Точка невозврата.

POV Кира. Я не видел ребят с двенадцатого класса около месяца. В эти выходные выпускной бал, так что они будут учениками университетов и колледжей, переставая считаться привычными старшеклассниками. Бал намечается на завтрашний вечер, а поскольку экзамены мои друзья сдают сегодня, полагаю, их вечеринка планируется на этот день. Заканчиваю видео звонок с мамой, расчёсывая волосы и украшая глаза розовыми блёстками. Делаю пару селфи, дожидаясь сообщения от лучшей подруги с результатом по истории. В обед медсестра ставит два укола, потом разрабатываю кисть около тридцати минут, далее фрукты и таблетки, и вечером около часа на тренировку ноги. Пока можно только сгибать её и пытаться держать равновесие стоя. Смотрю "Дневники Вампира", пока на телефон не приходит более десятка сообщений. Что за флешмоб?! Каждый присылает одно и то же сообщение с содержанием: имя, оценка, и возгласы вроде "Двигай зад в двенадцатом классе" или "Я нагнул историю и сдал!". Звонок от Анастейши, улыбаюсь, отвечая на видео. — Кира, привет! Весь класс аттестован по истории! Это феномен, настоящее чудо! Мы будем вместе учиться в следующем году. И да, рада тебя слышать! — Я так рада за каждого! Передавай поздравления! — Все собираются на пляж Санта-Моника в шесть вечера, там и скажешь пару слов! — Плохая идея, мне запрещено, какой пляж? К тому же, самокат по песку не едет. — Думаешь, по свистку не найдётся доброволец, который донесёт одну красотку на шезлонг? — Сумасшедшая. — Дай полчаса, скоро будем. Поднимаюсь с постели, медленно передвигаясь к шкафу в поисках купальника. Видимо, восьмое чувство подсказало мне оставить розовые тряпочки, как говорил отец, в шкафу, посему самостоятельно пытаюсь облачиться во что-то летнее и отчасти нарядное. Главное, чтобы шрам на ноге был под платьем, ибо настолько заметные дефекты кожи пока в новинку бледному телу. Отпрашиваюсь у родителей на прогулку, ссылаясь на то, что каждые десять минут буду присылать фотоотчёт и кто-то точно не спустит глаз с только что выбравшейся из гипса девушки. Через полчаса, как по секундам, на парковке показывается рыжая копна волос, белый Ламборгини и голубоглазый блондин. — Только не это... Через пару минут лучшая подруга залетает в палату с лучезарной улыбкой и стаканом холодного латте. Если это жест, чтобы загладить вину с выбором сопровождения, то первый шаг сделан верно. — Привет! - выпиваю содержимое, пытаясь загасить панику и жар внутри тела. — Сперва вызвался Лиам, а когда твой парень... бывший... Увидел, кто доброволец, то поехал даже с условием, что в одну машину вы не сядете... — Кошмар... - утыкаюсь лицом в шею подруги. — Ладно, давай сюда самокат и помоги на него забраться. Люк стоит на первом этаже, осматривая коридоры и переминаясь с ноги на ногу. Его волосы стали длиннее, переходя в лёгкие кудряшки, а стиль одежды с рок-музыканта сменился на что-то более элегантное, но в меру повседневное. От одного его вида мурашки пробирают тело, а лёгкое головокружение бьёт приступом невесомости. Секунда, и падения не миновать. От Хеммингса веет приятным ароматом лёгкости и свободы, а улыбка и беспокойство в глазах делают его более чувствительным и располагающим. — Привет... - шепот пробивает стену между временем и сердцами. — Здравствуй, Люк. - выдавливаю улыбку, борясь с непреодолимым желанием броситься на его шею, теряя сознание от переизбытка похороненных чувств. Мы двигаемся к машине, медленно шагает рядом, бережно следя за каждым шагом. Подруга поддерживает руку и помогает преодалеть пороги. Садимся на заднее сиденье, чтобы за время поездки не произошло каких-то стычек между двумя парнями. На пляж Санта-Моника четвёрка прибывает ровно в шесть. Большая часть класса на месте, расстилают покрывала или играют в волейбол. Блондин помогает выбраться из