Дневник немого

*** Мира весело идет вдоль желтой тропы в красивом осеннем парке, собирая с земли разноцветные листочки. Чонгук все смотрит на девушку и просто поражается, как она сильно изменилась, уже не стараясь прикрыться маской жестянки, которой она колола его в школе. Сейчас она цветет и меняется, хотя и бывают иногда переломные моменты, когда она показывает коготки, но только защищается так. На самом деле она котенок в мягкой шерстке. Так думает Чон, пока наблюдает за ней, медленно следуя за счастливой студенткой. Чонгук оценил ее игру на фортепиано и был, мягко говоря, ошарашен ее талантом. Он все пытался как-то ее научить играть, еще в школе, а тут оказывается, что та просто издевалась над ним, но оправдала это все тем, что хотела проверить его умение играть. Такая шутка не очень удалась, потому что Чон еще пару дней на нее дулся, но на третий сдался, ведь она так красиво ухаживала за ним. Даже как-то порывалась массаж сделать, но он тогда убежал от нее, ибо это слишком интимно. Глупая девчонка, думал Гук, все скрываясь от нее в библиотеке. Тэхен с сожалением наблюдал за Чоном, всеми частичками мозга понимая его. Ибо и не такое переживал сам. Бывало, она лезла с непристойностями к Тэ, но тогда это было в шутку, ибо любила пошутить она, но не он. Он любил. Он искренне любил ее, но когда увидел необычный огонек в глазах Чона, решил задуматься, а как именно он ее любил? Может любовь была дружеской? Или же, как любовь брата к сестре? Он не стал на этом зацикливаться. Он просто создал для себя другую правду, пока тихо расставался с ее розовой комнаткой в его сердце. - Давно пришел? – спрашивает Гук, продолжая следовать за впереди идущей Мирой. - Как ты узнал? – наигранно удивился парень. - У меня глаза на затылке, - криво улыбается, разминая пальцы рук. - А-а, вот оно как, - хмыкает Тэ, качая головой. - Ты дурак? Это был сарказм. - Так и это тоже, - пожимает плечами. После оба посмотрели друг на друга и засмеялись. - О, Тэхен, почему так долго? – услышала его Мира, останавливаясь ждать медленно идущих парней. - Пробки были, - отвечает первое, что пришло в голову, широко улыбаясь, на что та закатила глаза и опять пошла вперед них, догоняя фургон с хот-догами. - Тэхен? - М? – копаясь в телефоне, откликнулся он. - Тебя не интересует то, как она жила взаперти в чужом доме? – вдруг поднимает наболевшую тему, связанную с прошлым, что больше напоминал долгий кошмар. - Она так мне ничего и не рассказала, - вдруг задумчиво тупит взгляд вперед себя, убирая телефон в карман спортивной ветровки. – Хотя, думаю, это и к лучшему. - Почему? – Гук засучил руки в карманы белого свитшота, пиная носком ботинка мелкие камешки. - Так она будет знать, что я был и останусь ее единственным другом не из жалости к ней, - констатирует Ким и смотрит задумчиво на Миру. – На которого она могла и может положиться, искренне, - пожимает плечами. – Хоть и была порой жуткой стервой, - добавляет Тэ. - Смерти хочешь? – рявкает Гук. - Да ты не видел ее в действии! – жестикулирует он руками. – Когда в ней просыпается львица, прячь своего младшего п-подальше, - неосознанно кривится Ким, вспоминая, как это было больно. – Я до сих пор чувствую эту адскую боль, - эмоционально показывает, как медленно, словно ему тяжело, сжимаются оттопыренные пальцы, а в конце резко сжимаются в кулак, отчего даже Чон вздрагивает, понимая, о чем говорит друг. У самого аж екнуло внизу. - Значит, я не все еще видел в этой жизни, - подмечает Чонгук, кивая головой. *** Чонгук Пальцы ее так грациозно и мягко скользят по звонким клавишам моего любимого инструмента, воспроизводя мои созданные композиции, которые, даже после их потери, она помнит и не забывает, продолжая греть мою душу, заглушая боль и стихии, бушующие во мне когда-то. Она, подобна редкому цветку, который мне посчастливилось найти среди темных аллей этого скучного и серого мира. Живущая только пустотой, она пыталась заполнить