***
От передачи о Бермудском Треугольнике Антона отвлекло оповещение о пришедшем СМС. Парень, не отрывая взгляда от экрана, на ощупь нашел телефон и взял его в руки. Время 0:44. Антон просидел целый вечер за телевизором, совершенно не следя за временем. Тем не менее, СМС было от Попова. «Забри мня» Понятно было, что этот балбес напился без него в зюзю. Вряд ли какое-нибудь такси возьмет его такого пьяного, да и сам Арсений поехать ни на чем не сможет (во-первых, он приличный петербуржец, во-вторых, он приехал на метро), а оставлять его в баре — не лучшая затея, потому что там он может запросто в пьяном угаре уткнуться какой-нибудь даме в лифчик и не вылезти оттуда до самого утра. А как говорил сам Арсений — он женатый человек с ребенком. «Зачем ты так сильно напился?» Шастун встал с дивана, с горем пополам выключил телевизор и вышел в коридор, чтобы одеться. «Я хтел отвельчася от тоо что проиыходит между нами и увлеуся» Несмотря на то, что Арсений был в «какашечку», некоторые слова у него выходили вполне себе неплохо. Заслуга ли это Т9 или сам Попов постарался, но выглядело впечатляюще. «Пьяное чудовище, жди в баре, скоро буду» Антон загуглил адрес бара, в котором бухал Попов, надел кроссовки, быстро накинул на себя мантию, схватил зонт, ключи, кошелек и телефон и выскочил из квартиры, выключая свет.***
Пройдя по Камергерскому переулку, Антон слегка заблудился. Гугл-карты показывали, что он находился рядом с баром, но он долго не мог его найти. «На то он и спрятанный, блин» — подумал Антон и подошел к первому встречному мужчине. — Извините, — обратился к нему Антон, — Вы не подскажете, где тут Hidden Bar? — Молодой человек, — мужчина посмотрел на Антона с улыбкой, будто он был совсем даун, — Вы к нему спиной стоите. Антон повернулся и посмотрел на здание, в котором находился Starbucks. Он долго всматривался в здание, но так и не смог найти вывеску с надписью Hidden Bar. Он снова повернулся к мужчине лицом. По выражению лица Шастуна было понятно, что он основательно потерялся и не может найти то, что ему нужно. Мужчина поднялся со скамейки, встал рядом с Шастуном и показал пальцем на неприметную грязно-серую доску, на которой было написано Hidden клуб-кафе. Наконец увидев надпись, Антон приложил ладонь к лицу и прошептал «Идиот». — Спасибо большое, — Антон кивнул головой мужчине и отправился в заведение. Войдя в дверь, над которой висела «мелодия ветра», Антон остановился в проходе и прислушался. Из недр заведения доносилась музыка, в коридоре было пусто, зато впереди была видна сцена и фрагмент бара. Вдоль стены располагался длинный кожаный диван, перед которым стояли небольшие квадратные столики и деревянные стулья. Антон попытался издалека разглядеть Арсения, но того не было среди людей, сидящих на диване. Пройдя дальше по коридору и останавливаясь в проходе, Антон оглядел помещение, в котором грохотала музыка, людей освещали зеленый и розовый прожекторы и туда-сюда сновали посетители с бокалами. Шастун повертел головой в разные стороны, пытаясь выцепить взглядом пьяного Арсения, и, наконец, он его нашел. Попов сидел за барной стойкой и мусолил бокал с коньяком. Рядом с ним сидела девица в неоново-желтом топике с изображениями бананов и до неприличия короткой юбке, которую сложно юбкой-то назвать. Она обвила своими пальцами с длиннющими фальшивыми ногтями предплечье Арсения и не отпускала его, увлеченно что-то рассказывая и показывая что-то на своем айфоне. Арсений утопил свой взгляд в бокале, на дне которого бултыхался разбавленный растаявшим льдом коньяк, видимо, где-то там же на дне плавала и трезвость мужчины. Было видно, что мужчина не слушал свою «спутницу», но ей было все равно. Девушка провела пальцем по экрану телефона и перед ними предстала ее обнаженная