Ламборгини, донося до ближайшего к океану шезлонгу и усаживая там. Солнце потихоньку двигается к линии горизонта, этот вечер уходит во власть одиннадцатого класса Провиденс Хай и моего плёночного фотоаппарата. Суббота. — Сегодня выпускной бал у двенадцатых классов. — Знаю. — Тогда почему ты здесь? — Это не у меня выпускной. — Но у друзей. У лучшего друга - Зейна, который собирается учиться в Нью-Йорк, чтобы продолжать карьеру художника и фотографа. У кудряшки Сью, голубоглазого капитана футбольной команды, которые помогли поехать в Германию и сделали лечение лучше и быстрее. У половины команды по лакроссу! Без которой, кстати, я понятия не имею, как мы будем побеждать... В общем, если не пойдёшь - будешь винить себя всю жизнь! — Прошёл курсы психолога? — Нет. Хотя мог бы. Весьма хорошая идея, почему не пришла раньше... Хотела бы иметь психолога рядом? Смеюсь, поддаваясь очарованию и улыбке парня с созвездием из родинок на правой щеке. На курилке стоят трое. Падаю в воспоминания и запах развивающегося никотина. Они наполняют лёгкие дымом сигарет, выдыхая и делая воздух невероятно токсичным. Они в смокингах, с укладками и головокружительными улыбками. Они красивые, а такие парни легко могут вскружить голову. Не успеваю понять, что происходит, только перестаю чувствовать равновесие. Зейн встречается коньячными глазами с моими, обдавая лунным светом с каплей блеска. Он бросает сигарету и бежит навстречу, а слёзы медленно наполняют глаза, вдыхаю до мурашек родной запах. — Ты приехала... - шепчет, обнимая со всей силы хрупкое тело. — Приехала... Мы проводим на скамейках у парковки более часа. Последние минуты в тишине, будто она могла сказать куда больше, нежели любые слова. Грохот музыки в стенах школы становится невидимым, мы делим место на парковке на четверых. Я, Зейн, Луи и Гарри. Они прощаются, нежно что-то шепча на ухо и прижимаясь, как в последний раз. Ни одни слова и мысли не смогут передать благодарность, которую нутро хочет преподнести за всю помощь. Мы прощаемся, а сердце чувствует неописуемую боль одиночества, которую невозможно взять под власть. — Стайлз… — Чего? — Спасибо. Подхожу к брюнету, крепко его обнимая и оставляя краткий поцелуй на щеке. В больнице тихо и спокойно, все спят, видя десятый сон. Захожу в свою палату, переодеваюсь с платья в костюм для сна и падаю на кровать. Тонна мыслей заполоняет мозг и голову, не могу сомкнуть глаза ни на секунду. Часы движутся к трём ночи, пяти утра и на горизонте показывается солнце, окутывающее Лос-Анджелес в оранжевые краски. Наступил новый день, приносящий только дурные и грустные мысли. Я была так сосредоточена на экзаменах, что совсем забыла любить жизнь. POV Стейс. После выпускного двенадцатого класса прошёл месяц. Ребята разъехались по колледжам, выбирая разные штаты, хоть некоторые из них остановили выбор на родной Калифорнии. С подачей документов и переездами общение снижалось до минимума, Кира созванивалась с Зейном минимум раз в две недели. До экзаменов лучшей подруги считанные дни, к которым мы все её готовили. Каждый день в палате номер девять воображаемая школа и кучу тетрадей с книгами. За физику отвечает Стайлз, за английский я, издательское дело подруга взяла на себя, математика проходит с Лидией, а конспекты по истории мы с брюнетом таскаем по очереди, дописывая из одного в другой упущенное. Страх ежедневно пробирается по гортани вверх, чаще всего, добивая день отсутствием аппетита. Если Оллфорд не пропустят в двенадцатый класс, одна пройти выпускной год я не смогу. И это, ровно, как и их стычка с Лейхи на этих самых экзаменах, могут стать плохим концом истории. Доделываем последний тест, после чего с лёгкостью можно сказать, что моя лучшая подруга готова к экзамену по английскому. Хотя я уверена в Кире даже сейчас. В последнее время пропадает