***
— Начнем с самых безобидных, — с такими словами Сергей открыл дверь в первый блок. Алексеенко даже зажмурил глаза, после всех рассказов ожидая, что прямо сейчас на него кто-нибудь прыгнет и, как минимум, расчленит… Но ничего не произошло. Тогда парень, уже увереннее, прошел внутрь, смотря по сторонам. В основном заключенные спали. Из бодрствовавших одни провожали его настороженными взглядами, другие спешно прятали что-то шуршащее, словно бумага, под матрас (или запихивали в рот). Около одной камеры Алексеенко остановился, заслышав бормотание: — Муза, а сегодня нам надо продумать побег! Только тс-с-с, нельзя, чтобы об этом сразу узнали! Что ты говоришь? Да-да, записываю. Темной ночью, когда все надсмотрщики будут спать, а заключенные прятать свое добро, тихо скрипнет дверь одной камеры. Спрятав обратно в карман отмычку, выточенную из металлического зуба, выбитого у соседа по камере, Денис, никем не замеченный, прокрадется к выходу. В руках он сжимает свое оружие — переданный в хлебе острый нож… — Сергей Борисович! — тихо подозвал Стас своего начальника. — Послушайте, кажется, он готовит побег! Пара секунд напряженного молчания — и Матвеев усмехнулся: — А, да не обращай внимания: Вадик, как всегда, напишет, а реализовать не решится. Его ж за это и посадили: все время писал, писал сюжеты, а выкладывать на фикбук не решался. Вот в один момент и психанул: выкинул комп из окна прямо на машину нашего начальника. — То есть, они все — писатели? — удивился Алексеенко. Он-то уж думал, что реально какие-то отъявленные отморозки! — А за что их тогда так жестоко? — О, ты еще не все видел. Поверь, они страшнее, чем кажутся, — в тишине, нарушаемой лишь монотонным бормотанием заключенного, разговаривающего с выдуманной девушкой, эти слова прозвучали особенно зловеще.***
Следующий блок встретил их не в пример более шумно: — Их не-е-е-ет! — Больше не-ет! — Зачем нам теперь жить?! Группа заключенных сидели на стульях вокруг немолодой женщины, что-то успокаивающе бормотавшей. Они были разного пола, разного возраста, но их объединяло одно: они все рыдали. Очень громко рыдали. Оглушенный, парень резко повернулся к начальнику. Тот, не дожидаясь вопроса, сразу ответил: — А эти с криком «Фикбук Акбар!» собирались взорвать здание Роскомнадзора: у них после этого закона удалили любимые фанфики. Теперь проходят психотерапию, реабилитируются здесь, чтобы не было соблазна повторить попытку — и заодно еще сходить к админам Фикбука. Стас ошарашенно покачал головой. Что вообще такое эти «фанфики»? Может, это новый сорт наркотиков, типа героина? Тогда понятно, почему их сейчас так ломает…***
Следующий блок отличался от других: во всю дверь висело объявление «Осторожно, очень опасны. Лицам мужского пола не входить». Текст был почему-то голубого цвета. — А там что? — не смог сдержать своего любопытства Алексеенко. Матвеев, уже прошедший несколько шагов вперед, со вздохом остановился: — Вообще это тебя не коснется: ты будешь работать в блоке юрийщиков. Но, как новому сотруднику, тебе, конечно, лучше увидеть все блоки — без этого впечатление будет не полным. Но сначала ты должен запомнить: близко к решетке не подходи, с заключенными не разговаривай. А то заслэшерят. И боже тебя упаси дотронуться в зоне их видимости до другого сотрудника: станешь ОТП — считай, пропал. Слова были непонятные — но угрожающие. На всякий случай испугавшись и проникшись ими, Алексеенко кивнул. Начальник вздохнул, словно перед прыжком в воду, и повернул ключ. Стоило лишь им ступить внутрь, как блок тут же наполнился удивленными возгласами, восторженным свистом и озабоченным улюлюканием. Одни тянули руки сквозь решетку, другие — хватались за сердце. В основном здесь были девушки — парней гораздо меньше, но те стреляли глазками активнее, потирались о решетку всем, чем можно и приятно. И почему-то все поголовно предлагали мужчинам зайти к ним и заварить чай. Стас был приятно удивлен: даже будучи изгоями общества, они все равно ведут себя очень гостеприимно. И чай предлагают — хотя ни чайника, ни заварки он так и не увидел… В самом конце находилась темная одиночная камера. Решив, что она пустует, Алексеенко подошел ближе… и резко отшатнулся, чуть не упав, когда с второго этажа нар спрыгнула блондинка: — Ба! Неужели, мои глаза меня не