Дневник немого

- Я услышала его... - Ты… не спала? – на миллиметры от ее губ отстраняется и шепчет Чон, не открывая глаз, боясь проснуться вновь, как и всегда. В ответ он больше ничего не слышит, а лишь вновь чувствует сладкую клубнику. Так невинно, но так сложно. Дающиеся чувства давят, но в тоже время дают свободу. Только сейчас он чувствует свободу. В нежных объятиях он чувствует тепло и ласку, которой не было уже давно. Девичья рука нежно касается крепкой юношеской груди, по-прежнему не разрывая губ от плена чужих. Она чувствует, что там, глубоко в сердце, живет зверек, который готов рвать и метать все на своем пути. Но даже такое животное способно что-то крепко держать взаперти. Она это понимает, но все равно бесстрашно прорывается глубже, намереваясь успокоить бурю, что таит в себе этот зверек. Ласково и нежно заключить в объятия и сказать: «Ты не один». Три слова, в которых нуждается каждый человек, даже самый сильный. Страх, что он может сделать ей больно, снова начинает сковывать в цепи, отчего он больше не позволяет себе к ней прикасаться. Нежно сминая мягкие губы, он опирается рукой поодаль от ее головы, чтобы она не чувствовала его. Казалось, для нее совсем невинный парень, который смело сейчас завоевывает свое. Забирает свое. Но он по-прежнему не может к ней прикоснуться. Не может ее обнять или же взять за руку. Это еще не все, что он может, но страх настолько сковывает его в оковы, что он готов выть от боли и досады. Словно марионетка, он продолжает следовать по пятам за своим прошлым, за своим страхом, боясь посмотреть тому в глаза, не видя себя в будущем. Смысл теряется, когда он чувствует вновь и вновь этот укол боли. Совесть мучает его. Каждый раз, возвращаясь назад, он хотел бы помочь себе побороть страх. Он столько пережил боли и ненависти, что уже пора сказать «стоп» и остановится. Уроки уже давно закончились. Ученики давно покинули пределы школы. Даже учителя, которые обычно подолгу сидят в учительской, уже ушли домой. Двери каждого помещения плотно заперты, но не та, где мирно лежат парень и девушка. Одна маленькая и тесноватая кушетка прогнута по обе стороны с краю. Друг напротив друга взгляды, не отрываясь, мелькают искрами страсти и любви. - Чонгук, - тихо позвала Мира, аккуратно притрагиваясь пальчиками к бледной щеке парня, отчего тот прикрыл веки, лишь на секунду позволяя понежиться и приластиться. Рука одним движением обвивает длинными пальцами тонкое запястье, отстраняя от лица. – Почему? – спрашивает, не понимая его вновь повторяющиеся действия. Он снова не позволяет. Он снова закрывается, будто боится. Страх в его глазах появится, когда веки вновь распахнутся, он это знает. Поэтому не открывает глаза, боясь показать его. Рука парня начинает чуть дрожать, что не ускользает от взгляда девушки. - Спи, - тихо шепчет Чонгук, все не открывая глаз, уже нежно переплетая пальцы с чужими. Посмотрев еще секунду, девушка медленно закрывает веки, погружаясь в мир грез. Pov Чонгук (Pov Мира & Чонгук) Мне было пятнадцать. Когда она была рядом, мир казался таким беззаботным, таким невинным. Джехи - моя первая любовь. Такая грациозная и милая, сестра моего лучшего друга, моего брата - Джексона. Он настолько любил ее, что готов был на все, так же как и я. Бок о бок мы защищали ее, а я с той же отдачей, что и она, любил ее всем сердцем. Я знал, что начав изучать боевые искусства, смогу вечно быть ей защитой. Она была той, кого мне хотелось защищать, даже от ночных кошмаров. Никто не знал из друзей, что я тайно стал ходить и обучаться. Уроки давались мне легко, что неоднократно нахваливал мой учитель. Он настаивал на том, чтобы я и дальше продолжил обучаться, но мне было достаточно и того, что я уже мог свободно владеть многими приемами. Дальнейшее обучение заключало в себе изучение внутреннего «я». Кто «я»? Возможность знать себя изнутри. Учитель хотел, чтобы я духовно научился быть собой. Говоря, что сила и полученные навыки – только полдела. Научиться контролировать и совладать с собой, ведь полученные навыки не управляемы, если не знать меры их силы. Когда человека затмевает темнота, он начинает метаться в поисках света, сметая все на своем пути, даже то, что так для него дорого. Глаза затмила тьма, и он не видит ничего кроме гнетущей темноты, не замечая, что причиняешь боль близким. В темноте чувство страха обостряется. Что случилось и со мной. Мне было шестнадцать лет. Возможность навсегда остаться вместе и никогда не расставаться – вот, о