Пачка сигарет

      Холод собачий, под ногами Тихий океан, а сверху обрушивается водопад. И ко всему этому ветер, успевший сломать мой зонтик.       В очередной раз мимо меня проезжает автомобиль и оставляет после себя грязные брызги на моем новом пальто, чем вызывает бурю матюков и брани в след, а также проклятия всех водителей мира.       Весь мир слышит еще одну партию матерных слов, когда еще недавно открытая пачка сигарет выпадает из моего кармана и падает в водный поток. Я чуть не взвыл от самой мысли, что надо бежать по этим лужам в магазин за новой пачкой, а курить хотелось жуть как. Я злой, а никотин вызывает во мне чувства, хоть немного напоминающие удовольствие. Без новой дозы я превращаюсь в невротика с обидой на весь мир.       «Ладно, — думаю, — постою возле парадной под козырьком, там сухо, и, может, у меня пропадет желание убивать. А потом придется бежать в магазин». И я снова скривился.       Подбегаю к парадной, чуть не навернувшись и вдоволь намочив свои ботинки, и опять вижу его. Стоит, спрятав руки в карманы, обмотанный шарфом, дрожит. Смотрит в никуда. А потом нетерпеливо поглядывает на часы.       Злюсь на себя за то, что пялюсь на него. При этом еще дождь поливает меня с ног до головы, а мне хоть бы что. Встал и не свожу с него глаз. «Дурак! — мысленно обзываю себя. — Ты хочешь курить, а не его!»       С этим девизом подхожу к нему, вдыхая запах одеколона. От меня всегда пахло сигаретами.       «Лучше бы в магазин сбегал, — мелькнула мысль, когда я оказался рядом с ним. Что делать? Заговорить или молча кидать на него «совсем незаметные» взгляды? Черт, руки. От его рук у меня дрожь в коленках.       Он аккуратно поправляет воротник правой рукой, затем пальцами зачесывает назад свои белесые волосы. Я опускаю взгляд на его левую руку, и меня озаряет.       — Дай сигарету, пожалуйста, — как можно равнодушнее выговариваю замерзшими губами слова, которые заставляют вздрогнуть. Это первый раз, когда я осмелился заговорить с ним. Пачка сигарет в его левой руке отличный повод, чтоб завязать как можно более нейтральный разговор, от которого у меня уже внутренности наизнанку.       Смотрит на меня своими изумрудными глазами, в которых я читаю испуг. Черт, нашли друг друга, называется. Я его стесняюсь, он меня боится. И вдруг пропадает любое чувство смущения, потому что перед собой я вижу мальчишку 16-17 лет, с покрасневшими щеками и испуганными глазами. Вот, что значит, первый зрительный контакт!       Впервые я заметил его два месяца назад. Он помогал разгружать машину моему соседу — 23-летнему студенту. Хрупкий, с белыми, развевающимися на ветру волосами и звонким смехом. Этот парень сразу мне запомнился и уже не желал покидать мою голову. Так все и продолжалось: я незаметно наблюдал за ним, каждый раз, когда встречал, а затем вечерами отдавался своим фантазиям. Мерзко, знаю.       — Это не мои сигареты, — тихо отвечает парень, опуская глаза, — а друга. Последняя осталась.       — Да брось! — храбрею я. — Твой друг от одной сигареты не обеднеет.       И все-таки я та еще скотина. Быстро беру ситуацию в свои руки, заставляя смущаться мальчишку, а не себя.       Хватаю его за левое запястье.       — Дай сигарету, ну. Моя пачка намокла, а в магазин по этим лужам бежать… — делаю выражение лица а-ля «будь человеком, пожалей меня, несчастного».       Он неуверенно смотрит на мою руку, которой я схватил его, поднимает глаза на пачку сигарет, будто размышляя, разозлится его друг или нет, а затем вздыхает.       — Держи, — смущенно протягивает мне белую трубочку, которая обещает мне пару минут счастья.       Я, как завороженный, хватаю сигарету и дрожащими от холода или нетерпения пальцами зажигаю ее. До меня сразу доносится этот манящий запах, которым я насквозь пропах. Затяжка, и я выпускаю серебристый дымок, чувствуя, как мой мозг ликует, а по телу разносится возглас счастья.       — Чего стоишь здесь на холоде?       Никотин придает мне уверенности, а покрасневшие от смущения щеки парня — наглости и болтливости.       — Друга жду, — звучит тихий голос. — Пригласил меня к себе, а сам задерживается. Из-за дождя на улицах пробки, ну, и вот. Сказал, если его долго не будет — идти домой.       Он подул на замерзшие ладони.       — Так, может, у меня подождешь? — спрашиваю, удивляясь собственному напору. А потом, как будто пытаясь стереть только что сказанное, с серьезным взглядом добавляю: — Хорошие сигареты, качественные.       Но первые слова не могли просто так испариться. Мальчишка посмотрел на меня, как-то уж слишком по-детски.       — Что мы у тебя делать будем? — спрашивает.       А я чуть не подавился дымом. Опускаю на него глаза.       — Друга твоего ждать.       От этой фразы я чуть сам себя не хлопнул. Господи, я надеюсь, что моя глупость была связана только с тем, что этот парень сводил меня с ума! Иначе я отказываюсь хоть как-то комментировать, что заставило меня выдать такое.       Он покраснел, смущенно рассматривая свои кроссовки.       — Хочешь, тебя нарисую? — тихо спрашиваю я, при этом сжимаясь от страха. Сигарета заканчивалась.       — Ты художник? — восторженно восклицает он, его глаза резко становятся ярко-салатовыми.       Усмехаюсь.       — Ага, такой художник, что только сегодня с 8 попытки сумел продать свою картину.       — Все равно это здорово! — с неподдельным восторгом восклицает мой новый знакомый.       Начинаю, как идиот, улыбаться. Сигарета оказывается на земле, и я притоптываю ее ногой.       — Меня никогда не рисовали, — вдруг тихо говорит он. — Так что можно попробовать…       И с этими словами его щеки вновь вспыхнули розовым пламенем.       — Ну, тогда пошли что ли, — смущенно говорю я и достаю из кармана пальто ключи. Перед тем, как открыть тяжелую дверь парадной, я бросаю на него взгляд. — Меня Влад зовут.       — Ян, — поднимает глаза мое чудо, у которого появилось имя.       С улыбкой открываю наконец-то двери и пропускаю парня вперед, все еще не веря происходящему.

*****       Ян сидит в кресле, поджав под себя ноги. На нем полосатые носки, которые у меня вызывают улыбку, а у него — смущение.       — Мне сесть как-то по-особенному?       — Сиди, как тебе удобно, — отвечаю я, дрожащими руками хватая свой альбом и карандаши.       В комнате слишком тихо. Всем своим телом я чувствую напряжение, которое исходит от Яна. На бумаге появляется легкий набросок.       — Я тебя по пояс нарисую, ок?       Ян кивает. Его пальцы выводят невидимые узоры на джинсах.       — Твоего друга зовут Женя? — нарушаю я тишину, вспоминая своего соседа.       — Ага.       — Давно знакомы?       — Полгода, наверное. Мы в один университет ходим.       Его слова заставляют меня прервать рисование.       — Тебе сколько лет?       Я пытаюсь спрятать свое удивление, но у меня плохо получается, потому что Ян хитро улыбается.       — 19 мне.       Да это чудо издевается надо мной!       — По-твоему, мне сколько? — уже не сдерживая свой звонкий смех, спрашивает Ян, а в его глазах я впервые не вижу страха.       — Я думал тебе 16, ну, максимум 17! А ты уже, оказывается, студент, всего на год младше меня.       Ян сидит довольный тем эффектом, который он на меня произвел. Я снова беру в руки карандаш и начинаю водить им по бумаге, время от времени поднимая глаза на худенького парня, сидящего передо мной.       — Можешь немного опустить плечо? Нет-нет, другое. Не так сильно. Стой, подожди.       С этими словами я приблизился к нему, снова оказываясь в атмосфере его запаха, из-за которого по моему телу пробежали мурашки. Осторожно касаюсь его хрупкого плеча и чувствую, как он дрожит. А дальше меня несет. Опускаюсь перед ним на колени, встречаясь с его глазами, которые Ян сразу прикрывает своими ресницами.       — Посмотри на меня, — тихо прошу, прикасаясь к его подбородку холодными пальцами, от чего Ян вновь вздрагивает, но все-таки я встречаюсь с его холодно-изумрудными глазами. Низ моего живота сводит от этого взгляда.       Осторожно, еле прикасаясь, я продолжаю изучать его лицо, вожу пальцами по мягкой коже, останавливаясь на губах. Чувствую его теплое дыхание, которое обжигает меня.       — Можно тебя поцеловать? — спрашиваю шепотом, уже не соображая.       Вместо ответа Ян сам неловко тянется ко мне, его ладони ложатся мне на плечи, касаясь волос, пробуждая мои нервные импульсы. Проявляя инициативу, я легко и нежно целую его в мокрые губы, ощущая, как Ян тяжело дышит. Опускаюсь ниже и провожу по его шее дорожку из поцелуев, а он беспомощно запрокидывает голову назад, сжимая мои плечи.       