обманывают? Наконец-то сильный пол, а то тут совсем нет парней… Просто мука! — пожаловалась она, театрально утирая несуществующую слезу. Стас растерянно хлопал глазами: она совсем не была похожа на остальных. Не лезла на решетку, не обзывалась, не билась головой о стену, призывая какую-то Музу, и не царапала на этой стене проду… — А ты натурал? — с надеждой поинтересовалась девушка, накручивая прядь волос на руку. И тут в голове у надсмотрщика щелкнуло: так вот почему ее держат в такой изоляции! И вот почему сюда не пускают мужчин: наверняка она их соблазняет, чтобы они ее выпустили! Нет уж, он не поддастся на ее чары. — Конечно, я натурал, — твердо ответил Алексеенко, вновь возвращая себе былой уверенный вид. — Но ты можешь не стараться: я тебя за красивые глаз… — взгляд парня упал ей на грудь и скатился вниз — на первом размере особо не задержишься. Девушка саркастично усмехнулась. — Короче, я тебя не выпущу. — Так я и не для себя, милый, — промурлыкала она. — Мальчики мне, конечно, нравятся. Но еще больше нравится, когда мальчики нравятся мальчикам. И кроме того, натуралы меня всегда больше вдохновляли. Не успел Стас опомниться от заявления, столь резко бьющего по представлению о девушках — и о себе в глазах девушек, — как она снова заговорила: — Слушай, а ты своего начальника не любишь? — надежда еще больше загорелась в ее голубых глазах. Голубых. В свете услышанного, этот цвет сразу вызвал определенные ассоциации, и Стас быстро отвел взгляд. Бр-р-р. — Просто ненавижу, — не глядя, отозвался он, помня, что она любит, когда мужики любят друг друга. А вот он не любит — хрен ей! — Так это же просто замечательно! — громко воскликнула девушка и закатила глаза в экстазе. Вокруг стало подозрительно тихо. — Наконец-то новый персонаж, новая идея! Я смогу написать свой любимый стеб с изнасилованием! И с БДСМ! — она окинула его алчным взглядом и облизнулась. Алексеенко подавил порыв прикрыть особо уязвимые места от этого голубого рентгена. — И вообще, тебе, красавчик, там будет меньше шестнадцати, а то больно молодо ты выглядишь. И будешь снизу — определенно. Парень открыл рот, чтобы выплеснуть свое возмущение в паре-тройке словечек, которые не стоит произносить рядом с дамой (но если дама представляет, как ты даешь — просто необходимо!), но его руку коротко сжала грубая ладонь: — Только не сопротивляйся. Борьба возбуждает ее Муза: не просто фик про тебя напишет, а еще и продолжение выпустит с тобой в тройнике. И под тройником я не розетку имею в виду! — и Матвеев добавил уже тише: — У нас так Павел Игоревич в прошлый раз подставился. Стас согласно кивнул и медленно выпустил воздух из легких. Фух, пронесло… — Пф, какие мы нежные! Вообще-то, ваш Паша сам напросился, — обиженно заметила девушка. — Лучше бы сказали спасибо, что я зоофилию и некрофилию не пишу. — Спасибо, — серьезно и от души произнес мужчина. — И, Лита, давай, прекращай: иначе так и будешь в одиночке без соавторов сидеть. Лучше б вместо своих фанфиков мужика себе нашла, ей-богу! — Только после вас, начальник, — девушка влажно чмокнула губами и послала воздушный поцелуй. — И запомните: отныне не Лита — а Эл Джей! — С каких это пор у тебя новое погоняло? — удивился Матвеев. — С тех пор, как здесь чалюсь: прежнее не солидно, — сидя на полке и совсем не солидно болтая ногами, отмахнулась она. — Тут его хоть бесплатно сменить можно: на КФ мани требуют. Мужчина покачал головой: что за капризная и ветреная баба! Но ей лучше не перечить: пока все идет неплохо. Не начала прямо при них гомо-нцу с их участием декламировать в порыве вдохновения — и ладно. Видно, у ее импотентного Муза опять состояние неписания. — Так, слушай сюда, Эл Джей: будешь мне работников запугивать — отправлю в изолятор сама-знаешь-к-кому. Глаза девушки тут же распахнулись в испуге. — Нет, пожалуйста, только не к ЙА-шкам! — А сейчас за то, что запугивала нового сотрудника, получишь двадцать минут чтения типичного фанфика от юного автора с лютой Мэри Сью и описанием одежды на пять страниц. А потом еще и гетную нцу, с влажными пещерками и непоколебимыми жезлами, в его исполнении заслушаешь! — Сергей Борисович, родненький, не губите! Только не гет! — из больших глаз покатились слезы, девушка закрыла лицо руками и затряслась в рыданиях. — Может, не будем так жестоко ее