Ловец снов

большого белого дорожки оставлены на завтрак, конфорка зажжённая почти спалила все ложки, мочу в прокисшем пиве свои чёрные патлы и сквозь чёлку смотрю на шторы прожжённые, книги разбросаны, в пьяном угаре… что я? — по корочке читала стихи, что бегут мимо строчек, а люди, в окно выбегали, крича чтоб не сойти с ума. нет, не кричали, а выли, и вопли вперёд разносились на многие годы, друзья закрывали уши руками, смотрели назад, и рвали ногтями пропитые глотки, валились толпами в ад. беру с полки Данте, ты, верно, в курсе, поэзия — плод извращённого авторского ума, так что, чувак, прости надеюсь, не против, что меж строчек поэмы впишу свои тупые стихи. в творчество надо вкладываться. мне нечем, но всё равно, я, как истинный, законопослушный гражданин, неизменно бреду в магазин, где копейки сменяют вино., а вот эти буквы, кажется, врезались в сборник довольно толстый, там вроде выблёвывал свою душу Партийный Владимир Товарищ Маяковский., а я всё про вино, да про дурь, пусть будет ему не печально, что стихи мои про девиц достались Тютчеву, (там, всё-таки был философский вопрос!), а про аккорды пьяные — Далю. листаю все книги, кидая в окно, Есенина — точно, гулякам место как, в прочем, и старому всему у знаменитого Парадного подъезда. ведь за этими бреднями, книгами, строчками, за этим кричащим «я всё уничтожу» и правдой, (что не будет ни цветов, ни, забавно — почек, что не будет долго и счастливо). одиноко и пьяно, слетаю с катушек. я запрятала стих о тебе, чтоб никто не узнал, что поэту тоже кто-то бывает нужным.