Пальцами проникаю под его кенгурушку, чувствую, какой же он теплый. От переизбытка чувств или эмоций я утыкаюсь в него и прижимаю к себе сильнее. Не отпущу же теперь! А Ян начинает гладить меня по голове, взлохмачивая мои волосы. Черт, от его рук я начинаю плавиться.       А потом мое чудо начинает задирать мою футболку под мои удивленные взгляды. Я не ожидал, что это краснеющее от любых моих слов существо способно снять с меня футболку, а затем, спустившись с кресла, заставить меня вздрагивать. Его пальцы, казалось, были везде. Мальчик касался моего пупка, шел вверх к шее, а затем его ладони вновь опускались вниз. Теплые подушечки его пальцев, затуманенный взгляд и мои вздохи.       Хаотичными движениями я стягиваю с Яна его кенгурушку и облизываю сосок, из-за чего мое чудо выгибается, из его рта вылетает первый стон. Прижимаю его обмякшее тело к себе и целую в шею, глажу по спине, плечам.       — Вла-а-ад, — стонет он, опуская свою голову мне на плечи.       Его руки оказываются у меня на штанах, и в следующую секунду я чувствую, как Ян расстёгивает ширинку.       Я убираю его руку и, аккуратно сжимая запястья, кладу парня на пол. Прижимаюсь к нему всем телом, а потом смотрю в его затуманенные глаза.       — Маленький, уверен, что ты этого хочешь?       Он жмется ко мне, а затем нежно целует в губы.       — Влад, я хочу, пожалуйста, не останавливайся.       Я встаю, беру на руки Яна, который от неожиданности сжимает мои плечи и прижимается к груди. Чувствую, как он весь дрожит.       Опускаю Яна на кровать и начинаю оставлять легкие поцелуи на его груди, слышу, как бьется его сердце. А затем, смотря прямо ему в глаза, расстегиваю пуговицу на штанах Яна. Осторожно и медленно снимаю с него штаны вместе с трусами, не прекращая зрительный контакт. Мое чудо сделало попытку сжаться, тем самым спрятавшись от меня, но я уверенно прижимаю его руки к кровати, а ногами развожу в стороны его колени.       — Все хорошо, маленький, не бойся, — тихо шепчу ему в ухо, затем прикусываю мочку, от чего он снова стонет.       Медленно движусь вниз, не отпуская руки Яна. В районе пупка я поднял глаза на парня, который испуганно, но в то же время заинтересовано наблюдал за моими действиями.       Отпускаю его руки, а затем пальцами прикасаюсь к головке его члена, из-за чего Ян рвано выдохнул. Я не собираюсь останавливаться, и в следующую секунду член парня уже у меня во рту.       До Яна у меня было два сексуальных опыта с разными парнями, где тоже не обходилось без минета. Но, пожалуй, впервые я делал это, чувствуя, как возбуждаюсь все сильнее и сильнее. От движений моего языка по его члену Ян выгибался и стонал, хватая меня за волосы.       — Влад, — прохрипел он, — я сейчас…       Он попытался вырваться из-под меня, но я крепко прижал его своим телом и через секунду почувствовал вкус его спермы. Он потянул меня к себе, и я поцеловал его в мокрый лоб, аккуратно убрав волосы.       — Ты как?       Он, все еще тяжело дыша, прошептал:       — Супер.       Я усмехнулся и поцеловал его в губы, нежно поглаживая живот и грудь Яна. Постепенно мои руки оказались на бедрах парня, медленно опускаясь к его попе. Когда он почувствовал, как мои пальцы поглаживали его там, Ян дернулся.       — Тише, все хорошо, — сказал я, а затем, прижавшись к его уху, прошептал: — Ты хоть и взрослый, а все еще девственник.       Он покраснел, сжав мои плечи.       Я аккуратно прикоснулся языком к его дырочке, чем вызвал еще один громкий стон. Начал проникать внутрь, одновременно поглаживая его бедро левой рукой. Правой я сжимал его мошонку, водил рукой вверх и вниз по члену.       Под громкие стоны Яна я чувствовал, что терпеть больше не могу. Ширинка больно давила на возбужденный член. Я, продолжая вылизывать Яна, быстрыми движениями снял с себя джинсы       Схожу с ума от его запаха. Кончиком языка сильнее смачиваю вход, а затем ласкаю его яички, поднимаюсь по члену, облизываю головку, а затем полностью заглатываю.       — Какой ты вкусный, — я не могу уже сдерживать свои порывы.       