Часть 6
14 июля 2019 г. в 16:46
Михаил Александрович чётко ассоциировался у меня с оптимистом-эгоистом, который никогда в жизни не испытывал грусти и горя, поэтому каждому страдальцу был готов помочь словами «Не грусти! Жизнь прекрасна!», за что он мне так не нравился. Но я никогда не видела его без Саши, а сейчас мы находились только вдвоём. Без неё Миша выглядел угрюмо, прям как я каждый день в данной реальности. Даже голос изменился, хотя иногда его что-то смешило в собственном рассказе и он возвращался в привычное для всех состояние. На самом деле, любые эмоции на его лице выглядели красиво, не для всех можно применить этот комплимент. Вероника, кажется, тоже всегда была прекрасна, а я всегда видела и вижу себя странной. Вероятно, дело как раз в том, что это именно я себя так вижу, а каждый из нас к себе предвзят в той или иной мере. Кажется, Мари сильно предвзята к себе.
Миша рассказал об отношениях с отцом. Они друг к другу холодны, как подо льдом Нева или же в любое время года Москва. Хотя, кажется, Михаилу бы хотелось общаться с отцом, как с родителем или даже другом, нежели как с соседом по комнате, к которому тебя подселили в общежитии, а он оказался неприятным и требовательным. Но все эти требования, к счастью или к сожалению, можно легко игнорировать и просто уходить из дома к друзьям или другим родственникам. Именно так и поступал Миша, ведь буквально сегодня (то есть уже вчера), он ушёл к Петру, надеясь переночевать у него, заодно прихватил с собой Сашу, а ещё меня. В его планах было поспать с ней в обнимку, может, даже не только с ней, потому что людей дома было много, а кроватей не очень. Мы посмеялись, представив кучу пьяных людей на одной кровати, но потом стало страшно, ведь кого угодно могло затошнить.
Родни у него в городе было полно, с некоторыми из них он давно договорился о том, чтобы они говорили его отцу, что его сын ночует у них, уже спит и всё хорошо, а на самом деле он ночует либо у Саши, либо ещё у кого-то из друзей. Естественно, у этой родни он тоже иногда живёт и помогает во всяких бытовых вещах. Скорее всего, папа догадывается, что Миша не всегда с ним честен в таких ситуациях, но ещё ни разу не спросил его об этом и не сделал замечания. Хорошо оно или плохо — Михаил сказать не может. Я, кстати, тоже в смятении. Но довольно часто из-за отсутствия родителя дома он принимал и принимает к себе кого-то из друзей и знакомых, если им необходимо где-то переночевать, когда в жизни как-то не всё так гладко. Интересно, как бы отец отреагировал на такое благородство сына?
Саша же представлялась мне одной из тех весёлых девчушек, которой нравится всем нравиться, но её, собственно, никто больше и не интересует, а внутри она пустая. По рассказу Миши я поняла, что частично так оно и есть, но Александра не имеет цели всем нравиться и не является настолько пустой, насколько мне это чудилось. Конечно же, у неё есть интересы, например, коллекционирование всяких безделушек, камней, ключей и других вещей, про которые она может многое рассказать, читает историческую литературу, пишет свои теории о жизни и ядерной физике. Кажется, она даже больше на человека похожа, чем я сама. Пусть её интересы довольно разные и никак не стыкуются между собой, но с ней наверняка интереснее, чем со мной. Живу две жизни, а целей и интересов нет, кажется, совсем. Совсем не чувствую, что живу, будто бы я сплю всё это время и ничто из этого не является реальностью. Я верю, что всё изменится, когда мне удастся понять, где же сон, а где правда.
— Давай-ка перед тем, как я расскажу обо мне и Саше, ты всё-таки расскажешь о путешествиях во времени или других Вселенных? — прервал свой рассказ Михаил. Он почти смеялся, когда произнёс это.
— Разговор, на самом деле, обещает быть очень серьёзным, мне не до шуток, прости, — этими словами я моментально сбила его настрой и он перестал улыбаться.
— Хорошо-хорошо, капитан, как скажете.
Но я совсем не знала, что рассказывать. Только сейчас я поняла, что вся та информация, которую бы я хотела предоставить ему, совершенно не структурирована. С чего же начать?.. О своей проблеме я говорила только сама с собой в голове, а с собой говорить легче, ведь какой бы бред ты не сказал, ты знаешь источник этого бреда и его причину зарождения, но как может понять весь твой бред, что ты изливаешь, совершенно другой человек с другим мозгом и мышлением? Ах, как бы мне хотелось просто иметь проводки, с помощью которых можно было бы обмениваться через специальные разъёмы информацией с другими людьми, которым ты решился довериться. Но так можно сделать, только изучив искусство повествования. А я не лучший рассказчик или собеседник.
