Срок действия ограничен

      Узнать Джебома просто невозможно, когда огромными пустыми глазами он заглядывает в окно аудитории, наклоняясь. Ветер колышет его, Джебому трудно устоять, слышно, как шуршит по стене снаружи его большая мягкая рука.       Преподаватель смотрит недовольно, замечая, что света в аудитории стало меньше. Ему и жаль бедолагу и надоело подобное до одури.       Джинён старается не хихикать, потому что это его рук дело. Не рук, точнее, а разума. Полупрозрачный, похожий на воздушный шар из желе, Джебом вздыхает (окна дребезжат) и присаживается у окна, подперев дутой ладонью голову. Джинён засматривается на легкое мерцание внутри него, когда солнечные лучи проходят насквозь.       Джебом сам виноват, его предупреждали: с такими, как Джинён, надо осторожнее.       Снаружи доносятся недовольные крики, Джебом загородил дорогу. Но попробуй его сдвинь.       Пара заканчивается, Джинён собирает конспекты. По-хорошему, ему светит наказание, когда Джебом вернется в прежний вид. Штраф или работы какие – а ведь Джинён не специально. Хоть это и очень-очень весело.       Джебом топчется на газоне, а местного садовника просто трясет от злости у его огромных ног. Джебом взволнованно приподнимается, отчего по его легкому телу проходит рябь. Он плавно следует за Джинёном, запрыгнув на крышу одноэтажного кампуса. Джинён щурится от зеленовато-мыльных отблесков, но идет невозмутимо.       – Пак Джинён! – сердито окликает его куратор. – Ну и получишь ты у меня.       – Не знаю я, чего он ко мне прицепился.       – Через пару дней он нам сам все расскажет.       Ну и ладно. Джинён кланяется безразлично и идет дальше. За воротами университета Джебом перебирается на крыши домов. Он легкий, хоть и большой, вес-то его не изменился. Поэтому длинная фигура еле сопротивляется несильному ветру. Ногой Джебом задевает и сбивает чью-то антенну. Этот акт вандализма тоже могут повесить на Джинёна.       Ему жаль, что он живет на втором этаже. Грустные (может, только кажется?) глаза Джебома следят за ним в рыжем вечернем свете за окном. Он сидит снаружи и гулко вздыхает, больше никаких звуков издать не может.       Джинён опускает шторы. Долго и сосредоточенно готовится к завтрашним парам. Никогда раньше он не проявлял столько усердия в учебе. Молочный свет проникает даже сквозь занавешенные окна, расплывается по полу и отступает, натыкаясь на теплый свет лампы. Джинён осторожно выглядывает наружу.       Джебом смотрит на луну. В ее свете он почти белый, а внутри него крошечных звездочек больше, чем на небе. Джинён любуется.       Джебом красивый, очень красивый внутри, а ведь Джинён так боялся увидеть его отвратительную суть. Джебом косит на него черным провалом глаза. Джинён оставляет небольшой просвет и идет в постель. На тонкой полосе света на полу гуляет неясная тень, но вряд ли Джебом будет пялиться на него спящего всю ночь напролет. Он, вроде, не настолько маньяк.       Утром Джинёна ждет подарок. Джебом издевательски поглаживает огромный кексик с крыши его любимой кондитерской.       Джинён завтракает, уставившись в стену, пока мама удивленно охает, в фартуке-зайчике крутясь у окна. Кекс лежит на газоне, Джебом куда-то исчез.       На выходе из дома Джинёна останавливает пузатый полицейский и спрашивает, не видел ли он кого-нибудь. Тот отвечает, что нет.       Полицейский чешет затылок. В воздухе летают блестящие на солнце мыльные пузыри, малышня радостно скачет вокруг кекса.       – Ну-ка не трогать, – прикрикивает на них полицейский, – это частная собственность! – затем зачем-то извещает Джинёна: – Хозяин кондитерской пообещал мне целую коробку пончиков, если я его найду.       Джебома нет нигде поблизости, даже на парах он не таращится через окно. В обед Джинён видит возле своего дома погрузчик, забирающий сувенир.       Джебом в своем прежнем (очень приятном) облике возвращается на следующий день. Выглядит бодрым, но к Джинёну не приближается. Крутится все время где-то рядом с охапкой библиотечных книг.       – Он решил выяснить, как тебя нейтрализовать, – смеется с набитым ртом Ендже. Они сидят в столовой, Джинён едва слышит его в шуме голосов. Его занимает множество вопросов. Почему за ним не пришли до сих пор из службы по контролю? Не привлекли ли Джебома за кражу? Не тюкнет ли тот Джинёна по голове в темном переулке, чтобы куда-нибудь утащить?       – А чего он сделал-то? – Ендже наклоняется, доверительно смотрит в глаза – типа, скажи, я тебя не выдам. Джинён едва сдерживается, чтобы не прописать ему в лоб.       Джебом ждет его у ворот университета, позолоченный солнцем, разлившимся над крышами домов. Джинён медленно проходит мимо, оборачивается, услышав шуршание шагов за спиной.       – Придумал, что со мной сделать?       Джебом улыбается, жмет плечами.       – Не-а.       Они идут рядом, присутствие Джебома такое же, как всегда. Джинён привык.       – Ты спишь с открытым ртом.       Джинён ошибся – Джебом безнадежен.       Они переходят дорогу, людской поток плавно огибает их двоих, солнце тепло скользит по открытым рукам Джинёна.       Уходят в тень.       – Я бы не хотел стать жабой или вроде того.       – Как тебе улитки?       Джебома передергивает.       – Такое бывало? Я бы предпочел что-нибудь с крыльями.       Джебому уже пора было свернуть к своему дому, но он уперто следует за Джинёном.       – Учти, тебе придется взять меня к себе и следить, чтобы никто на меня не наступил.       Джинён останавливается, изо всех сил пытаясь своим видом показать, что Джебому пора уходить.       – Я рискну, – говорит тот и повторяет свой опасный поступок недельной давности – целует Джинёна, крепко прижимая к себе.