Сгибаю его колени, кладу левую руку ему на живот, а правой поглаживаю и сжимаю его попу, из-за чего Ян плавится и всхлипывает. Пальцем медленно проникаю внутрь, чувствую, как сжимается его сфинктер, а с губ Яна слетает неконтролируемый выдох.       Он выгибается и дикими глазами смотрит на меня, когда я задеваю то, что нужно. Я растягиваю Яна уже двумя пальцами, ощущая, какой он мокрый и узкий. Ласкаю языком его соски, а он руками прижимает меня сильнее к себе и уже сам насаживается на мои пальцы.       Сгибаю его ноги в коленях и располагаюсь между ними. Ян испуганно смотрит на меня, тяжело дыша. Его движения мгновенно стали медлительными, а он сам будто задеревенел.       — Тш, Ян, я тебе не причиню боль.       Прижимаюсь к его щеке и шепчу эти слова. Я сам хочу в них верить, безумно хочу.       Ян смотрит на меня своими зелеными глазами, в которых отражается нетерпение, страх, доверие… Я не мог поверить, что Ян доверяет мне. Себя. Что он лежит подо мной, мокрый, беспомощный, с этим наивно-доверчивым взглядом. Какое право я имел причинять ему боль?       Подношу член к его дырочке, упираясь в нее. Ян хватает меня за руку, а я поглаживаю его пальцы. Он завороженно смотрит, как я надавливаю головкой на его анус, заставляя раскрываться.       — Только не зажимайся, Ян.       Медленно проникаю внутрь, ощущая, как же там тесно. Ян шипит и кривится, запрокидывая голову, а затем рвано выдыхает и кусает до крови губу. Я наклоняюсь и целую его, слизывая выступившие капли крови.       — Ты молодец, Ян, все хорошо, маленький, — бессвязно шепчу я, пытаясь успокоить нас обоих. Поглаживаю его по лицу, отставляю легкие, едва ощутимые поцелуи. — Ты такой молодец, Ян.       Он обхватывает мою шею руками и прижимает сильнее к себе. Аккуратно выхожу из Яна под его стон, затем движусь обратно, наблюдая за выражением лица моего мальчика. Постепенно он начинает расслабляться, а из его рта вылетают стоны. Ускоряя темп, я сам начинаю стонать, двигаясь внутри Яна. Внезапно задеваю в нем что-то, из-за чего он дергается и сжимает простыню. Его стоны становятся громче, он сжимает мою руку и сам пытается рывками насаживаться на мой член. Боже…       Я почти рычу, срываюсь в бездну от ощущений, смотрю в его глаза, заполненные блеском. Еще, я хочу его всего. Кусаю шею, а он протяжно заскулив, цепляется мне в волосы и резко кончает себе на живот, выгнувшись подо мной.       Я не заставляю долго ждать и, хрипло дыша, выхожу из Яна, пачкая его живот белой жидкостью. Устало падаю на него, прижимаю, целуя виски, по которым котился градом пот. Мой. Только мой.       — Задавишь сейчас, — кряхтит он, выбираясь из-под меня.       Ложусь на бок, обхватываю его за талию и прижимаю к себе.       — Как же ты пахнешь. С ума сойти можно, — шепчу, дыша Яну в шею.       Готов поклясться, он покраснел.

*****       Под умеренное дыхание Яна и его запах я заснул. Не стоит, пожалуй, рассказывать, что творилось у меня в голове. Если бы я описал все те эмоции, то, скорее всего, сошел бы с ума.       Когда я проснулся, то на моем лице сразу появилась идиотская улыбка. Счастливый идиот, вот кто я.       Я встал, все еще ощущая запах Яна, правда, вот самого Яна в комнате не было.       «Засунь все свои сумасшедшие догадки в задницу», — сказал я себе, убеждая в том, что вселенная не собиралась портить мое счастье. Она постаралась уже с моей работой, заставляя ощущать себя бездарностью. Я готов смириться с этим чувством, не впервой. Но с Яном этот номер не прокатит.       Обманывать самого себя — глупо. В квартире было пусто, в общем, как и всегда. Даже немного холодно, потому что опять нет денег, чтоб заплатить за отопление. На ужин обойдусь бутербродом.       Все, что осталось от Яна, это запах его одеколона, а еще незаконченный портрет, который таким и останется. «Хотя, если подрисовать его, то, возможно, удастся продать», — устало подумал я.       Но, видимо, у вселенной были другие планы на меня, а, возможно, она даже не знает про Влада Гордеева, и зря я ее обвинял, но в следующую секунду на пороге стояло мое чудо. Мокрое и замерзшее, требующее любви и внимания.       — Я сигареты тебе купил, — улыбается Ян, а затем оказывается в моих объятиях. Я вдыхаю его запах. От него веет чем-то горьким.       Видимо, придётся бросить курить. Не хочу, чтоб от Яна пахло сигаретами. Даже, если моими.