Если бы

      Внимательный взгляд в спину ощущался почти физически, настолько ярко, что хотелось бросить конскую сбрую и почесать между лопатками. Не нужно было владеть Скиллом, чтобы угадать его источник.             Ненадолго оторвавшись от своего коня, Чивэл словно бы невзначай обернулся. Малолетний наблюдатель торопливо спрятался за приоткрытой дверью конюшни, снаружи, но звука детских шагов старший принц династии Видящих так и не услышал, сколько ни прислушивался. А стоило вернуться к прерванному занятию, как ощущение грустного взгляда вернулось с новой силой.       Так продолжалось уже довольно долгое время. Собирались ли Чивэл с Верити на охоту или с упоением гоняли друг друга по тренировочным кортам, расседлывали лошадей после прогулки или возвращались из пешего похода в город — рано или поздно Чивэл ловил на себе взгляд пятилетнего Регала. Печальный или любопытный, но всегда с оттенком зависти.       Чивэл вздохнул. Гнедой, так и не дождавшийся от обычно внимательного всадника удил, нетерпеливо топнул копытом. В ясный осенний день скакуну хотелось на простор — и мчаться вскачь, а не терять время в конюшне.       — Чивэл? — Верити удивленно покосился на старшего брата. — Что случилось?       — Обернись, — вместо ответа посоветовал тот.       Дверь конюшни снова скрипнула, когда Регал торопливо спрятался за нее от взгляда старшего брата.       Чивэл задумчиво нахмурился, машинально поглаживая гнедого по крутой шее.       — Что ему от нас надо, интересно? — тринадцатилетний Верити на миг нахмурился и глянул на брата вопросительно. — Не первый раз уже.       — Ты тоже заметил? — Чивэл, наконец, закрепил на лошадиной голове уздечку.       — Знаешь, брат, кажется, мы что-то делаем не так. Может, стоит взять Регала с собой прокатиться?       — Дизаер это не понравится, — счел своим долгом напомнить Верити.       О том, как трясется над единственным ребенком королева Дизаер, при дворе знали и судачили все, кому не лень. Регал с первых дней жизни был окружен толпой охающих от каждого чиха нянек и слуг, королева, если только не была занята очередным развлечением, не отпускала его от себя. Ни у кого в замке и мысли не возникало о том, что в пять лет младшему принцу пора бы уже научиться держать в руках нечто потяжелее десертной ложки.       — То, чего она не знает, ей не навредит, — отмахнулся Чивэл и решительно шагнул к двери, ведя гнедого в поводу. — Регал! Я знаю, что ты здесь. Покажись.       Уже собравшийся улизнуть Регал замер и неохотно выглянул из своего дверного укрытия. Вид у младшего принца был расстроенный и обиженный. Комкая в пальцах нарядные широкие рукава шелковой рубашки, он бросил на Чивэла хмурый взгляд из-под аккуратно подстриженной и причесанной челки, и выразительно надулся, всем своим видом пытаясь показать, что ни разу не наблюдал за старшими братьями, а просто шел себе по своим делам. Один. По двору. Мимо двери конюшни, куда ему было строго-настрого запрещено заходить. Чивэл сделал вид, что не заметил этого взгляда.       — Хочешь прокатиться? — просто предложил он, глядя на младшего брата снизу вверх.       Регал, явно ожидавший чего-то другого, попятился и пораженно уставился сперва на брата, потом — на красавца-гнедого, косившего на него лиловым глазом и прядавшего ушами.       — Мне нельзя. Я могу упасть с лошади и сломать себе что-нибудь. Или лошадь понесет и тогда можно убиться насмерть, — заученно повторил он много раз слышанные фразы, но в глазах вместе со страхом загорелось отчаянное любопытство.       Верити за спиной брата поморщился. Чивэл и ухом не повел.       — Ерунда. Я же не собираюсь тебя в седло сажать. Можешь поехать со мной, я тебе точно не дам упасть.       Минуту страх в Регале боролся с желанием. Желание победило, и он неуверенно кивнул.       — Мама рассердится, если узнает, — предупредил он и обернулся, словно уже ожидал, что вот-вот во дворе появится кто-то из нянек и уведет его к матери.       — А мы ничего ей не скажем. И ты не говори. Пусть это будет наш секрет, — улыбнулся Чивэл и подхватил младшего брата подмышки, поднимая на седло. — Договорились?       Регал помедлил немного, но кивнул. Раньше у них никогда не было общих секретов.