— Когда я говорила про «реальности», я имела в виду немного не то… Чтобы ты сразу понял суть, скажу вот что — у меня какое-то нарушение в мозгу, поэтому я не могу воспринимать реальность, а сны я не могу воспринимать как сны, поэтому я запуталась. В данный момент, возможно, тебя нет. И нет ничего вокруг. Возможно, это сон. А может быть сном является та реальность, где у меня есть сестра-близнец — та самая Вероника, о которой я говорила, когда ты меня разбудил. У меня эта проблема уже много лет, но в этой реальности я никак с ней не боролась и просто наслаждалась возможностью пожить с этой девушкой, хорошо учиться и радоваться жизни во снах. Там же мы активно боремся с этой проблемой, потому что она приносит страдания всей семье. Кажется, даже к психотерапевту ходила или хожу и пью лекарства. А в этой реальности моя мама не даёт мне возможности что-то изменить, запрещает проверяться у врачей и даже не поддерживает. Мне тяжело от этого всего, ведь у меня нет желания жить, когда ты самой жизни-то и не чувствуешь, будто её не существует. Может быть, не существует и меня. Но будет очень грустно, если Вероники не существует. Я очень её люблю, но чаще всего она ведёт себя отстранённо от меня, хотя тоже меня любит и поддерживает. Мне будет плохо без моей сестры.
Я замолчала. Михаил тоже молчал, словно переваривая всё услышанное. Но спустя пару десятков минут его рука потянулась к моему лицу и он начал гладить меня по щеке.
— Ощущаешь что-нибудь? — спросил он, глядя на меня серьёзным взглядом. Видимо, он просто решил провести свои собственные исследования.
— Да, я и в той реальности всё чувствую, только вот после пробуждения в любой из них мною многое забывается, поэтому даже не уверена, что рассказала тебе достоверную информацию, — ответила я, пытаясь подавить своё смущение.
— Это хорошо, что ты чувствуешь, уже есть смысл жить хотя бы для ощущений. И не только для физических, конечно же, — после этих слов Миша убрал руку.
— Кажется, ты хочешь сказать, что ощущения и чувства — это твой смысл жизни? — прозвучала моя попытка понять его загадочные слова. Он очень удивлённо посмотрел на меня, потом куда-то в сторону.
— Чёрт возьми, да! Я никогда об этом не думал, но это правда. Но я не могу понять, в чём смысл жизни Александры, ведь она сама по себе. В чём смысл жизни таких людей вообще?
— Вероятно, в точно таких же ощущениях и чувствах, которые они могут испытывать в одиночестве, — попробовала я найти ответ на его вопрос, но этот ответ не звучал достаточно убедительно.
— Для рождения чувств не достаточно одного человека, разве нет? Да и веселее же в компании с кем-то. Мне очень хорошо с ней, а ей со мной, видимо, как-то не очень…
— Михаил, ты, кажется, не понимаешь, что кроме симпатии, привязанности и подобных чувств существует ещё море ощущений, которые ты наверняка испытывал. Что ты испытал, когда прочитал свою любимую книгу впервые? Что ты чувствуешь, когда слушаешь любимые песни? Что ты ощутил, когда смотрел на красивые картины? Какого было ночевать у родных в детстве, когда тебя там очень ждали, а ночью укладывали спать, и ты ещё час просто лежишь и думаешь в одиночестве, глядя в окно на звёздное небо или слушая дождь?
— Наверное… Восторг, радость, вдохновение, умиротворение и всё такое…
— Тебе нравятся эти чувства? Ты был в эти моменты с кем-то?
— Нравятся, несмотря на то, что я был один… Ты хочешь сказать, что можно быть счастливым в одиночестве?
— Конечно! Я не отрицаю, что всем нам иногда нужно побыть в чьём-то обществе. Тебе, как я вижу, это очень нужно, а вот Саша предпочитает большую часть времени быть одной или находиться вместе с кем-то и заниматься своими делами, просто для неё важно чьё-то физическое присутствие, а не слова или действия. Не обижайся на неё, ей нужны моменты уединения так же, как тебе нужно времяпрепровождение в обществе. Прочувствуй это и пойми, что люди разные, но способны испытывать что-то одинаковое к разным вещам.