фотография. Мадам придвинулась к уху Арсения и начала что-то шептать, кладя ему на колено ладонь. Этого Антон терпеть не стал и широкими шагами преодолел расстояние между входом в бар и местом, где сидели пьянющий в дупель Арсений и развязная мадам. — Арс! — Антон резко положил ладонь мужчине на плечо и встал между ним и дамой, загораживая ее спиной. Арсений вздрогнул и резко повернул голову в сторону парня. На его лице появилась кривая пьяная улыбка, и он потянул руку к импровизатору. — Молодой человек! — дама, сидящая сзади Антона, с отвратительным гнусавым голосом, постучала своим ногтем по влажной мантии Шастуна. — Вы мне моего кавалера закрыли! — Я тебя забираю, — Антон заплатил бармену предположительную сумму, к которой Арсений добавил недостающую часть, и взял Попова под локоть, чтобы поднять его со стула. — Э! Уважаемый, — девушка начала откровенно возникать, почему это ее мужчину сердца уводит какая-то высокая швабра, — оставьте его в покое. — Дорогуша, — Антон повернулся к девушке лицом, оставив Арсения вставать со стула самостоятельно. Девушка узнала лицо Шастуна и раскрыла рот в изумлении, — этот молодой человек отправляется со мной в кровать, и прошу нас не задерживать. Дама сидела на стуле, смотрела на Шастуна, который, держа Арсения под локоть, начал уводить его из бара, и хлопала своими накладными ресницами. Казалось, что она как в песне «хлопнет ресницами и взлетит». Антон волочил за собой Арсения, который по пути пытался надеть пиджак. Выведя его на улицу, Антон остановился у скамейки, на которой сидел мужчина, показавший ему путь, и полез в карман за пачкой сигарет. Достав Winston XS и открыв пачку, он обнаружил, что сигарета, которую он курил в квартире, была последняя. Чертыхнувшись, Антон выбросил коробочку в урну с мусором и повернулся лицом к пьяному Арсению. Тот стоял с руками в карманах джинс и, слегка шатаясь, смотрел на Антона. — Я тебе премного благодарен, — выдал Арсений. Хоть он и был пьян, как сволочь, но язык двигался вполне уверенно. — Если бы я пришел минутой позже, эта дама уже была бы у тебя в трусах, — произнес Антон, снова беря Арсения под руку и ведя его в сторону троллейбусной остановки. — В этом ты прав. — Вот как ты так мог, а? — Антон смотрел на горящие вывески баров, ресторанов и кафе, которые еще не успели закрыться. — Ты же вроде бы женатый человек, у тебя даже ребенок есть. А не смог отшить какую-то шлюху. Не стыдно тебе? Арсений мельком посмотрел на Шастуна и тихо усмехнулся. — Нет у меня никакой жены, Шаст, — скорее всего, Попов ожидал, что его друг удивится такому повороту событий, но Шастун лишь повел бровью и фыркнул. — А ребенка и подавно. — Ну, об этом я догадывался, — парень не смотрел на мужчину, стараясь следить за тем, чтобы не наткнуться на прохожих или какую-нибудь другую помеху. — У меня только один вопрос, зачем ты периодически носишь кольцо? Между ними повисла пауза, во время которой Антон успел понять, что во-первых, ответа от Арсения ему так и не получить, во-вторых, на них капает сильный дождь, в-третьих, ему лень открывать зонт. — Антошка, — прервал паузу Попов, дергая его руку. — Что? — Антон вздохнул и все же открыл зонт и поднял его над их головами. — Ты прости меня, — Арсений смотрел вперед на дорогу, шмыгая носом и тихо икая. — За что тебя простить, чмо бухое? — Да за все, — Арсений остановился, убрав руку к себе в карман штанов. — За то, что я идиот такой, в основном. — Это у тебя сейчас пьяная исповедь? — Антон держал зонт над их головами и смотрел Попову в глаза. — Типа того, — Арсений шарил рукой в джинсах, пытаясь что-то оттуда извлечь. Наконец, победив дурацкий карман, импровизатор достал оттуда какую-то бумажку и отдал ее Антону. — Что это? — рука Попова ходила ходуном и, чтобы забрать у него