***

месяц спустя

      Звон скрещиваемых клинков резал прозрачный осенний воздух, разносясь далеко-далеко вокруг. Сталь звенела о сталь, в безветрии прохладного дня двоим поединщикам было даже жарко.       Верити поднял клинок, салютуя брату. Чивэл, смеясь, отступил и отвесил ему шутливый полупоклон.       — Твоя взяла. Но в следующий раз берегись, я отыграюсь!       Младший только рассмеялся в ответ и кивнул в сторону.       — Регал свидетель, отыграешься, — он помолчал и спросил, понизив голос, чтобы маленькому наблюдателю точно не удалось расслышать: — Чив, ты уверен, что стоит с ним возиться?.. Что ему это надо?       Лицо старшего принца отвердело.       — Он — наш брат. Почему мы не должны с ним общаться?       Давая понять, что продолжать разговор не собирается, он вложил меч в ножны на поясе и развернулся, приветственно помахав невидимому за углом Регалу рукой.       — Выходи, я все равно знаю, что ты там. И можно не прятаться — на будущее.

***

еще два месяца спустя

      Сад Королевы в разгар зимы походил не столько на сад, сколько на занесенную снегом холмистую равнину, где под сугробами прятались укутанные от зимнего холода растения и статуи. Дорожка, протоптанная в снегу между ними, извивалась прихотливым узором.       Закутанный в меховой плащ до самого носа Регал осторожно высвободил руку, чтобы пальцем потрогать нетронутый снежный покров — и тут же спрятал ее от болезненного укуса мороза. Стоящий рядом Верити рассмеялся.       — Ну и кто просился на зимнюю охоту, а сам холода боится?       — Я не боюсь, — обиженно протянул Регал. — Я не хочу простудиться и лежать потом в постели месяц! И если сильно простудиться, то можно умереть. Так мама говорит.       Верити едва удержался, чтобы не высказаться, и только пожал плечами.       — Я же не простужаюсь.       — Так то — ты, — в голосе младшего мелькнула ощутимая зависть. — Значит, не возьмете? Ну и все равно мама не разрешила бы.       Молчавший до тех пор Чивэл присел перед ним на корточки и потрепал по капюшону плаща.       — Не расстраивайся, не последняя охота в нашей жизни. Вырастешь — поедем вместе.       Регал недоверчиво посопел, копнул носком теплого сапожка снег и вздохнул, выпустив изо рта облачко пара.       — Тогда привезите мне… что-нибудь!       — Привезем. Обязательно привезем. Кабанье сердце, например, — с самым серьезным видом пообещал Верити. Чивэл согласно кивнул.

