Цветение сакуры

— Хару, ты ведь влюблена, да? — каким бы не был неожиданным вопрос Сатору, лисичка ждала его. Ей так хотелось рассказать ему о бурлящем вулкане чувств внутри. Привычно смутившись, Хару была готова всё отрицать, но ухо дёрнулось в сторону, улавливая шум позади храма. Видимо, Гин свалился с крыши, когда ел мандарины. Посланница Бога дёрнула хвостом и потупив взгляд, ответила: — Хару влюблена. «Человеческий мальчишка ещё не осознаёт своего положения. Впрочем, тебе с ним быть не суждено. Он умрёт раньше тебя», слова хранителя рода Саэки плотно врезались в мысли Хару. Она догадывалась, что практически идентичное он говорил и той девчонке со священным взглядом. — Я рад за тебя, Хару! Гинтаро хороший лис и вы будете прекрасной парой. - но совсем не эти слова лисичка хотела от него услышать. — Это… Это не он. — совсем тихо, глотая слова, прошептала Хару, закрывая морду широкими рукавами одежды. Сатору прекратил мести метёлкой вымощенную камнем дорожку и удивлённо глянул на Посланницу. — Сатору, ты ведь умрёшь раньше меня, да? Хару не хочет расставаться с Сатору! — Ты не должна этого говорить. Будет ещё много других, которые смогут тебя увидеть. Хару не должна умирать. — парень присел на корточки перед лисичкой и положил руку ей на макушку, поглаживая. — Ты ведь хорошая девочка, да? — Да, — глухо прошептала Посланница, — хорошая… Восемьдесят первое цветение сакуры, под которой она была похоронена, Хару наблюдала одна.