бумажку, нужно было для начала ее поймать. Что и сделал Шастун. Он схватил ладонь мужчины, в которой был зажат клочок дешевой тонкой бумажки с каракулями на ней, и вытащил записку. Когда ладонь Арсения находилась в руках у Шастуна, Арсений улыбался своей глупой пьяной улыбкой и слегка шатался. — М? — М? — издал звук Арсений и покачнулся назад. — Что это, пьянь? — Антон помахал бумажкой в воздухе. — Это, — мужчина ткнул пальцем в бумажку, которая находилась слегка правее, — это… Номер той мадемуазели. Антон смотрел на пьяного друга взглядом «Ты придурок, что ли?», все еще держа в руке листок. — Что? — Арсений пожал плечами и рассеянно посмотрел в сторону. — Ты реально взял у той «мадемуазели» телефон? — Антон внимательно посмотрел на кривые цифры и имя «Морина». — Ты понимаешь, что эта дама даже имя свое написать нормально не в состоянии? Мужчина вырвал у друга бумажку, несколько раз прочитал, что на ней написано и вернул обратно. — Все там нормально, — вынес вердикт Арсений и пихнул руки в карманы. — Да? А ты тоже Орсений? — спросил Шаст, делая акцент на букву О. — Ну, допустим, что Орсений, — Арс посмотрел на Антона несколько секунд, а потом усмехнулся, выдернул из пальцев бумажку, смял ее и выкинул в урну. — Ты думаешь, я не понимаю, что ты меня ревнуешь? — Да мне на тебя плевать, — сказал Шастун, скрипя сердцем. — Как скажешь, мой трезвый друг, — Арсений сунул ему свою руку, и они продолжили свой путь.***
Время было полтретьего ночи, когда Антон все-таки донес домой пьяного друга, который постоянно уверял его, чтобы он бросил его. «Моя война окончена, боец! Брось меня, иди один» — говорил Арсений, присаживаясь на каждую лавочку, которую мог найти. «Ты идиот?» — каждый раз спрашивал Антон и насильно поднимал его. Так они и дошли до дома Антона, собирая по пути все мокрые лавочки и скамейки. Каждый раз, когда Попов приземлял свою задницу на скамейку, Антон закатывал глаза, вздыхал и думал, что могло бы быть и хуже. Намного хуже. Например, он уже давно мог бы смотреть не в бокал с алкоголем, а в черную дыру «Морины», пытаясь в пьяном состоянии попасть своим агрегатом в эту самую черную дыру. Хотя, Антон вообще сомневался, что такой приличный мужчина согласился бы на связь на одну ночь. Правда черт его знает, этого приличного петербуржца, на что он способен в пьяном состоянии. Шастун открыл входную дверь и втолкнул в квартиру Арсения, который тут же схватился за стену и медленно сполз по ней на пол, в то время как Антон закрывал на ключ входную дверь. Парень включил свет и повернулся к Арсению, ожидая увидеть его стоящим, а не сидящим на полу и тыкающим пальцем в складки на своих джинсах. — Ты, может, поднимешься с пола? — Антон пнул Арсения носком кроссовка и положил ключи на этажерку. — А смысл? Все равно потом ложиться, — Попов поднял взгляд на своего друга и рассеянно улыбнулся. — Господь, дай мне сил, — Антон снял кроссовки и поставил их на свое место. — Ты вроде хотел поговорить о…. Ну, — он повесил свою влажную мантию на вешалку и повернулся к Арсению лицом, — ты знаешь. — О нас с тобой? — Арсений похлопал рукой рядом с собой, приглашая юношу сесть рядом с ним. — Ну да, — Антон подошел к Попову и сел рядом с ним, вытянув ноги и скрестив руки на груди. — Хотел, — Арсений оглядел коридор, в котором они сидели и вздохнул. — Поговорим? — Шастун повернул голову к Арсению и посмотрел на него грустным взглядом. — Если ты так горишь желанием, — Арсений поднял на уровень глаз свою ладонь и стал рассматривать ее. Вернее, пытался сфокусировать на ней свой взгляд, что у него явно получалось очень плохо. — Скажу честно, совершенно нет желания, — Антон вздохнул и уткнулся макушкой в стену, — но рано или поздно нам придется это сделать. Так почему бы не поговорить сейчас, а не откладывать