чем я думал. Я всегда любил быть во всем первым и независимым, но в один момент я забылся. Сила просто внутренне поглотила мое сознание и тело, отчего управлять собой я уже не был в силах. Я совру, если скажу, что боролся со всеми этими силами. Нет. Я не боролся, так как мне это нравилось. Словно наркотик, он поглощал настолько, что хотелось больше адреналина. Хотелось больше власти и силы. Я понимал, что сильнее меня нет никого, даже друг не в силах остановить этот кошмар. Хотелось мне тогда проснуться и сказать, что это всего лишь сон, в котором я стал настоящим животным. Больше власти, больше силы – вот, о чем я уже тогда думал. Джехи, лучше бы ты тогда не останавливалась… …Мягкий матрас просторной кровати прогибается от тяжести тела. Чонгук безумно накидывается на девушку с опьяняющим поцелуем, отчего та сжимается от страха. Руки беспомощно упираются в мужскую и крепкую грудь, пытаясь оттолкнуть. Парень не слышит ее голоса, что громко просит остановиться, не слышит себя. Он лишь продолжает повторять «моя». Шея уже болезненно отдается под напор обжигающих поцелуев, отчего девушка уже начинает безумно плакать. Но он не слышит голоса ее. Став, словно зверем, он срывает пуговицы ее школьного пиджака, на секунду отстраняясь, чем девушка и пользуется. С силой оттолкнув парня, она пнула того ногой в живот, отчего он упал на пол скрутившись. Босыми ногами девушка безумно выбегает на улицу, где льет проливной дождь. Ничего не видя перед собой, она несется по мокрому асфальту, но оступается и падает на землю, сдирая колени и локоть, откуда тут же начала сочиться кровь, отдаваясь глухой болью. Слышит приблизившиеся шаги и смотрит на чужие ноги, что так близко около ее лица. Судорожно она отползает чуть дальше, поднимая взгляд на парня. Он присел напротив девушки на корточки и посмотрел в глаза. Взгляд подобен хищнику, темному орлу в глубокой ночи. Его волосы сильно намокли, от чего челка стала закрывать омуты его глаз. - Чонгук, нет! - вновь продолжает кричать Джехи, чуть отползая от парня. Рука медленно тянется к ее лицу и.. резкий удар по щеке. Боль. Слезы с новой силой нахлынули. Быстро отползает от Чона и резко поднимается, бросаясь в бег. На улице темно, а отдаленная улица города не так освещена, от чего девушка не сразу понимает, как быстро прибежала к огромному мосту, что протягивается поперек широкой и глубокой реки. Она чувствует , что он продолжает за ней следовать, отчего страх начинает расти с огромной силой. - Джехи-и! – кричит Чонгук у нее за спиной, вынуждая ее остановиться. Девушка судорожно остановилась, услышав родной голос парня, что так отчаянно держит ее. Его любовь настолько переросла все рамки, что она уже начала просто задыхаться от нее, но юноша этого не понимает. - Это уже безумие, Чонгук, - шепчет себе под нос Джехи. – Ты мне нужна, прошу! – продолжает он, незаметно приближаясь к спине девушке. Когда он оказывается вплотную к ней, то резко прислоняет ее поясницей к перилам. – Посмотри на меня, Джехи, - приказной тон, который девушка игнорирует, наоборот отводя взгляд. Парня эта непокорность начинает бесить, от чего он насильно, хватает ее за подбородок, вынуждая ее повернуть голову. - Прекрати, ты же не такой, Чонгук, - начинает вновь плакать, укладывая свои мокрые руки на его щеках, от чего парень дергается, выхватывая ее руки. - Джехи, я люблю тебя, слышишь? - завороженно говорит парень, начав вновь сокращать расстояние между их лицами. - Только моя, такая хрупкая и милая... - Нет! Прекрати, Чонгук! Отпусти! – начала она вырываться, пинаясь и толкаясь. Очередной пинок ногой, все же отталкивает парня, но от приложенных сил девушки, оба отлетают в противоположные друг от друга стороны. Чон больно приземляется на мокрый асфальт, а девушка летит с перил прямиком в ледяную воду. Высота внушительных размеров пугает до смерти. В ночь эту вода стала еще темнее и холоднее. Течение сильнее обычного. Чон на трясущихся ногах подходит к перилам, боясь притрагиваться или даже взглянуть вниз, слыша крики девушки, молящие о помощи… Темно. Я вновь задыхаюсь, воспроизводя вновь этот страшный день . День, когда я превратился в зверя. - Чонгук, - мчусь к парню, что начинает падать на землю. Слезы уже давно не дают глотнуть воздуха, образовывая ком в горле.