наказывать? Я совсем не обижен, правда! — Алексеенко тут же поспешил встать на защиту чести Эл Джей. Не подозревая, что этим поставил под удар свою: в голове моментально успокоившейся фикрайтерши уже вспыхивали строчки из нового фанфика с новыми героями. Осталось только узнать имя второго… — Ладно, пока отложим, — сдался Матвеев, погрозил девушке кулаком и повернулся к новенькому. — Все равно ее через час надо в соседнюю тюрьму отвезти, там опять авторитеты разбушевались — не мешало бы приструнить. Прикинь, после ее последних чтений сам Мистер Диабло, главарь мафиози, опасается в душ ходить. А при виде мыла начинает плакать. Да, надо же еще одного фикрайтера отобрать! — с этими словами Сергей заспешил вдоль камер. — А как зовут моего заступника? — как только начальник отошел, ласково обратилась Эл Джей к парню. — Стас, — великодушно представился он, ожидая, что она сейчас продолжит флирт чем-нибудь типа «Приятно познакомиться». Но чего он не ожидал — так это громкого смеха: — То есть, Серега и Стас? Да еще блондин и брюнет? Вот это номе… точнее, экспонат! — ее хохот, словно нечто упругое, отскакивал от стен, многократно отражаясь и пиная Алексеенко по самому уязвимому мужскому месту. По гордости. — Что тут происходит? А ну, тихо! — Матвеев ударил по решетке дубинкой, и девушка перевела свой смех на вибро-режим: только беззвучно тряслась всем телом. Отсмеявшись, она вновь подошла ближе: — Начальник, а можно вас вдвоем сфоткать? Обложку к фику забацаю — не каждый же день своих персов в живую встречаю! — Обойдешься, — отрезал Матвеев. — Готовься: за тобой скоро придут. С этими словами он развернулся и быстрым шагом устремился к выходу. Алексеенко, полностью дезориентированный, едва поспевал за ним. Когда звуконепроницаемая дверь блока захлопнулась за его спиной, он уже тяжело дышал. У начальника дыхание тоже было сбито. В целом, выглядели они совсем не как хозяева этого здания. Ну если только загнанные, немного испуганные, хозяева, скрывающиеся от своих гостей. — Чего это с ней такое? — едва отдышавшись, тут же начал спрашивать Стас. — Что еще за фанфики? Что за экспонат? Причем тут мы? Матвеев посмотрел на него с гордостью и недоумением одновременно. Так смотрят на камикадзе: вроде как те и желают покончить с собой, но ведь ради общего дела. — Скоро узнаешь: нам приходится изучать личные дела и профили арестантов полностью. Причем, не только относящиеся к делу санкционные фики, но и проду с остальными «произведениями» тоже, — мужчина вздрогнул, как от неприятных воспоминаний. — Ладно, думаю, на первый день впечатлений хватит. Пойдем в буфет, кофе попьем. — А чаю у вас нет? — с надеждой спросил Стас. Кофе он не очень любил. — Нет уж, чай мы не завариваем, — слишком категорично для подобного невинного вопроса ответил начальник. — Ты это — больше никому про него не говори, хорошо? А то тебя мужики не так поймут. Стас недоуменно кивнул. Что он такого сказал?***
— Наколи мне прямо тут кота с пером. И подпись ниже: не забуду Книгу родную. — Все будет сделано в лучшем виде, Эл Джей. Вот те крест — век проды не видать! — И не увидишь, если намалякаешь мне партак. А еще всем тогда скажу, что ты обновы на КФ уважаешь, — пригрозила девушка, протягивая руку. Едва только хлопнула дверь, как все сразу расслабились. Исчезли жеманные мальчики, безумные девочки: фикрайтеры вышли из образов. И из камер: после ухода надсмотрщиков, двери разблокировались. Вообще, Эл Джей считала, что на зоне было не так плохо: много людей с общими интересами, бесплатный интернет… Что еще нужно для счастья? Разве что идеи для фиков… Ну так у нее на ближайшее время они есть — надо же провести для новенького боевое гомоебление? Но только после мини-PWP с пейрингом Порнхаб/Роскомнадзор: слишком многие его здесь ждут. — Ребят, а давайте нашу, фикрайтерскую? — предложила Эл Джей, чтобы отвлечься от жалящей боли в руке. — Давай. Давай! — поддержал ее хор согласных голосов. Прокашлявшись, фикрайтерша запела. Без голоса и слуха — но зато с душой: — Изгиб клавиатуры ты обнимаешь нежно, Пробел осколком эха пронзит ночную тишь, Зальем мы фанфик новый, весь слэшно-underageʼный, Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Зальем мы фанфик новый, весь слэшно-underageʼный, Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.