этот разговор на потом? — Ну, давай попробуем поговорить, — после тщетных попыток сосредоточиться на ладони, Арсений уронил руку себе на колено и посмотрел с максимальной внимательностью, которую только можно было выдавить в таком состоянии, на парня. — Ты вообще чего хо… — начал было Антон, но его тут же прервал пьяный Арсений. — Скучно! — Арсений всплеснул руками и поднял глаза к потолку. — Но ты же хотел поговорить, мразь! — Антон поднялся с пола и еще раз пнул Попова. — Ну, так мы и поговорили! — Арсений кое-как поднялся по стене и, пошатываясь, встал перед Антоном с задорной улыбкой. — Повернись задом. — Чего? — Антон посмотрел на Арсения так, будто тот был не его пьяным товарищем, а кентавром в балетной пачке с мороженым в одной руке и шариками в другой. — Задом ко мне повернись, швабра на курьих ножках, — Антон медленно повернулся к Попову спиной и с опаской поглядывал по сторонам. Арсений же подошел к парню, положил ему ладони на плечи и закинул правую ногу на парня. — Ты что, блять, там делаешь? — Антон начал было поворачиваться, но Попов его остановил. — Да ногу мою возьми, придурок, — Арсений лег грудью на спину Антона, который уже держал в своей руке его ногу, и начал задирать вторую. — Что ты хочешь от меня, Арс-пидарас? — Антон подкинул сзади Арсения, чтобы тот сидел удобнее у него на спине и повернул голову в сторону, чтобы хотя бы периферией зрения видеть, что происходит. — Сам Антон-гандон, — Арсений дернул ногами и крепче ухватился руками за его плечи. — Давай, черепай меня, большая покатаха. — Что я такого сделал в прошлой жизни, чтобы заслужить тебя? — Антон сделал шаг вперед и остановился. — А куда черепать-то? — Вези меня, лесной олень, в свою страну оленью, — пропел Арсений, размахивая сзади рукой, как полководец. — Я, конечно, восхищен твоим музыкальным талантом, но за оленя обидно, это раз, — Антон начал свой путь в спальню, намеренно собирая пьяным Арсением все углы, — а два, тебя не стошнит, деточка? — Если и стошнит, то тебе на спину, — ехидно ответил Попов и шлепнул парня ладонью по пояснице, ниже его рука просто не дотянулась. Когда Антон уже почти дошел до своей спальни, его телефон завибрировал в кармане и послышался приглушенный фрагмент песни Coldplay. Антон отпустил одну ногу Попова, достал из кармана телефон и посмотрел на экран. Звонок оказался от Димы. Антон провел пальцем по экрану и приложил телефон к уху. — Привет, — Антон слегка подбросил сзади Арсения, чтобы тот не съезжал с его спины, и остановился. — Мне Арс писал днем, что пойдет с тобой пить, — начал Дима волнующимся голосом. — Он еще ничего не натворил? — Единственное, что он успел сделать — оседлать меня. — В каком смысле? — эта фраза очень удивила Диму. — В буквальном. Он сделал из меня его лошадь, и теперь я вынужден его катать по своей квартире. — Ну, все понятно, — Дима вздохнул и продолжил. — Если он вдруг что-то выкинет, то звони. — Обязательно, — Антон завершил разговор, заблокировал телефон и положил его в карман. Вздохнув, Антон вошел с мешком в виде Арсения в спальню, где стояла разобранная кровать, и скинул мужчину на пол. — Чего вы кидаетесь? — Арсений встал на четвереньки, потирая ушибленный копчик. — Ты сегодня решил перебрать все мультики и песни, что знаешь? — Антон обошел Попова, стоящего раком, и вышел из комнаты. В голове парня не было вообще никаких мыслей, кроме одной: «Он придурок что ли?». У него не было времени, чтобы обращать внимание на свои ощущения и чувства, но он четко чувствовал радость, что им удалось избежать этого отвратительного разговора об их «отношениях». Вообще идея поговорить о них за выпивкой — была плохой идеей с самого начала. Потому что Арсений пить не умеет и учиться не хочет, а Антон просто не любит с ним пить, потому что