***
Фран проснулся в холодном поту. Один и тот же кошмар вот уже которую ночь. Одеяло валялось где-то в ногах. Тело содрогалось от накатывающих мурашек. На груди лежала вчерашняя книга. Похоже, вновь уснул на середине абзаца. Серый переплёт, белоснежные страницы, от которых болят глаза. То, что образованные люди называют «читать», следовало бы именовать «убей своё зрение». Вздох. Ещё одно обыкновенное утро. Почему, ну почему все так однообразно. Парень сонно похлопал длинными ресницами, пытаясь разглядеть время на будильнике. Опять не сработал. Айроне жестоко опаздывал, но темп не прибавил. По плечам скользнула любимая зеленая футболка, прикрыв обнаженное бледное тело. Поднявшись с тёплой кровати, Фран на шатающихся ногах подошел к зеркалу. Опять на голове черти что. Изумрудные волосы растрепались во сне. — Нас во сне газонокосилкой причесали, да? — протянул парень, глядя на своё отражение. Он ненавидел себя. Свою внешность, свой характер. Особенно во время разговора. Его непроницаемое безразличие, его манера тянуть гласные. А этот цвет. Глаза и волосы. Их оттенок всегда был предметом насмешек и косых взглядов. То и дело со стороны можно услышать «вот уродуют же себя люди», «не стыдно? Родину позоришь!» или «куда родители-то смотрят». Как же раздражает. Глупые создания. Да что они понимают. Фыркнув, Айроне рывком натянул на голову тёмную шапку с потертым изображением лягушонка почти на глаза, завёл выбившуюся прядь за ухо. Ловко крутанув в руках кисточку, парень быстрым движением вывел аккуратную синюю стрелку, затем вторую, и вновь глянул на себя в зеркало. — Ещё один день. Я ведь вытерплю. Верно? Бледная рука застывает на ручке двери. Тонкие пальцы с силой сжимают её. Одно резкое нажатие, хлопок, звук повернувшегося ключа, и можно выдвигаться. Путь до университета предстоит долгий. Фран не спеша шёл по улице, заглядывая в окна серых домов. Где-то горел свет, а где-то все ещё гулял по квартирам сон. Утренняя прохлада бодрила, но не могла спрятать темных кругов под глазами от бессонных ночей за уроками. Первая холодная капля упала на нос. Парень блаженно прикрыл глаза, подставив лицо начинающемуся дождю. Мерное постукивание по тротуару и крышам звучало мелодичнее любой дешёвой музыки, что можно услышать из практически каждого устройства. Через водную завесу уже видны были стены университета. Остановившись у черно-белой «ковровой дорожки», Фран ожидал, когда водители решат пропустить жалкого студента вперёд, к своим знаниям. Безразлично встретив взглядом проносившийся мимо автобус, Айроне резко отпрыгнул в сторону, но брызг все же не избежал. Чудесное начало дня. Тяжелая дверь приоткрылась, и в тихий тёмный коридор неслышной поступью проник опоздавший студент. В здании царило мертвое молчание. Только кое-где за стенками соседних кабинетов раздавались приглушённые голоса. Фран глянул на экран мобильника. Опоздал на двадцать семь минут. — Опять жалобы этой истерички выслушивать. — по коридором эхом пролетел одинокий голос. Айроне плохо ориентировался, так что, прежде, чем найти нужную аудиторию, ему пришлось изрядно поплутать. Зато из сумки теперь приятно пахло свежей выпечкой, честно добытой в столовой по пути. Время неумолимо бежало вперёд, парень пропустил чуть меньше половины лекции. Наконец нужный класс. На автомате два раза стукнув по деревянной поверхности, парень толкнул дверь и развернулся к своему месту. — Эй, ты, — суровый мужской голос заставил замереть на месте, — какого черта ты приперся только сейчас?! Я тут глотку надрываю, вдалбливаю в вашу единственную извилину материал! Ещё раз опоздаешь на мой урок — зад надеру. Фран молча смотрел на разошедшегося преподавателя. Слишком длинные пепельные волосы падали на плечи, спускались до пояса неопрятным водопадом. Так и хочется дернуть. Парень хмыкнул, наблюдая за бушующим мужчиной. Похоже, присущее ему безразличие выводило Скуало больше, чем сам факт опоздания. -…Ты меня понял?! — громким криком завершил профессор свою пламенную речь. — Да. А теперь можно мне сесть? Меня чуть ветром не сдуло, пока вы расписывали правила хорошего поведения. Знаете, это выматывает. Под громогласное «врой!» прошествовав мимо преподавателя, Фран бросил мимолетный взгляд на передние парты. В своей компании там сидела девушка, в которую парень был влюблён ещё с начальных классов их общей школы. Он мог бы вечно смотреть в эти прекрасные большие глаза, его сердце останавливалось, при виде их фиалкового цвета. Но Хроме слишком недосягаема. Рядом с ней всегда её брат. Такая как она даже не посмотрит в сторону неудачника, подобного Айроне. Студент опустил глаза, ниже натянув шапку, и опустился на своё место в самом дальнем углу. Там ему и место. — Отброс. — тихо прошептал он сквозь стиснутые зубы. Минуты тянулись невыносимо долго. Где-то в сторонке слышалось тихое перешептывание и гадкие смешки со стороны банды Мельфиоре. Фран часто терпел их нападки. Но сейчас они волновали его меньше всего. Ожидание мучительно, но ещё мучительнее видеть свою любимую в объятиях другого. Пусть это и её брат. Одно слово, хотя бы надежда на шанс от неё, и Айроне свернул бы горы ради своей избранной, ревновал бы к каждому столбу, защищал от малейшего дуновения ветра, грел в своей куртке. Понимание, что все это — лишь мечты, сжигало душу парня изнутри. Оставалось только молить время ускорить свой бег. Немое, глухое время. Оно всегда оставалось его врагом. Весь мир для Франа — один большой враг. Он отличается, он не похож на остальных. Другой, странный. Презираемый. Время на часах отсчитало ровно десять. Не дожидаясь оповещения преподавателя о завершении урока, Айроне поднялся со своего места, поспешно собрал вещи и быстрым шагом вышел из аудитории, стараясь не обращать внимания на устремлённые на него взгляды. Сейчас его ждёт долгий отдых. И долгожданная булочка. Фран приподнял уголки губ, вспомнив про свой маленький приз. Он не улыбнулся, нет. Он не умел улыбаться. Эмоции и чувства в нем давно стали пеплом. И улыбка сгорела первой. — Доброго утра. — парень дрогнул, услышав за спиной знакомый голос. — Куда собираешься, моя серая мышка? Смотри не потеряйся в толпе, а то ведь и не вспомнят. Айроне медленно повернул голову, обращая взор на старшекурсника, с которым ему "посчастливилось" познакомиться у кабинета директора. Отныне он стал для этой банды игрушкой для битья, мальчиком на побегушках или просто объектом издёвок. — Ты что-то хотел, Бьякуран? — голос подростка дрогнул, когда прихвостни блондина хрустнули кулаками. — Да, ты знаешь, мне срочно нужны деньги. И, вот незадача, — охнул Джессо, наигранно дуя губу, словно маленький обиженный ребёнок, — я не знаю, где их взять. Одолжишь немного? Мы же друзья, верно? Бьякуран незаметно махнул рукой своим дружкам, давая понять, что не соглашаться с его мнением опасно для Айроне в нынешнем положении. Тот попятился назад, но лишь встретился спиной со стеной, обжегшей его своим холодом. — У меня ничего нет. И мы не друзья. — Раз так. — глава банды внезапно посерьезнел. — Ребята, переубедите его. — Что вы... Фран не успел и пискнуть. Быстро приблизившись, подчиненные Джессо резко сорвали с его плеча сумку, которая тут же прилетела своему хозяину по голове. Оглушенный неожиданным ударом, парень упал на колени, больно ударившись о твёрдый пол. Следующая атака в спину, и Айроне уже не пытается подняться, только закрывая особо чувствительные места руками. На изувеченное тело подростка, нанося новые и новые раны его моральной выдержке, сыпались пинки, удары кулаками, оскорбления. — Что вы делаете! — звонкий женский голос положил конец развлечению Бьякурана, чему он, кстати, был ни капли не рад. — Её ещё тут не хватало... — вздохнул зачинщик, подавая дружкам знак отступить. Хроме, широко распахнув глаза от волнения и страха, опустилась рядом с Франом. Сбивчивое дыхание слабо колебало его грудь. Из приоткрытого рта вырывались хриплые стоны. — Ты в порядке? — прощебетала девушка, торопливо роясь в своей сумочке, видимо, в поисках медикаментов. В сознании Айроне что-то щелкнуло. Он видел насмешливые взгляды Джессо. Слышал дрожь в голосе Докуро. Больше всего парень хотел обратить на себя её взгляд. Но сейчас его стрелой пронзил страх. Она смотрит. Смотрит на него такого. Жалкого, побитого. Неудачник. Он проиграл. По сердцу