Парное катание

      Что обычно думают японцы о России? В основном их мнение недалеко от любого другого гражданина азиатских стран или стран Европы. «Медведи ходят по улицам, люди в шапках ушанках поют под балалайку, в промежутке принимая на душу стопочку водочки». В принципе самого Виктора это никогда не удивляло, ибо Россия всегда казалась всем неким оплотом непонятных событий и странностей, если не зла и КГБ. Одна его фанатка серьезно была уверена в том, что в России повсюду следят тайные службы. Эх, чего только не услышишь о своей славной родине!       Теплый плед, тишина вокруг, которая стала казаться ему непривычной – обычно вокруг него всегда то толпы людей (неважно, поклонников, поклонниц или просто обычных граждан), то он сам находится в постоянном движении, отрабатывая новые техники среди остальных российских, и не только фигуристов. Жизнь настолько загружена, что времени для того, чтобы посидеть спокойно и не думать ни о чем, почти не остается. Даже сейчас, когда мужчина пытался расслабиться от всех повседневных забот, ему прислали сообщение по Line, который он недавно установил, чтобы общаться с иностранными фигуристами. Некоторые российские фигуристы тоже им пользовались. Один особо яростный представитель русской делегации скинул ему довольно интересное сообщение, сопроводив его забавным смайлом пушистой собаки, не то подмигивающей, не то строящей гримасу.       «Ну вот, опять. Что на этот раз?». Вздохнув и перейдя по ссылке, Виктор как раз тогда впервые и увидел свои собственные движения, но идеально воспроизведенные другим человеком. Сам Никифоров видел этого паренька когда-то в аэропорту перед тем как улететь на родину – тот тогда так сконфузился от предложения сделать совместное селфи, что буквально сбежал от него, даже ни разу не посмотрев через плечо. Это показалось очень странным, ведь сам российский фигурист относился ко всему и ко всем с большим радушием. Не испытывая проблем с деньгами и общением, а также еще много с чем, Виктор тут же заказал билет до Нарита, международного японского аэропорта, а затем уже по дороге узнал, где же проживает этот странный японский паренек и решил совместить приятное с полезным. Онсэн хоть и мало похож на русскую баньку, но тоже ничего.       Было так смешно наблюдать за японцем, когда его очки почти упали с носа – так низко они сдвинулись. Так неожиданно было для него увидеть россиянина на горячих источниках. Огорошить людей Виктор тоже умел, оттого Юри оказался попросту обезоружен мужчиной, который ко всему предстал в первый момент перед ним абсолютно голым, неимоверно очаровательно улыбаясь. Как говорится, страйк.       Спустя время, конечно же, добрый характер Виктора смог благоприятно повлиять на Юри – что уж говорить, что потом он перестал его стесняться. Виктор всегда смотрел на него несколько снисходительно, зная, что паренек все еще испытывает некоторые трудности. - Эй, давай я приберу тебе волосы, - как-то однажды вечером сказал Виктор. - Л-ладно, - Юри немного удивился, но постарался этого уже не выдавать.       Стоит ли говорить о том, что Никифоров в свою очередь подметил абсолютно все, что Кацуки так упорно пытался скрыть? Прикрыв глаза, японец ощутил, как длинные пальцы начали шевелить пряди. Мягкие подушечки касались кожи, что приводило Юри в полный восторг и в некоторой степени умиротворение. С этим ощущением пришло и спокойствие. От происходящего хотелось забыть обо всем: о катании, о людях, только чтобы Виктор не прекращал так приятно его касаться. Пальцы, к сожалению Кацуки, сменились расческой, но от этого плавность и мягкость движений не изменилась. Было ощущение, что изящность будто дана Виктору с рождения, как и тот неподдельный шарм, которым он очаровывал всех подряд. - У тебя приятные и красивые волосы. Такие шелковистые, - тихий шепот Виктора на ухо, от чего Юри немного разомлел.       Он не следил за тем, покраснел или нет. Почему-то внутри появилось какое-то доселе неизвестное чувство. Оно каким-то образом было похоже на желание о чем-то мечтать, но вот о чем мечтать – непонятно. - Просто часто их мою. Бальзамы помогают, - наобум ответил японец, вызвав тихий, но не злой смешок другого мужчины. - Мне нравится, - Юри не сразу сообразил, что Виктор прижался носом к его волосам, вдыхая ароматный запах.       Как только это осознание настигло фигуриста, то Виктор перешел уже к следующему элементу своей импровизированной программы. Мягко касаясь губами его шеи, тот потихоньку поднимался вверх, поцеловав японца за ухом и обвивая руками его грудь, осторожно забираясь ладонью под кимоно. - Виктор… - Не надо ничего говорить.       Понимание на полуслове, молчаливое согласие. Юри немного повернул голову, чтобы увидеть лицо мужчины. Мягкий, почти нежный взгляд ярких голубых глаз, чуть отросшие серебристые волосы и полуулыбка, вечно царящая на лице у этого очаровательного русского. Впервые его увидев, Кацуки никак не думал, что сможет быть с ним настолько близко, как сейчас. Наклонившись, Виктор накрыл своими губами губы Юри, мягко целуя. Чуть сжав пальцами кимоно, японец лишь прижался ближе к нему, будто прося не отпускать его. Сто­ит ли го­ворить, что муж­чи­не ничего было не нужно, что­бы до­гадать­ся о желании того, ко­го он це­лу­ет?       