потом начнутся подколы по поводу его роста, веса, мускулатуры, внешности, личной жизни, Арсений начнет перемывать ему кости, как бабушка на лавочке, и закончит тем, что Антон наркоман и проститутка. Потом он перейдет на агрессию и начнет бить Антона. Не сильно, конечно, но синяки после таких ударов остаются. Однажды Арсений напился с Антоном в каком-то баре, в котором подавали отвратительные бургеры с недожаренным мясом и разбавленное пиво, и на улице он наехал на него из-за того, что Антон намекнул ему на его предполагаемую ориентацию, и полез к нему с дракой. Сначала он бил его кулаками по корпусу, но Антон успевал защищаться руками, затем перешел на более сильные удары, и в итоге все закончилось тем, что Сереже и Диме пришлось оттаскивать Арсения от парня, у которого текла из носа кровь, а на шее уже начинали наливаться небольшие синяки от несильного удушения. Наутро у Антона все тело было в синяках, нос болел, и над губой была засохшая кровь. Выглядел он ужасно. Арсений, не помня того, что происходило вечером, не мог поверить своим глазам и ушам, что это он сотворил такое с парнем, долго осматривал его руки, помогал оттирать кровь, и еще дольше он извинялся за свой поступок. Антон сказал, что все нормально и не держит зла на мужчину, но парни скрыли от Арсения то, что ночью, пока он отсыпался на кровати, у Антона был нервный срыв. Диме и Сереже пришлось отпаивать его успокоительными, крепким чаем и убеждать, что все будет хорошо. К ним даже пришла молодая соседка из квартиры напротив, чтобы спросить, что случилось. Увидев за спиной Димы плачущего Антона, плечи которого сжимал Сережа, девушка зашла в квартиру и, держа руки Антона в своих ладонях, спросила, что произошло, и успокоила его. Позже она ушла, а Антон сидел с парнями на кухне и пил чай, подрагивая после истерики. Антона передернуло от болезненных воспоминаний о том сумбурном вечере. Он зарекся больше никогда его не вспоминать, чтобы не переживать лишний раз. Но картина сама предстала перед глазами. Злые глаза Арсения, которые, казалось, смотрели прямо в его душу, сильные пальцы, которые обхватили его горло и душат, а затем рывок, и вот он уже чувствует сильную боль и онемение в области носа. Резкий металлический запах крови ударил по рецепторам, а ярко-красная жидкость затекла в рот и оставила на языке отвратительный вкус. Шастун тряхнул головой и посмотрел в зеркало в ванной. На стекле были разводы от брызг зубной пасты и воды, отпечаток ладони и желтый стикер с надписью «Заполни уже холодильник, мать твою!». Антон глубоко вздохнул, ненадолго закрыл глаза и размял шею. Нужно отвлечься от этих отвратительных мыслей, взять уже то, что он хотел взять, и вернуться к Арсению. Антон пошарил рукой под ванной и выудил оттуда небольшой пластмассовый тазик, в который он обычно складывал грязное белье, но сегодня предназначения этого прекрасного тазика были слегка другие. Если Арсения все же стошнит в него, то Антону придется бежать в магазин и покупать хлорку. Повертев в руке тазик, Антон кинул взгляд на зеркало, подумал о том, что нужно его все-таки когда-нибудь помыть, и вышел из ванной комнаты, выключая в ней свет. Войдя в комнату, Антон обнаружил, что Попов уже расположился звездой на его кровати и смотрит в потолок. Покачав головой, Антон подошел к мужчине и положил таз дном вверх Арсению на лицо. Импровизатор издал какой-то странный гортанный звук и постучал ладонью по дну таза. Шастун снял с лица Арсения таз и поставил его на пол. — Вот тебе тазик, — Антон посмотрел на Арсения, который кое-как перевернулся на бок и посмотрел на пол, затем поднял взгляд на Шастуна и улыбнулся ему. — Так мило, что ты обо мне заботишься, — Арсений расплылся в улыбке, как Чеширский кот, и лег на спину. — На моем месте так поступил бы любой, у кого есть хоть капля сострадания, — Антон выключил свет в комнате и перелез через Арсения к стенке. — А это зачем? — Попов снова смотрел в потолок, сложив руки на груди. — Чтобы если ты вдруг спросонья начнешь блевать, я смог тебя перевернуть на бок и следить, чтобы ты не захлебнулся, — Антон закрыл глаза и отвернулся носом к стенке. — Так что, меньше вопросов, больше сна. — Есть, капитан, — Арсений закрыл глаза, положил руки по швам и постарался заснуть.***