клинком прошлась острая боль. Перед взглядом Франа стояла кровь. Его кровь. Она вытекала из ран на его полумертвой душе, заливала глаза, душила едким запахом. В голове стучала только одна мысль. «Бежать». Выбраться из этого фиалкового омута и бежать. Из последних оставшихся сил. Оставить страх позади. Бежать. Парень, мокрый и грязный, стоял у входа в здание с поднятой к небу головой. Глаза его были закрыты. Он морально готовил себя к предстоящим насмешкам. Трус, слабак. Время начала следующей лекции, но в здание возвращаться не хотелось. Айроне ненавидел себя. Ненавидел за то, что сбежал. Что дал волю страху. Что больше никогда не посмотрит в эти прекрасные глаза. Стыдно. Больно. Нельзя. Чуткий слух подростка уловил странный гул. В следующую секунду небо пополам рассек разряд. Молния ударила в землю рядом с Франом. Что-то тяжёлое придавило его своим весом. Тело пронзила резкая боль. И все погрузилось во тьму.***
До сознания Айроне долетели крики людей. «Что происходит? Все будто в тумане. Адски болит голова. Не могу пошевелиться. Тело не реагирует. Картинки мелькают одна за другой. Утро, дождь, университет, трус. Серость сменяется страхом, страх сменяется серостью. Молния. Вдруг стало легко. И холодно. Надо мной навис человек в белом халате. Какой странный. Кажется, беспокоится. Что-то говорит. Показывает пальцы. Хочется ответить, но из груди вырывается лишь хрип. Незнакомец покачал головой и подал знак рукой куда-то в сторону. Темнота.» Громкое завывание сирены. Парень на носилках морщится от невыносимой головной боли. Над ним склонились люди в белых халатах с обеспокоенными лицами. «Рядом кто-то лежит. Я чувствую его дыхание, слышу биение его сердца. Такое слабое, тихое. Касание холодной рукой, и вновь сознание погружается во мрак.» «В глаза ударил яркий свет. Перед затуманенным взглядом мелькают белые силуэты. Неужели это и есть та самая жизнь после смерти? Я умер? Я исчез? Меня забудут? Нет, я все ещё в этом прогнившем мире. Почему он не может просто сломаться? Кто был рядом со мной. Я его больше не слышу. Больно. Холодно. Темно.» *** — Уже очнулся? Фран поморщился, услышав над ухом звонкий женский голос. Тяжелые после долгого сна веки дрогнули и приоткрылись. Взгляд долго фокусировался на миловидном лице медсестры, приветливо улыбающейся своему пациенту. Из горла парня вырвался сиплый кашель, сотрясая все его хрупкое тело. Девушка испуганно охнула и поспешно выбежала из палаты. Айроне обвёл пустым взглядом белые стены больницы. Так позитивно, хоть в гроб ложись. В бок больно впилась выскочившая из каркаса пружина. Парень скосил взгляд на источник неприятных ощущений, но, почувствовал решительное «нет» от своей пострадавшей головы. Фран глубоко вздохнул, но внезапное шевеление в палате привлекло его внимание. Забыв о том, что нужно выдыхать, подросток устремил взгляд на соседнюю койку. Среди белых простыней лежал молодой человек. Его золотистые пряди падали на лицо, закрывая глаза. Грудь медленно вздымалась и опадала. Он спал. Айроне вытянулся, чтобы ближе рассмотреть незнакомца, но в руку отдало острой болью. Капельница. Раздраженно фыркнув, парень коснулся иглы, собираясь откинуть её в сторону, нарушить все возможные запреты и взглянуть в глаза этого странного человека. — Нет, милый мой, так дело не пойдёт. Перед носом Франа появилась полная женщина в белом халате. За её спиной в нерешительности переминалась с ноги на ногу недавно скрывшаяся с глаз медсестра. — Киоко, покажи мне, что надо сделать, чтобы избавить жертву от капельницы. Шатенка бросила испуганный взгляд на свою наставницу и, извиняясь, медленно вытянула из руки Айроне иглу, тут же прижав к ранке ватку. — Пожалуйста, согни руку. — виновато, будто оправдываясь, прошептала девушка. — Неплохо. Для стажёра. — хмыкнул Фран, выполнив просьбу медсестры. — Ладно, пойдём. Дай парнишке отдохнуть. Итак, бедному, чудо на голову грохнулось. Как жив-то остался, щуплый такой. Вон, морда наглая. Ни стыда, ни совести. Чуть не раздавил малыша своей тушей. — беззлобно фыркнула женщина, кивнув на соседнюю кровать. — Ещё и моральной компенсации требует. Нарожает же мать-земля принцев...