ее тлеющим холодом сгорающего пепла. Была не пробиваемая, хотя знала, что есть те, кто может ее защитить. Но просто боялась девочка моя. Боялась остаться одной, если откроется. Сейчас, сидя рядом с ней, чувствую ее тепло и грацию. Ее руки больше не сковывают тяжелые металлические оковы. Она свободна, но только моя. Такое редкое создание, которое может сочетать в себе все, но, не имея при этом ничего под рукавом. Она живет надеждой и выпавшей удачей. Она не ищет каких-либо путей к стремлению чего-либо, да, даже своей мечты. Плывет по течению сегодняшнего дня, радуясь каждым мгновением. Слабо напевая песни, не заметил, как она остановилась и перестала играть. А мне нужно, чтобы она слышала меня. Я хочу, чтобы она слышала мой живой голос. Все, что так хотелось всегда сказать ей, я еще не сказал, но обещаю, что она еще не раз услышит из уст моих, звонкий бархат моего голоса. Потеряв однажды возможность говорить, я понял всю ценность каждого слова, каждой фразы. Не стоит попусту говорить много лишних слов. Как же ценны они, когда находятся в недосягаемости нашего слуха. В немом молчании, когда ты держишь руку и смотришь в ее глаза. В тиши, когда ты слышишь, как бьется горячая кровь в ее вене на шее, когда она тяжело дышит после бушующего страстного поцелуя. Ценно каждое слово. Каждое мгновение. Есть множество способов сказать о многом без слов. Для каждого он по-своему уникален. Мира почувствовала меня. Не слыша зова, она почувствовала мою тягу к ней, что связывала нас. Даже если и было что-то необычное и пугающее ее до кончиков пальцев, она не бросила меня, спасая меня даже в моем сознании. Словно истина моя и пара навечно, она незаменима. Я совершил ошибку, но исправить ее так и не сумел. Просто ничего не делал, решая оставить все в далеком прошлом, за закрытыми воротами, разделяющие падающую тень прошлого и проливающийся свет на будущее. Конец Pov Чонгук Она хотела лишь излечить его кровоточащие раны, которые он старался игнорировать, просто принимая это, как расплату за его ошибку. Она создала сложные два мира, которые слились в один, создавая огромную силу любви. Создала иллюзии, что искажали сознание, не позволяя существовать отдельно. Когда же нашел он свое место, то больше уже и не хотел покидать его. Он чувствовал, что именно здесь его примут. Именно здесь лежит душа, что трепетно кричит и пылает в омуте ее пустых глаз, которые каждый раз наполнялись чарующей загадкой. Загадкой ее природы неповторимой. Созданный и выращенный именно для него и его глубокой раны. Она никогда не винила его, но чувствовала беспокойство за его дальнейшую жизнь, которую он стремительно тянул в пропасть без сознания. Будто по капле воды собирался мир вокруг них, создавая нереальную смесь – нереальных чувств. Он потерял свою опору, которая была для него всем. В один миг рухнуло все, подобно карточному домику. Шрам, создающий барьер, – он сам. Сковал себя стеклом, стремительно задыхаясь в нем, собирая по одной каждую разбитую крупинку его страха, боли, разочарования, одиночества. Точно его отражением стала она – Мира, чей мир был скован цепями запрета, на существование своего имени и достоинства. Не знающая родителькой любви и поддержки, она была совсем одна, совсем слаба и хрупка. Мысль о том, что ты затерялся в этом саду грез, завела, казалось, в тупик, но так и не показала выход. Они сами его нашли, найдя исцеление и покой друг в друге, чувствуя нежные лепестки роз не только между сырых строчек его недописанных композиций, но и в рождающихся новых сердцах, где есть второй шанс, где есть она, кто согреет и окунает с головой в реальный мир, но мир, не так жесток, так как это отчасти и их мир - по их правилам, которым не подчиняются даже их сердца, решив сбунтоваться и сбежать. Мира: нереален тот мир, в который ты веришь и создаешь в своем сердце. Чонгук: Можно мне подольше побыть в мире сладких грез? Джехи: Только, если оба мира сольются в один.