***
***
Я снова сидела на пассажирском сидении рядом с братом и смотрела на город. Макс был слишком напряженным, что я заметила по его рукам, с силой сжимавшим руль, и по вискам, на которых проявились вены. Спустя пару минут, я все же осмелилась спросить: — Что-то не так? Почему ты такой напряженный? — я развернулась к брату и посмотрела на него в упор. — Ничего, все нормально, — Максим даже не повернул на меня головы. — Я же вижу, что что-то случилось, ты слишком… скованный, что-ли, — вглядываясь в веснушчатое лицо родственника, меня вдруг озарила мимолетная мысль, которую я сразу и огласила. — Ты боишься встречи с родителями? Макс покраснел и его губы сжались в одну сплошную. — Ты правда боишься сегодняшней встречи? — я улыбнулась, — они будут очень рады тебе, мама как-то говорила, что стоит написать тебе. — Что-то письмами я весь от них прямо завалился, читать устал, — рыкнул он, — хотя, я их понимаю, сын ослушался родителей, сын бросил учебу, сын не оправдал ожиданий отца, сын уехал из страны, сын прервал всяческие связи с родственниками, кроме сестры… — Он запнулся и посмотрел на меня. Мое лицо выражало всяческую жалость. — И их сын перестал быть для них сыном. Да ты знаешь сколько раз я пытался им написать, но каждый раз слышал голос отца, его крик?! Я хотел написать им тысячу раз, но постоянно стирал написанное, а затем и вовсе перестал пытаться. А зачем?! Я встретил Иру, она помогла мне, и это она заставила меня поехать сюда, — Максим кричал. Он смело выговаривал все, что накопилось за эти годы, не оставляя мне права перебивать его и обижаться. Машина резко затормозила. — Приехали. — Объявил брат. Его голос был тверд, но повернувшись ко мне, Максим улыбнулся. Мы вышли из машины. Брат открыл заднюю дверь и достал оттуда шикарный букет из красных роз. Это и был подарок для мамы. Я открыла подъездную дверь и мы вызвали лифт. Поднявшись на четвертый этаж, я открыла входную дверь ключом и запустила брата в квартиру. — Яра, почему ты сегодня так долго? Могла бы позвонить мне или отцу и сообщить о своем местоположении, — женщина средних лет вышла из-за угла, попутно вытирая чашку полотенцем. Как только ее взгляд поднялся вверх, вышеупомянутая чашка полетела на пол и разбилась вдребезги. — Максим, — ахнула мама, ее губы затряслись и в уголках глаз собрались слезы, — Максим. — Здравствуй, мама. Это тебе. — Брат улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, и протянул букет маме. — Почему ты здесь, — с удивлением спросила мама, — разве ты не уехал в другую страну? Женя, иди сюда! Максим нахмурился, когда услышал имя отца, но затем быстро взял себя в руки. — Да, три года назад, я уехал в Канаду и теперь живу там. — Но почему ты вернулся? — мама вглядывалась в лицо сына. — Я приехал, чтобы встретиться с тобой и Ярой. Я не видел вас три года, — голос Максима дрогнул, когда в прихожую зашел Евгений Леонидович, мужчина сорока четырех лет. Его лицо сразу нахмурилось при виде сына, — Здравствуй, папа. — Мы, кажется, уже говорили на эту тему и я высказал все, что думаю, Максим Евгеньевич, — его лицо становилось все более суровым с каждым словом. Высказывания будто были пропитаны ядом. — Да, папа, я помню, — с упором на слово «папа» сказал Максим, — но я приехал не ради тебя. — Это мой дом и я решаю, кого сюда пускать, а кого нет, — рявкнул отец, — и не позволяйте себе таких вольностей, Максим Евгеньевич! В моем доме только Евгений Леонидович и не меньше! — Я пришел сюда к маме и Яре, — последние слова Максим выделил голосом, — дай мне одну встречу с мамой и я больше не появлюсь в этом доме. Никогда! — Всего лишь одна встреча. Один час и ни минуты больше! — Яковлев старший развернулся и ушел в свой кабинет. После этого мама вытерла тыльной стороной руки слезы и кинулась в объятия сына. — Максим, извини его, у него сейчас какие-то неполадки на работе, — оправдывалась мама, но Максим прервал ее. — Все хорошо, правда. Я, конечно же, предвидел, что меня здесь тепло не встретят. Мам, извини меня, я был самым худшим сыном, прости. Я должен был тебе написать, или позвонить, или вернуться раньше… — Все, что было — было нужно Богу. Ты не был в состоянии сделать по другому, — женщина вытерла лицо руками и отошла от нас. — Раздевайтесь, мойте руки и проходите кушать.***
О чем именно разговаривали мама и Максим после ужина я не знаю, ибо меня отправили в свою комнату. Максим зашел примерно через час и сказал, что уезжает, но на мои вопросы о том, где он будет жить, не отвечал. Парень быстро оделся и попрощался с мамой, напоследок пообещав, что все будет хорошо, на что мама лишь напряженно всхлипнула. Он ушел. Остаток вечера мама провела на кухне, перемывая и убирая все вокруг. Она нервничала, но я не знала, чем могу ей помочь, поэтому сидела в своей комнате и пыталась сосредоточиться на учебниках, что совсем не получалось. Плюнув на домашнее задание, я легла в постель и стала листать социальные сети, а позже и вовсе погрузилась в царство Морфея.