Антону снился очень сумбурный и странный сон, в котором Арсений с длинными волосами в футболке, пиджаке и джинсах сидел в баре с «Мориной» и обсуждал, какой Антон отвратительный человек. В баре играл Bruno Mars, зеленый и малиновый прожекторы освещали центр зала, в котором сидели люди без лиц. Антон хотел было подойти к Арсу и той развязной даме, но его остановила рука Димы на плече. Шастун обернулся к нему и мужчина сказал, чтобы Антон не мешал Попову налаживать свою личную жизнь. Внезапно они оказались на улице, Арсений вновь бьет Антона в нос, и тут Антон оказывается в объятиях своей соседки, которая прижимает его к себе и дает в руки рюмку с чем-то отвратительно пахнущим. На них смотрели Арсений, Дима и Сережа со странными злобными улыбками на лицах. Антон выпил странную жидкость и вся комната погрузилась в темноту. Он слышал, как тикают часы, по отливу стучат капли дождя, и ощущал, что в комнате ужасно холодно. Антон поежился и тут увидел, что рядом с ним стоит Арсений и протягивает ему руку. Антон попытался поймать руку своего друга, но она оказалась прозрачной, и пальцы Антона прошли сквозь руку Арсения. Антон резко открыл глаза и попытался сфокусировать свой взгляд хоть на чем-нибудь, но все, что он видел — темнота. Он несколько раз поморгал и понял, что его взгляд устремлен в стену, на которой, собственно, ничего нет. Парень повернул голову в сторону и увидел окно, за которым раскачивались деревья от порывов ветра. Антон медленно вздохнул и повернул голову обратно к стене. Сон был просто отвратительный, было невозможно понять главную мысль того, что ему приснилось. Да он, собственно, и не пытался. Единственное, что сейчас хотел Антон, так это забыть этот сон и снова заснуть. Антон услышал шуршание за собой и ощутил, как по его спине движется горячая ладонь. Рука двигалась от поясницы, вдоль позвоночника, прошлась по лопаткам, шее и остановилась у края роста волос. Затем ладонь вновь начала двигаться вниз, медленно, ощупывая каждый позвонок. Антон медленно вдохнул воздух через рот и уставился раскрытыми глазами в стену, сжимая кулаки. Ладонь Арсения переместилась на живот парня и медленно поползла вверх и остановилась на груди над сердцем. Сзади послышался смешок. Естественно, ведь сердце Антона билось так быстро, что, казалось, будто вот-вот остановится. Снова послышалось шуршание тканей, и рядом с Антоном просел матрас. Шея покрылась мелкими мурашками из-за горячего дыхания Арсения. Антон вздрогнул от такого действия со стороны мужчины, но голову не повернул. Попов поцеловал шею Антона, выждал секунду, а затем стал покрывать ее короткими поцелуями. Антон начал часто дышать, закусывая губу и зажмурив глаза. Попов же тем временем перешел на плечи, рука Арсения покоилась на горле Антона, слегка сжимая его. Шастун запрокинул голову назад и положил свою руку поверх руки мужчины. В голове Антона роились мысли, что все это ему снится, что все это не реально, что это очередная мечта Шаста, что сейчас он откроет глаза и все это исчезнет, растворится, и рядом с ним будет лежать спящий Арсений, а рядом с кроватью будет стоять пустой таз. И тут в голове четко промелькнула мысль — ты решил сдаться, больше не пытаться ничего сделать, это безнадежно, ты больше его не желаешь, не хочешь с ним отношений, так почему