В этот день дом занесло снегом. Было довольно прохладно, но на удивление в доме было не очень холодно. Ветер иногда дул сильнее, отчего маленький фурин оглашал дом красивым и в какой-то степени грустным, умиротворяющим звоном.       Юри почувствовал даже через кимоно, как жестко на полу, когда уперся о него лопатками. Виктор был сверху, передние пряди волос упали вперед частично закрывая одну половину его лица. Вечерело, но в их комнате был яркий источник света. Одна сторона лица Виктора была освещена довольно ярко, а вторая нет. В этот момент его глаза казались какими-то особенными, как и взгляд, устремленный на него самого. Таким он никогда не смотрел на своих фанаток, уж тем более на тренеров, фигуристов и всех остальных людей. - Виктор…       Мужчина приложил палец к губам Кацуки заставляя его больше не произносить лишних слов: ни имен, ни чего-либо еще. Улыбнувшись, Виктор наклонился и вновь поцеловал Юри, заключив его в объятия. На этот раз поцелуй не был нежным и осторожным. Мужчина вложил в него всю страсть, которую бережно хранил где-то в глубине себя. Русские же не расточают свои эмоции попусту - этот забавный стереотип немного оправдался в реальности.       Виктор оказался очень горячим в прямом смысле этого слова – будто температура его тела изначально намного выше, чем у других людей. Горячие ладони блуждали под кимоно, не только лаская, но одновременно и согревая. Шелест пояса, а затем распахнутое одеяние. Юри последовал примеру и сделал то же самое. Именно таким он увидел его впервые в тех горячих источниках. Именно этого человека он когда-то давно увидел в передаче про фигурное катание. Именно этот мужчина занимает все его мысли наверное уже не один год подряд.       Лицо вспыхнуло от ощущений, когда жесткие губы касались сосков, а потом плотно их сжимали. Прогнувшись, издал тихий стон, а рука, сама того не желая, вцепилась в бледное и костлявое плечо. Язык водил по самому кончику, будто дразня, стараясь пробудить в молодом японце самые низменные желания. - Виктор, - сказал на выдохе, совсем забыв о том, что Виктор не хотел лишних слов.       Это получилось само собой, мысли будто поплыли далеко-далеко, уносясь так быстро, будто были подхвачены огромной волной. Чувство, как к тебе прижимается подтянутое горячее тело, его губы на своей шее, губах, нежные и страстные поцелуи за ухом, прикусывание мочки – все эти действия окончательно выбили из Юри весь дух. Затем он почувствовал что-то твердое, но так не хотелось отводить взгляд от любимого лица. Виктору потребовался лишь один взгляд любовника, чтобы быть уверенным в своих действиях.       Больно, но через это нужно пройти почти во всем. Сильно зажмурившись и тяжело задышав, Кацуки уткнулся в плечо мужчины, обхватывая его руками, обнимая крепче. Тепло успокаивало. Боль. Она всегда следует с фигуристами, сколько бы они не тренировались. Постоянные падения, переломы, ушибы, ссадины. Всегда приходится бороться с ощущением того, что хочется все бросить, чтобы перестать испытывать все новые и новые страдания. Однако, несмотря на все это, когда стоишь на пьедестале, то тяжесть пережитого кажется чем-то самим собой разумеющимся на тернистом пути к вершине.       Стон огласил небольшую комнатку. Юри изо всех сил жмурился: казалось, что жгучие слезы вот-вот покатятся из глаз. Саднило, болело, хотелось отодвинуться, но нельзя. Нужно вытерпеть все, к чему его готовит жизнь. Видя все, мужчина стал покрывать его тело поцелуями, пытаясь успокоить и расслабить. Ладонь поглаживала бедра, он приподнял их повыше для удобства. Странное ощущение слияния, ощущение кого-то в себе вперемешку с болью. Как бы сейчас плохо не было, раньше парнишка не мог о таком даже мечтать.       Постепенно привыкнув и начав двигаться, они попытались попасть в унисон, создать единый ритм. Боль постепенно уходила, толчки были глубже, Виктор ни на миг не отрывал внимание от своего паренька, прижимая того к себе и страстно целуя в губы, касаясь того влажным языком.       Было жарко, тесно, но обоих это только больше заводило. Настолько непохожи друг на друга, но неожиданно близкие. Поплотнее сжав ногами талию любовника, Юри прогнулся сильнее, полностью насаживаясь на Виктора, при этом издав неимоверно пошлый и соблазнительный стон, который буквально зазвенел в ушах русского. Будто щелчок, когда уже слабо владеешь ситуацией, отдаваясь на волю случайности. Оба тела сотрясались от желания, которое с лихвой удовлетворялось, а когда они больше не могли выдержать этого накала событий, то резко все стихло.       Юри часто дышал, прикрыв глаза. Он чувствовал, как кончил, что кончил и Виктор. Им сейчас обоим не помешал бы душ. В довершение всего неплохо бы добраться и до онсэна. - Юри, - тихий шепот и мягкий поцелуй в щеку, вновь снисходительный взгляд голубых глаз и приятная улыбка.       Как раз это и увидел Кацуки, когда открыл глаза. Где-то все еще свою мелодию отыгрывал фурин, снег продолжал валиться с неба пушистыми комками. - Кажется, получилось неплохое парное катание.       Юри смущенно засмеялся.