- Чонгук, мне очень жаль, - Подхватываю тело парня, аккуратно укладывая его на колени. – Гуки-и, ты не виноват, прошу, перестань себя винить, - судорожно обнимаю парня за шею, прижимая голову к груди. - Не прикасайся к нему, - слышу тихий, но внушающий девичий голос за спиной. Боль в груди сковывает и разрывает с огромной силой. Будто душу разорвали. Будто что-то оторвалось. Будто части меня больше нет. - Джехи? – голос дрожит, а Чон, что секунду назад был в моих руках, исчез. – Чонгук…! – чувствую боль в районе шеи, а перед глазами предстает девушка в школьной форме. На бейдже видно только имя «Джехи». - Только я могу его так называть, он только мой! – крик боли ее услышал бы даже мертвый. Он настолько оглушает, а горло зажимает с новой силой, отчего дышать становится еще тяжелее. Моя Джехи… Открываю глаза, лежа все на той же белой кровати, а вокруг темно. В стороне виден свет, где стоит Джехи и держит за горло…Миру? Н-нет… Голос снова пропал, я не могу говорить и даже закричать. Спускаю босые ноги на землю, отчего они отдают жуткой болью, но я терплю. - Остановись, - хрипит Мира, закатывая от боли глаза. - Нет! – кричит, что земля под ногами содрогается. – Ты чувствуешь мою боль? Все это время ты чувствовала ее? Мою боль, что жила в тебе. Ты слышала ее? Чувствовала? От ее крика жутко больно. Упасть на колени сейчас я не могу. Мира в опасности. Резко подрываясь, приближаюсь к Джехи, отчего та вмиг ослабляет руку, отпуская жертву, начав тяжело вздыхать и плакать. - Остановись, - шепчу, когда она поднимает на меня красные от слез глаза. Она уже столько лет плачет одна, здесь в темноте, на этой маленькой тесной белой койке, где каждый раз вновь и вновь я просыпался в своих ночных снах, не обнаруживая ее рядом. Сегодня я не один. Мне не холодно и не одиноко, потому что я не один сейчас. - Джехи, - тихо зову я девушку, стараясь восстановить дыхание. Чонгук так же смотрит на нее и не отводит взгляд. – Если ты все это время жила во мне, отчего я и чувствовала ту боль, то ты наверняка чувствовала и мое сердце, которое любит Чонгука так же, как и ты когда-то. – Чон тоже перевел взгляд в мою сторону, рассматривая меня удивленными глазами. – Ты же хочешь, чтобы он был счастлив? - Да, - по ее щеке вновь скользит одинокая слеза, что тут же приземляется на землю, обдавая землю легкой волной ветра, будоража мягкую траву под ногами. Резкой вздох ее, который раздается эхом, и по щеке потекла еще одна слеза. Чонгук не позволяет ей вновь скатиться на землю, стирая ее большим пальцем. - Тогда, позволь мне это сделать? – Мира осторожно подбирает нужные слова, свободно манипулируя эмоциями Джехи. Сможет ли она нас вытащить отсюда? Сможет ли она принять на себя ее боль и отчаяние? Сможет ли она исполнить сказанные слова? Сложно. Джехи подозрительно длительно время молчит, продолжая смотреть в мои глаза. Я ее не боюсь. Она словно маленькая девочка, которая ищет тепла и ласки. Чон лишил ее этого тепла. С новым приливом воды, она лежит в этой постели, боясь намокнуть в ледяной воде. Вот почему я по ночам просыпалась вся в мокром поту, отчего было везде мокро. Вот почему я так легко засыпала, слушая мелодии Чона. Он продолжает играть их, чтобы она спокойно могла засыпать, не боясь гула бушующей и холодной воды, окутывающей ее постель, где она может спокойно спать. Она боится воды, так как последнее, что она чувствовала – это холодную и страшную толщу воды, что окутала ее и забрала в свои хладнокровные объятия. Рядом не было никого. Она была одна. - Мне страшно, - она рухнула на колени, закрывая руками лицо. Сажусь следом за ней, обнимая руками. - Прости, Джехи, - тихо произношу, отчего она начинает всхлипывать. - Чонгук, ты ее держишь, - уверенно произношу. – Ты сам не даешь ей свободу, слышишь? - теперь плакать начинаю я. - Джехи, хочешь я буду тебя защищать? – подхожу к девушке, поглаживая ее по голове. - Мира, - зову я ее, но она не слушает, а отстраняет меня от Джехи, уводя ее к кровати. - Хочешь, я сегодня посплю с тобой, и тебе не будет страшно? – Джехи на это лишь улыбается и ложится на кровать, куда и я ложусь рядом с ней, обнимая ее в руках. Конец Pov Чонгук (Pov Мира & Чонгук) Чонгук по заученному пути идет к белому фортепиано, садясь на стульчик. Взгляд невольно падает на белую койку, где лежат Мира и Джехи. Подняв крышку, пальцы невесомо пробегаются по черно-белым клавишам. Сейчас Чон в последний раз играет для нее здесь и сейчас, где теперь не только он и она. Сегодня он в последний раз играет, сидя за этим белоснежным фортепиано, там, где грезы, там, где она сегодня засыпает сладким сном, слушая его мелодии. Мелодии, где он поет душой. Голоса нет, но он живет, несмотря на это.