ты это терпишь? Шастун резко повернулся к Арсу лицом и слегка привстал. — Прекрати. — Почему? — Арс потянул ладонь к лицу Антона, но парень остановил его руку. — Потому что, блять, прекрати, — Антон хотел было сесть на кровати, но тут Арсений повалил его на спину и уселся сверху. — Ты же так хотел меня, — Арс наклонился к уху Антона и медленно выдохнул, кусая мочку уха. — Больше не хочу, — Шаст сжал плечи мужчины и попытался его остановить. — С каких пор? — Попов поцеловал парня в висок, скулу, щеку, подбородок. — Остановись, — прошептал Антон. Из глаз потекли слезы, оставляя мокрые дорожки на висках и теряясь где-то в волосах. Арсений не слушал парня, он медленно целовал его в губы, проводя руками по груди Антона. Голова Шастуна раскалывалась на куски, сердце сжималось от мысли, что это не тот Арсений. Это не тот Попов, которого любил Шастун. Это всего лишь потребности пьяного организма, настоящий, трезвый Попов этого не хочет. Завтра он проснется и не вспомнит, что произошло ночью, он не будет помнить, как сжимал его горло, как снял с него футболку против его воли, как заставил Антона плакать и закрывать лицо руками, как проводил своими ладонями по бокам парня, заставляя всхлипывать и дрожать. Он ничего из этого завтра не вспомнит. А Антон не расскажет. Антон лежал на спине, закрыв глаза предплечьем руки, и дрожал под Арсением. Из его глаз непрерывно текли слезы, волосы на висках стали мокрыми, хоть выжимай их. А тем временем Арсений, уже без своей футболки, расстегивал штаны парня. Он резко стянул их с Шастуна, отчего Антон дернулся и сжал челюсти до боли в мышцах. Попов стянул с него трусы и бросил куда-то себе за спину. — Перевернись, — голос Арсения был сиплый и еле слышен за всхлипываниями Антона. Шастун сделал, как сказал мужчина, и лег на живот, скрывая свое лицо в подушке и сжимая ее края в кулаках. Послышался звук расстегивающейся молнии и шорох ткани. Мужчина просунул правую руку под живот Антона, приподнимая его таз вверх, и раздвинул ягодицы. Антон задержал дыхание, чувствуя, как горло сжимается еще сильнее. Внезапная резкая саднящая боль заставила Шастуна резко выдохнуть в подушку, из глаз еще сильнее потекли слезы, и он зубами сжал наволочку. Попов сильно сжал запястья парня, резко двигая тазом и причиняя боль Антону. «Я не хочу, не хочу, просто не хочу, пожалуйста» — думал Антон, сильнее сжимая зубы и кулаки. Несколько движений, горячее ощущение на пояснице и ужасная боль — все, что досталось Антону. Арс лег рядом с ним на спину и быстро закрыл глаза, почти сразу же засыпая. Шаст, выждав минуту, встал с кровати, натянул на себя футболку и новые трусы и прошел в темную кухню. Он не зажег света, не взял с собой телефон, чтобы осветить себе дорогу. Ему было плевать на то, что по пути он собрал все углы. Он нашел на кухне последнюю в его квартире сигарету, взял зажигалку, чиркнул колесом о кремний, и вот сигарета уже дымится в его руке. На часах четыре утра. За окном все еще темно. На стекле видно отражение горящей сигареты, по лицу стекают слезы, капают на футболку и оставляют на лице соленые дорожки. — Блять, — прошептал Антон, прижимаясь спиной к стене. — Блять…. Парень затушил сигарету о подоконник и положил ее на стол. Шастун съехал по стене на пол, согнул ноги в коленях и закрыл глаза руками. В квартире было тихо, телевизор не работал, ноутбук находился в спящем режиме. Только было слышно тиканье часов, размеренное жужжание холодильника, тихие всхлипывания и слова «сука» и «блять», доносящиеся с кухни. Антон понимал, что очень давно хотел каких-нибудь продвижений в их с Арсением отношениях. Он хотел, чтобы Попов согласился встречаться с ним, оставив весь этот цирк с женой и ребенком. Но он хотел не этого. Не короткого изнасилования пьяным Арсением. Боль