***

весной следующего года

      — А она?..       — Заявила, что ляжет костьми, но не позволит погубить ребенка этими лишениями.       — А отец?       — Что отец? Ее же не переспоришь. Ты сам это знаешь, брат.       Верити, шагавший рядом с братом по полутемному коридору замка, мрачно кивнул. Звук шагов эхом отдавался в узком коридоре, и он невольно прислушивался, подсознательно ожидая в нем расслышать уже ставший привычным топот маленьких ног рядом или немного позади. Хотя в такое позднее время Регал уже давным-давно был в постели и наверняка видел четвертый, если не пятый, сон.       — И все-таки это неправильно. Он принц, почему его не должны учить Скиллу? Не такое слабое у Регала здоровье, а если поменьше внушать всякую ерунду — так с ним вообще все в порядке.       Чивэл остановился и серьезно посмотрел ему в глаза.       — Я это знаю. И ты знаешь. Даже Регал это знает, просто не захочет признавать. Дизаер — нет. Поэтому спорить с ней бесполезно.       Верити досадливо поморщился, но кивнул. Спорить с королевой и правда было задачей, обреченной на провал. Особенно в том, что касалось ее обожаемого ребенка.       — Она его совсем разбалует. Помяни мое слово.       Чивэл улыбнулся и хлопнул брата по плечу. — Воспрепятствуем, в меру сил.       Коридор свернул, вливаясь в более широкий и просторный. Чивэл остановился, внезапно задумавшись. Когда он снова посмотрел на брата, в глубине темных глаз плясали хорошо знакомые Верити искорки, означавшие очередной замысел.       — И вообще, совсем не обязательно, чтобы его учила Солисити с позволения отца. Есть еще мы. А то, чего королева не знает — не повредит ни ей, ни Регалу.

***

еще полгода спустя

      — Ты теперь уедешь, — шестилетний Регал не спрашивал.       Сосредоточенно разглядывая носки своих начищенных до блеска сапог, он упрямо не смотрел на Чивэла и обиженно хмурился.       — Ты уедешь, а я снова буду один! Несправедливо!       Сидевший рядом с ним на бордюре, ограждавшем Женский сад, Чивэл мягко потрепал младшего брата по плечу.       — Почему один? Верити остается в Баккипе. И потом, я буду приезжать время от времени и брать тебя на прогулки. Да и у тебя скоро прибавится забот.       Регал только отвернулся и постарался сделать вид, что на глаза вовсе не наворачиваются слезы обиды, а это просто в глаз попала легкая паутинка — последняя посланница уходящего бабьего лета.       Старший брат развернул его к себе и обнял, растрепал тщательно причесанные волосы и торопливо пригладил их снова.       — Ты, кажется, кое-что забыл. Я всегда с тобой. Если захочешь, ты сможешь со мной поговорить, где бы я ни был.       Регал поднял на него загоревшиеся глаза и кивнул. Это тоже был их общий секрет — уроки Скилла. Теперь у них было много, очень много общих секретов.

***

десять лет спустя

      Маленький мальчик тихо сопел, крепко прижавшись во сне к теплому боку рыжей суки. Щенок, спавший рядом, уложил голову ему на ноги, согревая ребенка надежнее любого одеяла.       — Баррич, тебе вышибли остатки мозгов в очередной стычке? — Регал Царственный возмущенно взмахнул краем алого плаща. — Ребенок Чивэла — на конюшне. Ты бы еще заставил его спать на куче конского навоза!       Главный конюший Баккипа не успел даже рта раскрыть, чтобы ответить — Регал уже отвернулся от него.       — А ты, Верити? Ты-то чем думал?       — Полно, Регал. В любом случае, мальчик тут в большей безопасности, чем все другие окрестные дети, — смущенно протянул Верити. — Да и ты же знаешь, я мало что в детях понимаю.       Регал только фыркнул в ответ, и полностью игнорируя предупреждающее ворчание собаки, протянул руки к ребенку.       Мальчик сонно приоткрыл один глаз, когда его с натугой приподняли тонкие, явно непривычные к такой работе, но на удивление осторожные руки.       — Пойдем-ка, ребенок, — произнес Регал, перехватывая его поудобнее и взглядом осадив Баррича, сунувшегося остановить. — Тебе тут точно не место. В кои-то веки я не соглашусь с мамой — ты будешь расти в Баккипе, как надлежит королевской крови. Не ты первый, не ты последний, можно подумать, бастардов в семье никогда не было. А Чивэл… Чивэл еще поплатится. Твоему отцу придется все мне рассказать об обстоятельствах твоего рождения. В подробностях!       Верити, молча наблюдавший за ним, спрятал улыбку в бороду и покачал головой, искренне сочувствуя старшему брату. Если от Регала было сложновато отделаться в шесть лет — что уж говорить о шестнадцати?..