыбающиеся глаза. Она все так же мила и красива. Ее аккуратно уложенные локоны располагаются на плечах, и челка слегка прикрывает одну бровь - идеально к ее образу, каким его и запомнил. Удобно расположившись, она сидит на качели, слегка покачиваясь. Ее взгляд устремлен глубоко в душу, от чего сердце холодеет. Хочу побежать и обнять ее, я хочу вновь вдохнуть ее аромат. Словно маленький ребенок, я подрываюсь и бегу к ней. Упав на колени, обхватываю ее талию, покоясь щекой на ее груди, где не бьется сердце. - Джехи, скажи, что это не очередной сон? Скажи, что ты настоящая и не бросишь меня? – голос дрожит и хрипит, словно сломанное фортепиано,за которое давно никто не садился. - Чонгук-и, - чувствую невесомое прикосновение ее маленькой руки на голове, и хочется пустить слезы в истерике, но нет сил. – Иди за мной, - в мгновение ока я уже обнимаю пустоту, а голос ее отдаляется. Паника и страх охватывает, и я начинаю судорожно искать ее. - Джехи! – подрываюсь с места, оглядываясь по сторонам. - Чонгук, не отставай! – голос точно услышан в одном направлении, куда мои ноги меня и понесли. Боли нет, так же , как и пустоты. Но с ее отдалением, глухая боль просачивается в мое сознание, от чего дышать становится тяжело, словно здесь, где я сейчас блуждаю, нет кислорода. Но только здесь я могу говорить . Непонятно откуда свет, но я точно вижу ярко белое фортепиано. Под ногами, будто мраморное стекло, где под ним видна вода, много воды. Темной и мрачной, холодной и одинокой. - Чонгук, спой мне, - ее голос такой нежный и бархатный, ласкает мой слух, который настроен на определенный звук. Сев рядом с ней на стул, я тут же упал взглядом на старое фортепиано. Края его, крышка и ножки заросли красными цветами. Прикоснувшись пальцами до черно-белых клавиш, я вздрогнул. Я вдруг почувствовал себя запертым, когда ее голова привычно расположилась на моем левом плече. Погладив ее по шелковым волосам одной рукой, я начал играть здесь и сейчас. Здесь, где только она и я. Здесь и только для нее.