Some legends untold

– Давай, Зираэль, еще разок. В морозном утреннем воздухе эльф точно звучит по-другому. Его хриплый, размеренный голос окрасил тишину насыщенным бордовым цветом. Цветом злости, раздражения и скорой боли. Упражнение было провалено. Снова. Цирилле не хотелось делать это еще раз, ей не хотелось повторять прошлую неудачу, чтобы позабавить надменного знающего очередной своей неудачей. Тонкие пальцы сжали в руке медальон, стальные уши волка впились в ее белую кожу. – Зираэль, – настойчиво повторил Аваллак’х, понимая, что отклика не встретил. – Не хочу я больше! – привычно ответила Ласточка, повышая тон. – Хватит. Видишь же, что у меня не выходит. О, он хорошо это видел. Аквамариновые глаза слабо поблескивали, в них точно не было ничего. Ни жалости, ни дружелюбия, ни злобы. Проживи она столько же лет, могла бы научиться скрывать эмоции так же умело, прятаться под маской отрешенности, уговаривая себя на скорый побег в мир чувствующих, настоящих. Аваллак’х невольно цокнул языком, точно давая команду бунтующей на пути лошадке. – В практике рождается умение. Холод стали точно лизнул ее уши, Ласточка в гневе закрыла глаза. Она чувствовала, как кровь приливает к розовеющим щекам, как губы сжимаются все сильнее. Сказала же, что больше не хочет, сказала ему, чтобы наконец отвязался. Надоели эти нескончаемо скучные уроки, в которых единственные инструменты – дыхание, душевное спокойствие, легкое движение затекших от стойки рук, надоели его долгие разговоры о прожитом и грядущем. Ни мечей тебе, ни пируэтов, ни книг с изображениями алчущих в ночи монстров. Цирилла метнула в эльфа полный презрения взгляд. Зелень ее глаз сливалась с изумрудной травой, с утра покрытой белым налетом холода. Черные зрачки дышали медленно вскипающим раздражением. Контрастно, ничего не скажешь. На очередной каприз наставник скривил губы, громко, почти театрально вздохнув. Он и сам устал наблюдать за тем, как упрямится маленькая ведьмачка. – Держи руки перед собой ладонями вверх, ногу отведи… – Не буду! Покрытая инеем трава хрустнула под ее неосторожным шажком. Цири спиной развернулась к надоевшему знающему, взглядом впилась в сторону трескучего костра. Палатки, брошенные позади, казались до приятной дрожи теплыми, девчонке хотелось есть. Шажок, шажок, проверяя его реакцию. Эльф терпеливо молчал, смотря за тем, как Ласточка без разрешения покидает занятие. – Мы с этим еще не закончили, Зираэль. Ведьмачка остановилась, занеся сапог над землей, но не обернулась на звук хриплого голоса. Эльф ждал, ждал терпеливо и тихо, как и каждый раз прежде. В ней слышался человеческий дух, слышался он отчетливо, сильнее всех прочих. Упрямство и глупость за изумрудными очами, за лицом… За лицом его Лары. Лары сладкой, как весенний мед, павшей от рук любви. За ним скрыт Крегеннан с его порочной ухмылкой, жадными лапами, хапающими чужое. Его, его чужое. Знающий ненавидел ее в такие моменты. Несдержанную и дерзкую, как загнанное в угол животное. Надменный взгляд аквамариновых очей впился в девичью спину, эльфу до дрожи хотелось развернуть ее к себе, отчитать, как непослушную школьницу, выругать, чтобы сбить спесь… Не позволяла гордость. Аквамариновые глаза не меняли холодного выражения, но тени в них стали иными. – Я закончила, – фыркнула она в ответ, не двигаясь. – Закончила? И почему же? Девчонка, наконец, обернулась. С вызовом, точно делая ему какое-то одолжение, заслуженное беспрекословным послушанием. Зеленые глаза излучали неприязнь, нежелание. Тонкие губы были искривлены в грустной усмешке, девушка осторожно потупила взор, найдя знающего вдали. Нет, его аквамариновые очи в этот раз не были пусты, и Цирилле легко было разгадать этот цепляющий за душу взгляд. Эльф разозлился. – Почему? – спросил он жестче, решив, что тишина уже режет слух. – Потому что я устала, и тут… Тут холодно, – ответила девчонка, не находя нужды в разжевывании истин. Словно в доказательство своих слов Цирилла зябко поежилась. Она виновато повернулась к эльфу, увидев, что тот сделал шаг вперед. Неторопливый, осторожный шаг охотника, готового кинуться вперед в правильно угаданный момент. Шаг, не сулившей непослушной девчонке ничего хоть сколь-нибудь хорошего. Аккуратные шаги обернулись резкими, порывистыми. Цирилла стойко