— Теперь я понимаю, но не понимаю кое-чего другого… Я ощущал к ней что-то совершенно нереальное, но каждый раз, когда я говорил ей о своих чувствах, она просила, чтобы я прекратил. О своих же она совсем не говорила, но мне хотелось верить, что ей просто не нравится все эти сантименты, и из-за веры в это я иногда лез к ней с объятиями и поцелуями, и она не была против. Но я никогда не чувствовал, чтобы ей хотелось это делать. Однажды она сказала, что ей просто всё равно. А в чем тогда смысл?! Позднее она сказала, что ей не нужны отношения. Я просто умер. Несмотря на то, что я умер, я убивался ещё несколько месяцев, не понимая, зачем тогда нужно было отмалчиваться и никак не реагировать на все мои слова и поступки, чтобы потом сказать, что она не хочет быть со мной. Теперь я просто цепляюсь за возможность находиться с ней рядом и общаться, но почему-то мне очень больно её видеть. Почему она не может меня любить?
Готова поклясться, что он мог бы пуститься в слёзы, но, скорее всего, из-за отсутствия крепких и доверительных отношений между нами, сдерживал всё в себе.
— Понимаешь, Миш, никто не обязан любить тебя. Она уважает тебя за то, что ты такой же человек, как и она, уважает за твои поступки и откровенность с ней. Перестань обвинять её в том, что она не любит тебя. Ты же не влюбишься в какую-нибудь другую девушку, если она тебе просто признается. Скорее всего, тебе это не будет интересно, но ты будешь уважать её чувства.
— Верно, конечно, но почему она молчала? А может быть, она и не уважает ни меня, ни мои чувства.
— Тут мне нечего сказать. Либо покопайся в вашем прошлом и вспомни её поведение, на основе которого ты сможешь выявить, испытывает ли она к тебе хотя бы дружественные чувства, либо спроси у неё самой. А вот насчёт её молчания тебе точно нужно узнать у неё, так что прости — больше мне нечем тебе помочь, — я пожала плечами.
— Лицемерно, Марина, — донёсся из темноты голос Михаила.
— Лицемерно? А я что такого делаю? — мой голос выражал искреннее удивление.
— Ты сказала, что любишь сестру, но она к тебе чаще равнодушна. Ещё ты боишься её потерять, хотя её может просто не существовать, как ты говоришь. Ты хочешь, чтоб тебя любили, точнее, хочешь испытывать взаимные чувства с её стороны. Но она не обязана тебя любить. Наверное, у меня такое же оправдание насчёт отца. Я ему обязан тем, что он содержит меня, но я не обязан любить его. Мне ты сказала то, что боялась сказать себе. Нас не обязаны любить, Марина. Ты права, а теперь пойми это и прими вместе со мной.
Неожиданно стало очень больно и плохо, ведь он чертовски прав! Во мне всегда жили эти мысли, но я никогда бы не сказала их себе, а тут я их говорила своему приятелю, не задумываясь о том, что на самом деле когда-то они были адресованы для меня самой, но похоронены в глубинах подсознания. Из состояния транса меня смогли вывести резкие объятия Михаила. Он, крепко прижимая к себе, благодарил за то, что я разъяснила многие моменты, и теперь ему будет проще остыть к своей подруге и больше не страдать. От такой резкости пропал дар речи, поэтому, чтобы дать понять Мише, что я его слышу и понимаю, начала гладить его по голове. Эти чёрные волосы всегда так аккуратно выглядели, было страшно их касаться.
— Ты всё ещё в обиде на меня за распитие спиртных напитков? — решила пошутить я, чтобы кто-нибудь из нас не разревелся от всей этой драмы.
— Нет-нет, больше не в обиде. Даже на Сашу… Стоп, Саша! Она же всё ещё у Петра дома! — Миша разорвал наши объятия и вскочил.
— Нам следует вернуться за ней, верно? Не хочу быть занудой, но я сразу тебе предложила её забрать, но ты так злился на неё…
— Да-да, дурак, знаю, но теперь-то это не важно, нам нужно вернуться, только там наверняка полиция и никого не выпустят, пока не узнают всех деталей происшествия. Но все пьяны, а ещё не всем из присутствующих есть восемнадцать. У ребят будут проблемы…
— А мы этих проблем решили избежать. Даже если мы спасём Сашу, тогда она будет таким же предателем, как и мы. Я доверилась тебе и сбежала, а теперь нам нужно возвращаться? Давай оставим это дело до утра. Тем более я всё ещё не достаточно трезвая.
— Да, наверное, стоит подождать. Но страшно за Петю, вдруг он живой и мучается сейчас.
— А вот об этом сейчас точно думать не следует, — сказала я и обняла его, так как он уже разорвал между нами барьер, который не позволял нам физические контакты. Мы хоть и обнимались при встрече, но то было быстро и почти без касаний. Теперь же Миша крепко прижимался, словно я была Александрой. Совсем скоро мои глаза закрылись, а я заснула у него в объятиях, забыв о том, что таким образом Мари может запросто покинуть эту реальность.