аппетит, и причиной отвержения пищи стал отъезд Лиама на месяц в Атланту к сестре, и всё, что оставалось - звонки раз в неделю из-за плохой связи и вечного перегруза вай-фай. — Привет! Прости, что опоздал. Около часа просидел у мистера Хьюза. Почему не сказала, что тебя завтра выписывают? — Сюрприз. — Тебя завтра выписывают?! Что за тайны? - бросаю подушку в Оллфорд. — Ну вот, началось... - закатив глаза, она падает на кровать и закрывает лицо. И только сейчас понимаю, что завтра возвращается Данбар, нужда в котором походила на ломку. Тем более, что неделю назад мы поссорились. Первый раз в истории наших, пока что недолгих, отношений. Месяц… Целый месяц депрессия не отпускала разум, напоминая, как сильна любовь к Лиаму. Больше недели мы не общаемся. Он провёл в Атланте тридцать семь дней, как и каждое лето в доме своей семьи. Тошнота заполняет гортань, вспоминая первый поцелуй на скейт-площадке. Во рту очередная сухость, отдающаяся дрожью по телу. Он никогда не врал мне, был нежным и заботливым. Мысли будто атрофируют мозг, не давая разобраться в затянутой пеленой жизнью. Голубоглазый прилетит завтра, в то же время, как и выписка лучшей подруги. Я должна всё исправить. Не такая сильная, как Кира Оллфорд, но стоит попытаться взять себя в руки. Не понимаю, как можно быть такой сильной. « Пассажирский рейс G8609 Атланта – Лос-Анджелес приземлился.» Толпа людей начинает двигаться к нужному выходу, повторяю за ними, словно проваливаясь в кому. Что я скажу? "Привет, Лиам?" или "Хэй, прости, что послала тебя"? Двадцать минут спустя пассажиры показываются на эскалаторе, забирая с ленты чемоданы. Прямо около моего носа проносится незнакомая девушка, запрыгивающая на парня с букетом цветов. Это могла быть я, не победи нервный срыв в том телефонном разговоре. Он выходит с двери, ожидая чемодан. Тёмно-синий с подвеской Человека-Паука, я давно заметила. В горле становится ком, когда наши взгляды соприкасаются. Не могу пошевелиться, он повторяет всё точно тени, не сдвигаясь с места. Голос абсолютно и бесспорно пропадает, давая губам только прошептать имя. — Лиам… Шатен ускоряет шаг, переходя на бег и врезаясь чемоданом в проходящих мимо людей. Между нами около пяти метров, Данбар останавливается, будто огораживая невидимой стеной от посторонних. Его шаги медленные, словно внутри борется сомнение, как поступить и боязнь что-либо сделать. Взгляд отчётливо рисует ошеломление: подойти ко мне или нет, обнять, стоять в стороне или привязать наручниками прямо сейчас. Считанные сантиметры, уже не могу оторваться от небесно-голубых глаз. — Не верю, что ты пришла. — Прости... Рыдаю, будто внутри таилось целое море слёз, вырывающихся наружу в эту секунду. Утыкаюсь в его плечо. Боюсь даже пошевелиться, чтобы не потерять снова. Сильные руки Лиама вцепились в платье, я даже согласна на то, чтобы порвать к чертям кусок тряпки, лишь бы он не отпустил. Долгожданный поцелуй, такие родные губы, моя рука зарывающаяся в шоколадные волосы и мужская ладонь на щеке. Хочу его всего, впитать без остатка и наслаждаться слиянием под названием "мы". — Прямо сейчас, Лиам... Шепчу на ухо три слова, вздрагивая лишь от прикосновений. Голубоглазый тянет меня в сторону выхода, закидывая сумку в камеры хранения. Секс в туалете аэропорта. Секс, ломающий любые принципы и недосказанности. Люди стучат в дверь, собирая очередь и вызывая охрану. Не могу оторваться от Данбара, мне нужен весь парень, вся страсть и его чёртова любовь. — Нас сейчас заметут и заканчивать не придётся. Перенесём мероприятие домой? Шатен улыбается, отпуская бёдра и давая почувствовать пол под ногами. Поправляем одежду, быстро открывая дверь и начиная бежать в сторону камер, чтобы забрать чемодан и добраться до высотки на побережье, а затем раствориться в самом жарком и страстном сексе в жизни.