оставалась на месте, не двигаясь, не шевелясь. Взгляд, впрочем, она решила отвести снова, чтобы не видеть перед собой раззадоренного случившимся эльфа. Он затормозил у самых ее ног, мысками касаясь мысков, дыша девчонке в лицо. От его поясных сумок пахло мятой и базиликом, от шелка волос – ольхой. – Ах, тебе холодно… Его губы дрогнули в нехорошей полуусмешке. Цири, имевшая и неплохую реакцию, и прыткие молодые ноги, отскочить все равно не успела. Эльф бегло схватил ее за руку, пальцы обвили запястье, цепляя холодную кожу, требовательно встряхивая ее. Она бы и хотела не смотреть ему в глаза, отвернуться в этот напряженный момент, да только… Только как это сделать? – Ты и представить себе не можешь холода, Цири, – прошипел знающий со злостью, с кривой ухмылкой. – Не можешь! Каково это, когда мороз так крепок, что жжет сильнее огня, какого это – умирать, чувствуя, как кровь оборачивается льдом прямо в твоих жилах, там, Цири, под кожей.. – Да я не… – пыталась она оправдаться, но Аваллак’х не дал ученице высказать задуманного. – Не знаешь, каково это – умирать во льдах, не видя ни света, ни тени. И я бы хотел, чтобы ты никогда не узнала об этом, Зираэль! Хотел бы, чтобы никто не узнал о Белом Хладе. Но в ученицы, в спасительницы нам досталась ты. Упрямая, маленькая и не желающая помогать, ты… Он мог наговорить лишнего. Глупостей, о которых потом должен был бы пожалеть, в ночи явиться к ней с горькими извинениями. Только гневную тираду оборвали, и оборвали ее самым нелепым и самым действенным способом. Цирилла, виновато прикрыв глаза, подалась вперед. Она требовательно схватила мага под горло, почти что за самую брошь, притянула его ближе. Аваллак’х хорошо знал, что ждет его дальше, и даже не думал дать отпор. Сухие потрескавшиеся на холоде губы коснулись его собственных. Рот, приоткрытый в гневе, теперь был распахнут для нее, для акта любви. Ведьмачка знала, что нужно делать, она прижалась к нему ближе, носом упираясь в белую щеку эльфа, чувствуя, как слабеет его стальная хватка. Сладко, сладко было им обоим. Губы ласкали губы, язык осторожно нашел дорожку, ведущую вперед, трогая щеки, край маленьких эльфийских зубов. Вины не чувствовал уже ни один из них, только тепло такого близкого тела. Знающий и должен бы разозлиться, толкнуть ее в грудь, посильнее, больнее и жестче, ставя на место… Только он не хотел. Широкие ладони устроились на ее талии, поглаживая молодое тело сквозь кожу корсета. Его руки прижимали Ласточку ближе, не требуя, но приглашая ее на грядущее продолжение. Горячее дыхание опаляло щеку, скользило к шее, сводило мага с ума. Как часто тот думал об этой минуте, грезил за письменным столом и рисунками, теми портретами… Еще минута, Цири, минута, и эльф не сможет противиться. Но минуты не случилось, девчонка отлипла от его жаждущих продолжения уст. Она уже не была глупой в таких вопросах, видела взгляды, брошенные им в ее сторону, слышала речи, обращенные к почившей возлюбленной, чувствовала на себе бремя любви, переданной в наследство. Знающий закусил губу, все еще чувствуя ее молочно-медовый вкус. Лара, его далекая, милая Лара когда-то пользовалась тем же трюком. Стоило только повысить голос, попросить ее о чем-то, потребовать… И получить в ответ поцелуй. Долгий и вязкий, как свежая карамель, способный затянуть на дно самых низменных желаний. Его зеленоглазая Лара смотрела на вспыльчивого жениха, несостоявшегося мужа сквозь призму чужих очей. Но о ней ли он теперь грезил, ждал ее поцелуев? Нет. Широкая ладонь легла на ее щеку, пальцы погладили розовеющую плоть. Ведьмачка молчала, молчал и Аваллак’х. Знающий не знал, что ответить. Тепло ее тела гасло, девчонка замерзла, дрожа не то от стыда, не от мороза. Поджав губы, она отвернулась, по-кошачьи прильнув к его теплой ладони. Ища ласки, понимая, девчонка осторожно вздохнула, выбрасывая в воздух облачко белесого пара. Идея, рожденная кратким мигом вины, уже не казалась ведьмачке такой удачной. Нужно было извиниться прежде, верно? Да и сейчас сойдет. – Прости, – шепнула она виновато. – Больше не повторится. – Нет, Зираэль, нет… – прошептал эльф в ответ, чувствуя слабость в ногах, мутную радость в собственном голосе. – Мы потом повторим. Только сперва закончим с… Да к черту, – махнул он, снова наклоняясь вперед.