в груди заглушала саднящую боль, причиненную Поповым. Это был отвратительный поступок, о котором наутро Арсений не вспомнит. Шастун глубоко вздохнул, сильно сжал кулаки и тихо, но с надрывом, начал рыдать. Он слабо бился затылком о стену, скулил, сжимал зубы до боли, бил кулаком в пол. Он снял по одному кольца и бросил их по очереди в дверцу шкафчика, от которой украшения рикошетом отлетели в разные стороны. Шаст сорвал со своих запястий браслеты и с шипением раскидал их по кухне. После небольшой истерики, он уткнулся лбом в колени и сжал пальцами свои волосы.***
В одиннадцать утра на кухню заявился Арсений в одних джинсах. У открытого окна стоял Антон в футболке и спортивных штанах и курил, выпуская дым в окно. — Доброе утро, — произнес Попов, садясь за стол и смотря на напряженную спину Шастуна. — Доброе, — Антон стряхнул с сигареты пепел и снова затянулся. На кухне повисла тишина. — Я хотел поговорить с тобой вчера, — прервал паузу Арсений, теребя в руке салфетку. — Не о чем говорить, — Антон затушил сигарету об отлив и выбросил окурок на улицу. — Ничего нет, не было и не будет. Арсений посмотрел на своего друга, который так и не повернулся к нему лицом. — Не расскажешь, что произошло? — импровизатор уткнул взгляд в спину Шастуна, разрывая бумажную салфетку пополам. — Нет, — Антон повернулся к мужчине лицом. Его глаза были красными и опухшими от слез, крылья носа были стерты, носогубные складки были так видны, что казалось, будто Антон за ночь постарел лет на двадцать. На запястьях были видны фиолетовые следы от браслетов и чьих-то пальцев. — Пиздец, — только и смог прошептать Арсений, никак не ожидавший застать Шастуна в таком виде. На кухне вдруг стало слишком тесно и в воздухе повисло неловкое, давящее молчание. Антон прошел мимо Попова и вышел из кухни, оставляя того наедине со своими мыслями. Он хотел сделать как лучше, но только ухудшил ситуацию. Совершая этот поступок, Арсений не задумывался о том, каково будет его другу, что он почувствует. Что-то холодное засело внутри, сжало все и не отпускает. Казалось, время вокруг мужчины застыло и отказывается продолжать свой ход. На полу рядом со столом актер заметил одно из многочисленных колец своего друга. А друг ли он ему теперь? После того, что он совершил, продолжатся ли их отношения в том же ключе? Нет. Арсений поднял с пола холодное металлическое кольцо, повертел его в руке и надел на безымянный палец правой руки. Холодный металл будто парализовал импровизатора. Он долго сидел за столом и смотрел на украшение на своей руке, слушая тиканье часов и жужжание холодильника. В голове роился клубок мыслей, одна перебивала другую, какие-то обрывки фраз вылетали из головы, но все они были бессмысленны и ничего не значили. Мужчина снял с пальца кольцо и сжал его в кулаке. Пора уходить. Кажется, здесь его больше не жалуют. Вряд ли он когда-нибудь снова появится в этой квартире. Он больше никогда не приблизится к этому дому. Никогда не позвонит в этот несчастный домофон. Он больше не вправе пересекать эту невидимую линию между ним и Антоном. — Я пойду, — произнес Арсений, заходя в гостиную. Снова сизый дым сигареты вылетал облаком изо рта и поднимался вверх, растворяясь в воздухе, пропитанном выхлопными газами и озоном. Он снова ежился от порывов ветра, но снова отказывал себе надевать мантию. Антон выбросил окурок в окно и обнял себя руками, сжимая свои плечи. Он никак не отреагировал на фразу актера. Значит, уже ничего не будет, как прежде. Он отгородился от импровизатора невидимой стеной. Невидимой для всех, но не для них двоих. Хлопок двери и снова в квартире тихо. Пора забыть о чувствах, что были у Антона к Попову. Пора забыть это желание. Забыть это слово - «влечение». Пора забыть об Арсении. Пора становиться сильнее.